Князь

Водка была налита до самых краев. Князь аккуратно поднял рюмку и, заикаясь, начал жаловаться:
- М-муха, ну п-почему ж-ж-жизнь т-так уст-троена? Ж-ж-живет человек в лесу – ему х-хочется к-крышу над г-головой, чтобы от д-до-да-аждя п-прятала. Н-нашел пещеру – х-холодно а-ат камня, т-тепла ему х-хочется. П-па-алучил а-агонь – г-г-голод п-почувствовал. И т-так все время. Как в-в «За-алотой рыбке». Все м-мы – п-пушкинские ст-та-арухи.  Все. И т-ты, М-муха. И д-даже я.
Это его «даже» немного меня укололо. Давно я его не видел, значит. Отвык. Сколько лет прошло, а он так и не избавился от великокняжеского шовинизма.
Князем он был настоящим, родословная тянулась, кажется, с 16 века. Он неоднократно подсовывал мне под нос большой лист со стрелочками, квадратиками, кружочками и пытался рассказать о своих предках, только я его, конечно, не слушал.
Мы когда-то вместе учились в институте. Фамилиями пользовались только во время сессии. Я вот помнил, что он Андрей, а фамилия …  Кожемякин, Кожемятин… До сих пор ошибаюсь. А, бог, с ней. Когда нужно будет, записную книжку открою и посмотрю.
Манеры у Князя были еще те! Острые на язык студенты неоднократно подкалывали Андрюху. Он не огрызался и не обижался, а просто не реагировал на эти наскоки. Отмахивался как от назойливой сентябрьской мухи. Неприятно, но ничего не попишешь – природа.
Ел Князь ножом и вилкой. Это в студенческой-то общаге, представляете? Человек двадцать собиралось посмотреть на этот «процесс». А он не только не смущался, но даже радовался зрителям. Маленького роста, некрасивый, он очень ловко орудовал столовыми приборами, изредка поднимал голову на вассалов и, сильно заикаясь, проповедовал идеи царизма.
И мы вдруг действительно начинали чувствовать себя «подданными  сиятельного князя», прислуживающими за столом своему повелителю. Сообразив это, мы в корне изменили тактику и перестали обращать внимание на его барские замашки. Это тоже не помогло. Андрей «парнем из народа» не стал и, в конце концов, вынудил нас махнуть на него рукой и принять его таким, как он был. Вот только прозвище закрепилось за ним твердо - «Князь».
Во всем остальном Андрюха был замечательным человеком, добрым, отзывчивым, очень умным и начитанным. Я его искренне любил и до сих пор поддерживал отношения.
А мое прозвище, как вы догадались, было Муха. И не потому, что я больше других надоедал князю, а просто потому, что фамилия моя – Мухин. Я - из простых. Бабушки и дедушки мои были крестьянами, родители – рабочими. В институт смог поступить только благодаря тому, что царя свергли. Во всяком случае, я в этом был уверен до встречи с Князем.
Рука Князя пошла в сторону, содержимое рюмки плеснуло на сахарные розовые помидоры и резанную прозрачными кружочками сырокопченую колбасу. Я прислушался. Князь в очередной раз рассказывал о своей жене.
- Все н-на м-месте. Х-хозяйка х-хорошая, акк-к-к-к-куратная, г-г-га-атовит вкусно, к-карасивая, но… из па-па-парастых. Т-ты п-панимаешь меня, М-муха?.. Н-ничего т-ты не п-панимаешь…
Он горестно вздохнул, поднял рюмку, приглашая выпить, и одним глотком влил в себя содержимое. Я сделал ответный жест и тоже выпил, сразу кинув в рот кусок помидора. Водка успела нагреться и принималась желудком без особого удовольствия.
- Ничего, Князь, не расстраивайся. Княгини – натуры нежные, не выжили в естественном отборе революции. Не мог же ты вообще не жениться? Тогда твой род остался бы без продолжения…
Андрюха согласно закивал головой.
Я повторял давно заученную фразу самого Андрея. Эта тема пережевывалась неоднократно. Если точнее, каждый раз во время моего обязательного ежегодного приезда к нему в гости с того самого момента, как Князь женился. А его старшему ребенку, если я не ошибаюсь, в этом году исполняется 24. А я не ошибаюсь.
В комнату влетела «младшенькая» – студентка второго курса нашего родного ВУЗа - Лиза. От отца ей досталась только тоненькая, изящная фигурка. В жилах явно текла здоровая материнская кровь. На ней были надеты джинсовые шорты и короткая маечка. Волосы стянуты на затылке в конский хвост. Я не помнил Лизу в плохом настроении, без улыбки на лице. Глаза ее всегда озорно блестели, а язык находился в боевой готовности опытного омоновца.
- Дядя Сережа, привет! Как давно вас не было! Никак год прошел?
- Лизонька! Красавица моя! Ты еще подтянулась!
Я достал из дипломата специально припасенную для нее плитку пористого шоколада.
- Это - тебе!
- Ой, мой любимый!
Лиза захлопала в ладоши и запрыгала от радости, потом звонко чмокнула меня в щеку. Князь скривился.
- Елиз-завета, ск-колько т-тебя учить. Т-ты н-не д-далжна вбегать в-в к-комнату, к-к-кагда ст-таршие б-беседуют, т-ты н-не д-далжна г-гаварить людям ст-тарше себя «п-п-привет», т-ты н-не д-далжна в-визжать от радости от п-палученной конфеты. Т-ты – девушка!
- Ой, пап, не будь занудой! Беседа ваша повторяется из года в год. Ты жалуешься дяде Сереже на мамину кровь, а он делает вид, что тебе сочувствует. «Привет» сейчас говорят все и это не самое страшное слово в современном лексиконе. И это не конфета, а огромная трехсотграммовая шоколадка. Ну ладно, старички, не засиживайтесь. Скоро закат – пропустите!
Лиза выбежала в коридор, напоследок махнув нам рукой.
Она была права во всем. Князь прекрасно знал, что я симпатизирую его жене и совсем не сочувствую ему, а, скорее, завидую. Требовать от современной девушки наличия манер аристократок прошлого века было просто глупо и … шоколад действительно был большой и вкусный.
- Нет…
Князь разочарованно качал головой.
- … Не княжна она, не княжна…
- Ладно тебе, Князь. Пойдем, а то действительно закат прозеваем.
Это давно стало традицией. Когда солнце становилось не таким жарким, мы брали бутылочку, небольшое детское фланелевое одеяло вместо подстилки, пакет с провизией, который нам готовила очаровательная жена разбалованного Князя и отправлялись на крутой берег Днепра любоваться закатом.
Мы с серьезным видом вышли во двор. Ирина сидела на лавочке и вязала что-то ажурное и светлое.
- Ирина, м-мы п-па-арайдемся к реке,  - сообщил Андрей.
Увидев нас, Ира улыбнулась, молча поднялась, вошла в дом и тут же вернулась с давно знакомым одеяльцем и заранее приготовленным пакетом.
- Ирочка, т-ты нам б-бутылочку, н-наверное, т-тоже п-па-алажи.
- Да, знаю, знаю. Лежит уже. Охлажденная в морозилке.
Андрей посмотрел на жену.
- Умная т-ты ж-женщина, в-все-таки…
… только из простых, - закончили мы с Ириной хором и рассмеялись. Князь не поддержал, а только сердито насупил брови.

Внизу, под самым обрывом, тихо нес свои воды Днепр. Размякший от полуденной жары ветер лениво шевелил листочками одиноко стоящей ивы. Гонять по реке волны у него не было ни сил, ни желания.
Мы расстелили в тени одеяло и, не торопясь доставать из пакета продпаек, залюбовались Днепром. Еще не успевшее остыть солнце отражалось от гладкой голубой поверхности и казалось, что река немного выгорела. Выше Днепра начиналось небо, тоже голубое, но еще более белесое. Это легко объяснялось одурманенным алкоголем мозгом: небо было ближе к солнцу.
Два оттенка голубого разделяла темно – зеленая полоса островных деревьев.
Далеко справа показалось небольшое белое пятно. Оно увеличивалось и скоро мы смогли рассмотреть легко бегущий в нашу сторону прогулочный катер, весь в обрамлении белоснежных бурунов.
Солнце тем временем подошло к горизонту и окрасилось в розовый цвет. Картина получилась неестественно живописной, из серии тех, что стоят перед глазами всю жизнь.
Князь вытянул вперед руку и продекламировал:
- "Ч-чуден Д-днепр п-при тихой п-па-агоде…". Вот т-так ст-таял давно Владимир Ка-арасное Солнышко и любовался т-той же рекой, что и м-мы с т-табой, М-муха. А х-хател бы т-ты сейчас п-перенестись в-ва времена к-казацкой в-вольницы, стать н-на-а время ч-чумаком, к-ка-торый везет д-дарагоценную соль из д-далекого Крыма? А, М-муха, к-как т-ты а-атносишься к-к т-такому п-предложению?
Холод тоненькой струйкой прошел сквозь мое сердце и спустился к животу. Я знал Андрея очень давно, был уверен в незаурядном его мышлении и таланте. Он не мог просто так сделать это предложение! Неужели он изобрел..?
- Князь! Ты сумел!
- Ш-ш-што сумел?
- Ты ее изобрел?
- К-каво именно?
- Машину времени!
Князь очень удивленно заглянул снизу вверх в мои глаза и затих. Потом его рот открылся, а плечи начали мелко, гаденько подрагивать, и я вдруг понял, что он смеется! Временами из его нутра вырывалось поросячье повизгивание, во все стороны полетели брызги слюны. Он размахивал руками и вытирал слезы.
Я стоял злой и красный. Андрей в этот момент был мне очень неприятен. Сам же преподнес идею так, что заставил меня поверить в невозможное!
Князь еще раз глянул на меня и моментально затих.
- М-да. С-серега, ты с-слишком ув-влекаешься ф-фантастикой. Я т-тебе п-паредлагал с-савсем д-другое.
Я обиженно молчал.
- Т-ты не с-сердись. А-александр (это был его сын) п-просит а-атвезти его н-на н-неделю в К-крым. Он х-хочет п-паплавать с ак-квалангами, н-ну а я - для п-па-адстраховки. В-вот я и п-падумал, не з-захочешь ли ты от-тправиться с-са мной. В-вазьмем п-палатку, п-примус. Вспомним м-молодость. Т-только женщин н-не б-берем а-аднозначно!
Предложение было заманчивое. Отпуск мой только начинался. Жена собиралась к своей престарелой матери. Меня эта идея как-то не сильно грела. Дачу мы в прошлом году благополучно передарили детям. И они, на удивление, с энтузиазмом взялись за обработку земли по новым научным методам и от нашей помощи категорически отказались, чему я был несказанно раз. Андрея моя жена уважала и доверяла ему, т.ч. под его наблюдение могла отпустить меня не только на неделю, но и на полгода. Оставалась одна проблема – моя теперешняя обида на глупый смех Андрюхи. Княжеская порода называется! Все-таки в нем удивительно сочетались интеллигентность, тактичность, чуткость вот с такой поразительной бестактностью.
Князь прочувствовал мое настроение, подошел ближе и в очередной раз пристально заглянул в мои глаза. Для это ему пришлось закинуть голову назад.
- П-прасти, М-муха. Т-ты же з-знаешь, чт-то м-меня в-васпит-тывала улица.
Глаза его стали по-собачьи печальными, нос обвис и даже уши, слегка подрожав, немного наклонились вниз. Как это он умудряется делать! В довершение, я представил воспитывавшую его  «улицу» и мне стало смешно. Обида прошла. Ну что с ним поделаешь! Хитрец. А-а, ладно. Князь, он и в Африке Князь.
- Ладно, еду.
Андрей повеселел и тут же начал выкладывать на одеяло содержимое пакета.

В тот же вечер я позвонил своей дражайшей половине и получил согласие на поездку. Переговорив со мной, она подозвала к телефону Андрея и долго давала указания как обо мне заботиться, чтобы я, не дай бог, не обгорел на солнце или не остался голодным. Как будто мне было 4 годика, а не сорок с хвостиком. Я бы давно не выдержал и бросил трубку, а Князь добросовестно выслушивал пустую болтовню и вовремя поддакивал. Я вдруг понял, почему он, несмотря на невзрачную внешность и заикание, всегда пользовался успехом у женщин.



Солнце только проснулось и старательно готовилось к выходу на небо, устилая путь розовыми лучами. Мы с Князем удобно устроились на заднем сиденьи быстро мчащейся девятки и не давали уснуть сидящему за рулем Александру.
Выбранная для разговора тема быстро довела его до нужного бодрого состояния. Мы пытались вдолбить в эту молодую и глупую голову такую прописную истину, что сейчас жизнь скучна, неинтересна и неправильна.  То ли дело в наше время!