Жизнь сурков в условиях жесткой радиации

Свежо преданье...

А то вот бывают, понимаешь, сурки. Они там живут, да? Представляешь? Никто не живет, а они живут. Там же вообще черт знает что творится. Давно уже. Чего-то там такое сделали - и теперь прямо вот светится. А почему светится, зачем, да как оно - не знает никто, а спросить нынче не у кого. Вымерли. Сурки говорят - радиация. Им-то может и радиация, а нам с этого полный каюк...

И вот они там, значит, чего-то такое делают. Норы свои роют, заводы строют. И бегают - туд-ды-сюд-ды, туд-ды-сюд-ды. Говорят - цивилизация.

Я когда-то давно, молодой был когда, по лесу много бродил. Один раз смотрю - скачет, но вяло так, запыхавшийся весь. Остановился, на пенек присел. Я поближе подошел, присмотрелся, а он старый совсем. И куда, думаю, развалину эту по лесам скакать понесло? Да еще за границей зоны. Они же вне зоны не могут уже, привыкли они. Как без фона остаются - чахнут сразу на корню.

В общем, потоптался я, потоптался, пойду себе, думаю, а он меня тут и углядел.
- Эй, парень, - кричит, - денатурату у тебя не найдется? Шибко надо мне.
Я смутился, нету, говорю, извини, я же молодой еще... Да и вообще, у нас на это косо смотрят.
- Жалко.
И сгорбился весь на пеньке своем, сидит. Я его спрашиваю - ты чего тут делаешь-то, мол? Вредно же тебе... Он только лапкой махнул.
Потом подумал и говорит - да мне все одно помирать скоро. Так нет же, не могли они дождаться, прогнали... За что, спрашиваю? Он на меня глянул, и как брякнет - я, говорит, Верховный Сурок. Я обалдел даже. Да ну, брось, отвечаю. Быть не может. А он - да нет, мол, серьезно... Пять лет правил, но вот - был свергнут волею широких сурковых масс. И скривился весь, вздыхает. И в грудке хрипит у него что-то. За что, спрашиваю?
- Да так... Выдумали наши умники, понимаешь, дерадиатор. А это такая страшная штуковина, от которой радиационный фон начисто пропадает. В радиусе до трех миль от места активации.
Ну я не сообразил как-то - да ну, говорю! Это ж замечательная вещь! Это ж можно мигом порядок во всей округе навести! А то уж сколько можно - тут болото полуразумное, там поганки хищные, никакой же жизни. Он посмотрел на меня с укоризною и говорит - а мы, мол, как? Мы же помрем все. А-а-а, говорю, ну да. За это тебя и погнали?
- За это, да не за это, - отвечает. - Я-то эту штуку на помойку хотел, а умников по мухоморам развесить - потому что ведь ишь чего навыдумывали! Это же угроза цивилизации. Ан нет, армия наша так в нее вцепилась, что только держись. Это, понимаешь ли, оружие возмездия. Мы той год с сусликами повздорили, ну, знаешь? За дальним лесом которые живут. Ну, драчка хорошая была, конечно, но уж и помирились вроде, и живем нормально, не мешаем друг другу. А генералы злобу-то затаили! Задумали протащить эту хреновину к сусликам да и включить. Чтоб суслики померли все, значит. Я, сам понимаешь, на дыбы и ни в какую. Потому что этим уродам дай волю - потом не расхлебаешь. Так они подбили народ - Верховный, говорят, предал интересы вида, вступил в сговор со злокозненными сусликами и намерен подорвать оборонительную мощь сурочьей государственности. Взяли меня сегодня утром тепленького, прямо в норе. Судили, приговорили к повешению на мухоморе, а потом вроде бы сжалились. Заменим, говорят, на изгнание. Да будто не один черт... Вот и не знаю я, чего теперь с ними будет... Рванут они эту балду у сусликов - так ведь те же к нам попрутся, им ведь очаг радиации нужен, а наш самый комфортный на сто верст окрест... Эх, и себя погубят, идиоты, и сусликов, и только вам-то хорошо будет, вам от этой самой радиации одни беды.
Я хоть молодой был, глупый, но все ж не дурак - обиделся. Не станем мы, говорю, на чужом горе наживаться, не надобны нам такие радости. А он отвечает мне печально - а куда ж вы денетесь-то, а? И то ведь правда... Поделать-то нельзя ничего. Что ж ты за них так беспокоишься, спрашиваю? Они же прогнали тебя, сволочи. Не могу я о них не беспокоиться, понимаешь ты! Я хоть и бывший, а все ж - Верховный Сурок! Посидели, помолчали. Ладно, говорит, пойду. Я ему - куда ж ты пойдешь? Да в болото - и пригорюнился. Жалко мне было его - мочи нет. Не надо, говорю, пошли со мной, я тебе очажок покажу, есть тут один неподалеку, там поганки живут, правда, но они травоядные, если их не трогать - не нападут. Все жизнь какая, а? Не хочу, отвечает, не жизнь это мне будет, а сплошное мучение, не спасут меня такие крохи. Ну протяну неделю, а дальше все одно сдохну. Пойду, в болото кинусь, пусть жрет, оно тоже живое, тоже кушать хочет. Не нашелся я, что ему сказать, вздохнул только. А он встал и пошел. Когда я домой возвращался - увидал его издалека. Брел он через поле на закат, в сторону болота, и над его сгорбленной фигуркой кружила в суровом сурковом небе стая мутантных каминов, и их печальное курлыканье показалось мне достойной эпитафией этому чел... сурку.

Хотя я прекрасно знал, что камины всего-навсего желают побаловаться мяском.

* * *

А сурки все ж таки выжили. И суслики. Как-то они там договорились. Установили какой-то "баланс антирадиационной обороны", "шаткое стратегическое равновесие". Дрались много, но травить друг друга не стали все ж. Живут... Нервные стали, правда, подозрительные. Нам к ним и не подойти теперь - безопасность... Странные.

Но и ладно. Сосуществовать-то мы можем? Мешать друг другу не мешаем. Так что пусть их, богом покинутых.

И все же не понимаю я этих сурков. Видимо потому что я лось.