Котлочист

Я прекрасно помню, что именно произошло, когда я решил стать котло-чистом.  Череда событий того туманного утра ясно представляется мне, словно время было не в силах вырвать из моей памяти мельчайшую, пусть ничтожную по своей форме и содержанию деталь. Однако  заострять на них ваше внимание не хочется, хотя бы потому, что каждый из вас до зуда в се-лезёнке знаком со стандартным  набором тех действий, сумма которых по-лучила ёмкое название быт. Чего не скажешь о моём последнем сновидение.
    Итак, я стою в прокуренной комнате в окружении моложавых кентавров. Идёт оживлённый спор относительно их половой принадлежности. Тема яв-но затронула моих собеседников за живое. Они нервно хлещут хвостами по  мускулистым спинам, отгоняя невидимых насекомых. Один из них, с тремя головами, видимо наиболее злобный и ретивый начинает громко сопеть и стучать копытом. И хотя я не позволяю себе ни тени фривольности ситуация накаляется. Дабы разрядить обстановку я приглашаю моих собеседников немедленно перекурить. Пошарив в одном кармане, затем в другом я обна-руживаю, что курева в них нет. Более того, я ведь вообще не курю. Откуда у меня взяться папиросам и сигаретам!? Что за идиотская идея на счёт переку-ра!?  Кто меня просил!? Зачем!? Животный страх сковывает меня, превра-щая в гипсовую статую. Бегу. Ноги вязнут в асфальте и змеиных ордах. Па-даю на колени, встаю, поднимая  с собой тысячи атмосфер. Оглядываться нет смысла, ибо и так слышны этот жуткий,  почти сравнявшийся со мной топот и дыхание разгорячённых погоней человекоголовых животных. Ужас. Передо мной стена, по сторонам тоже. Ужас. Я в ловушке. Ужас. Кричу, но почти сразу осознаю, что кричать не могу - я тону в чём-то вязком и мутном. Коллоид заполняет меня. Моё тело инстинктивно продолжает барахтаться. Пузырьки. Яркая вулканическая вспышка. Я стою на безлюдном перроне. Мимо катится базальтовый вагон, в открытых дверях которого стоит чело-век с подвешенной на шее табличкой: «Огюст Роден». Зачем-то я бегу вслед за вагоном. Рельсы теряются за  горизонтами.
    Открыв глаза, я увидел перед собой маму.  Морщинки на её лице укориз-ненно скривились и заставили немедленно подняться с постели. Началось.
    Электромеханический завод, на котором я работаю вот уже девятый год, расположен в самом центре нашего городка. И все эти девять лет будни как клоны копируют мой первый рабочий день. Но я не жалуюсь. Такова моя жизнь. Окончив восемь классов я поступил в технарь. Окончил его с отли-чием, а Пал Палыч – мой руководитель практики, сказал, что руки у меня растут откуда надо.  Меня всё устраивает. Неминуемые жизненные неуряди-цы я преодолеваю со свойственными рабочему человеку оптимизмом и тру-довой дисциплиной. У меня всё нормально. Существует, конечно, неопреде-лённость во взаимоотношениях с Нинкой, в этом, в первую очередь, вино-вен мой холостяцкий страх перед ЗАГСом и сворой новых родственников. А с мужем Нинкиным я уже переговорил, он не против. Короче, порядок в танковых частях (я там служил). Вот только не даёт мне покоя эта мысль – насчёт котлочиста. Чудно как-то. Вот я – Максим Мещериков – электрик 4 разряда. Но это уже не я. В смысле, как бы я, но на самом деле не я. Я – электрик 4 разряда, но не Максим Мещериков. Странно, был Максим Меще-риков, а теперь не знаю. Ясно одно – я котлочист. Сегодня утром я проснул-ся с однозначным ощущением – я котлочист, это железобетонно. Всё, ровны счётом всё, как обычно. Только эта странная мысль…
    В цеху работа кипит. Конвейер функционирует чётко. Слаженно вертятся шестерёнки.  Напряжение в цепи колеблется в пределах нормы.