Кабатская Теребень

  Началось все с того, что однажды жил был людоед - Кабатская Теребень. Он относился к особому виду людоедов, и по этому ел только Павликов-пельменей. Жил Кабатская Теребень в пещере, которую сам построил. Он туда провел отопление, электричество, и все, что нужно было для комфортного проживания. Так вот, однажды, он в очередной раз поджидал какого-то Палика, идущего непонятно откуда, и напившегося в высшей степени. Он поджидал за углом. Время было уже часов одиннадцать, вечера, разумеется. Павлик прошел мимо, и Кабатская Теребень набросился на него сзади. От неожиданности, Павлик нечаянно перевернул его через себя, и упал на его кругленький, толстенький, от пельменей, животик. Животик быстренько похудел, а содержимое оказалось на Павлике. Тот долго ждать не стал, и пиво оказалось на Кабатской Теребени. Они из последних сил посмотрели друг на друга, и отключились.
  Первым очнулся Кабатская Теребень. Голова страшно трещала, про лицо и говорить нечего. Уже светало. Он с большим усилием положил Павлика на плече, и понес к себе.
  Когда они пришли, то есть Кабатская Теребень принес Павлика, было уже утро. Он очень устал, и к тому же страшно проголодался. Он на скорую руку приготовил себе пельменей, поел, и лег спать.
  Когда он очнулся, Павлик все еще спал. "Ничего себе, - подумал Кабатская Теребень, - я думал, я всегда слишком много сплю, а тут... Да, бывают люди. Но в этом есть и свои плюсы: теперь у меня хоть немного повысилась самооценка. Ну ладно, пора мне перекусить" - он злорадно улыбнулся, затем пошел набрать в рот холодной водички, чтобы выплеснуть на Павлика, но ошибся, и в рот набрал кипятка. Тут он так закричал, что Павлик, находящийся в соседней комнате, не только услышал, но и проснулся, да к тому же очень эффектно проснулся: подскочил, напугался, а  потом, когда увидел клыки Кабатской Теребени, носившегося по всему дому, сшибая все подряд, поддержал его пение, и тоже стал носиться. Кабатская Теребень же, увидев его, начал носиться за ним, а Павлик, как только заметил, что за ним гонится психованный, да к тому же обоженный монстр, начал что было силы от него удирать. Носились они, носились, потом спустя некоторое время, так случилось, что они встретились лицом к лицу, и закричали вдвое сильнее. Сил, чтобы бежать, у них уже не осталось, по этому они  только ужасно громко кричали. Сначала потрескались стекла, потом чашки, тарелки, а потом на них свалился шкаф, и они оба умолкли. Но когда Кабатская Теребень отбросил шкаф в сторону, хор возобновился. Только была уже другая композиция: Кабатская Теребень кричал: "Водыыыы!!!", а Павлик только чуть-чуть подпевал, пока за ней бегал. К сожалению, он тоже ошибся, и вплеснул еще один стаканчик кипятка Кабатской Теребени в рот. Тот заорал так сильно, что Павлик сразу сбегал за еще одним стаканчиком, той же самой горячей воды, и, опять же, вплеснул ее в рот Кабатской Теребени. Тут уж его ярость нельзя было описать словами. Он кричал, ругался, все пытался запустить в Павлика чем-нибудь, стулом, например, или тем самым шкафом. Но все попытки потерпели поражение, так как Павлик уже достаточно протрезвел. Тут Павлик догадался из его криков, что ему нужна холодная вода, а не горячая, тогда - то до него и дошло, что он в него кипятком плескал. Он быстренько сбегал на кухню, принес целую бутылку холодно воды, и ,каким - то образом, одним махом выплеснул ее всю ему в рот с размаху. Кабатская Теребень, конечно, сразу подавился, поперхнулся, захлебнулся, ну в общем все в этом роде вместе взятое. Павлик сразу подбежал, и начал стучать его по спин. Сначала, он стучал так, слегка. Не помогало. Тогда он как долбанул изо всех сил, что Кабатская Теребень сразу оправился. Разумеется, как только он перестал кашлять, он сразу долбанул Палика в ответ, от чего Павлик полетел на тот самый бедный шкаф. Хотя, когда Павлик на него приземлился, он выглядел гораздо хуже, чем шкаф. К тому времени хоровое пение уже прекратилось. Двое избитых и изжаренных сидели кто на чем, и смотрели друг на друга с такой ненавистью в глазах, что трудно было такое представить. Павлик знал, что это чудовище вот-вот прыгнет на него, и разнесет на части, и по этому начал разговор, хоть и не был уверен, что тот понимает человеческую речь.
  - Ты что меня ударил? Делать нечего что ли? - Павлик попытался сделать как можно спокойный голос.
  - Не говори глупостей - ты сам первый меня ударил по спине, а перед этим еще и кипятком в меня плескал, причем не однократно.
  - Во первых, я тебя не ударял, а хлопал, потому что ты кашлял, а во вторых, я брызгал в тебя кипятком ненамеренно, я думал это холодная вода. - начал оправдываться Павлик.
  - Ну ладно, ладно. Честно говоря, я сначала тоже плеснул в тебя кипятком. Тоже перепутал. Но это - ничего, у меня есть предлог получше: ты - Павлик! - Кабатская Теребень злорадно улыбнулся.
  - Ну и что? - не понял Павлик.
  - А то, что я ем Павликов! - тут Кабатская Теребнь не удержался от грозного хохота.
  - Ой, стоп, я опять перепутал - я - этот, как его... Петя! Точно, я - Петя! - обрадовался Павлик, но тут же взял себя в руки. - Но для тебя - Петр Петрович.
  - Нет, ты опять говоришь глупости. Если бы ты был Петей - тебя бы уже давно съел с потрохами мой друг. Он этих Петь только так и разделывает. В этом городе их уже не осталось, так что макароны мне на уши не вешай. Ты - Павлик, и я тебя съем.
  - Да кто ты такой вообще?! - Павлик понял, что ему пришел конец, но держался, как только мог. - И с какого... это... С какой стати ты меня украл?!
  - А с такой, что я - Кабатская Теребень, и...
  - Чего? - не понял Павлик.
  - Да это меня так зовут - Кабатская Теребень. Понял?
  - Угу, примерно... Так что там ты говорил "и"?
  - Да, так вот, и мне дано право есть Павликов и пельмени.
  - Кем дано? Какое еще право? Ты что людоед что ли?! - Павлик совсем запутался. Он не читал газет, и по этому ничего не знал о трагических гибелях Павликов, как их съедает людоед по имени Кабатская Теребень, и никто никак не мог найти его логово. А если кто и находил, то не возвращался.
  - До тебя что только дошло, что я людоед? Ну ты тугодум, скажу я тебе...
  - Эээ... - Павлик не знал, что сказать, и сам удивлялся тому, что до него только дошло, и к тому же он не может ничего сказать, а мычит как корова.
  - Только и можешь мычать! А меня в свое время сам БольшеЦЕНЗУРАй посвящал в особенный круг людоедов. - у Кабатской Теребени скатилась слеза. - Со всеми своими женами...
  Павлик понял, что людоед очень чувствителен к этой теме, и стоит его морально поддержать.
  - Что серьезно?! Сам БольшеЦЕНЗУРАй?!?! - Павлик сделал вид, будто знал его. Кабатская Теребень не сразу поверил, но Павлик произнес его имя так громко...
  - Ну ну, не так громко... Да было время, он посвящал меня в почетные, особые людоеды... Все мои новые коллеги, тоже особые людоеды, пожимали мне руки, помню, будто вчера было. Как он сказал: "Кабатская Теребень! Отныне ты - один из немногих почетных людоедов. Теперь ты должен есть Павликов - пельменей...". Ну и т.п. Ах, какие были времена... И вот с того момента я ем Павликов и пельмени.
  - История конечно очень занятная, да вот только ты упустил одну деталь...
  - Какую?!?! - перебил его Кабатская Теребень.
  - Да видишь ли, тут такое дело, что тебе сказали есть не Павликов И пельмени, а Павликов, которые САМИ ПО СЕБЕ пельмени!! А я, знаешь, не пельмень!!! Так что извини, мне здесь больше делать нечего. Счастливо оставаться, и смотри телевизор побольше, изучай выражения, чтобы впредь не воспринимать все дословно. - Павлик направился к выходу, но Кабатская Теребень остановил его. - Ну что еще? У меня там предки наверное с ума сошли...
  - Да я тут подумал, может ты немного посидишь? Чайку попьем? - спросил людоед каким то странным, таким домашним голосом.
  - Нет уж, извини, но мне домой пора. - отказался Павлик.
  - Тогда сделай мне услугу. Посмотри нет ли у входа никого, мы та громко кричали, что нас вполне могли услышать, и раскрыть мое логово.
  - Да, конечно, я сейчас. - согласился Павлик. Но не успел он сделать и нескольких шагов к выходу, как в пещеру залетела граната довольно приличных размеров. Кабатская Теребень крикнул что-то непонятное, и бросился на Павлика, закрыв его. Когда граната упала на пол, внеся завершающее звено в разгром благоустроенного дома людоеда, Павлик с трудом сдвинул с себя тело Кабатской Теребени, затем перевернул его лицом к себе. Глаза были открыты, но зрачки не двигались. Могла бы разыграться неплохая драматическая сценка, но помешал басовый, грозный, и в то же время какой-то придурочный мужской голос. Он говорил, нет, даже кричал, хоть в его распоряжении и был громкоговоритель: "Ну ты, людоед долбанный! Ты сам себя выдал! Выходи, а иначе мы тебя... Эй! Я сказал мы! Куда вы?! Подождите меня!!". На этом голос закончил свою содержательную речь, и резко оборвался. "Да, - подумал Павлик, - может слезинка поможет?". Он без труда выдавил слезу, и как только она капнула на щеку Кабатской Теребени, он тут же вскочил, издал непонятный звук, и тут же опять рухнул лицом вниз. Павлик опять перевернул его, но почему-то уже без труда. Ого! А на месте людоеда лежала девушка, и почему-то даже не одетая. "Ой, - подумал Павлик, - опять что-то нахимичил!". Тут в Пещеру опять залетела граната. Павлик быстренько прикрылся телом девушки, и после взрыва, оно уже не казалось таким прекрасным, как раньше. Павлик опять перевернул его лицом к себе, и вопросительно посмотрел в глаза. Кабатская Теребень немного ими пошевелил, оглянулся, все плыло.    
  - Где здесь у тебя дверь закрывается? - быстро спросил Павлик.
  - Если память мне не изменят, и если эти гранаты не разнесли всю систему к черту, то слева от входа должна быть кнопочка, которая закрывает дверь. - выдавил Кабатская Теребень.
  - Как я могу тебе помочь? Ну говори же!
  - Ты слезой своей капать на меня пробовал? - еле слышно спросил Кабатская Теребень.
  - Да, ты видел бы себя в зеркало. - улыбнулся Павлик, отыскивая кнопку на стене. - Нашел! Он нажал ее, и в дверной проход сверху упал здоровый камень, закрыв их изнутри наглухо.
  - Если даже слеза не помогла, то теперь мне может помочь только тот, кто меня посвящал - БольшеЦЕНЗУРАй.
  - Как же я его найду? - растерялся Павлик.
  - Это не просто, только очень смелый человек может вызвать его. Для этого нужно как можно громче выкрикнуть его имя. - выдавил людоед. Голос его становился все слабее с каждым словом. - Все, я больше не могу. - И Кабатская Теребень закатил вверх зрачки.
  Внезапно опять раздался тот же самый голос. На этот раз он звучал более уверенно. "Ну что? Съел? Открывай дверь, а иначе мы ее снесем! Эй! что опять? Народ, я сказал МЫ!! вы что опять меня не расслышали? СТОЯТЬ!!! Вот так намного лучше. Так вот, Кабатский Идиот, если ты сейчас же не..." - его прервал нервный женский плачущий голос, который говорил: "Павлуша!!! Отпусти моего Павлушу, ты, животное!!". Павлик настолько удивился, что не мог больше ничего произнести, как только: "Мама???". Голос же отвечал: "Какая я тебе мама, зверь, отдай моего Павлушу сейчас же!!". Павлик облегченно вздохнул, и не медлил с ответом: "Да идите вы подальше, съели вашего Павлушу давным-давно со всеми потрохами!". Дальше нервный женский голос начал ругаться, а толпа, которая видно собрались снаружи пещеры, и была довольно велика, начала бурно обсуждать происходящее, но Павлик уже не обращал на них никакого внимания. Он собрался с силами, и крикнул что было силы: "БольшеЦЕНЗУРАй!!!".
  Толпа снаружи тут - же умолкла. Пещера наполнилась розовым дымом, и вдруг из него вышел не одет человек, телосложением напоминавший Кабатскую Теребень, только было одно, и очень большое различие.
  - Итак, - начал БольшеЦЕНЗУРАй, - кто тот смельчак, который меня вызвал?
  - Это я... - скромно ответил Павлик.
  - В чем же дело?
  - В нем. - Павлик показал пальцем на лежащее тело. - это Кабатская Теребень. Он сказал, что только ты сможешь ему помочь, так как ты его посвящал. я был бы тебе очень благодарен. - сказал Павлик.
  - Ну что ж, с удовольствием, для Кабатской Теребени ничего не жалко.
  БольшеЦЕНЗУРАй не спеша, подошел к распластавшемуся телу, произнес какие-то заклинания, и Кабатская Теребень был уже на ногах, в своем нормальном облике.
  - Спасибо, Павлик. Я буду вечно благодарен тебе - поблагодарил Павлика Кабатская Теребень.
  - Да ерунда. Вам надо идти - они вот-вот ворвутся внутрь. - отмахнулся Павлик.
  - Ты прав, мальчик. - согласился БольшеЦЕНЗУРАй. - Пойдем, друг.
  Он взял Кабатскую Теребень за руку, они вошли в розовый дым, и исчезли.
  Павлик еще раз посмотрел на то место, где они только что стояли, встряхнул головой, вспомнил все, что произошло, и нажал на дверную кнопку. Камень ввалился внутрь пещеры, раздолбав ее абсолютно. Павлик вышел на улицу, прищурил глаза от яркого света, и попытался поскорее уйти, но репортеры, мужик с противным голосом, мать-героиня и появившиеся за это время поклонницы были тут как тут. Мужик с противным голосом начал расспрашивать, что случилось с людоедом, мать-героиня продолжала обзываться, репортеры задавали глупые вопросы, то и дело ударяя Павлика микрофонами и диктофонами по носу, а поклонницы просили расписаться кто - где. Не знаю, как ему удалось это сделать, но убежать ему удалось, правда, дома родители уже поджидали его. Они новостей не смотрели, и не читали газет, как и Павлик, по этому ни единому его слову не поверили. А на следующий день, на обложках всех журналов, и первых страницах всех газет были фотографии Павлика, и названия типа: "Впервые Пельменю удалось спастись от Кабатской Теребени", "Везучий Пельмень удирает от людоеда", ну и т.д.