Радиостанция

Радиостанция
Я снова повернулся по очереди ко всем четырем стенам,
словно отдавая каждой должное, рассмотрел их и в который раз удостоверился, что абсолютно ничем они не отличаются. И снова я сел в центре на холодный пол, поджал под себя ноги и включил радио.
Произошло это вечером. По радио передали что-то насчет всеобщей опасности. Все программы прервались и дикторы, спеша, говорили и говорили. Я в квартире был один. Еще тогда подумал, что это как-то связано с инопланетянами, которые к нам прилетали. Это был официальный визит. Весь мир гудел только про это. Каналы бились за свежую новость, стали продаваемыми даже самые паршивые фильмы про космос. Вторжение пришельцев было во всем: майки, напитки, ларьки, реклама, абсолютно все. Помню, один додумался открыть платный туалет, который был больше аттракционом на фантастическую тему. И люди ходили, умудрялись сплавлять в это деньги. Еще много чего было, но я старался держаться в стороне от всего этого, что мне не плохо удавалось. А в тот вечер само небо предсказывало беду. Темное, с красным оттенком, как над заводными трубами. Казалось, что стоит бросить спичку и мир вспыхнет. Возможно, это и произошло. Только когда все началось, я почувствовал дрожь в полу, как при слабых землетрясениях. Ложка в стакане так прямо взволновалась, что и разбила стекло. Но мне не до этого было, я припал к окну. Людей на улице, как водой смыла, ни одного, только приемник за спиной, это небо да еще посуда разве что. Я ждал и жалел, что у меня рыбок дома нет, говорят, что успокаивают. Еще я хотел курить, хоть и не курил ни когда. Мандраж меня всего охватил. Да и эти сектанты, что конец света предсказывали, тоже повлияли. Они то что, сами себя укокошили, а нам здесь, получается, апокалипсис наблюдай. Убить бы себя я не смог, но мучаться в агонии света тоже не хотелось. А за окном черт разберет, что творилось. Небо как котел с кровью. И будто сам дьявол в нем ложкой лазает. Так и крутит все из стороны в сторону. А цвета-то все зловещие, для инфаркта в самый раз. И кошки у меня нет. Так бы хоть, с кем-то все равно не обидно. Женился бы что ли, сейчас бы жена под боком была, вместе дрожали ли бы. А небо все злее и злее, а затем как ударит, точка влетела, раскрылась сферой слепящего света и опустилась на землю. И тьма вокруг. Словно глаза выкололи, и все предметы вокруг убрали, даже стены со стульями. И никакой ты летишь никуда в темноте. Так, пожалуй, несколько часов. Одна неопределенность кругом. Даже себя не чувствуешь. Мысли бегают, вроде разум в порядке, а тела нет, ничего нет и словно в тюрьме, не двинуться, не почувствовать, ничего. После тусклой ясностью пришел мир. Глаза болели первое время, как не мои, но позже привыкли. И четыре стены вокруг. Сначала с ума сошел, следом вернулся и все как-то быстро, неосознанно. В руках я, оказывается, приемник зажал, так он со мной и был. В нем батарейки на счастье новые. И станция, самое интересное, работает. Я долго её искал, уже было, надежду потерял, думал, умерли все, но нет, одна нашлась, значит, есть выжившие, я не один! Музыка на ней странная, я такой никогда не слышал. Она спокойная, тихим течением текущая, без агрессивного ритма, с романтической ноткой, всю душу переворачивает. Её я слушал долго. Пока в себя приходил. Ди-джей там непонятный. На другом языке говорит и песен нет, только музыка. Волна почти чистая, иногда звук странный проходит, долго длится, похож на тихий свист, которым рыбы общаются и, главное, в ритм мелодии. Сначала не нравился он мне, буквально бесил, потом ничего, привык. Стал даже чувствовать, когда он появится. Так я долго сидел, все седалище отморозил. Но мне почему-то уже безразлично было. Когда же мышцы начали затекать, я все-таки встал, решил подвигаться и тогда-то я и обнаружил, что стены то не твердые. Они словно из материи мягкой и пропускают твое тело. Я обрадовался, схватил приемник и сквозь стену. Но радость моя была недолгой, там такая же камера. Я дальше, там то же самое. И так комнат двадцать прошел не меньше, все одинаковы. Только на двадцатой изменения - стены в ней не четыре, а пять. Я удивился. Если раньше я не выбирал, в какую сторону входить, то теперь понял, что это вроде лабиринта. Сразу после меня в ту комнату зашел еще один человек. Моей радости не было предела, он же, напротив, на меня особенно не среагировал, только осмотрел брезгливо и хотел уже уходить, когда меня сам демон помешал, я сзади подбежал к нему и ударил, схватил под руки и понес обратно, чтобы он не ушел. Все это произошло само собой, бесконтрольно. Я мужчина отключился и стал ужасно тяжелым. Я опустил его наземь и побил по щекам, так обычно делали в фильмах. Сам я не сталкивался с потерявшими сознание людьми. Честно говоря, во мне загорелась искорка страха, что он умер, хотя и понимал я, что, едва ли, кто-то способен умереть от моего удара. Я и не тренировался-то никогда. Мужчина пришел в себя, схватившись за голову и походя на пьянчугу с мучительным похмельем.
- Какого черта, дурак! - увидев меня он отпрянул. Его рука зашарила в округе, словно ища что-нибудь тяжелое, похожее на палку.
- Простите, я не знал...вы уходили...зачем вы уходили? - в конце спросил я, повысив голос до угрожающего.
- Дурачок, - рука его нащупала приемник, - надо идти.
Он уже хотел бросить предмет в меня, но я закричал, боясь потерять то единственное, что у меня осталось.
- Нет, только не приемник, я не трону вас.
- Ты меня!? Да я тебя, - многозначительно произнес он, поднесся к себе приемник и рассматривая его, - он не работает?
Я опасливо забрал у него радио и прокрутил ручку, немного сдвинув вправо. Старая техника всегда требует индивидуального подхода в обращении.
- Ладно, мне пора, - встал мужчина, оттряхивая мнимую грязь. Здесь на полах нельзя было найти ни пылинки, будто мы не жили, а наша кожа не обновлялась, - дорога каждая минута.
- А куда ты спешишь? - спросил я, чувствуя, как во мне просыпается стадное чувство,  я хочу последовать за ним.
Он с интересом посмотрел на меня и спросил:
- Неужели ты еще не понял?
- Чего не понял?
- Посмотри на свет, - я не сводил с него взгляд, - он темнеет с каждой пройденной тобою комнатой  и где-нибудь вовсе иссякнет. Туда я и иду.
- Но зачем, - воскликнул я, будто ребенок, который только обнаружил, насколько жестока реальность. Я уже заметил, что сумрак все больше сгущался, вспоминая, что в первой комнате прекрасно видел обозначенные на радио синими полосками волны, сейчас таявшие во взгляде. Еще заметил то, что в комнате нет лампочки, свечи или иного источника света, и он ниоткуда не исходит, равномерно живя в помещении.
Мои глаза, неожиданно для меня, наполнились слезами. Я еще сильнее пожелал пойти с ним. Он стал чем-то для меня авторитетным, способным найти спасение даже в этом беспощадном лабиринте. Увидев это, мужчина ответил, уже мило, по-отцовски:
- Дурачок, мы не можем идти вместе. У каждого свой ад и все идут туда своей дорогой.
Он сделал шаг к одной из стен, но я успел его остановить:
- Стой, стой!
- Ну что еще?
Мне было не понятно, куда он так торопиться.
- Но если у каждого своя дорога, то почему мы встретились, почему наши пути пересеклись?
- Знаешь, - скорбно произнес он, склонив голову, будто сильно жалел о чем-то содеянном или случившемся, - я давно уже брожу по этим чертовым комнатам, и столько в них встретил, что с каждой новой все больше хочу скорее дойти до конца. Ведь есть всему этому предел! Не может же это продолжаться вечно! - в мгновение родившаяся в нем злость так же быстро переросла в отчаяние и умерла снова, - единственное, что я знаю, так это то, что так надо, поэтому это происходит.
С этими словами он шагнул вперед, и его стена слилась с той, что была справа, она исчезла. Комната снова стала квадратной, а я остался в растерянности, понимая, что ни куда не хочу идти, и что мне больше нечего делать, кроме как слушать приемник, пока в нем не кончатся батарейки, а когда они кончатся, я просто буду сидеть, но никуда не пойду. Я просто не смогу сделать ни шагу вперед, и ничто меня не заставит. Ведь я прекрасно помню свою жизнь и не хочу никого встречать снова. Я понял все, только один вопрос меня до сих пор мучает больше безликой серости этих стен: "Что за станция может играть в этом месте? Дьявол возьми! Ну что за такая ужасная станция может работать в этом жутком мире!?"