Один день из длинной жизни

Наташе С. посвящается.
Зачем мы расстались с тобой, свет очей моих?

Тишину квартиры нарушил звонок будильника. Никакой реакции не последовало. Звонок повторился через несколько минут. На этот раз к нему добавился громкий женский возглас. «Наташенька! Зайчик! Вставать пора! У тебя же экзамен! Сама пораньше просила поднять!». Наташа была к этому готова. Она уже полчаса почти не спала, отлично слышала будильник, но вставать не торопилась. Всякий знает, что это самые сладкие минуты за все утро, когда в голове медленно порхают десятки мыслей о предстоящем дне и кажется, что ты далеко-далеко от всего, а стоит захотеть – и произойдет какое-нибудь чудо.

Мысли – мыслями, сны – снами, а встать все-таки придется. Наташа сбросила одеяло, окончательно проснулась, и по нагретому солнцем паркету зашлепала босыми ногами в ванную. Что же это за наслаждение! Теплые струи ласкали и освежали, вода падала сверху и скользила вниз по телу, а ванную комнату наполнял запах цветочного мыла. В такие моменты Наташе казалось, что все здесь создано для нее, что только для нее вращается мир и каждое утро встает солнце.

Пока Наташа занималась своими водными забавами, на столе появился приготовленный заботливой мамой завтрак. Наташа не любила есть много по утрам, но обидеть маму тоже не могла себе позволить. Торопиться было некуда, но оставаться долго дома не хотелось. С едой было закончено через десять минут. Еще ровно столько же понадобилось, чтобы одеться, взять сумочку, поцеловать маму и выйти из квартиры. Наташа удивлялась сама себе – как могут в одном человеке спокойно уживаться две противоположности. Она любила часами смотреть в окно или на белый потолок, а при необходимости могла решить любые вопросы и переделать множество дел за каких-то полчаса.

Новенькая «внедорожная» Тойота отозвалась веселым чириканием. И вот Наташа уже мчится по проспекту в левом ряду, обгоняя всех подряд. Она любила быструю езду, но никогда не теряла головы. Это был один из ее талантов – всегда чувствовать границу между «можно» и «нельзя».

Машину подарил ей папа. Родители отлично знали, что дочка обожает большие машины. В свой восемнадцатый день рождения Наташа получила в подарок ключи и документы от давней мечты. Права появились только через три месяца, но ожидание счастливого момента первой поездки только усилило впечатления. Да, это была не жигулевская «классика», как в автошколе. Машину нельзя было сравнить даже с папиной «девяткой». Большие колеса, хромированные трубы, отличная музыка – Наташа была в восторге.

Удивительно, но ее отца всегда очень мало радовали обновки. Его вообще мало заботило, на чем он ездит, что он носит и где живет. Только иногда накатывала волна, все надоедало, хотелось многое обновить и переделать… Но, как это часто бывает, дальше планов дело не шло. Противовес ему составляла Наташина мама. Она имела на мужа огромное влияние, но их разговоры всегда заканчивались локальными конфликтами. Посуда и мебель оставались целы, но властная и очень умная женщина всегда добивалась того, чего хотела. Надо признать, что именно на ней держалось все домашнее хозяйство. Головой всегда понимала, что насильно осчастливить никого не получится, но справиться с собой не могла. Поэтому дома всегда было ослепительно чисто, все вещи стояли на своих местах и были политы цветы. Одежду для мужа ей тоже приходилось покупать самой, он считал ниже своего достоинства ходить по магазинам, даже для себя самого.

Наташин отец не любил принимать решения, но и жене тоже не мог доверить все семейные дела на сто процентов. Тогда он просто не смог бы считать себя полноценным мужчиной, хозяином дома и главой семьи, хотя, по сути, таковым и не являлся. Любое мало-мальски серьезное домашнее дело всегда очень быстро превращалось в огромную проблему, но ни один из вариантов ее решения все равно не мог одновременно устроить обоих супругов. Не без скандала, конечно, но окончательное решающее слово в любом вопросе оставалось за женой. А муж в такие моменты вел себя как ребенок, которому не купили игрушку.
Наташе уже давно надоели эти беспредметные родительские споры. Каждый раз, услышав начало разговора, она могла точно понять, чем он закончится. Хотя кончались они всегда почти одинаково: вот родители начинают говорить все громче и громче, их слышно даже из соседней комнаты, а вот уже отец с фразой «Ну все! Делай! Если тебя что-то не устраивает, делай сама! Какие твои предложения? Давай!» хлопает дверью и уходит в другую комнату. Комнат в квартире, спасибо строителям, хватает. Но от напряженной нервозной атмосферы, особенно по вечерам, не скроешься ни на кухне, ни в спальне. В такие моменты Наташа почему-то чувствовала себя обиженной, хотя ей было по-настоящему жалко и маму, и папу. Ведь каждый из них был по-своему прав… Но очень полезная привычка думать больше о себе брала свое, и Наташа ничего не могла с собой поделать. Ее катастрофически не устраивало существующее положение вещей, и она терпела все эти выходки только из-за финансовой зависимости от родителей. Девушка успокаивала себя только тем, что когда-то все это должно закончиться: в ее собственном загородном доме в каком-нибудь европейском пригороде, о котором она так мечтала, все будет по-другому.

Никто никогда не догадывался, что Наташа думает обо всем этом - внешне она всегда казалась довольной и радостной, как будто ничего не происходит. Никто не знал, как ее бесит, что отец чавкает за столом, что он никогда внимательно не слушает и все время переспрашивает. Ей давно уже надоело, что матери есть дело абсолютно до всего, даже того, что ее не касается и не должно заботить. Наташа считала, что один раз высказав свои мысли и показав отношение к происходящему, испортит отношения с родителями. И, если честно, немножко боялась, что они оставят ее без денег, и тогда на многом придется поставить большой крест.
Наташа запарковала машину метрах в ста от проходной. Она училась на экономическом факультете технического института. Ей было очень удобно добираться сюда от дома на машине, да и гуманитарная наука была не особенно сложной. Экзамен предстоял самый обычный – снова ломать комедию перед преподавателем и доказывать, что много знаешь и хорошо разбираешься в его предмете.

Если бы все законы выполнялись так же четко, как закон подлости, мы бы уже давно жили в цивилизованном обществе, которому не нужны ни суды, ни тюрьмы, ни полиция. Наташа долго не могла поверить, что получила билет, который знает хуже всего. Как же обидно выучить почти весь курс на «отлично» и засыпаться на одном-единственном вопросе! Делать нечего, пришлось списывать. Свою любимую оценку Наташа получила. Но лысый профессор, возвращая девушке зачетку, не упустил шанс поиздеваться: «Такая симпатичная девушка, а за целую неделю не составили себе труда получше выучить мои лекции! Как же не стыдно!». Он отлично видел, как Наташа в наглую списывала вопрос то из тетради, то из книги.

Нет, ей совсем не было стыдно. Она даже не попыталась оправдаться, что это был один единственный не выученный вопрос. Жизненный принцип очень быстро, еще в детстве, превратился в привычку – никому ничего без особой нужды не доказывать. «Не мечите бисера перед свиньями, да не в обиде будете». Просто Наташа очень хорошо знала себе цену. Родители с самого начала ничего не скрывали от дочери, обсуждали при ней все вопросы, в том числе и денежные. Девочка очень рано смогла понять, какие бывают люди и чего от них ждать, узнала, сколько труда стоит каждый рубль в зарплате. Но самое главное – она с детства чувствовала себя на равных со взрослыми. Они были для нее не большие дяди и тети, а обычные люди, с которыми запросто можно говорить на «ты». Наташа получилась именно такой, как хотела ее мама – никого не боялась, но выше меры тоже не наглела.
Зачетка с новенькой оценкой лежала в сумочке на заднем сидении. Наташа решила не возвращаться сразу домой, а еще немного покататься. Через несколько минут машина уже неслась по шоссе, обгоняя дачников, нагруженных по уши мебелью и стройматериалами.

Из квартиры была слышна громкая музыка, смех и какая-то возня. Дверь открыли только с третьего звонка. Наташа вошла, сняла куртку, ботинки и сразу вручила подруге очень дорогой подарок. Марине исполнилось 15 лет, это круглая дата. Она отправила родителей на дачу и отмечает праздник в кругу одноклассников.

Юная Наташа среди своих друзей, она всем нравится, ее все уважают. Она всегда была умнее своего возраста, чувствовала себя взрослым человеком среди детей и подростков. Сверстники тоже это чувствовали, но никогда не завидовали и не считали белой вороной. Наоборот, Наташе первой рассказывали все новости и бежали за советом.

Наташа всегда умела придумать что-нибудь интересное. Когда кончилось видео, и исчерпались разговоры, она предложила играть в покер, не просто так и не на деньги, а на раздевание. Все, разумеется, живо подхватили эту идею. Не везло в этот день самой выдумщице. С тела сначала исчезла кофточка, а еще через полчаса все играющие увидели Наташины розовые соски. Этим дело не ограничилось, и очень скоро на девушке осталась только золотая цепочка. А лучшего подарка друзьям, чем танец на столе, Наташа преподнести не могла.

Наступил вечер. Бесстыдница пешком возвращалась домой – ей надо было пройти всего две улицы, а упустить шанс насладиться теплым осенним вечером не хотелось. Мокрый после дождя асфальт приятно холодил подошвы ног, Наташа в одной руке несла ботинки, а в другой – букет из желтых опавших листьев. В душе трепетало какое-то странное чувство – было одновременно очень смешно и над собой, и над тем, что случилось. Уйдя в гости девушкой, она возвращалась оттуда почти женщиной. Нет, головастые ребята из приличных семей, какими были ее одноклассники, очень редко совершают такие глупости. Наташа, разгоряченная весельем и выпитым, сама не понимая зачем, в туалете засунула себе между ног пластиковую ручку от щетки. Ей, как у Пушкина, было «и больно, и смешно». Только мать не могла погрозить ей в окно. Ее не было в городе и она ничего не узнала. Этого вообще никто не узнал. Наташа, хотя и любила пошлые разговоры, про себя редко рассказывала.

В квартире было тихо. Родители еще с утра уехали за город. Наташа обещала приехать к ним, как только сдаст экзамен, но решила не торопиться и остаться дома до вечера. Это были редкие часы спокойного счастья, когда она оставалась одна в пустой квартире, которую, несмотря юридические права, редко считала своей.

По телевизору опять крутили клипы грязных негров. Наташа очень любила реп, но смотреть на этих кривляк было выше ее сил. Читать не хотелось, все диски с музыкой остались в машине, а спускаться за ними было жутко лень. Наташа бесцельно бродила по комнатам, сидела то здесь, то там, развлекалась чтением стихов наизусть и от нечего делать теребила сережки в сосках. Это была ее гордость, правда больше никто про них не знал.

Если родителям не нравилось что-то, что делает Наташа, она все равно не переставала этого делать. Наташино вранье невозможно было ни отличить от настоящей правды, ни проверить. Так что родители многого не знали про свою дочь, но считали, что знают все и ни в чем не подозревали.

С интимным украшением была такая же ситуация. Наташа видела много фотографий в интернете, захотела эксперимента и решила проделать то же самое с собой. Время, когда родители оставили ей квартиру на выходные, было самым подходящим. Девушка протерла грудь спиртом, наметила места для будущих дырок и смело проделала их обычной булавкой. Для дела очень подошли старые, никому не нужные золотые серьги. Первое время обновка очень мешала, но расстаться с колечками на таком интересном месте Наташе было жалко. Зато когда все прошло, радость от приобретенной забавы с лихвой покрыла пережитый дискомфорт.

День медленно, но неумолимо клонился к вечеру. Родители устали мучить мобильник и выяснять, когда же дочка соизволит к ним приехать. Но дочка и не думала торопиться. Она закончила уборку в своей комнате, прочитала электронную почту, выпила две чашки чая, и только после этого стала собираться в дорогу.

Уже стемнело, когда Наташа переступила порог загородного  дома. Было тихо. Сначала даже показалось, что никого нет. Родительская спальня занимала половину второго этажа. Там уже готовились ко сну и наивно думали, что Наташа тоже последует их примеру и после душа сразу ляжет спать. Наташа и вправду приняла душ, сказала всем «спокойной ночи» и ушла к себе. Но когда стало тихо, она, не привлекая лишнего внимания, выбралась в окно и быстро зашагала по песчаной дорожке.

Это была красивая ночь. В расположенном за рощей пансионате какого-то министерства устраивали большую студенческую вечеринку, и знакомые обещали все устроить, чтобы Наташу пропустили на территорию. Дорожка была сплошь усыпана еловыми иголками, они приятно пахли свежей хвоей, как освежитель воздуха, но иногда здорово кололись. В лужах от вчерашнего дождя отражалась почти полная луна. Приходилось идти очень аккуратно, чтобы не споткнуться и не испачкаться по уши.

Наташа получила именно то, что ожидала. Это была одна из тех вечеринок, на которые приходят хорошо знающие друг друга люди. С ди-джеем Наташа познакомилась в баре еще на прошлой неделе, а центр зала занимали знакомые по институту. Она сама посоветовала им приехать сюда на выходные. Вечеринка удалась. Наташа вернулась домой только под утро. Родители и не догадались, что их дочка половину ночи тусовалась на дискотеке и была похожа на танцующую богиню в короткой футболке и шортах, а потом пила в баре мартини и рассказывала пошлые анекдоты.

Закончились выходные. Закончились так же, как закончится лето. Будет желтая осень и зима. И придет новый год. Он будет почти такой же, как старый, только все станут чуть-чуть старше. Опять будут поездки на машине, друзья и дискотеки. А еще будет память о букете желтых опавших листьев и лужах, в которых отражается почти полная луна. А потом снова придет новый год, и еще, и еще - и так всегда, и так вся жизнь, похожая на «закольцованный ролик» Дугласа Уинтера…