Питер из историй о вампирах
А она тебя любила? Мог ли ты заставить её дрожать от одного твоего прикосновения? И дышать в такт с тобой, и смеяться в ответ на твои, пусть и не всегда смешные шутки, не потому что тебе этого хотелось, а просто потому что по-другому нельзя?
И, наконец, терял ли ты? Знакомо ли тебе чувство безвозвратной потери, которое гложет, раздирает все внутренности, от которого нельзя избавиться, его можно только залить – вином или кровью…
Как её звали? Конечно Анна. То есть это для меня «конечно». Для тебя «конечно» было бы Татьяна или Маргарита, Надежда или Александра, Кристина, Вероника или как-нибудь ещё. А для меня – Анна. Моя милая Анна, Энн, Анютка, иногда я в шутку называл её Аннексия (она самым наглым образом отбила меня у моей предыдущей подруги). А она называла меня Питер, потому что все варианты меня раздражали.
Мы гуляли… по Невскому, … по берегу ограниченной зачем-то реки… по… да разве я вспомню где мы гуляли? И вообще, гуляли ли мы? Или просто сидели у неё в квартире?… Все это время как будто слилось в один короткий миг. Знаешь, это когда ты идешь с ней в толпе, кругом мелькают какие-то лица, красивые и не очень пейзажи, а ты видишь только одно – её глаза. Я даже не помню, что она мне говорила, и что я ей говорил. Да и какая разница, если мы обменивались не словами, а кровью. Я имею в виду, что мы были как две руки одного тела, а чем обмениваются руки? Кровью, наверное…
Я видел все. Видел, как она шла, как никогда прекрасная, потому что в последний раз всё выглядит необычайно прекрасно. Видел, как она начала улыбаться, когда заметила меня и чуть ускорила шаг мне навстречу, а я в это время прятал букет за спиной, чтобы она не его заметила. Видел, как вдруг из тени переулка, по которому она шла, появился он, прямо рядом с ней, и наклонился к её шее. Все это было очень быстро, но я даже начал бежать к ней. И видел, что она все поняла, потому что в последний момент жизни люди всё понимают…
— Пи-и-тер!
Свидетельство о публикации №201061300059