Портрет

         Я смертельно устал. Силы мои навсегда покинули  моё тощее тело. И вот...
вдруг я ощутил покалывание в боку, бок сразу смолк и я услышал стук у себя в сердце,
сердце игла колола невероятно долго, в моей светлой ранее голове появились умопомрачительные мысли. всё смешалось, сознание исчезло, расплывчатый глаз не видел более совсем ничего, а тот что видел открыл мне новый...Новый по своим масштабам антимир.
Антимир жил, хотя и бессознательно, еле-еле, но жил...переживая гулкие землетрясения памяти.
Ха-Ха. Все вы мои дорогие читатели, вероятно скажете, что это ерунда, не более чем чепуха, но я совершенно смело буду стоять на своём.
Вы послушайте, как громко и гулко падают капли крови, как капли дождя на моё совершенно открытое сердце. Оно пересажено уже в баночку моей души. Слышите? Как заунывно воет слепая кишка. Она от того и воет, что у неё нет глаз и она совершенно слепа, не может абсолютно наслаждаться.
Именно в тот день, когда я впервые упал на кровать и почувствовал вековую усталость в теле, я нарошно не засыпал... Я клонил голову, очень хотел спать, но помню мгновенно вскидывал её и качал, разгоняя последние лживые факты. Тот факт - факт из фактов.
Я видел как пламя бегало по масленой тарелочке и замирая выкидывало свой язычок.
Потом совершенно неожиданно я услышал кашель, да, кажется кашель, хотя постойте я не слышал никакого кашля.
Очень звучно заскрипело кресло-качалка, помню оно тотчас сдвинулось с места само, потом закачалось и все скрыл туман.
И вот как только глубокий и ничем непроницаемый туман рассеялся...
Я увидел пронзительно сильные глаза. В чуть помутневших моих глазах отразился мир его представлений во мне.
Господи, крупный нос лежал неподвижно, губы побежали волнуясь, ей богу, как волны валом-валом, разливаясь где-то в густое молоко внутри. Морщин совсем не было.
Только поднятые плечи, маленькая, но далеко не тонкая шея.
Подбородок немел, в венах и артериях кровь побежала по новому не ясному и непостижимому наукой - кругу.
Брови застыли льдом. Лёд растаял под суровыми глазами.
О, боже, дивный размах крыльев.
Я захотел подняться, но знал, что уже вовсе не смогу этого сделать...
Я был парализован левой стороной, а сердце? Сердце глухо стучало, я с наслаждением ждал, когда оно стихнет и наконец перестанет волновать мою грудь.
И всё-таки я был доволен всем, потому- что его я не видел никогда, а сейчас даже мог его задеть...Хотя нет. Он очень строго говорил.
Я буквально ничего не слышал, как это так? Знаю только, что последними словами его было: Я очень признателен вам и очень благодарен, за то, что вы меня выслушали.
И опять также странно и страшно двинулось с места со скрипом пустое кресло-качалка, закачалось, будто в нём сидит невидимка...
И всё рассыпалось. Помню, о господи, я пытался всё собирать по крупинкам в большую определённую сознанием фигуру, но всё рухнуло, как будто рассыпался дом, когда из-под него вытащили всё то, на чём он держался.