Анонимность гарантируется

               
                Семен Каплан

           АНОНИМНОСТЬ ГАРАНТИРУЕТСЯ

Пинхас прочитал заголовки статей, вновь убедился, что в мире ничего не изменилось в лучшую сторону и отправил газету в корзину для бумаг. Потом, наклонив голову, стал разглядывать свои ботинки. Их подошвы уже несколько лет бессменно топтали асфальт тротуаров и вид имели такой же унылый, как и их хозяин. Коллеги Пинхаса по страховому агентству, где он служил уже седьмой год, делали карьеру и ездили в отпуск на заграничные курорты. А Пинхас занимался поисками чужих ошибок в оформлении полисов и жену на городской пляж возил в общественном транспорте. 
Прошли времена, когда Пинхас надеялся реализовать свои великолепные программы, по которым можно было застраховать даже телеграфный столб. В начале службы он не мог понять почему Шохет, директор агентства, хоронил их одну за другой. Причина открылась Пинхасу немного позже. По негласному закону агенства никто не мог быть умнее директора, обожавшего демонстрировать свою разностороннюю образованность. Происходило это например так. Шохет внезапно появляся в общем зале агентства и начинал, сверх меры украшая свою речь афоризмами, пространную лекцию о причинах краха конкурентов. Увидев однажды, как восторженно принимаются очевидные заблуждения директора, Пинхас больше не удивлялся, почему перспективные дела получали почитатели эрудиции директора.
Пинхас возненавидел афоризмы и поклялся себе, что при первой же возможности перейдет в другое агентство или, вообще, займется другим делом. Однако вскоре его милая Рут подарила Пинхасу маленького Шмулика. На первый план вышли покупка коляски, затем мебели и далее этот список только рос и рос. Исполнение клятвы откладывалось на неопределенный срок и чтение газеты в рабочее время стало его последним маленьким бунтом.
Пинхас часто мечтал о том, как славно было бы поменять профессию. Стать, предположим, продавцом живописи и антиквариата. Носить длинное пальто и шелковое кашне. Беседовать с приятными людьми об искусстве. Позже он мог бы открыть и свою галерею. Но фантазии не долго увлекали его. В воображении Пинхаса скоро начинали рисоваться картины долгих напрасных скитаний от двери двери. За каждой из них его встречали люди абсолютно равнодушные к прекрасному. Такая перспектива вызывала у Пинхаса лёгкий озноб; возвращаясь домой к милой Рут и сынишке Шмулику, он думал, что жаловаться  ему в общем-то не на что.
Пинхас посмотрел на лежащую перед ним на столе стопку полисов. Надо было выполнять очередное срочное поручение директора агентства. Но глаза Пинхаса почему-то продолжала притягивать газета, торчавшая из корзины. Вот дурная привычка, возмутился Пинхас, обязательно исследовать каждое печатное слово! Он протянул руку за газетой, чтобы скомкать её и утопить среди прочих бумажек. Хотя намерение было решительным, взгляд Пинхаса всё же задержался на слове «сны». Этого было достаточно для того, чтобы он снова развернул газету. Слово являлось частью следущего объявления:

              ЕСТЬ МИР, КОТОРЫМ ВЫ МОЖЕТЕ УПРАВЛЯТЬ !!!
                ЛЮБЫЕ СНЫ ПО ВАШЕМУ ЖЕЛАНИЮ !!!
                ПОЛНАЯ АНОНИМНОСТЬ ГАРАНТИРУЕТСЯ.
                ЦЕНЫ УМЕРЕННЫЕ.

В компании «Мир снов» все выглядело скучно, буднично и даже ничем не пахло, как Пинхас не принюхивался. Оказалось, что заказ сна ничем не отличается от приёма у терапевта. Мужчина обыкновенной внешности, похожий на знакомого почтальона, принял деньги, выписал квитанцию и предложил Пинхасу выпить таблетку.
- Скажите пожалуйста…- замялся несколько разочарованый Пинхас.
- Да?
- Откуда вы знаете, что я увижу именно то, о чем думаю?
- Это коммерческая тайна, - сказал работник «Мира снов» и жестом пригласил Пинхаса в комнату для просмотра заказаных им сновидений.
- Но ведь клиент может обмануть и заявить, что увидел совсем другой сон и потребовать компенсацию, - сказал Пинхас.
Работник вздохнул.
- Пока такого не происходило.
- А можно сделать так, чтобы… - Пинхас задумался, подбирая слово,- человек, который мне приснится тоже увидел то, что происходит с ним в в моем сне?
- Конечно. Правда, это обойдется немного дороже.
- Я согласен, - сказал Пинхас.
Ему дали выпить еще одну таблетку и провели в комнату без окон, в которой ничего не было кроме большого кресла. Пинхас расположился в кресле. Оно было невероятно удобным. Работник «Мира снов» закрыл дверь, свет в комнате погас и зажглась световая панель, которую Пинхас сначала не заметил. Она излучала мягкое успоковаивающее сияние. В этой обстановке можно было долго предаваться сладким грезам, лишь изредка меняя позу, но Пинхас не испытывал не малейшего желания спать. «Что я затеял, думал он. Дошел до полного абсурда. Вместо того, чтобы просто бросить эту работу, плачу каким-то колдунам. Надо всего один раз позволить себе это удовольствие. Сказать громко в присутствии всех:
- Шохет, ты идиот! Самодовольный идиот, в голове которого нет ни одной собственной мысли. Ты, как автомат, выдаешь лозунги, припасенные на любой случай жизни!
И дальше жизнь станет легка и приятна. Я найду себе какую-нибудь работу, где уважают труд преданых работников. Буду довольствоваться малым. А ещё буду потихоньку подрабатывать, чтобы покупать Рут украшения на день рождения и в день свадьбы. Нет, ещё на Рош-а-Шана. По вечерам стану рассказывать Шмулику сказки. Зачем моему сынишке знать, что его папа по желанию директора занимается самой примитивной работой, когда мог бы  вести крупные дела? Посадить бы Шохета в клетку, чтобы  испытал хоть раз, что такое унижение.»
Пинхас представил себе, как его директор просыпается рано утром и видит вокруг себя не родные стены со свадебными фотографиями, а прутья решетки. Он спрыгивает с кровати, трет глаза и щипает себя. Никакого сомнения: он в клетке, а клетка стоит посреди огромного зала, заполненного подчиненными Шохета.
- Выпустите меня! – требует Шойхет. - Немедленно выпустите меня! Что за идиотские шутки! Вы все будете уволены!
Он хватается за решетку и начинает её трясти. Его длинные трусы в голубых бегемотиках ползут вниз. Он держит их левой рукой, а правой продолжает исступленно трясти решетку. Он проклинает всех собравшихся в зале и грозит им пожизненным заключением, а потом вдруг немеет на полуслове. Перед его взором начинается нечто невообразимое. Подчиненные в зале раздеваются и ложатся на диваны. Начинается оргия: мужчины и женщины совокупляются в самых причудливых позах. Их обнаженные тела насмехаются над Шохетом. А он, словно затравленный зверь, обезумевшим взглядом оглядывается вокруг …»
Зажегся свет и Пинхас проснулся. Он вышел на улицу и подумал: зачем я обманываю себя?  Заплатил за сон, уютное кресло и снотворное в надежде на чудо?
На следущий день коллеги Пинхаса обсуждали на перекуре странное поведение директора. Он не читал никому нравоучений, демонстрируя свою эрудицию, и никого не отчитывал за отсутствие рвения в работе. Когда ему подавали документы на подпись, Шохет внезапно краснел. Ничего не проверяя, директор расписывался и при этом старался не смотреть в глаза. Сам стал готовить себе кофе, чего прежде никогда не делал, и пролил горячий напиток на свои брюки.
«Не может быть никакой связи между странностями Шохета и моим вчерашним опытом, убеждал себя Пинхас. Скорее всего это совпадение. Наверно, у него просто проблемы со здоровьем. Похожие сны могут видеть только близкие люди, а Шохет чужой мне человек. Эти торговцы снами безусловно мошенники. Да только в чем мне, простаку, их обвинять?» До конца рабочего дня Пинхас старался отвлечься от мечтаний о тайной власти над директором. Однако так и не сумел воспротивиться соблазну и вечером снова сидел в уютном кресле «Мира снов».
На этот раз его видение началось с того, что Шохет вновь демонстрировал свое мастерское расноречие, когда в зал вошли два высоких крепких парня в черных костюмах и солнцезащитных очках. Они схватили его под руки и бесцеремонно поволокли прочь, как сломаный манекен. Он сопротивлялся, звал на помощь и вдруг лишился дара речи. Директор открывал рот, пытался что-то сказать, но вместо слов слышался лай. Крепыши в очках посадили гавкающего директора на цепь у входа в агентство, дали неколько щеток, ваксу и заставили чистить обувь всем служащим. За его работой следил специальный надзиратель. Он надевал на глаза директора черную повязку, если Шохету подставляла свою ногу дама. Потом директору удалось каким-то образом сбежать. Он стал притворяться глухонемым. Через некоторое время Шохет работал в цирке помощником клоуна, который каждое представление забавлял публику тем, что бросал кремовые торты директору в лицо. Однажды у всех зрителей откуда-то появились торты. Они стали швырять в Шохета и буквально за несколько минут директор исчез в кремовом сугробе...
Назавтра Шохет вызвал у своих подчиненных ещё большее недоумение. Он опоздал на полчаса. Те, кто успел заметить его, рассказывали, что в свой кабинет директор пробирался, словно вор, держа туфли в руках. Кроме разных носок, из-под брюк  директора выглядывало что-то кружевное. Шохет закрылся в кабинете и никто его в тот день больше не видел. Теперь Пинхас уже не сомневался, что проглатывая чудодейственную таблетку в «Мире снов» он может творить с Шохетом все, что захочет.
Так он и поступал. Директор работал певицей в ночном клубе трансвеститов. Хозяйка заведения отчитывала его, когда он забывал побрить перед выступлением ноги, а клиенты щипали за ягодицы и шептали на ухо непристойности. У Шохета выросли ослиные уши. Мальчишки преследовали его по улицам и обзывали ослом. Шохет в ужасе мчался домой. Там, в зеркале, отражались нормальные уши. Он выходил из дома и всё повторялось: толпа улюлюкающих мальчишек, отражение в витрине и позорное бегство.
Пинхас отпустил свою фантазию на волю и в его снах началась полная катавасия. Шохет выходил на сцену в баре, прикрывая свою наготу огромными ослиными ушами. Или, вульгарно накрашенный,  гулял по улицам в неглиже из черного кружева.
Пинхас всё чаще находил себе дела за пределами агентства, а Шойхета стала одолевать сонливость в самое неподходящие моменты. Дремота навалилась на него во время серьезных встреч; на деловом обеде с представителями автомобильного концерна плюхнулся носом в салат, не смотря на то, что секретарша колола его под столом вилкой. Как-то он заснул за рулем движущегося автомобиля и едва не попал в аварию Он обращался к врачам, но не один из бодрящих препаратов не мог спасти его от позора. Шойхет побледнел, осунулся и постоянно находился в состоянии истерики. Пошли слухи о том, что директора поразил некий редкий вирус усталости. Его вызвали в главное управление компании, после чего Шохет исчез. Никто не знал точно, куда. Тем временем самые активные сотрудники агентства заглядывали в кабинет директора, уже представляя, как он будет выглядеть, когда они его займут. Пинхас впервые за долгое время чувствовал себя счастливым. Он был уверен, кто бы теперь не стал директором, его положение изменится, ведь все коллеги относились к нему довольно доброжелательно.
В конце месяца, по дороге на работу, он зашел в банк проверить свой счет и с ужасом обнаружил, что на его  визиты в «Мир снов» потрачена куча денег. Кредит исчерпан, и, значит, он не сможет повезти, как давно обещал, милую Рут в Европу и не купит Шмулику велосипед. Чтобы возместить ущерб, нанесенный семейному бюджету придется работать сверхурочно: проверять вдвое больше полисов, исписывать миллионы листов бумаги цифрами, которыми оценивается человеческая жизнь. Пинхас только представил, как бесконечная вереница унылых недель и месяцев заполняется этим занятием и к нему немедленно вернулось прежнее скверное настроение. Оно овладело всей душой страхового чиновника и напрочь вытеснило оттуда триумф, появившийся с исчезновением Шохета. Пинхас медленно побрел по улице, проклиная свою доверчивость к чудесам.