Драма Н. Ж

Глава I

Денис учился в десятом классе школы номер 215. Это был высокий парень спортивного телосложения. Благодаря легкой атлетике тело его было закалено и футболка четко очерчивала мышцы. Тонкие руки еще сильнее подчеркивали бицепсы и ширину грудной клетки. Сильные ноги в голубых джинсах, натренированные частыми стометровками, легко разрезали воздух, оттачивая легкую поступь. Резкие черты лица несколько сглаживались приятной, теплой улыбкой, которая при содействии голубых глаз способна была покорить любое девичье сердце. Картину дополняли светлые прямые волосы, с пробором зачесанные на правую сторону.
Сегодня он шел в школу с пакетом, заменяющим отсутствие школьного ранца, который обычно висел у него за спиной. На пакете была реклама сигарет мальборо. Денису оставалось не больше ста метров до дверей школы, когда его нагнал одноклассник Женя.
- Привет, Ден! – на лице его играла улыбка, как и у всех, кто заговаривал с ним. Денис иногда думал об этом и решил, что в его лице есть либо что-то очень смешное, либо  что-то такое, что заставляет оставлять грустные чувства на потом. Дома хорошенько рассмотрев себя в зеркало, он решил что все таки второе, потому что ничего особенно смешного в его лице не было, даже наоборот – было что-то величавое в некоторых чертах, как будто высеченное из камня.
- Здорово, Женька! Как дела?
- Неплохо…
- Что у нас сейчас? – он умышленно перебил товарища, потому что знал, что если он начнет говорить о чем-то своем, то его уже не остановишь.
- Математика. В 312 кабинете. – Женя нахмурил брови показывая, что он забыл о чем хотел поговорить, но Денис знал, что это уловка, с помощью которой он пытался выудить из собеседника начало разговора. Чтобы не начинать говорить первому. Но это так запало в его душу, что он делал это машинально и, не дождавшись вопроса, начал говорить сам: быстро, иногда глотая слова.
- Я тут вспомнил, что послезавтра вечер встречи выпускников и праздник в честь старшеклассников одновременно. Ты придешь? Думаю будет совершенно классно. Будет столько народу, все девчонки разрядятся в пух и прах. Только ходи и снимай их, как зрелые груши с дерева. Представляешь, там будут все выпускники последних десяти лет и все они будут поздравлять нас! А ведь еще будут и выпускницы! А? – и он притворно вздохнул – Так ты придешь?
- Я…
- А жратвы там будет столько, что не перечесть, и для этого отводят большую площадь перед школой… что ты сказал?
- Я говорю, что приду. Не могу же я пропустить такое событие. – Сказал Денис из чистого уважения, и чтобы Женя наконец-то заткнулся. Тем временем они уже зашли в школу, и Денис с облегчением увидел Костю – теперь Женя переключится на Костю, а его оставит в покое.
В самом деле, Женя сразу потерял интерес к Денису как только увидел Костю и мигом набросился на него.
- Здорово Ден! Привет Женька! – По лицу Кости расползлась улыбка, когда он поздоровался с Денисом и малость поугасла, как только перед глазами появилось лицо Жени.
Денис поздоровался с ним и оставил обоих болтунов в коридоре, значительно отставших из-за какого-то давнего спора с которого Костя остался должен Жене.
И какие они все с ним приветливые! Просто уму непостижимо, неужели они не чувствуют его отношения к ним. Они наверно даже не подозревают, что внутри его растягивается презрительная улыбка как только они приближаются к нему. Он терпеть не мог, когда повернувши голову, видел очередную слащавую улыбку на губах у какого-нибудь придурка или пустомели. И все эти идиоты говорили ненужные вещи, как будто Денис был чуланом для дурацких мыслей, а они все вместе пытались его набить до отказа. Он уже придумал свою систему выбрасывания ненужных вещей из чулана. Сначала ты слушаешь, пока собеседник не выговориться полностью, а когда отходишь от него, считаешь про себя: раз, два, три, четыре и затем щелкаешь невидимыми пальцами. Щелк! И нету. Он всех их презирал вокруг, по его мнению они были балаболами разной степени. Вот Женя балабол третьей степени – самой высшей! Конечно иногда они давали ему полезную информацию, но ее было так мало, что ее приходилось отфильтровывать от всего этого хлама. Вот например сейчас Женя поведал о вечере выпускников. Надо будет сходить на него, посмотреть что там к чему.
В таких размышлениях он прошел по лестнице на третий этаж и уже стоял возле 312 кабинета. Женя с Костей все еще плелись по лестнице. Он представил себе все эти лица, обращенные к нему, когда он войдет в класс и ему стало тошно. Почему нельзя войти туда так, чтобы никто не заметил. Помедлив мгновение, он распахнул дверь и широким шагом вошел в класс. К его удивлению повернулись почти все девочки, а пацаны ограничились мимолетными взглядами. Только один парень полноценно посмотрел на входящего Дениса – Кирилл. Кирилл был единственным человеком во всем классе, к которому Денис не чувствовал презрения, более того, он думал, что он как-то даже по моральной лестнице ниже Кирилла. Это был умный парень, он много читал, играл в шахматы, кроме того тоже занимался легкой атлетикой, и если бы он захотел, то жертвой его остроумия пал бы любой. Каждая его шутка содержала в себе намек на какое-либо обстоятельство, а тон варьировался от легкого юморного до откровенно язвительного. Его взгляд, буравящий насквозь, Денис с трудом выдерживал, а остальные почти сразу отводили глаза. То, что никто из парней не посмотрел на него, почему-то задело самолюбие Дениса. Но пришлось довольствоваться маслянистыми взглядами девчонок.
Он широко улыбнулся и на девичьих лицах невольно вспыхнула ответная улыбка. Он поздоровался, пожал руки тем, кто был недалеко и сел на свое место на второй парте. Денис сидел с Олей Костюшкиной, которая была весьма глупая особа, но недурна собой – это признавали все, кто ее видел.
Вскоре пришла учительница по математике с интересным именем - Гита Ларионовна. Начался урок.

Глава II

Денис не хотел возвращаться домой; сколько он себя помнил, его никогда туда не тянуло.
Жизнь не слишком улыбалась Денису, но он ни за что бы в этом никому не признался. Отец его начал пить еще тогда, когда умерла бабушка. Когда ему было лет пять, у нее случи-лось кровоизлияние в мозг и с тех пор отец начал прикладываться к бутылке все больше и больше. В конце концов он поднял руку на Лидию Васильевну, его маму – Денис уже не помнил, почему это случилось: то ли из-за разлитого кофе, то ли из-за подозрений в неверности, то ли… Неверность! Как это смешно, что мама могла изменить ему. Денис чувствовал в себе характер мамы, а их семейные корни по маминой линии упирались в знаменитый род Романовых. Она, как и Денис ни за что никому не могли изменить. И они были однолюбами, если она с ним, то значит она с ним и ни с кем больше.
Как бы то ни было, отец начал бить ее, сначала редко, затем почувствовав свою власть и не встречая сопротивления, стал бить чаще. По любому серьезному поводу. А уж можно поверить, что Юрий Алексеевич находил столько серьезных поводов, что маме хватало с лихвой. И мама всегда ходила как минимум с подзажившим синяком под глазом.
Однажды он решил, что жены недостаточно. В пьяной дымке он стал замечать, что сын слишком непокорен отцу. Наверно он решил переключить внимание с мамы на Дениса, потому что видел, что несмотря на свои побои Лидия все равно любила его. Уж такая у нее была природа и никто и ничто не могло изменить в ней ее твердого как камень характера… как и покорности. Конечно он не хотел, что бы она разлюбила его, наоборот, он добивался от нее рабского поклонения, в этом состоянии он поставил себе цель: сломить твердый характер своей жены. Эта затея потерпела полный крах и поэтому внимание отца переключилось на сына.
Как-то вечером Денис пришел домой на два часа позже, чем заканчивался последний урок. Пока он раздевался в прихожей, отец молча смотрел на него из кухни. Потом он неожиданно ласковым голосом предложил ему присесть рядом. Денис с отвращением посмотрел на обрюзгшее тело отца и аккуратно присел на край табурета. Он вспомнил фотокарточки, на которых свежий отец так тепло улыбался своей фирменной улыбкой. Смотря на те фотографии, он понимал, почему его полюбила мама. Теперь же сравнивая фотографии с настоящим, сегодняшним отцом у него скрутило желудок и промелькнула мысль «До чего же ты докатился, папа?». Кухня была очень небольшая и как бы ни хотел Денис отодвинуться от отца подальше, у него это никак бы не вышло.
- Где ты был два часа? – спокойным голосом спросил Юрий Алексеевич.
- Я гулял с Женей и Костей, - тоже спокойно ответил Денис, он понимал, что мутить воду перед отцом не следует и заранее приготовил самый спокойный тон, который был у не-го в наличии, - мы просто немного посидели в парке.
- А тебе не приходило в голову, что твоей матери могла в это время понадобиться твоя помощь? – голос отца начал опасно повышаться и от него дохнуло перегаром. – Почему ты не сообщил нам о том, что будешь сидеть в парке по телефону?
- Но, папа! В парке нет телефона…
Он не успел сказать до конца, потому что тяжелый кулак оборвал его речь. Руки у отца все еще были сильными, даже несмотря на непрерывное пьянство, ведь он работал на ста-лелитейном заводе. Когда Денис открыл глаза, он лежал на полу, а глаз начинал противно заплывать, реагируя на удар. Он приподнял голову и посмотрел на отца. Казалось, что он сожалеет о случившемся, но в следующее мгновение его лицо превратилось в яростную маску и искривленный рот прокричал:
- Небось валялся там с какой-нибудь шлюхой в канаве! Ты обрюхатил ее, а?! Неблагодарная скотина!!!
Мать кинулась к нему со стаканом водки, причитая, что он совершенно зря так думает, ведь у них такой хороший мальчик и ему необходимо выпить, чтобы успокоится. По пути она бросила виноватый взгляд на Дениса. Но в нем не было любви. Жалость и вина стали ее уделом с недавних пор.
Таким образом отец раздул из мухи слона, поставив преграду между ним и сыном, а Денис в будущем разговаривал с отцом только когда это было действительно необходимо.
Конечно, характер мамы было сломить невозможно и имей она побольше храбрости… или самостоятельности, то давно бы заявила в милицию или на худой конец, дала отцу отпор. Но у нее не было ни того, ни другого. А главная причина была в том, что она все еще любила его, и чувство это никогда не покидало мамину душу.
Иногда Денис оставался с ней наедине и такие минуты он хранил в сердце, как самые прекрасные минуты в своей жизни. Иногда он сворачивался калачиком и ложил голову к ней на колени, а она гладила его по голове и рассказывала какую-нибудь историю из ее прошлого. Или они обнявшись смотрели телевизор,  наслаждаясь данным им временем.
Один раз Денис попытался заговорить об ее отношениях с отцом, но мама начала пороть какую-то чушь. Она говорила, что на самом деле он не такой уж и плохой, говорила, что это все от спиртного и она обязательно уговорит его сделать кодирование и т.д. и т.п. Денис считал, что она должна бросить отца и жить нормально, но вслух не высказывал этой мысли, потому что боялся отторгнуть ее от себя, погасить последние искорки любви в ее глазах, и безропотно следовал за ней в ее решениях только потому, что Лидия – это самое красивое на свете имя, а за ее любовь он был готов убить тысячу отцов.

Глава III

1

Сегодня он получил двойку по математике. Пока Денис думал о родителях, Гита Ларионовна неожиданно вызвала его к доске. И естественно он получил двойку, которая теперь жирной красной пастой была выведена в дневнике.
Если отец узнает про это, то постарается избить его. Одним ударом или презрительным взглядом не отделаешься. Внезапно ему захотелось исчезнуть с этой земли, из этого мира, что бы больше не было никаких проблем. Сделать это было конечно нельзя, но он мог исчезнуть  сегодня, а появиться завтра. Завтра выходной и отец будет совсем пьян и может быть не заметит его присутствия. Он уже сбегал из дому несколько раз, и чтобы мама не волновалась, сказал с самого начала (когда они были вдвоем), что иногда не будет приходить домой по ночам и рассказал, что у него есть девушка.
Ее зовут Надя.

2

Первый раз он встретил ее в музее при грустных и грубых обстоятельствах. Тем днем всем классом они пошли смотреть на искусство 20 века – это было необходимо для предмета истории, во всяком случае учительница считала именно так. Когда весь класс рассматривал картину Пикассо он увидел белокурую девушку с парнем, стоящую напротив картины «На-тюрморт с тыквой» – очевидно парень говорил ей что-то приятное, потому что девушка мягко улыбалась ему и иногда ее локоны подрагивали от смеха.
Но что-то в ее глазах было не то, подумав немного, Денис понял, что это сомнение. Она сомневалась в его чувствах; а в его взгляде была только похоть, завуалированная вежли-востью. Так смерть прикрывается капюшоном. Он так неожиданно это понял, так просто осознал, что в их лицах не так, что от неожиданности открыл рот и совсем невежливо уставился на пару. Парень заметил это и враждебно сверкнул глазами в сторону Дениса. Денис тут же убрал глаза и сосредоточился на лекции о Пикассо. Но что-то все время заставляло его бросать взгляды в сторону прекрасной девушки. И чем больше он на нее смотрел, тем прекраснее она ему казалась.
Она была в синем свободном легком платье на старый манер, с ниспадающими широкими шелковыми лентами. Коричневые босоножки дополняли длинные стройные ноги в колготках, а широкий браслет выгодно подчеркивал руки. Ее лицо должно было бы служить Да`Винчи в «Моне Лизе». Тогда он бы значительно меньше потратил времени на ее улыбку, потому что улыбка на губах у этой девушки была открытая, добрая и притягательная. Каждый раз, когда алые губы раздвигались в улыбке, на щеках появлялись маленькие ямочки. Ее лицо имело форму неправильного овала: лоб у нее был широкий, а к низу оно заканчивалось остреньким подбородком. Если бы уши у нее были большими или волосы короткими, вероятно, она показалась бы не так красива, но чувствовалось, что владелица этого тела знала как за ним ухаживать и как сделать так, чтобы не казаться глупою или некрасивою. Он никак не мог рассмотреть цвет ее глаз, но про себя решил, что они непременно должны быть голубыми.
Парень же был красив, но по лицу было видно, что он легкомысленен и похотлив к каждой красивой девушке, которую видел. Денис знал этот тип парней, все в его классе были такими же, как этот тип; за исключением конечно Кирилла. Вспомнив о нем, он взглянул на него и увидел, как тот пронзительным взглядом смотрит на него. В следующее мгновение он перевел взгляд на парня, именно на парня, и глаза его выразили презрение. Потом глаза наполнились уважением и Денис понял, что тот смотрит на девушку. Потом взгляд Кирилла выразил безразличие и он отвернулся к картине, в которую, ожесточенно что-то доказывая, тыкал экскурсант. Какой же он все таки странный, и почему он не такой, как все остальные?
Денис мгновенно выбросил все мысли из головы, как только парень, увлекая девушку за собой, потащил ее в другой зал. И тут случилась пренепреятнейшая сцена. Им навстречу вышла другая девушка, не менее красивая, чем Русалочка, как назвал ее про себя Денис, но красота ее была тяжелее в противоположность легким чертам Русалочки. Она остановилась не доделав шага и с открытым ртом уставилась на Русалочку, а потом перевела взгляд на парня. Парень тоже казалось был поражен, а Русалочка только удивленно, от того, что они так внезапно остановились, вскинула свою очаровательную головку. На некоторое время между ними воцарилось неловкое молчание, а затем девица что-то спросила искаженным от злости ртом. Парень что-то ответил ей, Русалочка вскинулась (наверно что-то сказала), потом послышался голос парня: « Но… Лена… я с … Надя… подр…». Значит ее зовут Надя, ее зовут Надя, Надя – красивое имя. Спустя несколько минут Надя бросилась из музея подобрав ленты руками, а Лена развернувшись, вышла вон из зала. Парень с растерянным лицом остался на несколько минут стоять возле двери, сделал шаг и обречено поплелся в сторону гардероба. Странно, что в этой сцене не было высоких тонов, все говорилось даже не в полный голос, судя по лицу этой Лены, ей трудно было сохранять спокойствие.
Позднее они начали переходить в другой зал. Денис шел самым последним и увидел деревянный гребешок, одиноко лежавший на полу. Он сразу вспомнил, где стояла Русалочка Надя и молился, чтобы его никто не подобрал. Но его ждало разочарование, почти сразу в передних рядах кто-то поднял гребешок и тот исчез из поля зрения Дениса.
Вся дальнейшая экскурсия потеряла для Дениса всякий интерес и все время он думал о том, кто поднял гребешок и как бы это узнать. Наконец экскурсия закончилась и все пошли в гардеробную. После ритуала одевания все вышли на улицу и поскольку экскурсия была заместо трех последних уроков, все стали расходиться по домам. Денис пошел в сторону своего дома, но тут кто-то похлопал его по плечу. Он обернулся и увидел Кирилла.
- Что тебе? – просто сказал Денис.
- Что-то ты слишком неуважительно относишься к спасителю твоей жизни, - с усмешкой проговорил Кирилл, - я конечно и не прошу кланяться мне в ноги, но немного почитания в голосе стоит добавить. – Все это время с его лица не сходила ироническая усмешка.
- Не пон… - и тут он увидел на протянутой руке Русалочкин гребешок. От радости у Дениса захватило дух.
- Великодушно отдаю его тебе, - теперь на его лице была открытая дружеская улыбка, - красивая девушка, правда?
- Угу, очень! Спасибо Кирилл, я уже думал о том, как мне отыскать его! – он взял с протянутой руки гребешок, но Кирилл голосом остановил его.
- Отдаю его тебе при одном условии, - что-то наподобие мечтания промелькнуло в карих глазах.
- Все, что угодно! А каком условии? - Денис немного встревожился.
- Ты пригласишь меня на вашу свадьбу, - сказал он таким будничным тоном, как будто это было давно решенным делом. При этом он по-дружески улыбался.
Денис взял гребешок из руки Кирилла.

3

Весело насвистывая он подходил к автобусной остановке и там увидел Надю. Наверно она не могла дождаться своего автобуса. Затаив дыхание Денис подошел к ней сзади и встал рядом, а когда она обернулась, он увидел, что глаза у нее действительно голубые как небо в самый лучший летний день. Денис начал говорить, или сейчас или никогда:
- Привет, я понимаю, что сейчас не время приставать к Вам, - он изобразил на лице самую лучшую улыбку, на которую был способен. Заметив, что ответной улыбки не последовало он про себя расстроился и обозвал болваном, - я видел Вас в музее и.. вы обронили гребешок, - он протянул его ей, а она взяла прикоснувшись пальцами к его руке, - простите, я наверно ужасно глупо выгляжу сейчас, но просто вы такая красивая, что я не мог не  подойти. Я уже думал его оставить на память об Вас… о Вас, но оказывается Вы все время стояли здесь, - он силился придумать о чем говорить, - меня зовут Денис.
«Он глупо выглядит! Ну надо же, а она нет? Когда убежала как дура из этого музея мелькая пятками. Сразу надо было порвать с этим гадом. Он принес ей гребешок, которым она очень дорожила – как она сразу не заметила утери! Денис? Он хочет с нею познакомится после этой дурацкой сцены? А он не думает, что это грубо и нетактично? Но что-то в его лице располагало к нему, у него величественные черты лица, что-то притягивало ее взгляд и… улыбка у него приятная, открытая, не то, что была у этого субчика. А неуклюжий комплимент вполне уместен» - такие мысли кубарем носились в голове Нади и она, удивляясь самой себе протянула руку и сказала:
- Меня зовут Надя. Спасибо большое за гребешок, мне подарил его отец, - она заставила себя замолчать. «Может еще бы рассказала первому встречному про свои женские проблемы», - прервала она себя. Тут же мысль пошла дальше: на вид ему 16-17 лет. – В общем, спасибо.
- Я знаю Ваше имя. Я его слышал, ну в общем вы понимаете… - Денис потупился.
Она должна бы рассердиться за упоминание прошедшего, но почему-то сказала:
- Забудем об этом, ладно?
- Ладно. Просто можно я выскажусь? – и не дожидаясь согласия быстрой тирадой выпалил. – Скоро придет Ваш автобус и тогда наш разговор закончится. Я понимаю, что у Вас сейчас отнюдь не настроение для нового знакомства, но если Вы уедете, то я больше никогда Вас не увижу. Не дадите ли мне свой телефон? – Денис перевел дух. - Я бы не был так быстр, но я ужасно боюсь, что Вы просто уедете.
Он неопытен, скорее всего девственник… Боже! Она укорила себя за свои мысли и в самом деле перестала думать об этом, но мысли приняли иное направление – как надоело все время оставаться одной, а случайные связи удовлетворяли ее сексуальные желания но не было покоя в этой суете. Повернув голову, Надя заметила свой автобус. Краем глаз увидела его взволнованное лицо и заставила себя улыбнуться.
- Ладно, - сказала она. Денис выдохнул собравшийся в легких воздух. Надя еще раз улыбнулась и он моментально отреагировал улыбкой. А он милый, и она написала на бумажке свой номер телефона.

4

Вечером сидя дома он прижимал руки к груди, ощущая биение сердца, и воображал, как он завоюет Надино сердце. К ней пристанут пятеро неотесанных мужиков, а он выйдет из-за угла дома в костюме и спокойно смотря в глаза каждому из них он скажет: «Отстаньте от девушки, ребята». Они конечно откажутся, тогда он выйдет в центр и примет боевую стойку каратэ. Естественно они начнут смеяться над ним, а он просто скажет: «Ну, что же вы ждете?». И затем он всех их побьет, раскидает как щепки. Подойдет к ней и спросит, в порядке она или нет. А она попросит проводить его до дома и пригласит на чай. А дальше… дальше он ее поцелует и прижмет к себе. Поднимет на руки и отнесет на кровать, там он ов-ладеет ею и любовью скрепит их души.
Мечтательно вздохнув он повалился на кровать. Какой чудесный исходит от нее запах, неповторимый… как время года. Ни с чем его не спутаешь и теперь он узнает этот запах везде, где бы он ни был.

5

Потом он позвонил ей и отношения завязались сами собой. Он пригласил ее в какое-то кафе, используя те деньги, которые он скопил.
После того как Денис с грустью рассказал отношения родителей она ему посочувствовала и это было бальзамом для его души. Только Надя не понимала, где он зарабатывает деньги, потому что он хорошо одет и неплохо тратит – Денис сказал, что он подрабатывает в нескольких местах и зарабатывает неплохо: хватает для того, чтобы не быть от них в зависимости.
Она удивилась, что ему 15 лет, на вид она давала ему от 16 до 18.
Денис бывал у нее в гостях все чаще и чаще. Квартира у них была очень большая и широкая, четырех комнатная, и Надина комната находилась в самом дальнем углу квартиры: чтобы пройти в нее нужно было пройти коридор – там почти сразу была спальня ее родителей – затем шло ответвление в гостиную, а потом нужно было пройти через еще одну комнату непонятного назначения чтобы попасть в Надину обитель.
Родителям Нади он почему-то не понравился. Отец у нее был профессором по физике в университете, а мать домохозяйка – прелестная женщина, от которой Надя переняла свои черты. Она также взяла у отца твердость характера и благодаря ее напору они не смели ей перечить ни в чем, но Денис чувствовал их антипатию к нему.
Скоро он стал звать ее Наденькой, а на третье свидание поцеловал. Сначала он хотел коснуться щеки, но она обняла его за плечи и притянула к губам. Денис никогда по-настоящему не целовался, но как только ощутил влажность и полноту ее губ, в нем как будто ожили старые умения, забытые в прошлой жизни. Он обнял девушку за талию и начал целовать страстно, стараясь ничего не оставить без внимания. Прижимая ее к себе, он чувствовал изгибы ее тела так четко, словно они были обнажены друг перед другом. Она почувствовала его наливающуюся силу и прошептала на ухо:
- Пойдем ко мне.
Этого хватило, чтобы он поцеловал ее в шею, подхватил на руки и пронес до подъезда.
Они поднялись на третий этаж, Надя открыла дверь своим ключом и они вошли в кромешную тьму.
В ту ночь Денис лишился своей девственности. Когда они лежали обнявшись под одеялом он признался, что любит ее. Он сделал это быстро, словно боясь, что мужество уйдет из него, как из продырявленного воздушного шарика выходит воздух. Она повернулась и в лунном свете внимательно посмотрела ему в глаза – она так боялась, что его взгляд станет довольным оттого, что он получил то, что хотел, но его взгляд был таким нежным, что нежность сама наполнила Надину душу: она никогда не признавалась в любви и ей не признавались в любви!
- Я тоже люблю тебя, - и она почувствовала такое облегчение. Она вверила ему себя в руки совершив это признание и это самопожертвование доставляло ей не меньше удовольствия, чем секс с ним. Она последнее время забыла про своих подруг и была очень рассеяна дома. Теперь же она ощущала успокоение. Наконец-то ее любят по-настоящему.
Это время Денис вспоминал, как самое лучшее, какое было у него в жизни.

Глава IV

- Покажи ка мне свой дневник, сын! – полувскричал-полуспросил отец, когда он вошел в гостиную.
Вчера он провел с Надей целый день и ему казалось, что отец всего лишь призрак из нереальной жизни, но вот он – воплощенный в материю – сидит перед ним и смотрит злыми глазами.
- Где ты был вчера и сегодня? – с этих слов начался маленький семейный ад. Денис поймал себя на мысли, что с удовольствием убил бы своего отца. Избавил бы маму и себя от мучений. Но чувствовал, что у него не поднимется на него рука.
Денис вытащил дневник и протянул его отцу. Но тот не спешил его открывать, лишь громовым голосом пробасил:
- Где ты был?! – Денис не отвечал и лицо отца начинало перекашиваться. Мать с ужасом смотрела на сына. Наконец он открыл дневник и увидел там жирную двойку. В бешенстве закатились глаза и он вскочил с дивана. Секундой позже Денис согнулся от удара в живот.
Мама бросилась на помощь, но была отброшена сильной рукой. В эту минуту он походил на разъяренного тигра, который готов рвать все на своем пути. Яростный, но… глупый, пьяный туман застелил его рассудок.
На следующий день отец сорвал злость на маме и у нее появился свежий синяк. Денис слышал, как она вскрикнула в кухне и упала на табурет. Этот козел все кричал и кричал, а сквозь крики доносился мамин плач. Сердце Дениса сжалось от горя, но он заставил себя распрямить плечи. Он отомстит козлу, отомстит – позже, сейчас ему пора на работу. Как ему не хотелось оставлять маму с этой скотиной! Но ему нужно было идти. Тихо прикрыв дверь он вышел на лестничную площадку. В голове слышались всхлипы, но он заставил себя забыть о них.
Прошли выходные и в понедельник нужно было идти в школу. Хорошо, что этот мерзавец не поставил ему фингал под глазом, а то как бы он показался классу. Один раз такое уже было и ему пришлось отшучиваясь признаваться, что ненароком пропустил удар в драке. И Денис совсем не хотел объясняться снова; да и почему он должен объясняться.
Отсидев три урока и в перерывах слушая балаболов, он вышел в коридор и тут Дениса ждал сюрприз. К нему в школу зашла Надя и терпеливо дожидалась его около окна.
- Ден… - Начал было Женя, но Денис не слушая его подбежал к Наденьке.
Обняв ее, поцеловал.
- Привет, Русалочка! – Он ласково отвел прядь волос с лица. – Что ты здесь делаешь?
- Просто зашла тебя повидать, - глаза ее сверкнули за плечо Дениса, - по-моему я только что стала местной знаменитостью. Во всяком случае, у меня именно такое чувство.
- Просто я не вожусь с девочками и не водился, сколько они себя помнят, - Денис улыбнулся, - им хочется посмотреть, кому я отдал свое сердце.
На самом деле он гордился ею, но ему было противно, что они сейчас будут на нее  все пялится и делать вид, что им все безразлично. Денис терпеть этого не мог. Вот пошла Света – якобы в туалет – косясь на Надю что есть мочи. А вот и следующий зритель… Ну какое им до него дело? Ему срочно захотелось уйти отсюда. Казалось Надя разгадала его мысли.
- Хочешь уйти?
- Очень, пойдем отсюда, пока они не поставили напротив нас скамеечек!
Она неуловимо усмехнулась. Они уже собрались уходить, как из-за угла выбежала завуч и пробежав опешивших учеников (они впервые видели, как она бегает), она направилась прямо к Денису.
- Денис, ох, - она не могла перевести дух, - ох, из больницы звонили, твоя мать, ох, получила инфаркт!
Словно ему кто-то дал обухом по голове, сердце защемило и кровь отхлынула от лица. Денис повернулся к Наде и с глупой улыбкой взволнованно вскрикнул:
- Бежим, Русалочка! – Как бы это ни было глупо, но бледное Надино лицо повернулось к нему и приняло нормальное выражение.
Вместе они прибежали в больницу.
Добежав, Денис бросился к регистратуре, оставив Надю недалеко от дверей. Через несколько секунд она увидела, как он сползает на пол спиной к стене. Она подбежала к нему и опустилась на корточки.
- Она умерла… умерла, господи, за что? – Глупо вопрошал он. На ее глаза навернулись слезы. – Я ведь хотел освободить ее, хотел… - но ни слезинки не упало из его глаз.
Регистраторша наклонилась и сообщила сочувствующим голосом:
- Там, на четвертом, сидит Ваш отец.
Денис поднял голову и Надя отшатнулась от ярости, полыхавшей в его глазах.
- Денис, держи себя в руках! Пожалуйста! – голос выражал волнение, но до Дениса оно не доходило.
Отец на четвертом этаже. Нет, не отец – там мразь! Денис поднялся и твердой походкой пошел к лестнице. Надя понимала, что остановить она его не сможет, и последовала за ним в некотором отдалении.
Дойдя до четвертого этажа, он вышел в коридор и сразу увидел его. Грязно одетого, прямо из дома. Отец тоже заметил его и поднялся навстречу. Выражение лица у него было растерянное. Наверно он плохо соображал после выпитого, но было видно, что он трезв. Не успел он открыть рот, как Денис перебил его.
- Ну что, довел ее!? – На лице отца появилось несчастное выражение, он что-то попытался возразить, но Денис закричал. – Ты ведь этого хотел, не правда ли!? Замучить ее до смерти! – С размаху Денис ударил его по лицу и оказалось, что отец не так уж и твердо стоит на ногах: выпивка и смерть жены подточили его - он упал, задев спиной и рукой скамейку, громко шмякнувшись о пол. Кажется он впервые увидел, как его отец заплакал, но это не тронуло его сердца. – Ты мне больше не отец! Будь ты проклят!
Надя схватила его за руку и потащила к лестнице. Он рассказывал ей про то, как жила его семья. Этим рассказам она внутренне ужасалась. Поэтому, боясь, что Денис сделает еще что-нибудь, она старалась увести его из больницы. Как ни странно, ей это удалось. Она не понимала, зачем надо было бить этого старика (именно так он и выглядел), ведь все равно ничего не вернешь. Надя всегда думала, что злость нужно держать в руках и не давать ей выплескиваться даже в таких ситуациях. Искаженное лицо Дениса слегка поколебало ее внутренний мир и снова на миг она почувствовала себя одинокой в своих поступках и мыслях. Но уже в следующий миг состояние ее пришло в норму и она про себя подивилась этому резкому изменению. Что бы ни произошло, Надя чувствовала любовь к нему, может быть это странно, но свои чувства она не могла обмануть: когда он долго не приходил сердце ее ныло, когда уходил, сжималось, а когда был рядом, она могло рассказать ему о чем угодно – настолько хорошо она себя с ним чувствовала.
Теперь, на улице, она подумала, как же ему должно быть горько и больно от утраты. Надя обняла его и прижала голову к своему плечу.

Глава V

1

Следующие несколько дней Денис грустил. Надя видела это, но ничем не могла помочь: когда он смотрел на нее, в его глазах были прежние искорки, но когда отворачивался, на него наползала грусть. Надя старалась подольше держать его около себя, а Денис этому не сопротивлялся – он не ходил домой с того дня, как ударил своего отца. Однажды Денис рассказал, что была для него мама. И она его кажется поняла: это был единственный островок любви, где он мог отдохнуть от всего мира.
Когда разговор касался отца, в голосе Дениса появлялись стальные нотки. Надя понимала его чувства со слов и следовательно не могла прочувствовать все до конца, но она понимала одно, что сейчас она – единственный близкий Денису человек. Существо ее наполнялось нежностью, когда она видела его около себя, и радостью, когда он приходил. Надя старалась подарить ему то, что по ее мнению он заслужил.
Хотя иной раз она не понимала его и Денис представлялся для нее темным, непроходимым лесом. Она разгадывала его постепенно, как кубик-рубик, сначала складывала одну сторону его характера, потом другую. Изрядно иногда ошибаясь, она не переставала верить, что скоро раскроет его подноготную до конца.

2

Однажды вечером Денис сказал, что ему нужно пойти работать грузчиком в ночь. Надя уже поняла, что работа для него что-то особенное и он не хочет ни от кого зависеть в финансовом положении, поэтому она не препятствовала.
Уйдя тем вечером, он не появился днем, потом не пришел вечером, а когда его не было на следующий день, Надя почувствовала, что при каждом шаге у нее в груди что-то щемит. Чувство волнения не проходило ни на минуту. Она даже не допускала мысли, что он мог ее бросить – если он не пришел, значит с ним что-то случилось.
Вечером она подошла к телефону и, смотря в записную книжку, набрала телефон его квартиры (Денис дал ей его на всякий случай). После добрых десятка гудков она уже собиралась положить трубку, но тут вдруг пьяный голос сказал:
- Алло.
- Здравствуйте, а Денис дома? – Она старалась говорить вежливо, но ненависть Дениса в какой-то мере передалась ей.
- Денис… Где он? – Голос глубоко несчастного человека. Да он и был несчастен.
- Нет, вы не поняли – он сейчас дома? – Надя изо всех сил пыталась говорить вежливо.
Но казалось, что тот ничего не слышал и в трубке раздалось какое-то невнятное бормотание. В сердцах Надя кинула трубку на рычаг телефона.

Глава VI

В тот день Юрий Алексеевич наконец-то начал понимать все в полной мере осмысленно. Голова болела и была такой тяжелой, что казалось перевесит тело. Похмелится было нечем и двигаться совершенно не хотелось, потому что каждое движение причиняло боль. Это было самое сильное похмелье Юрия Алексеевича – спустя несколько дней он обратится в общество анонимных алкоголиков и сделает кодирование. Хотя если быть честным – это поможет ему ненадолго.
Пока же он сидел в кресле и ему даже было больно двинуть рукой. Он даже не сразу услышал дверной звонок, такой болью отдалось в его голове от резкого звука. Морщась и опираясь на руки он, качаясь, пошел к двери. Голову поднимать не хотелось и он сразу начал открывать замок. Непонимающим взглядом он уставился на широкоплечего мужчину, стоящего за дверью.
- Здравствуйте. Майор милиции Рухлин. – чуть поморщился. – Пожалуйста, пройдемте со мной, Ваш сын арестован.
Дальнейшие проходило в голову Юрия Алексеевича сквозь призму боли и удивления. Арестован? За что же? Но он не стал задавать этот вопрос.
- У меня сейчас не лучший вид. Пожалуйста, пройдите в квартиру. Я побреюсь, помоюсь и оденусь.
- Хорошо, у Вас есть час.
Через полтора часа он увиделся со своим сыном. Денис отказался разговаривать с ним и проронил только несколько слов. Но он дал ему конверт с Надиным адресом и попросил отнести его ей или отправить.
Голова у Юрия все еще болела и он, не став спорить, взял конверт из руки Дениса, пообещав отнести его Наде.
Идя домой он не мог понять, как случилась так, что Денис с Надей любят друг друга. Неужели в пятнадцать лет можно питать такие чувства к другому человеку – это казалось ему смешным. Но еще более смешно то, что 17-летняя Надя действительно любила его сына (он помнил, как она звонила и в ее голосе было неподдельное волнение). Как такое может быть? Почему эта Надя ближе ему, чем все остальные, вместе взятые?
Он прикусил язык, когда вспомнил, как они с Лидией в десятилетнем возрасте играли в прятки. Она всегда была ему предана, и верно сын унаследовал ее черты. Как ему не хватало ее. Теперь, отойдя немного от похмельного синдрома он настолько четко понял, что натворил, что ему стало страшно от этого. Теперь Юрий стал заниматься самобичеванием, но внутри понимал, что это не поможет… и он попадет прямо в ад за все то зло, которое причинил своей семье.
Придя домой он умылся, выпил купленное по пути противопохмельное средство, оделся в лучший костюм, надушился и отправился по адресу на конверте. Ехать нужно было не так далеко и он отправился пешком.
Через двадцать минут Юрий стоял в подъезде около Надиной квартиры и помедлив немного, нажал на звонок: четыре раза, как и Денис (не подозревая об этом). С другой стороны послышался быстрый топот ножек и спустя секунду дверь открылась. Радость на лице Нади сменилась разочарованием и она отступила на шаг назад. Интересно, она его узнала? Конечно узнала. Она очень красива – из тех, что заставляют мужчин оборачиваться вслед.
- Здравствуйте, вы Надя? – Она кивнула. – Вы меня помните? – Снова кивок. – Я пришел, чтобы отдать Вам вот это письмо от Дениса.
Он протянул руку и она быстро схватила с нее письмо, принявшись жадно читать подчерк Дениса.
- Где он? Тут нет обратного адреса! – Она наверно думала, что он сбежал.
- Только не думайте, что он сбежал от Вас! Он по-прежнему Вас любит. – и потом как бы себе произнес. – Он действительно Вас любит.
- Но где же он?
- Он сейчас в колонии для несовершеннолетних. Его осудили за распространение наркотиков в особо больших размерах. – увидев как она оперлась о стену, Юрий Алексеевич понял, что ему лучше уйти. – Он просидит в колонии 3 года. Простите за дурные вести. – Теперь не в силах себя сдержать, он четко произнес, словно приговор, - это я виноват.
Развернувшись, он пошел вниз, оставив ее наедине с письмом.

Глава VII

«Русалочка!» - так начиналось это письмо.
В письме были слова раскаяния и объяснения, почему он продавал героин. Там были слова любви – там было все. И там было разочарование…
Он просил ее не приходить и не писать, потому что считал, что так легче будет перенести разлуку. Он не понимает, что с ней вместе они смогут все. Но к несчастью Надя тоже этого не понимала, все доводы Дениса казались ей «железными» и нерушимыми. С грустью она понимала, насколько ему будет тяжело видеть ее на свиданиях раз в месяц.
Слезы закапали из ее глаз. Ну почему ему надо было продавать наркотики? Почему у него столько гордости? Но самое ужасное для нее было то, что она не могла ничем помочь. Женским уделом стало ожидание.

Спустя 3 года.

Наталья Сергеевна получила сегодня пенсию и весело напевала себе под нос какую-то современную мелодию. Она зашла в свой подъезд и поднялась на лифте на нужный этаж. Пока она рылась в сумочке, ища ключи, какой-то парень поднялся по лестнице и позвонил в дверь ее бывших соседей. Про себя она отметила, что парень красив, он был одет в костюм под стать его фигуре и в руке был букет цветов.
- Извините, молодой человек! – «молодой человек» было неотделимо от ее сознания. – Вы наверно не знаете, они переехали в Краснодар. – Тут она припомнила, что соседская дочка оставляла ей письмо для… для… Дениса! Точно, Дениса! – Вы…
Но тут случилось удивительное. Молодой человек вдруг согнулся в спине, потом присел на ступеньку и из его глаза вытекла слеза. Вероятно первый раз за всю жизнь.
- Их дочка оставила Вам конверт. Ведь Вы Денис, не правда ли?
- Да… да – это я.
- Зайдите ко мне: выпьете чайку и заберете письмо.
Денис понял все свои ошибки уже давно: и теперь решил, что найдет свою Русалочку во что бы то ни стало.
Наталья Сергеевна смотрела, как тяжело поднимается на ноги Денис и идет к ней. Улыбнувшись старческим ртом, она стала открывать дверь.


Конец.

Санкт-Петербург 16 апреля 2000г.