Никогда ничего не вернуть

     Прошел уже почти год с того дня, когда я хотела вернуться. И я все еще ищу себе оправдание.
     Мы познакомились в августе еще того, жаркого и счастливого лета. Мой Любимый Мужчина пригласил меня на крестины своего друга Юры. В общем-то, ничего особенного. Познакомились. Окрестили. Отметили. Разошлись. Я в то счастливое лето была влюблена и мало обращала внимание на окружающих. Помню только, что задумалась о том, что могло подвигнуть взрослого мужика принять крещение? Но не спрашивать же. Может быть, для него это было предчувствие….
     Потому что уже в декабре у Юры обнаружили в легком пятно. А в апреле поставили окончательный диагноз – рак. И в мае сделали на операцию.
     Я с моим Любимым Мужчиной ходила в больницу навещать. Не из чувства долга или еще чего. Я ощущала боль Любимого, как свою, и хотела разделить ее поровну. Тягостное это зрелище – палаты тяжелых легочных больных...
     Но Юра выздоравливал. Он вообще оказался очень стойким к этому кошмару, и переносил с улыбкой все – и диагноз, и операцию, и боль. Он всегда улыбался чаще, чем мы…
     И однажды, завидев нас на пороге палаты, он радостно закричал, что в следующий понедельник он выписывается. Это очень больно – кричать, когда у тебя удалили половину легкого. Но весть о выписке нельзя сообщать шепотом.
     Мы гуляли по галерее больницы и кормили голубей. Лето, такое холодное и дождливое, подарило нам тогда яркий солнечный день. Это было в четверг.
     И тем страннее должен был показаться нам Юра через день, в субботу. Когда он вдруг сорвался в непонятную истерику. Он сидел на кровати и бормотал, как безумный о том, что Ярослав не привез бульон, а Галя – котлеты, и вот он уже с утра не ел, а так нельзя, и что все его тут бросили умирать и много еще чего. Мы удивились и побежали в магазин за едой. И по пути в магазин, обсуждая странное поведение Юры, решили, что он просто устал.
     Ничего из принесенного Юра есть не стал. Мы долго звонили Ярославу (сыну) и Гале (Любимой женщине). Выяснилось, что Ярослав с друзьями уехал на дачу отмечать конец сессии и приедет с бульоном завтра, а Галя на что-то там обиделась и тоже приедет завтра.
     Безумные безумцы, – выругался Любимый мужчина, кладя трубку. Видимо, совсем выздоровел, что начал разборки в семье устраивать.
     Визит был исчерпан. Юра отвернулся к стене и сказал: Я устал. До свидания.
     И мы ушли.
     Я помню, как мне не хотелось уходить.
     Но мы ушли. Зашли в какой-то бар выпить пива. Потом прошли мимо метро и спустились к озеру. Посидели у берега, наблюдая отдельных холодоустойчивых купальщиков. И мы молчали.
     А мне невыносимо хотелось вернуться. Потому что я не верила в беспричинные истерики, потому что я впервые увидела в глазах Юры отчаянный испуг и тоску.
     Мне очень хотелось вернуться.
     Но мы не вернулись.

     А на следующий день у нас нашлись какие-то дела. И, как потом оказалось, Ярослав загулял на даче и не приехал, а Галя, все еще лелея свою обиду, оставила котлеты медсестре. Так что в воскресенье никто Юру не навестил.
     А в ночь с воскресенья на понедельник он умер от острого желудочного кровотечения. Язва желудка, размером в полноготка ребенка, пробила стенку артерии, и врачи ничего не успели.
     Вот так! А вы думали, что будет иначе? Вы, может быть, верите медицинской статистике, согласно которой причина тридцати процентов смертей – рак? Рак – слово как приговор, но Юра умер не от рака. Он умер от невнимания и нелюбви, оттого, что никто не пришел к нему и не спросил: «Почему в твоих глазах такая боль?», оттого, что сын и Любимая женщина слишком быстро устали и занялись собой, оттого, что мы тогда так и не вернулись.
     Имеющий уши да услышит! У нас всех не так много друзей, чтобы глупо и бездарно терять их навсегда.
     И мой Любимый Мужчина, мой гордый рыцарь плакал на похоронах, и я держала его за руку и плакала вместе с ним.
    
     Через девять дней мы сидели на ступеньках у Невы и смотрели на солнечную дорожку. По ней, вслед за уходящим солнцем, уходила от нас душа человека. Мы провожали ее в последний раз, потому что больше уже ничего сделать не могли.
     А когда погасли последние лучи, Любимый Мужчина сказал: Никогда ничего не вернуть. И знаешь что, лапушка. Давай-ка, родим девочку, а то прособираемся и вдруг не успеем.