Псих

Именно так, психом назвали мне его, представляя. Охарактеризовали его просто: "Жестоко не повезет тому, кто будет рядом, когда он гон поймает". В обыденности он был нормальным и по большому счету ничем не отличался от своих сверстников. В особенности его можно было причислить ненормально сильно развитое воображение. Он постоянно всем лгал, придумывая и рассказывая небылицы, которым и сам, пожалуй, при понимании реальности, не поверил бы. Помню, как встретили мы его однажды, он шел как всегда весело, разглядывая округу, не концентрируясь ни на чем и охватывая все. Мы знали, что сказки были его второй жизнью и решили подшутить. Мы сказали ему, что видели его в центре, на иномарке с красивой девушкой, и несся он на бешеной скорости. Тогда он мне напомнил автомат, в который отпускаешь монетку, и он включает приятную музыку. Так все и произошло. В течение нескольких минут он с легкостью честного человека выдал интереснейшую историю, достойную самого Бонда, Джеимса Бонда. Жил он в двадцать седьмом доме, рядом с девушкой, которую я часто посещал. Можно сказать, что благодаря ей я и узнал его. Не знаю, что у него была за болезнь, но точно она влияла на его поведение, делая время от времени напрочь дурным. Он любил камуфляжную форму и частенько носил зеленый берет. Однажды я сидел на качели во дворе своей знакомой. Её не было дома, а мне лень было уходить, я с утра сегодня был на ногах, бесцельно прожигал жизнь. Так вот, когда я спокойно качался, наблюдая за дневной умиротворенностью всего района, из своего дома вышел тот паренек. В руках у него была двустволка, и выглядел он довольно грозно. Оружие не так страшно, когда оно в руках трезвого человека, если же этому человеку выпишут желтую карточку, то станет просто ужасно находиться рядом с ним. Но я сразу не осознал всей опасности ситуации и продолжал наблюдать, как парень ходил по двору и заглядывал во всякие скрытые места, в машину, под неё. Мне стало интересно, что он ищет. Рядом не было видно никого из его семьи. А они вечно с ним нянчились. Вдруг паренек поднял ружье, словно прицеливаясь, и повел по кругу, будто искал мишень. Я в забвении, следил за происходящим. Дуло старого ружья повернулось ко мне своей черной стороной, и только теперь до меня дошло, что он хочет сделать. Я как подкошенный упал наземь. Прозвучал выстрел и еще около двадцати громких как гром ударов моего сердца. Я лежал, не решаясь пошевелить. Я пытался услышать, что он делать, но моё дыхание, оно было слишком громким, я не мог сконцентрироваться и думать вообще. Послышался лай собаки. Видимо это его пес, вот зверская псина. Однажды она общалась с соседской кошкой, так стали друг против друга, она поднялась на дыбы, вздулась и сделала как можно ужаснее взгляд, но оба они понимали, на чьей стороне преимущество. Собака смотрела не напряженно, но взгляд не отводила. Так продолжалось с две или три минуты. Кошка первой не выдержала и кинулась в сторону. Тут-то и была её ошибка. Пес одним махам подцепил её, а вторым разорвал надвое. Я, конечно, был немного крупнее кошки, но собаку эту боялся не меньше. Она, как ни в чем не бывало, подбежала ко мне и начала нюхать. Я сразу вспомнил породу, это был бультерьер. Белая такая с вытянутым носом, как огромная крыса. Знаете, иногда случается, что тело тебя не слушается, ты хочешь что-то сделать, но не можешь. Так у меня вдвое хуже. Я ничего не мог сделать, только лежать, не двигаясь, и ласковым шепотом обещать большой ломоть колбасы. Хотя в сердце я давно уже убежал в другой район города. Но все вроде обошлось, он дошла до ступней, их обнюхала более тщательно и убежала. Я вскочил и как ошпаренный понесся за дом, там был турник, на него можно было залезть и спастись от пса, если он вдруг решит проведать меня снова. Добежав до турника, я начал вспоминать, как этого убийцу тренируют. Так каждый день же, да такая нагрузка, что сам дьявол хребет сломает, а тот ничего, только все ужаснее с каждым днем. Нет, происходящее казалось мне не реальным. Но когда я успокоился, пришел в себя, вернул интерес к жизни, стало довольно таки любопытно. Если он чуть не пристрелил меня, то родных-то своих он давно укокошил. Как истинному тинэйджеру, мне захотелось взглянуть на кровавое месиво внутри дома, если оно там было. Любопытство редко кого доводило до добра, но оно меня буквально раздирало, а ружьё в руках сумасшедшего только подливало масло в огонь. Я перелез через забор и оказался на заднем дворе их дома. Два этажа были безжизненны, глаза их мертвецки блестели на солнце. Кажется, бездушное здание смеялось надо мной, или над людьми вообще. Да что оно понимает в жизни, сумасшествие - вот это настоящая жизнь. Я шагнул вперед, и сразу подпрыгнул от испуга, подо мной со скрежетом прогнулись металлические стержни, оповещая, пожалуй, все округу о моём присутствии. "Я придурок!" - убеждал я себя, осторожно ступая по свежей весенней траве, - "Я полный придурок!" Но, слава богу, все обошлось, я зашел в дом и благополучно из него вышел, услышав шаги на втором этаже. Значит, он наверх забрался, а я снизу посмотрю. Я обошел весь двор и не нашел даже намеков на драку или что-то подобное. Ничего. Все пребывало в своем обыденном духе, как и каждый день здесь лежали игрушки младшего сына, на воротах висел рабочий комбинезон отца и еще много чего, следы домочадцев. Только от психа ничего не было, разве что голос:
- Иди сюда...
Послышалось из дома. Все, что я ел сегодня и вчера вечером, во мне громко перевернулось, я даже почувствовал, как что-то маленькое, но доверху наполненное жизнью поскакало вниз и спряталось в пятках. Голову заняла идиотская мысль о том, что надо бы помыть ноги, а то они сильно вспотели.
- Ну, где вы!
Кричал он изнутри. Были слышны его громоподобные шаги или звук переворачиваемой мебели. Я на ватных ногах, широко махая руками, чтобы хоть как-то ускориться, побежал, а потом уже пополз к лестнице в подвал. Я знал, что проход сквозной и идет через гараж, а там всегда полно мест, чтобы спрятаться.
- Я иду...
Походу, он сам по себе угорал, бегая по двадцати соткам взад и вперед.
- Я охотник...
Но в любом случае он мне казался менее глупым, чем я. Я буквально запрыгнул в темноту и замер, ожидая, что будет дальше. Его шаги приближались. Может он чувствует жертву, как хищники, за милю или больше? Может где-то у меня незначительная ранка, которая запахом крови выдает своего хозяина с потрохами? Чувствую, как раз моим-то потрохам он и будет рад. Интересно, он не каннибал? Вроде такой приятный на вид мальчик был, сказки выдумывал. Я постарался представить его, каким видел в обычной жизни, но на ум приходила только здоровенная лохматая морда с кровавыми лыками. Так, у меня шок. Надо дышать, спокойно и тихо.
- У меня полно патронов.
Сообщил он, подходя к спуску в подвал. Вот его тень, она становиться больше, больше, вот коснулась моей ступни, выглядывающей наружу. Ступня! Она выглядывает наружу! Я быстро подтянул её и проследил, как его тень стала максимально большой, не поворачиваясь, свернула и ушла наружу. Я снова стал дышать, будто обрел вторую жизнь. Я встал, прислушался и медленно, стараясь рассмотреть предметы в сумраке, пошел по проходу. На каждом шагу мне мерещились грабли, причем даже там, где абсолютно ничего не было. Глаза через некоторое время адаптировались, и я пополз по отвесной стене, распластавшись. Здесь, кстати было прохладно, но не сыро, очень приятно, особенно летом. Я немного расслабился, даже начал забывать, что снаружи бегает сумасшедший с заряженным ружьем, и стал осматривать подвал. Вот открылся гараж, а в нем много инструментов, разная рухлядь, старая мебель, в общем, все то, что жалко выкидывать, но негде применить. Я дошел до лампы над слесарским столом и включил её:
- Выключи! выключи! - шепотом закричали сзади, я замер и вытянулся, а затем осознал ситуацию. Похоже, кровавое месиво я не найду.
- Почему, - с неподдельным интересом спросил я, ведь в темноте хуже видно, да и опасно, вдруг какая-нибудь тварь из чулана за ногу цапнет, так и с инфарктом поздороваться не долго.
- Он боится темноты. Выключи, - шептал уже другой голос.
- Боится!? Такой большой и боится.
- Выключи, твою мать! - это похоже была хозяйка, а те были младше и без гонора. Хозяина я услышать не стремился, я сразу выключил.
- Ты кто!? - спросил тоненький голосок, стараясь быть как можно тише, при том, чтобы её слышали.
- Подожди, мальчик.
- Да, - ответил я, поняв, что обращаются ко мне. Было несколько обидно чувствовать себя мальчиком в глазах других. Но, предположим, что у них тоже шок и они не совсем понимают, что говорят. Или я страдал манией величия? Кто его знает.
- Ты отца нашего видел.
- Нет, только сына.
- А где он, ты с ним разговаривал.
- Ну, не то, чтобы да, и не то, чтобы нет.
В наставшей тишине я почувствовал желание матери сказать: "Я тебе сейчас ноги вырву и запихаю в задницу, да так глубоко, что ты только на четвереньках будет ползать". Но она успокоила себя и уже милой интонацией спросила:
- Ты откуда мальчик?
Ситуация меня забавляла. Я сразу раскусил, что они заперты за дверью напротив меня и не могут выйти, не знаю, правда, почему.
- С северного полюса.
- Там холодно, - сказал самый детский голосок.
- Подожди. Мальчик, послушай, ты понимаешь, что тут делается, - я промолчал, просто слушал, потянув руку к выключателю. Мне показалось, что псих снова подходит к входу, хотя отсюда я навряд ли бы услышал его шаги, - наш сын не здоров, если он что-то сделает, то самое большее - его посадят в психушку. А если ты не поможешь нам, тебя закроют на долгие годы, причем в каталажку. Ты меня понял?
Я продолжал молчать. Свет уже погас, а я напряженно смотрел на сумрак у начала прохода. Если появиться тот парень, то будет заметна его тень. Меня веселило происходящее. Что-то вроде вестерна, даже джинсы мои были в пыли, все, как надо, осталось только пострелять. Но за этим дело не стояло. Пока я высматривал опасную тень, женщина уже успела одуматься и с угрозы сошла на просьбу. Но было поздно. Я уже успел на неё рассердиться, надуться и... Впрочем, что я говорю, мне было наплевать на неё и на её детей, сейчас, немного раздосадованный и обманутый я думал лишь о том, как выбраться из этого дурного дома. А она уже просила открыть дверь. Оказывается их закрыл отец и оставил ключ на столе, а сам пошел за помощью.
- Дяденька, откройте, пожалуйста, дверь.
- Не могу, девочка, не могу.
В них говорила паника. За закрытой дверью они в большей безопасности, чем где-либо. Благополучно дождутся, пока паренек остынет или пока его не остудят, и выйдут. Ладно, он наверняка в доме и я смогу отсюда сбежать. Последний раз окинул взглядом гараж, зачем-то, произвольно взял ключ от спасающей семью двери и выбежал на улицу. Темный проход выводил к боковой двери. Я рассчитывал оказаться на заднем дворе, но и здесь не плохо, хотя забор выше. Придирчивым взглядом я окинул высокие неприступные доски и решил, что полезу. Всё казалось не трудным. Я еще не вышел из того возраста, когда можно преодолеть ограду без растяжения. Прыжок, захват, осталось подтянуться, когда прозвучал выстрел и громкий смех. Я буквально слетел вниз и ударился плечом о землю, при этом удивляясь, как я так перевернулся.
- Ага, - восторженно крикнул он, выбрасывая пустой патрон, - попался, хороший будет ужин, - проговорил он так, будто рядом стояла хозяйка, а он был кормильцем, что не мешало ему зарядить ружьё снова.
- Постой, подожди, я же не дичь, в конце концов.
- Ты крупный зверь.
На ум мне пришло: крупнорогатый скот, но я отмахнулся от дурной мысли и почувствовал холодок на спине, ветерок разгонял капельки пота.
- Хочешь действительно поохотиться?
- Ага, - снова вскричал он, вскидывая винтовку.
- В подвале, - в испуге указывал я, - в подвале куча живности, до зимы запасешься, каждый день рагу с мясом есть будешь, я...
Он с сомнением посмотрел на меня, при этом его мимика вызвала бы смех в другой ситуации. Но над потенциальной смертью не смеются, а еще с ней не шутят, так, по крайней мере, думал я в тот момент. За эти полторы минуты, что я стоял, я страшно соскучился по маме, вспоминая её вкусный пирог и яблочное варенье, которое было прозрачным на солнце.
- Я ведь тоже охочусь, да вот патроны кончились, - неужели он меня не узнает, пришло мне на ум, но в его глазах я не увидел отражения себя, когда-то смеявшегося над ним.
- У меня патронов много, - с этими словами он странно изогнул шею, да так, что у меня заныла моя.
- Вот ты и пристрелишь дичь в подвале, хорошо.
- В подвале дичи нет, патронов у меня много.
- В подвале за дверью звери стоят, они от тебя прячутся. У меня есть ключ, я тебе дам.
- В подвале темно, - с жалостью в голосе произнес он. Я хотел побыстрее выпутаться и уйти, если это было возможным.
- Там лампа есть, она над столом. Ты же все сам знаешь. Помнишь?
Я снова заглянул ему в глаза. Он был ребенком, заплутавшим в своем собственном сознании, но в руках у него было ружье.
- Помню.
- Вот и прекрасно, вот и включишь её. Ладушки.
- Давай ключи, - протянул он руку. Я разжал свою, отдав маленький серебристый ключик от дешевого китайского замка.
Все произошло само собой, он забрал ключ и ушел. Просто ушел. Мне даже показалось, что он забыл обо мне. Таким моментом нельзя не воспользоваться. Тогда я бежал как только мог, пожалуй, никогда больше так быстро не бегал. В том районе я с тех пор не появлялся. С девушкой прекратил всякое общение и старался избегать мест, где мог услышать хоть что-нибудь о семье этого психа. И мне это удается. Пока. Ведь я до сих пор не знаю, чем закончился тот день, и была ли та кровавая картина, которую я хотел увидеть. И я, признаться, не хочу знать. Только спиться мне с тех пор чертовски плохо, не знаю почему, её богу не знаю. Не уж-то я где-то был не прав? Навряд ли, ведь это жизнь - полное сумасшествие.