Missing Heart

Он разговаривал по телефону " ... Алло. - Валерка, ну ладно где-то в семь. - Что? - Как волк. - Пельмени, да буду, буду. - Паровоза взять. - Медицинский говоришь. - Крест на пузе.- Да.- Да и литруху в холодильник или лучше за окно. - Ага. - Ну, бувай. " - Перед этим новым годом ему впервые было так одиноко. Недавно его семейная жизнь повалилась, как спиленный стареющий тополь, и хотя сердцевина его уже давно напоминала коричневую ржавую губку, но крона выросла большая и хруст веток еще стоял у него в ушах. Рабочие трудодни он окончил заранее и был готов к проведению заключительного в этом столетии заседания клуба четырех старых институтских друзей. Мальчишники перед новым годом они устраивали черт знает, с каких времен, где под водку и простые хлебосолы расписывалась пьяная новогодняя пулька. Он внутренне порадовался, когда узнал, что собраться всем разом в этом году не суждено, решил объехать всех по кругу - растянуть удовольствие и поглубже притопить свою тоску.
Сегодня надо было ехать к Валерке. Он положил в нагрудный карман куртки тяжеленькую коробку свинцовых пулек и пакетик маленьких разноцветных шариков. Пульки предназначались для подаренного им на день рождения старшему Валеркиному сыну пневматического Ижа, а шарики были боевыми для оружия младшего, которое он покрутил в руках и повесил на вешалку в коридоре. Это была игрушечная копия помпового ружья.
Было два часа дня. До встречи у него оставалось еще пять часов. Выехать надо было через полчасика, в запасе было немного времени, и он полез в сеть "нагнать кураж". Интернетом он увлекся год назад, и сеть стала заполнять образованную пропасть в личном. А месяц назад " повесившись " на доске "Миссинг хеарт" он вообще почувствовал, как из тополиного пенька начали расти тонкие прутики молодых побегов. Надо было написать пару писем и, всунув в сидюк диск Аквариума, он приник к экрану.

Она разговаривала по телефону "... Алло, ну да. - Нет. - Отключишься? - Да уж в сауну не бери. - Да ты не заезжай. - Нет. - Такси закажу. - Да нет, не тяжело, ничего не беру, там все купим. - До встречи в Пулково. - Карточки. - Пока." До отлета самолета Санкт-Петербург - Лондон, было еще пять часов и она посмотрела на лежащий на кровати наполовину заполненный чемодан. Он широко открыл свою пасть и требовал от неё дополнить кружева, хлопок и шерсть легкими, как пух, платьями, косметикой и туфлями. Она отдала под мнимый козырек и пошла, собирать дальше. А позже, через час, приняв душ, она уже сидела за трюмо и стала наносить себе маску. Надо было нарисовать себя по высшему разряду. Новогодние-рождественские каникулы предвещали быть поинтереснее жарко-нудных или винно-лыжных туров, и у нее было хорошее настроение. Хотя таким оно было не всегда, все чаще и чаще внешне успешная, добившаяся всего, как ей казалось, только головой, в свои тридцать три, внутренне она ощущала пустоту. Раньше себе это можно было объяснить несложившиемися нервно-деловым браком, но когда она развелась и получила свободу от своего "по всем углам и азимутам", это не прошло, а даже пожалуй усилилось. Чего-то не хватало, не хватало "веселья" сердца. Сама не зная зачем, она стала пописывать в "Миссинг хеарт". Изредка, немного, не отвлекаясь, с рабочего места, пока недавно ее тронуло, зацепило колючками, и она стала, прибегая домой, по три раза за вечер открывать свою почту.
Оставить на тридцать минут, прочитала она на изящной баночке лифтинг маски. Она встала и перешла к другому столику, где зеркало сменилось на мутный не включенный экран нотебука. Улыбнулась своему нечеткому отражению. Нажала кнопку. Белый силуэт пропал, - вот смешно - послать ему такое фото - этакий коэнзим молодости. Стала писать письмо.

Он вышел из дома. Настоящий мороз и снег встретили его во дворе. Дорожники, расслабившись теплой осенью, заснули под пыльное начало зимы, и наверняка еще не продрали глаза на этот первый настоящий снег. Накатают за полчаса, -подумал он, - ну да нам только лучше, меньше кепок на дорогах. Старенький жигуль, завелся легко, и чуть задержав дыхание, резво прокашлялся и стал набирать обороты. Сметая легкий свежий снежок с не везде сошедшего обледенения, он поругал себя за то, что не почистил машину в свое время, и сверху она напоминала шершавую сосульку. Багажник можно было и не пробовать открывать, и он засунул игрушечное ружье под сиденье, протер зеркала и сел за руль.
Он привык обходиться теми небольшими деньгами, что зарабатывал без особого напряга, но "новогодних" денег катастрофически не хватало, и хоть ехать к другу надо было в абсолютно другом направлении и езды до него максимум полчаса, жигуль поехал в направление центра и за четыре с лишним часа. Снежная каша вылетала из-под шипованных колес - и машина, разгоняясь, пошла на взлет бомбить подвыпивших и прочих граждан. Была пятница, последний рабочий день, и лес рук торопил время. Жигуль, совершив пару малых кругов по новостройкам, как бы прогревшись, выбрался из спального района и лег курсом на центр города.

Она - "Как это нет машин, я же за три часа вам звоню. - А еще, что посоветуете! - Нахалка."
Это была уже четвертая служба вызова такси. Свою машину, по случаю ее ненужности, она еще вчера отогнала на профилактику в фирменный сервис.
"Ну, начинается , может успею ему на мобильник." Телефон молчал. Она посмотрела в окно, не стоит ли какой ни будь знакомой соседской машины. Улица была бела от выпавшего снега и казалась от этого как никогда пустынной. Она попробовала дозвониться до знакомых но, как назло, они не отвечали или брали трубку их чада, скороговоркой пищали: "Папы мамы нет" , и бросали трубку, торопясь воспользоваться этим нет. Она начинала нервничать. "Ладно, надо выйти просто пораньше".

Он - " И вас, девчонки, с новым годом.- А то. - Обязательно. - Ничего не забыли? - Целую ручки." Захлопнулись двери, он нажал дверные собачки. Надо было ложиться на обратный курс. Последние годы он не бомбил, но тот опыт, когда он учился ездить и баловался этим ремеслом, остался. А поскольку извоз был выборочный - пьяных, черных, братков и птичек - пропускаем, то, можно сказать, что получилось нормально, и пять шесть сотен лежало в кармане солнцезащитного козырька. Он развернулся, и, прикинув маршрут на Купчино, прибавил громкости в приемнике и поскользил, торопясь получить радость встречи. И, взяв на этот раз покрепче, машина, разгоняясь на обледенелой дорогое, завиляла попкой, предвкушая как будто бы она будет есть пельмени и кушать ливизовскую литровку.

Она, чертыхаясь, и разгорячась в норковой шубе, пыталась пешком добраться до проспекта, где, конечно, остановить машину не составляло труда, но тяжелый чемодан на колесиках замучил в конец. Колесики, которые предназначались для гранитных полов отелей, отказывались крутиться на заснеженных питерских тротуарах и вспахивали снег как целину, то и дело цепляясь за неровности на мостовой. И, выбившись из сил, она отказалась от намерения дойти до проспекта, и остановилась на перекрестке Клинского с Можайской. Вначале она просто встала на обочину дороги и пыталась остановить машины взглядом или робким взмахом руки. Но когда редкая пара машин проехала мимо, она поняла, что ей было куда спешить, не то, что тем другим которым и руки поднимать не надо и она, необычно для себя, стала приподнимать руку и даже, словно в танце, помахивала ей. Но проезжающие автомобили не спешили ответить взаимностью и подмигнуть ей желтым огоньком и проносились мимо вместе со своими пассажирами на борту.

Он. Машин и правда было очень мало и они спокойно без суеты медленно
и как никогда вежливо скользили по обледенелым дорогам. Издалека он увидел редкую в тот день пробку. Поцеловались, впервые за день, подметил он.
Зная немного эту часть города, он заранее свернул на индейскую тропу, и по Можайской стал выруливать на Клинской. Чуть проехав вперед, он рассмотрел женский силуэт, смело стоящий чуть ли не посредине дороги и махающий рукой, словно Ленин на броневике. Он стал притормаживать, и приготовился уже было нежно объехать очередную мадам Брошкину, но, присмотревшись, он понял что ошибся. "Опс, Леди, эка понесло" - сразу было видно она была из новых. Он бегло взглянул на часы, ну в принципе, конечно, срубить можно, если по пути. Хотя такой контингент и не веселил. Он повидал их брезгливые позы и послушал пренебрежительное фырканье и замечания по маршруту, если он отклонялся от вбитых в их чугунные головы путей казенных машин. Да и те надо сказать небольшие деньги, которые выдавались, как прислуге на покупку колбасы, с видом - "Тебя наняли, работу сделал - деньги получил - до свидания", - не радовали, но, главное, выдавались. Ладно, попробуем сейчас под рабочую косточку подыграть.

Она. "Все, надо уже изображать Анну Каренину, а то и правда "... Этого я уже не отпущу". Она выскочила на середину дороги и, задрав на эротичный угол свою ручку в лайковой перчатке, неприлично завибрировала ей. Решила для себя, что заплатит в тройне, от, казалось ей, обычного.
Oн. "-Здрасти девушка. Ну, зачем же так, прямо по калесы. Я, знаете, и кошек не давил, а тут сразу такую норку помять можно. - В Пулково, пожалуйста, "- сердито сказала она. " Дальше". - "Что дальше?" - "Дальше едешь - богаче будешь". - "А! сколько! Двести, триста, пятьсот. Ну, поимейте совесть молодой человек". - "Да нет, задумался, знаете. У меня ведь вы шашечек не наблюдаете, тоже вот едем из пункта А в пункт Б".
Девушка была моложе его лет на пять, миловидна собой и не напоминала греческих красавиц под толстым слоем косметики Мари Кей - "Садитесь хватит и триста." - "Вот спасибо, вы чемоданчик не поможете"? Он нехотя вылез, подошел к большому чемодану, думая, что надо будет приложить усилия, взялся за ручку. На удивление, кошелек оказался легким и был положен на заднее сиденье. Сказада, что летит в Лондон, что боится опаздать. Попросила включить печку, выбрать радиостанцию отказалась и он, скользя, бросил взгляд по сапожкам, чудной матовой кожи, облегающим стройные ножки, капрону и блестящей шубке, внутренне крякнул - "Мне б такого папу", стал вычислять насколько же он опоздает к Валерке. Узнав, что до отлета оставалась еще больше часа, и решив, что опоздание не будет таким уж смертельным, да и вся ночь впереди, задумался о своем и спокойно повел машину.


Она - "Ну все, главное - успели, чтоб хоть раз она еще полагалась на этот общественный транспорт. "Хорошо хоть этот" - она бегло бросила взгляд, на его говнодавы, потертые джинсы, турецкий пилот, - " боже! беломор, кочегар подвернулся". Хотя у парня был спокойный вид, смотрел при посадке прямо и тепло, и руки у него были какие-то утонченные - она позже подумала, ну может не кочегар, а "гренадер" если неделю помыть и приодеть. Предложил выбрать станцию, и после отказа, поставил, о! магнитола - Беккер 2000 , Шансон. А когда она согрелась и увидела, что хоть и дорога была еще та, машина шла ровно и спокойно, вообще успокоилась и стала думать о том, что её ждет. Когда уже проехали Московскую площадь, скорее подсознание заставило её открыть сумочку и посмотреть, все ли документы на месте.
Он. "Ну вот в сумочку полезла, оплатить что ли - посередине", - это как-то не входило в общие правила, люди с понятиями и просто умные платили вначале, упреждая немного хамские - утром стулья, остальные ближе к концу, при доставке в конце или вообще не платили. Он бросил взгляд на её колени, она достала из сумочки книжку и продолжала, что-то искать дальше. Полетное чтиво, подумал он и попытался рассмотреть название. Ага, Фаулз - Башня. Вспомнил, да читал, наискосок. Да уж чего, чего, а там есть сотня нужных прилагательных и фамилий художников, как бы случайно вставляемых в беседу у полотен Матисса, Пикассо, Бэкона и пр., тренинг, блин, духовный бодибилдинг. Он еще раз бросил взгляд на книгу и увидел краешек конверта, вложенного как закладка. Что то знакомое было в этом краешке. Оп-па - да этож интернет- пакет от Совинтела, он сам таким пользовался, и за последние полгода у него уже скопилась стопка этих голубых конвертов. Посмотрев на неё, он сказал,- "А вы девушка, что - интернетом интересуетесь, расскажите, что это такое?"

Она. Спросил про интернет, с чего бы это. Она не поняла ироничности вопроса и стала что-то рассказывать про сеть, про грязь, вездесущую коммерцию, глупость, про самую большую помойку в мире. Нервотрепка с отъездом связалась у неё тем, что она засиделась у компьютера и она со зла набросилась на "Миссинг неарт" ...серость, язык кухни, похоть в глазах, что-то цитировала ...

Он додвинул кассету в магнитолу и стал смотреть на неё. Они посмотрели друг другу в глаза, он улыбнулся, - "Пристегнитесь." И с первыми аккордами "Сестры" Аквариума он передернул ручку коробки передач с четвертой на третью и мотор стал завывать и перекрикивать музыку. Это была она.

Она. "Куда он так гонит". Хоть на шоссе и поработали дорожники, и серая кашица здесь была уже похлебкой черной грязи, но "100 это не мой Мондео, вот, совсем сдурел - 120". Сначала их путь напоминал змейку,но потом впереди идущие машины, сберегаясь от приближающегося напившегося чудака, стали сдавать в право, и путь их выпрямился. " Мужчина сбросьте скорость", - начала было кричать она, но,еще раз посмотрев на спидометр, решила лучше уж не мешать. Двигатель выбрал все свои 1200 кубиков и, открыв обе камеры карбюратора, разогнал машину на возможные 140. Она села поглубже, уперлась ногами и стала смотреть вперед, и тут её взгляд упал на талон техосмотра и она прочитала ... ... ... Это был он, она зажмурилась и вспомнила все их письма разом, как единое целое. Замерла,
испуг сменился отрешенностью. Она очнулась только тогда, когда сквозь вой мотора послышался еле слышный завывающий вой сирены. Впереди на обочине стояла машина с включенными синими огнями, а сбоку и её владелец, которой размахивал светящимся жезлом. Мгновенье, и они пронеслись мимо. Она резко обернулась, милиционер уже садился в кабину, а еще дальше, в метрах трехстах, виднелись другие синенькие маячки. Она стала смотреть не него.

Он показал взглядом на пачку папироси зажигалку,сказал : - " Здрасти. Слышишь Люба, прикури." Её руки тряслись и она, взяв папиросу, долго щелкала зажигалкой, и не могла её прикурить. Наконец- то, с радостью, вдохнула едкий дым. Не отрывая взгляда на дорогу, он, как бы послал ей воздушный поцелуй,- туда она и вставила папиросу. Он затянулся пару раз, раскуривая, - " У тебя сейчас будет очень мало времени, тормозим, я даю тебе чемодан и ты беги. И вот ещё, запомни 159-XX-ХХ, позвони, скажи что задержусь, пусть остывает." - "Запомнила номер?" - "Нет, повтори" - "159-XX-XX" -"Запомнила. А ты Сережа". Он улыбнулся, - "Я же виртуальный, ты знаешь" . - " Не хочу".- "Надо. Потом напишем еще".

Они. Аэровокзал приближался. Хочешь не хочешь, но скинуть скорость пришлось . Их уже ждали. На верхней эстакаде уже горели синенькие огоньки. "Ловко работают, минуты за три поднялись", - подумал он и развернул машину к нижнему подъезду. Она, описав большую дугу, остановилась перед дверью
выхода. Он быстро выскочил, и открыв заднюю дверь, стал вынимать чемодан, что-то мешало. Они не знали, что то, чертово колесико предназначенное для дорогих гранитных полов, зацепилось за прочный капроновый ремешок игрушечного ружья, реально полчаса, виртуально три недели назад.
Он дернул посильней, чемодан подался, что-то выпало на землю. Он перебросил его через крышу машины и она, обхватив его двумя руками, побежала к выходу. Сзади уже приближался вой сирен. Отсутствующим взглядом он посмотрел вниз, ружье валялось внизу. Он наклонился, поднял и стал медленно задумчиво стирать с него снег. Когда из мегафона послышалось "Руки вверх, оружие бросить на землю", он повернулся и увидел маленькие, словно новогодние фейерверки, оранжевые огоньки. И мгновеньем позже рассеяно на снег стали падать красно- серые пульки и уже не разноцветные пластиковые шарики.

29.12.00 - 3.01.01