Оборотень. Сказочный бред

    Он отчетливо помнил свою звериную сущность. И все его рефлексы сейчас были подавлены самым сильным - рефлексом продолжения рода. Он стремился всем телом туда, где ждала его самка, возбуждающая его томной розовой гаммой запахов. Она лениво лежала на атласе постели, аппетитно выгнувшись и с любопытством глядя на него из-под полуприкрытых век омутами каре-зелёных, немного хитрых глаз. На секунду он смешался, чувствуя в воздухе кроме зовущего запаха плоти неясную гамму тревоги, но зов тела был настолько силен, что само понимание опасности только взбодрило его, погнав по венам насыщенный густой коктейль страсти. Он приблизился, огромный и неотвратимый, как рок, как туча, закрывающая своими крыльями небо и землю. Она закрыла глаза, давая понять, что не замечает его приближения. Он согласен на эту игру. Он согласен сейчас на любую игру.
    Его мускулистое тело тихо прижалось к её нежным мягким покровам. Он тихонечко провел языком по её губам и встретил ответный, понимающий и принимающий его порыв. На миг он отстранился, любуясь своею избранницей. Затем почти нырнул языком в её жаркое текущее лоно. На секунду она напряглась и, вздрогнув от неожиданности, сжилась в лёгком испуге. Но, ещё через мгновенье, подалась навстречу ему всем телом, изнывающим от его ласки. Он пил её, он дышал её запахом, он чувствовал пульсирующее напряжение её плоти. И когда с губ её был готов сорваться стон, он, прижавшись к её спине и вдавив её грудь в белоснежный атлас, рывком проник в её тело, заполнив всю её собою. Он чувствовал, как сладкая судорога волнами прокатывается по её мышцам. И он начал движение, стараясь попасть в такт этим волнам, усиливая их, превращая их в шторм страсти, бьющийся в её теле. Но настал миг, когда он понял, что больше не в силах сдерживать рвущуюся из него жизнь и он нежно вцепился острыми, как иглы, зубами в чувствительный участок кожи на её спине. Она, наполненная им и разом опустошенная, едва не потеряла сознание и издала громкий стон - первый и последний звук их любовной схватки. Его тело взорвалось тысячью радужных салютов. И только одно желание осталось в его душе - превратить этот миг в вечность и умереть.
    Но вдруг волна ярости и чувство близкой опасности пружиной подкинули его в воздух. Огромный пыльный веник опустился с силой туда, где осталась лежать разомлевшая самка и она с визгом бросилась искать спасения в закоулках алькова. Превратившись на секунду в рыжую молнию, он бросился к распахнутому окну и, выскочив на улицу, широкими скачками понёсся по зелёному покрывалу лужайки в сторону густого кустарника, из которого аппетитно плыл испуганный запах живой и глупой серой пищи. "В следующий раз стоит превратиться в тигра или слона" - подумал он. "Не люблю пыльных веников".