Как хрупок рай...

Солнце пряталось в море, играя последними лучами на волнах. Ещё немного. Ещё чуть-чуть и оно скроется из виду, опустится в пучину и будет одинокой свечёй догорать в глубине, пока не погибнет в утробе громадной чёрной рыбины под названием "ночь". Завтра родится новое солнце. Родится, чтобы пройти по куполу неба  и на последних минутах уходящего дня подарить миру свой последний, но самый яркий поцелуй. Но это будет уже другой день и другое солнце. А пока, жаркий огненный диск таял в водах Индийского океана и чайки, с криком, носились над водной гладью. А на берегу, на самой линии прибоя, лежали два сплетённых страстью тела. И было в этом что-то щемящее и возвышенное. Всё повторялось в этом мире, снова и снова возвращаясь в исходную точку. Кто-то должен сгореть дотла, отдать себя целиком, что бы появилась новая жизнь. Так солнце умирало в предсмертном поцелуе, но отдавало себя целиком. Так море принимало его жертву, потому что любило само. И так же, словно в зеркале, этот предсмертный танец стихий отражался в двух любящих людях, что отдавали себя друг другу без остатка. Отдавали частички своей души, как отдавали когда-то их предки и тем самым продолжали свой род. Но надо быть осторожным. Нельзя сгорать полностью. Иначе костёр любви угаснет, как угасает светило, опустившись на дно. Надо поддерживать огонь, превращая его в очаг. Очаг, у которого будут греться две души. Когда он будет гаснуть, души будут отрезать от себя по кусочку и бросать в огонь, тем самым, поддерживая тепло. И чем равномерней они отдают себя, тем дольше это тепло сохранится. Но если одна душа отвернётся от очага, он будет гореть до тех пор, пока вторая душа не догорит до конца. И тогда очаг угаснет, а оставшийся душевный обрубок заледенеет, ибо некому уже будет его согревать.Но это всё потом, а пока надо разжечь огонь. И главное - не сгореть, не сгореть...

* * * * * * * * *



Ах, Прага, Прага... Величественный и прекрасный город. Город, полный загадок и тайн. Город, по улочкам которого до сих пор бродят призраки старины. Улочки... Ах, как же она любит эти улочки... Мечта всей её жизни была собрана здесь. Всё сложилось, как по заказу: престижная школа, престижный институт, престижная работа, отец дипломат... И вот она здесь. Квартира на пятом этаже, под самой крышей. Из окна вид на город. Вся Прага, как на ладони. Своё модельное агентство в центре. Любимое кафе на площади, рядом с фонтаном. Друзья. Подруги. Поклонники. Стихи. Цветы. Признания... Как говорится - полный набор. И вместе с тем - какая то пустота. Не хватало какого то штришка в этой картине полного счастья.Это было раннее воскресное утро. Утро, попавшее в плен к осени. Мария проснулась рано. И что заставило её встать? Спать бы ещё... Воскресная дрёма... Город не хочет просыпаться, тем более в такое дождливое утро. "Ну ещё немного... Ещё чуть-чуть..." А её словно "муха укусила". Вскочила на рассвете. Вроде и сделано всё,и спешить некуда... Да вот душа не на месте. Что-то ей приготовил этот день. А дождь барабанил по стеклу, словно пытаясь достучаться. Ждал, чтобы впустили...Мария сидела у окна, вглядываясь в серое небо, в пустоту городских улиц, в пустоту своей души. В такие минуты ей всегда хотелось плакать. Когда копаешься в потаённых уголках своего сердца, это всегда проходит болезненно. Когда понимаешь, что ты одинока - хочется убежать. Но бежать некуда. И тогда подкрадывается безысходность, хватая тебя за горло. И не остаётся ничего, кроме как плакать... Но нет! Только не сегодня. Хватит дождя за окном. "Пусть он поплачет за меня." Она вскочила, быстро оделась и выбежала за дверь. Она поняла, что ей было нужно. Ей нужно было ощутить тепло. Тепло в душе. Мария выбежала из дома, впрыгнула в автомобиль и он уже "сам" довёз её туда, куда она хотела. Кафе, под забавным названием "Берлога", находилось прямо на центральной площади города, напротив роскошного фонтана. Забавность названия происходила из того, что хозяина кафе зали Михаилом. "... уютная у тебя берлога, Мишка", - любила она повторять, засиживаясь здесь по вечерам. - "Так хорошо тут, что уходить не хочется." Михаил, со своей женой Катей, были первыми, и пожалуй единственными, земляками, с которыми она познакомилась, приехав в Прагу. Они приехали сюда из России за пять лет до Марии, открыли своё дело и к её появлению имели уже неплохой бизнес. Хоть их "Берлога" и не была очень шикарным заведением, но зато всеми очень любимым. Здесь всегда царили покой и уют. А когда симпатичная, слегка испуганная, девушка попыталась, тщательно подбирая слова, узнать у радушных хозяев, как пройти на нужную улицу, они обрадовали её сообщением, что можно и на русском. После чего Мария стала постоянным посетителем в "Берлоге".Колокольчик, прибитый над дверью, тихо и мелодично звякнул, когда Мария вошла в кафе. Уютные столики, покрытые белыми скатертями, ещё пустовали. Музыкальный автомат в углу тихо наигрывал красивую мелодию. Михаил возился за стойкой, что-то записывая в журнал.

- У нас закрыто.- пробубнил он, не отрываясь от бухгалтерских расчётов. - Заходите часа через два. Будем ра...

Тут Михаил поднял глаза на посетителя и расцвёл в улыбке.

- А! Мария! Проходи, не стесняйся.

Хозяин повернулся к задней двери и прокричал

- Катюша, милая, ты только посмотри, кто к нам пожаловал!

В дверном проёме появилась жена и, взглянув на посетителя, тоже заулыбалась.

– Мария! Детка. Здравствуй, милая. Давненько ты к нам не заглядывала. Месяц её невидно, а тут в воскресенье, да ещё в такую рань... Что-то случилось?

–  Да нет. Проснулась рано и, вдруг, так захотелось вас увидеть!

– Ну, вот и здорово. Присаживайся. Ты извини, у меня работа кипит... А ты тут располагайся. Миша, налей девочке чашечку кофе. А я, сейчас тёпленьких пирожочков принесу.

Мария благодарно улыбнулась.

– Я, пожалуй, посижу на улице, под навесом. Послушаю дождик...

– Ладно. Только смотри, не простудись.

Мария сидела за столиком и вслушивалась в шум дождя. Веяло прохладой. Осень уже стучалась в двери. И небо плакало - небо не хотело расставаться с теплом. Вода падала сверху, разбиваясь о брезент навеса, о крыши домов, стекала по водостокам, барабанила по лужам.

– У Вас не занято?

Мария обернулась на голос. Рядом со столиком стоял мужчина лет тридцати, в мокром плаще и с нежной улыбкой на лице. Его мокрые длинные вьющиеся волосы и лёгкая небритость выдавали в нём представителя творческой стороны человечества. Не один клерк или государственный служащий не рискнул бы появиться в таком виде на работе. Только люди творческого склада могут позволить себе такую роскошь, как независимость от предрассудков. Всё то время, пока Мария откровенно рассматривала незнакомца, он терпеливо ждал. Но, так и не дождавшись ответа, переспросил

– Простите, можно к Вам присоединиться?

– Вы откуда взялись?

– Из дождя. - Незнакомец не выдержал и сел рядом.

– А я Вам, пока что, не разрешала подсаживаться...

– Но и не запрещали, ведь так? Вы о чём-то думали, когда я подошёл. Надеюсь, я не отвлёк Вас не от чего важного...

– Да нет... - Мария вздохнула и отвела взгляд. - Я слушала дождь.

– Ну и что же Вам нашептал этот проказник?

– Нашептал, что бы я была поосторожнее с незнакомцами.

– Ах, да! Простите, ради Бога. Это было ужасно бестактно с моей стороны. Давайте познакомимся. Меня зовут Николя. Хотя, наверное, правильнее будет Коля. Вы ведь русская, не так ли?

Николай протянул ей руку.

– Мария. Хотя правильнее, наверное, Маша. А как Вы догадались, что я из России?

– Сердце подсказало. Только Вас увидел, сразу понял - землячка.

– А Вы, Николя, что, тоже русский?

– В некотором роде. Мои предки были из России. Сбежали оттуда во время революции. А что? Не похож?

– Да нет, почему же... Просто Вы очень хорошо говорите по-русски. Вот я и подумала...

Николай усмехнулся.

– В моей семье чтят традиции. Родной язык мне прививали с пелёнок. Да и, потом, я довольно часто бываю Москве. У меня там много друзей.

Вышел Михаил, принеся чашечку кофе и несколько свежих тёплых булочек.

– Молодому человеку что-то принести?

– Да. Стакан чая с лимоном и парочку таких же булочек, пожалуйста. А то у меня со вчерашнего обеда во рту и крошки не было.

Хозяин раскланялся и исчез за дверью.

– Не пьёте кофе?

– Нет. Кофе - это наркотик. А я сторонник здорового образа жизни.

С этими словами он извлёк из кармана пачку сигарет, вытаскивая одну для себя.

– Вы не против, если я закурю?

Мария тихонько рассмеялась.

– А как же здоровый образ жизни? - Потом напустив серьёзности на  своё лицо, добавила - Сигареты - это наркотик...

Потом опять рассмеялась.Николя вздохнул.

– Да, каюсь. Не от всего удалось удержаться. Но при моей профессии, курение это норма.- С этими совами он затянулся, выпуская дым через ноздри.

– А кем Вы работаете?

– Я писатель. Пишу, знаете ли... А когда куришь, лучше думается.- Он скривился. - Бред, конечно, но надо же себя как-то оправдывать...

Принесли чай и новую порцию булочек.

– Приятного аппетита.

– Спасибо. Огромное спасибо.

Мария смотрела на собеседника. Он что-то ещё говорил. Но она его уже не слушала. Она смотрела на Николая и пыталась понять - неужели она ждала его? Неужели именно из-за этого человека пришла сюда? И что ЕГО привело сюда? "Трудно спорить с судьбой..."

– Николя, а что Вас привело сюда так рано?

Она явно перебила его своим вопросом. Николай несколько секунд молчал, пытаясь переключиться со своего рассказа на заданный вопрос. Потом опомнился.

– А, сюда?.. Да не знаю, если честно. Ноги сами привели. Знаете, бывает такое состояние на душе... Когда ты ходишь, мечешься, ищешь чего то... И тогда ноги несут тебя. Несут куда ни будь, лишь бы на месте не стоять... Вот так меня и несло, пока не принесло к этому кафе.

Мария смотрела на него внимательно. Потом улыбнулась.

– А Вы забавный, Николя...

Тот день они провели вместе. До самого обеда они просидели в кафе. А потом поехали на квартиру Николая. "- Но учти, Коля, что я еду просто посмотреть квартиру и ничего больше." "- Да, да... Конечно. Просто посидим, поговорим, дождик послушаем..." Свадьба была тихая. Тише некуда. Кроме молодых были только Михаил с Катериной, в чьём кафетерии, собственно, и проходило празднование. А потом было свадебное путешествие - всё как в "лучших домах". Сперва Греция. Потом Альпы. Потом Париж, Лондон Гамбург, Нью-Йорк, Шанхай, Перу, Мальтийские острова. Затем на недельку в Москву, а после, снова большой мир: Мексика, Бразилия, Индия, Тибет, Египет и Новая Зеландия. В Прагу вернулись лишь летом. Медовый месяц, затянувшийся на год, - что может быть лучше? Но жизнь - не камень при дороге. Она на месте не стоит. И чтобы красиво жить, надо иметь достаточно денег. А все свои сбережения они растратили до копейки. Пришлось вернуться к работе. Мария вернулась в своё модельное агентство,  которое за этот год не разорилось только благодаря титаническим усилиям управляющего делами. Бедняга клерк заложил свой дом, только для того, чтобы удержаться на плаву. И фирму надо было спасать.А Николя засел за новые книги. Издатели чуть не убили писателя, когда он появился в редакции.Из-за почти годичного отсутствия автора, спрос на его произведения снизился. И теперь, что бы исправить то плачевное положение, в котором оказалась его репутация, требовался бестселлер мирового класса.Следующие два месяца дела съедали молодых супругов целиком. У Николя вышло пару книг. Пригодились старые рукописи, которые он всегда стеснялся показывать издателям. Но теперь они спасли положение. Правда, не очень сильно. Уровень этих произведений действительно был ниже привычного. Поэтому, новинки не пользовались большим спросом. Но хотя бы обеспечили писателя "прожиточным минимумом". А вот модельное агентство, точнее то, что от него осталось, пришлось продать. А все вырученные деньги от продажи пошли на погашения долгов и выплату по закладной за дом управляющего. Мария теперь была предоставлена сама себе. Муж почти безвылазно сидел за компьютером, печатая что-то новенькое. В последнее время он был раздражителен и нервозен. Роман "не шёл". Всё, что выходило из под его руки, по словам Николая, было дешёвкой. Необходим был какой то толчок, что то новое и не обычное. Но сколько он не старался - всё "шло в корзину". 

– Дорогой, я наверное поищу работу. Нам нужны деньги.

Они ужинали на кухне. Эта старая добрая традиция осталась у них от России. Тем более, что оба супруга придерживались мнения, что пищу лучше поглощать там, где она приготовлена. "Тогда она лучше усваивается..." Николя резко бросил вилку и она, звонко звякнув о фарфор тарелок, отлетела на пол. Сегодня он опять был не в духе.

– Мы же договорились не возвращаться к этой теме! Ты не будешь работать. Я не позволю, что бы жена меня обеспечивала! Я, в конце концов, мужчина!

– А чем прикажешь питаться? Твоими рукописями? - Мария сохраняла хладнокровие, хотя сам разговор её волновал чрезмерно.

– Займём у кого то... Я допишу этот чёртов роман и мы отдадим  долги...

– А потом снова  займём. Ты же не хуже меня знаешь, что чтобы ты не написал, больших денег за это тебе никто не даст. К тому же у тебя "творческий кризис", так это, по моему, называется... А я взрослая здорова женщина и я хочу питаться три раза в день, чёрт побери! - Мария тоже стала выходить из себя.

– Нет, нет и нет, я сказал! Я работаю как лошадь, а у тебя ещё какие то претензии!

– Да какие, к чёрту, претензии! Я же не прошу у тебя денег! Я хочу работать!

– Кем? Кем?! Что ты можешь? Агентство твоё - тю-тю... А что ты ещё можешь?

– У меня, между прочим, высшее экономическое образование! Я могла бы работать секретарём или бухгалтером.

– Секретарём?! Чтобы какая-нибудь жирная скотина лапала тебя и оставляла после работы "отпечатать отчёт"?

– Очень приятно, что ты считаешь меня шлюхой.

– Я считаю тебя своей женой! И я не позволю, чтобы кто-то хотя бы посмотрел косо в твою сторону!

Повисла тишина. Аппетит у обоих явно пропал.

– Ладно. Спасибо за ужин. Я пойду поработаю.

Николай встал из-за стола, подняв упавшую вилку.

– Не сердись.

Накрапывал дождик. Мария шла по улице, как обычно осматривая дома. Прага, Прага... Когда-то так завараживающе действующая  на неё, стала серой и унылой. "Что же изменилось за этот год?" "Пришла суета и серость..." "И сова осень..." Колокольчик тихо звякнул. Бармен, молодой парень, лет двадцати, взглянул на Марию.

– А где Михаил?

– Кто тут меня спрашивает? - раздался чей-то голос за спиной.

Мария оглянулась. Михаил стоял в проёме кухонных дверей. "А он постарел... А я и не заметила, как он начал седеть. Давно я здесь не была..."

– Ах, да это же наша большая непослушная девочка! - он нежно улыбнулся в усы.

– Миша! Здравствуй!

Мария крепко обняла старика.

– Тише, тише... Не задуши. Знакомься. Это Виктор, мой племянник. Помогает  мне по хозяйству.

Парень за стойкой улыбнулся, протягивая руку Марии.

– Виктор, очень приятно. А Вы, стало быть, та самая Мария, о которой мне все уши пожужжала тётя Катя?

Маша улыбнулась.

– Мне тоже очень приятно познакомиться. И особенно приятно, что меня тут ещё не забыли. А к стати... Где Катя? Я хотела бы с ней повидаться...

Михаил сразу помрачнел.

– Наверху она. Лежит. Болеет очень.

– Что-то серьёзное?

– Да. Врачи говорят - рак. Последствия "Чернобыля". Но ничего не поделаешь... Вот, приходится самому тут вертеться. Спасибо Вите, помогает.

– А мне можно к Кате?

– Пока нельзя. Кризис у неё. Приходи через пару дней. Там будет видно...

Михаил вздохнул тяжело, потом улыбнулся.

– Ну вот, нагнал на тебя тоску... Витя, налей-ка Марии чашечку лучшего кофе. Да не вздумай деньги брать! Она нам как дочка.

Он ласково погладил Марию по голове - по-отцовски.

– Нашей девочке могло быть столько же... Ладно, я пойду. Работа не ждёт.

Михаил ушёл на кухню. Мария подошла к стойке и взяла чашку кофе.

– Возьми. Здесь больше чем нужно, но сдачи я не возьму.

– Дядя сказал с Вас денег не брать.

– Так... Бери и не кричи.

Мария слегка перегнулась через стойку.

– Они мне тоже очень дороги. А Кате нужны лекарства. У меня они денег не возьмут. Да у меня много и нет. А так - будет им лишняя копейка.

Виктор пытался ещё что-то сказать, но натолкнулся на холодный взгляд и молча взял деньги.

– А что случилось с их дочкой?

– Десять лет назад её сбила машина. Они от этой утраты, по-моему, до сих пор не оправились...

Мария углубилась в свои мысли. Взяв кофе, она села за дальний столик. "Теперь понятно, почему они меня так сильно любят... И Катю жалко. Я и не думала, что они на столько старше меня. На целую жизнь... А я их - "Миша", "Катя"... Но они сами так захотели. Сказали, что так проще..."

– Простите, к Вам можно?

Мария обернулась. Мужчина лет пятидесяти, весьма респектабельно и со вкусом одетый, смотрел на неё.

– Мария, если я не ошибаюсь? Мария Лебедева?

– Мария, но уже год как Кушакова. А с кем имею честь?

– Ах, мои поздравления. Я не знал, что Вы замужем... А Вы меня не узнаёте?

– Простите, но нет. Лицо Ваше мне кажется знакомым, но вот когда я Вас видела?...

– Полтора года назад. Я Жульен. Жульен Дидье. Я приходил в Ваше модельное агентство. Я ещё предлагал Вам продать его мне... Я Вас искал, но мне сказали, что Ваша фирма разорилась. Это правда?

– А... Теперь я Вас вспомнила. Да, разорилась. Меня долго не было в Праге, а в бизнесе это исключено. Вот я и поплатилась за свою халатность.

– А попробовать снова не хотите? Вы же очень талантливый модельер! Я помню Ваши работы...

– У меня нет начального капитала, чтобы открыть своё дело.

– А если я предложу Вам поработать на меня? Я готов платить Вам любые деньги!

– А не разоритесь?

Мария улыбнулась.

– Голубушка, Вы сокровище. И я уверен, что Вы принесёте мне намного больше, чем я в Вас вложу.

– Ну что ж...- Мария сделала задумчивый вид, как будто это предложение не очень вписывается в её планы. На самом деле она была готова закричать "Согласна, согласна, согласна...". Но этикет и чувство собственного достоинства не позволяли демонстрировать свои чувства.- Я согласна.


Николай был сегодня спокоен, как никогда. Мария рассчитывала на новый скандал и испорченный вечер. Но Николя воспринял всё, что она рассказала очень спокойно. И даже дал своё согласие на работу.

– Коля, ты не заболел?- Мария действительно заволновалась за мужа. Такие разительные перемены не происходят просто так. - Ты согласен?

– Ну ты же сама этого хотела. Тем более, работа модельера как раз для тебя. Я всегда говорил, что у тебя талант. И то, что тебя оценили другие, только подтверждает мои слова.

– И ты действительно не сердишься?

– Нет.

– А как у тебя дела?

– Мне кажется я нашёл то, что искал. Теперь у нас всё будет хорошо.

Мария расцвела. Она целыми днями пропадала на работе, а когда возвращалась, то с трудом можно было назвать её уставшей. Николай же наоборот осунулся. Был мрачным и молчаливым. Как-то раз, Мария, обеспокоившись его душевным состоянием, попросила разрешения посмотреть, что же он там пишет. Но Николай резко оборвал её:

– Нет. И не думай даже!

– Не очень то и хотелось...- ответила Мария обиженно насупившись.

– Не сердись. Может быть когда ни будь... Но только не теперь.

– Но почему?- Мария продолжала капризничать.

– Потому! Если ты прочтёшь - конец всему. Дай слово, что не будешь читать.

– Ну ладно... Раз это для тебя так важно.

– Поклянись.

– Клянусь.

– Поклянись!

– Да я же сказала, что не буду, значит не буду. Фу ты какой... К стати, я сегодня иду в гости. Жульен устраивает приём. Хочешь, пойдём вместе?

Николай вздрогнул, когда жена упомянула о Жульене.

– Нет, спасибо. Иди одна. Все эти званые вечера на меня плохо действуют. Тем более меня туда не звали.

– Зря ты так... Я могу приводить, кого захочу. Ну ладно. Ты как хочешь, а мне пора убегать...

Она чмокнула Николая в щёку и выбежала за дверь. "Вот так, Николя... Как хочешь... А чего ты ждал?" Николай вздохнул и пошёл в кабинет.


Время шло. Мария стала всё дольше пропадать на работе. Иногда она возвращалась домой под утро, а иногда, в добавку, с охапкой цветов.

– Кто это такой щедрый? Ах, нет... Дай я сам догадаюсь. Это...Это... Жульен! Наш дорогой ласковый работодатель.

– Николай, перестань паясничать. И потом, мне надоели твои сцены ревности! Переигрываете, батенька!

– Что значит переигрываете? Ты на что намекаешь?

– Да то, что нечего изображать из себя ревнивого Отелло! Тебе уже давно плевать на меня.

Николай вдруг резко отпрянул назад, словно его кипятком ошпарили. Но спросил спокойно:

– И с чего это мы так решили?

– Ой! Ты ещё скажи, что это не так. Когда мы в последний раз куда выходили вместе? Когда ты в последний раз делал мне комплементы? Когда ты в последний раз дарил мне цветы? Да я чувствую себя рядом с тобой старухой! А я хочу жить! Хочу чувствовать себя женщиной, а не домохозяйкой!

Николай не поддался на провокацию.

– Ложись спать. Ты пьяна. Завтра поговорим.

– Завтра? А ты знаешь, что Жульен предложил мне уехать с ним в Париж! И ЗАВТРА я должна дать ему ответ. И ты знаешь, я пожалуй скажу ДА.

Николай посмотрел на Марию так, как будто услышал от неё признание в убийстве. Да, по сути, так оно и было. Она убивала. Убивала его своими словами. Рушила всё. Николай отвернулся и пошёл проч.

– Да! Иди, иди... Ты не способен даже врезать мне! Ну и оставайся один.

Николай замер на миг, закрыв глаза. "Она всё рушит. Всё. Подчистую... Ну что ж..." Он вышел из комнаты.


Утром Мария встала рано. Хотя она и была пьяна вчера, но решения своего менять не стала. Она и напилась то только для того, чтобы высказать всё мужу. Хотела услышать от него хоть что то... Хотела, что бы он попросил остаться. Но он не попросил... И отступать теперь было некуда. Выйдя из дома, Мария села в машину и поехала к "Берлоге". Они с Жульеном договорились встретиться там. Она ехала по дороге, не видя, куда едет. Капли дождя собирались в ручейки и расползались по стеклу. А в голове роились разные мысли и душа, не находя покоя, металась из угла в угол. Любила ли она ещё Николая? Вряд ли... От былого чувства не осталось ничего. А ведь прошло чуть больше года... Как всё переменилось за последние месяцы... Мария остановилась у "Берлоги". Взяв чашечку кофе, она устроилась за столиком под навесом. За тем самым, за которым она сидела, когда повстречалась с Николя. "Как забавно. Опять идёт дождь..." На противоположной стороне площади остановился автомобиль. Из открытой дверцы вышел элегантно одетый человек с зонтом и букетом роскошных роз. Жульен был переполнен радужными мечтами и надеждами. Даже увидеть её здесь означало многое. Он побежал через площадь, махая букетом и даже не подумав раскрыть зонт. Вдруг раздался скрип тормозов. Огромный экскурсионный автобус катился по мокрому асфальту, пытаясь остановиться. Но было поздно. Скорость была слишком велика... Удар откинул Жульена метров на десять. При этом он рухнул прямо на фонтан и труба, пробив ему грудь, прошла насквозь. Смерть наступила не сразу. Несколько секунд Жульен пытался подняться, не понимая, что произошло. Но силы покидали его слишком быстро. Боли не было. Только усталость. Ужасная усталость накатила на него. Захотелось уснуть. Он замер. На мгновение всё вокруг остановилось. Жульен ещё успел увидеть, как подбежали люди, как суетился вокруг него водитель автобуса, как кто-то что-то кричал... Но это уже было так далеко и безразлично... Только кровь, струйкой стекала по руке, окрашивая воду в багровые тона. И розы, кровавыми пятнами рассыпавшись по земле, словно последние штрихи, дополняли картину. Делали её неповторимо щемящей. Мария выпустила из рук чашку, не в силах пошевелиться. Страх сковал её стальными цепями. Она видела всё от начала до конца. Единственное, чего она не видела, так это откуда взялся автобус. Мария вдруг почувствовала, как её начинает трусить в приступе истерики. Домой она вернулась поздно вечером. Николай встретил её холодно.

– Что? Париж отменяется?

– Отменяется.

Мария была бледна как мел и еле переставляла ноги.

– Что-то случилось?

– Жульен погиб. Его сбил автобус.

Повисла тишина.

– Я бы мог сказать, что мне очень жаль... Но мне не жаль.

Николай отвернулся и пошёл в кабинет. Через минуту Мария зашла туда же.

– Я ухожу от тебя, Николай. Я поговорила с Мишей. Он приютит меня на некоторое время.

– Дело твоё. Ты уже ушла утром. Так что, второе предательство за этот день меня не очень удивит.

Мария отвернулась, пошла к выходу. Николай окликнул её.

– Ты сделаешь это в любом случае?

Мария оглянулась. Она испугалась, увидев опустошённый взгляд мужа. Он был на гране.

– Да.

Она вышла. Мария не стала собирать вещи. Она просто вышла. Сев в авто, она поехала к "Берлоге". Выехав из переулка на площадь, она увидела огонь. Горело кафе. Пожарные машины, толпы зевак, заполняли улицу. "Берлога" горела. Мария уже не могла плакать или впадать в истерики. Она просто вышла из машины и пошла на огонь. Часа через два пожар потушили. Чудом удалось не допустить, чтобы огонь перекинулся на соседние крыши. В доме было найдено два обгоревших трупа. Наверху, в жилых помещениях над кафе. Скорее всего, это были хозяева. Муж пытался вынести больную жену из огня, но не смог. Их так и нашли - рядом. По предварительной оценке специалистов, причиной пожара был взрыв газа. Произошла утечка. Потом короткое замыкание - и вот результат. Взрывом повыбивало окна в домах напротив. Николай подошёл к Марии. Она сидела на скамейке, рядом с фонтаном, покачиваясь из стороны в сторону. У неё был сильный шок. Нервная система не выдержала, ушла в глубокий ступор.

– Мария, солнышко, я рядом. Пошли домой. Всё будет хорошо...

Мария пришла в себя только на следующий день. Николай сидел рядом.

– Ты очнулась? Ну, слава Богу.

– Где я?

– Дома, ты дома... Мне позвонили вчера. Они нашли твои документы, а потом связались со мной. Поверь, то, что случилось вчера... Мне очень жаль. Мне действительно очень жаль. Но ничего изменить нельзя. Жизнь продолжается, несмотря ни на что.

– Да. Я понимаю.

Мария была спокойна. Возможно, всё ещё действовало успокоительное, а может, она просто смирилась...

– Мне надо бежать. Меня ждут в издательстве. Тебе купить что ни будь?

– Большого розового слона.

Если она и шутила, то не показала этого. Николай улыбнулся: "Ну слона так слона..."

– Не скучай. Я скоро.

Хлопнула дверь. Он ушёл.

Мария встала. Походив по квартире глядя на безразличные предметы, она подошла к окну. Уныние. Серое небо больше не плакало. У него тоже закончились слёзы. Наступила пустота. Она прошла в кабинет. Бумаги, бумаги... Открыв ящик стола, Мария увидела папку. Хороший кожаный переплёт так и тянул к себе. Она словно просила: "возьми меня, прочти...". Пальцы сами отыскали нужные страницы. "...Огромный экскурсионный автобус катился по мокрому асфальту, пытаясь остановиться. Но было поздно. Удар откинул Жульена метров на десять..." Что это? Мария словно очнулась. Проснулась заново. Она пролистала дальше. "...На трубе образовалась трещина, маленькая дырочка - следствие давнего ремонта и сырости . Газ начал равномерно наполнять помещение... Холодильник. Ах, этот старый холодильник... Вилку электропитания давно следовало заменить. Пошла искра... И тут прогремел взрыв..." Мария выпустила папку из рук. "Этого не может быть."


– Мария, я дома!- Николай закрыл дверь и прошёл в холл.-Смотри, что я принёс!

Пройдя в комнату, он замер на месте. Мария стояла, держа мужа на мушке.

– Зачем ты взяла револьвер? Смотри, что я купил... Как ты просила.- С этими словами он извлёк из сумки невообразимо крупных размеров розового слона.

Мария молча смотрела на него не опуская пистолет.

– Это ты... Неужели всё это сделал ты?..

– Мария, опусти пистолет.

Николай сделал шаг навстречу.

– Не подходи. Я выстрелю.

– Да что случилось?

– Я прочла. Я прочла всё в твоей рукописи. Ты описал всё подробно. Так, если бы ты присутствовал при этом. Единственное, чего я не могу понять, так это "как?" и "зачем?".

– Ты прочла...- Он резко помрачнел.- Ты, всё-таки, нарушила своё обещание. А ведь я же предупреждал, что этого не следует делать...

Он посмотрел на Марию. В его глазах была только тоска и усталость.

– Положи пистолет. Он не выстрелит.

– Выстрелит. Я его зарядила.

– Не выстрелит. Если не веришь - стреляй.

Мария слегка отвела пистолет в сторону и нажала курок. Пистолет дал осечку. Она нажала ещё раз - и снова осечка. И снова, и снова, и снова, и снова... Мария непонимающе посмотрела на мужа.

– Как ты это сделал?

– Ты не поверишь.

Она повернулась к двери.

– Я ухожу. Оставайся сам со своими тайнами.

– СТОЯТЬ!!!

Николай крикнул так сильно, что это заставило Марию остановиться. Она оглянулась. В глазах её читался страх.

– Не уходи. Я не смогу без тебя. Я пущу этот мир под откос, если ты уйдёшь. Да и некуда тебе идти.

– Что это значит?

– Именно то, что я сказал.

– Я поеду к отцу.

– У тебя нет отца.

– Ты болен.

– Возможно. Но у тебя нет никого. И тебя тоже нет. И никогда не было.

– Что ты несёшь?

– Я придумал тебя. Знаешь, есть такая песенка:

"Я придумал тебя, придумал тебя... Так, от нечего делать, во время дождя..." Ты существуешь только потому, что я этого захотел.

– Ты просто псих. А как же мои воспоминания?

– Их дал тебе я. Просто одним дождливым утром я захотел, что бы ты появилась. Я просто встал и пошёл в кафе. И я уже знал, что ты будешь там меня ждать.

– Но я существовала и до этого дня.

– Ты так думаешь, потому что я так сделал. Ты же должна была быть полноценным человеком. Талантливым. Красивым. И, естественно, у тебя должны были быть воспоминания.

– Я тебе не верю

Она пошла к выходу.

– В восемь лет ты упала с дерева и сломала обе руки. В пятнадцать лет ты впервые поцеловалась. В семнадцать лет тебя изнасиловал твой лучший друг, когда вы ездили на пикник. Ты никому об этом не рассказала, потому что боялась его.

Мария остановилась.

– Ты всю сознательную жизнь мечтала приехать в Прагу. Рассказывать, что у тебя было с директором колледжа? Он хотел испортить тебе диплом тройкой. Он заставил тебя...

– Хватит! Кто ты такой?

– Кто я? Писатель. Человек, который любил и лелеял тебя. Человек, от которого ты отвернулась.

– И ты решил убить тех, кто по твоему мнению отбирал меня у тебя?

– Я не убивал их. Я просто поверил, что всё произойдёт так, как произошло. И всё случилось само. А в том, что случилось с Михаилом и Катей ты виновата сама.

– Я?

– Да. Ты заставила меня это сделать. Я не хотел этого. Но другого выхода не видел... И всё случилось само. А ведь всё могло закончится иначе! Даже после всего, что произошло. Если бы ты только не нарушила своего обещания...

– Я ухожу. Мне всё равно.

Она вышла за дверь.

– НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Т !!!!!!!!!!!!! - крик громом прогремел в воздухе.

Содрогнулась земля. Стены зашатались. Мария выбежала из дома. Город был в руинах. Огонь гулял по кварталам. И Мария побежала. Побежала прочь, подальше, куда угодно, лишь бы подальше. А вокруг рушились здания и полыхали пожары. Раздавались людские крики и вопли. Слышался хруст раздираемой плоти. Небо содрогалось от молний. Мария остановилась на мосту. Со всех сторон рушились дома, раскалывалась земля. Целые кварталы уходили под землю. На месте бывших улиц вздымались скалы. Мария оглянулась. Рядом с ней стоял Николя.

– Останови это...

– Не могу.

– Если ты смог придумать это, то придумай, что бы этого никогда не было. Ты не можешь уничтожить мир из-за того, что я от тебя ухожу! Остановись!

Вдруг всё замерло. Время словно остановилось. Стало тихо-тихо...

– Пойми ты. Я не могу это остановить. Как не мог остановить смерть Жульена и пожар в "Берлоге". Я же не бог. Если я решил, что что-то произойдёт, то оно произойдёт. И я тут бессилен.

– Ты же можешь всё!

– Нет. Я редко этим пользовался. Я боялся этого. Только когда у меня не осталось другого выхода, я отпустил тормоза. Я попробовал изменить нашу жизнь, и видишь, к чему это привело. Я решил помочь тебе устроиться на работу. Придумал для тебя Жульена. А он увёл тебя у меня. Он разбил нашу семью. А ведь я хотел как лучше. Просто убрать его я не мог. Ведь он уже существовал. Прости, милая, но у меня не было другого выхода. Я пытался. Я действительно пытался сделать всё как можно лучше. И видишь теперь, что ты наделала!

Всё снова пришло в движение. Время продолжило свой бег. Всё грохотало вокруг и рушилось. Так что приходилось кричать.

– Я не могу это остановить! Да и не хочу! Плевать мне на мир, в котором нет тебя! Мне не нужен такой мир!

Снова стало тихо, словно давая последний шанс. Мария взглянула на мужа.

– Прости, но я уже умерла.

– И ты...- Из глаз Николя текли кровавые ручейки слёз. - И ты меня прости.

Мария почувствовала, как застывает её плоть. Она ещё успела заметить, как  её рука превращается в пыль. Ещё мгновение и порыв ветра развеял её прах по земле.

– Прости.

В следующее мгновение планета под названием Земля разлетелась в пыль. Ярка вспышка засияла на небосклоне чужой далёкой звезды. Вспыхнула и погасла. Умерла, сгорев за миг. А душа осталась бродить по холодным просторам вселенной. Бродить в одиночестве, ибо некому было её согреть. Быть может, она ещё найдёт себе приют. Когда ни будь... Когда ни будь, но только не сейчас...