Пумс Пумчак

«... срочно,- шипит,- слышишь, срочно!

-Да ну тебя, Саня, чего привязался? Что случилось?

-Не могу говорить! Ну, давай же! Жду.

И повесил трубку, я даже не успел сообщить, что на улице - дождь, на часах – три, а на диване – очаровательная куколка из «Лагуны». Но Санька не из тех, кого так просто можно было вывести из равновесия, он в свое время умудрился провести целых два часа в обществе моей тещи. А ее, между прочим, даже злобный соседский бультерьер стороной обходил. Значит, дело серьезное.

-Значит так, э-э, куколка, собирайся, поедем в гости.

-Меня зовут Юля,- донеслось с дивана,- забыл?

-Нет, что ты. Давай-давай, нас ждут. Танцы, выпивка, все такое. Тебе завтра...»

«-Читай,- приказным тоном сказал Санька, подталкивая меня к монитору. Он был помешан на компьютерах, сутками висел в сети, по-человечески почти не говорил, но все-все понимал.

-Ты мне объяснить можешь, что случилось?- Я уже начинал злиться, но Санька, старательно поворачиваясь к монитору спиной, пучил глаза, шлепал губами и делал страшные гримасы.

Я сдался. Сам я в компьютерах разбираюсь на уровне «Тетриса», потому не стал ничего трогать, сел на пуфик перед столом и посмотрел на монитор.

Впрочем, ничего необычного я там не обнаружил: (зачеркнуто) журнал (зачеркнуто, но можно разобрать) "Горе", из цикла «6» и текст. Ну и, конечно, рекламы всякие, но я не думаю, что Санька вытащил меня в три часа ночи для того, чтобы я посмотрел на рекламу.

-Санька, мне текст читать, что ли?

-Читай, читай же,- Санька уже просто за голову хватался.

Юля накачивалась «Колой», тараща слипающиеся глаза, Санька умоляюще смотрел на меня, в его взгляде читалась надежда. Я вздохнул и принялся...»

«... смотрели на меня. В спальне с равными интервалами верещала Санькина дочь. Я сидел на полу, руки были в ссадинах, у левой ноги – окровавленный нож. У Саньки под глазом красовался огромный кровоподтек, рубашка порвана в лоскуты. Юлино лицо украшали потеки туши, царапины с капельками крови, нижняя губа раздулась до чудовищных размеров.

-Что случилось?- я с трудом ворочал языком. Глаза щипало и заливало чем-то едким. Я осторожно протер их тыльной стороной ладони и заранее содрогнулся, ожидая увидеть на руке кровь. Но оказалось, что глаза мои заливали слезы.

-Вот,- прошипел Санька,- видишь? Я же говорил!

-Да ты толком можешь сказать, черт!

-Это там, на сайте. Я читал. Их там четыре пока. И все о чем-то. «Радость», «Горе», «Счастье», «Тоска». Ты читал «Горе». Помнишь? Нет, ты скажи...

Да, теперь я вспомнил. Это было ужасно. Нет, это было более чем ужасно. Это было вселенское ощущение горя, раздирающее, выжигающее изнутри, сдавливающее сердце и расплавляющее мозг. Оно было настолько чудовищно огромно, это беспричинное горе, что нам двоим места на Земле не хватало.

-...а потом схватил нож и ну вены резать, кое-как остановили. Рубашку мне порвал, этой, э-э, губу разбил.

-Юля меня зовут,- хмуро сообщила девушка, рассматривая свое отражение в зеркальце пудреницы. Отражение ей, видимо, не нравилось,- дурак ты, Лешка, как мне завтра на работу?

-Так, стоп, заткнулись все! Санька, сколько это продолжалось? Ну, чтение, глюки?

-Читал ты две с половиной минуты, дуру гнал – почти пять.

-А ты, что, секундомером замерял?

-Я читал один из рассказов.

-И?

-Состояние читателя, понимаешь? Я «Радость», Сашка думала – крейзовый.- Санька снова понес ахинею. Стоит сообщить, что жену его зовут Александра. И дочь свою они тоже назвали Сашей – фантазии не хватило, что ли?

Впрочем, и так было понятно, что автор зарисовок (на сайте они размещались в разделе «миниатюры») описывает состояние человека и читатель тут же  в это состояние впадает. Почти по Кашпировскому: даю установку.

-Если я читал две с половиной минуты, значит, первых нескольких строк можно не опасаться. Ты эти миниатюры сохранил?

-Печатал. Вот.- Санька протянул мне несколько листков, потом подумал и сообщил,- Не берет.

Продираться сквозь дебри его красноречия желания не было, потому я переспросил:

-Кто чего не берет?

-Сашке дал – ноль.

-Бумажный вариант не действует?- Санька покачал головой,- Это наводит. Юля, прочти, пожалуйста.

-Ага, щас...»

«...как рассказ. Набор слов, кое-как связанных между собой. Ничего необычного, полная бредятина. Но почему же экранная версия воздействует?

-Санька, этому автору написать можно?

-Конечно. Сейчас сделаю. Вот, набирай.»

«...понравились Ваши зарисовки, особенно «Радость». А Вы про любовь написать можете? Я бы подружке своей дал почитать. Только почему-то распечатка кайфа того не дает. Может, от вторичности? С уважением, Александр.»

-Отправляй. Когда ждать ответ?- Санька пожал плечами,- Тогда как получишь – сразу звони. Лады? Ну, что, мы пошлепали. Юля, пойдем баиньки.

-А на работу? – Девушка все еще пыталась привести себя в порядок.

-Я тебе повестку выпишу, заодно поможешь следствию.- И, заметив круглые, как блюдца, глаза девушки, поморщился,- Да не переживай ты так, я не простой мент. А золотой. Потом расскажу.

Светало. Мы с Юлей шли по мокрому асфальту, пиная опавшие листья.

-Понимаешь, Санька читал «Радость» – и почувствовал беспричинную радость. Я читал «Горе» – сама видела.

Девушка кивнула.

-Я понимаю, что определенное эмоциональное воздействие литература должна оказывать. Глаголом, так сказать, жечь. Но не до такой же степени, чтобы человек перестал воспринимать окружающее. Это ведь уже психолингвистическое программирование... Прости, зомбирование. А если завтра на сайте вывесят, скажем, «Национализм»? Да мало ли чего можно придумать...

Юля кивала в такт моим словам. Даже слишком в такт, как спящая лошадь. Поэтому я замолчал и погрузился в думы.

Дома я первым...»

«...ничего не говорить. По крайней мере, до ответа автора. Я позвонил в свой отдел и сообщил, что ночью набрел на тему и должен ее обдумать. Дежурный аналитик поинтересовался, совершеннолетняя ли моя очередная тема и почему мне вечно не хватает ночи:

-Отоспаться ты мог бы и здесь.

-Ладно, Слава, не гунди, серьезно. И отметь пропуск на Юлию Воронцову, с утра до, скажем, одиннадцати, я после обеда оформлю. Да не ржи ты, у этой, как ты говоришь, девушки все сроки реализации вышли.

Хорошо, что Юля уже...»

«... – захлебывался Санька,- прислал даже все четыре миниатюры текстовыми файлами. Я их распечатал. Сашке дал «Радость» – еле откачал, она всех рыбок в аквариуме перецеловала.

-Так-так, а в ответе что?

-А ничего! Просто намылил четыре файла – и все!

-И теперь действует?

-Действует,- упавшим голосом...»

«... долго экспериментировали, сравнивая распечатки. Санька читал нерабочую, то бишь, старую версию, а я, закрыв двумя листками бумаги новый вариант, читал по строчке. Все проблемы казались мелкими, солнце светило совсем не по-осеннему, и, по-моему, я влюбился в Юлю.

-Ну, что, вторую начнем?- Санька снова взял карандаш наизготовку.

-Нет, подожди. Эта штука,- я аккуратно уложил «Радость» в непрозрачную папку,- даже в гомеопатических дозах действует, по одной строчке. Разница большая?

-Практически в каждой строке или недостача или перебор.

-Почему же такая разница? Ты не записал?

-Н-нет. Вдруг подействует? Посмотрел – и все!

-Это правильно. Посмотрел – и все... Погоди, а если вслух почитать? Зови Сашу!

-Э, нет. С нее хватит. Во!- Санька аж подпрыгнул,- у меня есть программа преобразования текста в речь. Зарядим – прочитает!

Через несколько минут мы уже слушали довольно правильную речь «джина», персонажа программы «ВойсМэн», Санькина жена в наушниках стояла наготове, держа палец на кнопке «reset».

Ничего не происходило. То ли мешало не всегда верное произношение, то ли... То ли нужна была звуковая...»

«... заняться профессионалы.

Так я закончил доклад начальнику группы. Мужик он был тертый, в свое время работал с уфологами, искал снежных людей и с первого взгляда отличал зеленых человечков от маленьких чертиков.

-Серьезно. Мне – полный доклад, своему другу – ни к чему больше не прикасаться, ничего не читать. Подруге – рот на замок. Дай мне адрес этих сказок в сети, люди поработают.

По дороге домой, я взял пару «сосок» «Балтики», рыбку...»

-И что дальше?- я отложил обгоревшие листки в сторону.

-Да вот, -Юлька пожала плечами,- ничего дальше и нет. Уснул, проводка замкнула, пожар. Все.

-И ты хочешь меня уверить, что все это правда? А этот где, Санька?

-Понимаешь, я сразу же к нему побежала, а там... Дядька какой-то вышел, говорит, не живут тут никакие Саньки, он живет. Уже шестой год. А я даже фамилии не знаю.

-Хорошо, я еще почитаю, подумаю. Кофе?

-Нет, Сережка, я пойду, что-то тоскливо мне.

-Как знаешь.

Проводив девушку, я убрал принесенную ею бредятину в стол и завалился спать.