Сергей ДМИТРИЕВ
«ДОЛЖНИК»
Когда три года назад мне позвонил Витька и пригласил на встречу в свое кафе, я не думал, что из этого может получиться что-то серьезное. Потреплемся, пивка попьем за Витькин счет и разбежимся опять на несколько месяцев, пока у кого-нибудь не возникнет повод что-нибудь отметить.
Наша компания образовалась еще в школьные годы: Витька Наумов, Ваня Зотов, Колька Прохоров и я, Борис Антипов. Теперь нам исполнилось по тридцать с копейками, жизнь нас разбросала, но до сих пор мы встречались. У каждого был собственный грошовый бизнес, каждый, как мог вертелся, составляя широкую прослойку мелких предпринимателей, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Самым «крутым» из нас считался Наумов. Свою точку общественного питания он упрямо называл рестораном, хотя во всех документах предпочитал писать слово « кафе».
« Стоял» он относительно хорошо и даже ссужал нуждающихся деньгами. Так неоднократно было со мной, когда в очередной раз я оказывался « на мели» со своими ларьками и сосущими бабки
«ментами», которые зарабатывали на моем бизнесе охраняя его по старой дружбе, не забывая периодически на меня же и наезжать. Одно время я ведь служил в органах, но скоро мне надоело и я отправился на свободные хлеба.
Короче, Наумов числился непререкаемым лидером нашей группы. Во всяком случае так казалось ему самому и он не стеснялся, при случае, об этом напомнить. Вообще-то Витька был неплохим парнем, по своему честным, но у него был комплекс, он стеснялся самого себя и поэтому эта напускная бравада... Порой она безумно раздражала... Я думаю, он никак не мог себе простить, что с его-то возможностями подняться...
У Наумова был папа, в прошлом солидный партийный функционер вовремя переквалифицировавшийся в демократа первой волны. Средства у него были всегда. А, кроме того, и не хилые связи... Но папа помер, а Витька, со своим кафе словно « замерз» на одном месте.
И тут, на тебе!, звонит... « Немедленно приезжай, нужно поговорить, есть возможность хорошо заработать...».
Мой раздолбанный « Жигуленок» приковылял к наумовскому заведению последним. « Сейшен» уже начался. На открытой площадке, за специально вынесенным столом расположились его участники. Мужчина лет пятидесяти, в непрезентабельном костюме, галстуке и оранжевой рубашке, с пробивающейся на голове плешью, в чем-то старательно убеждал Витьку.
Колька Прохоров, откинувшись на стуле, в излюбленной позе хронического пофигизма, лениво слушал докладчика.
Ванька Зотов, наоборот, прижался локтями к столу, и старательно вылавливал каждую запятую в речи выступавшего. Зотов среди нас всегда отличался стремлением быть отличником, но это у него никогда не получалось, поэтому он тупо, как прилежный ученик, продолжал стремиться к идеалу. А, заодно, сосал « бабки» у того же Наумова, потому что всегда был кому-то должен...
Я подошел к столу в тот момент, когда мужчина выкладывал последний козырь:
- С каждого миллиона 250 тысяч чистой прибыли. Без налогов и наличными. За три дня, - говоривший окинул внимательным взглядом присутствующих, даже на физиономии Прохорова появился оттенок заинтересованности, - Для вас, по-моему, это предложение должно быть интересным, - подвел черту Константин Анисимович Власенко.
Это я после узнал его фамилию, имя и отчество. И то, что он подвизался в банке. А пока лишь с интересом наблюдал за реакцией своих однокашников. Естественно роль первой скрипки взял на себя вожак стаи, Витька Наумов:
- Сколько миллионов вы проглотите и какие гарантии?
- Проглочу много, вы столько не соберете. А гарантии ... , - Власенко пожал плечами и с усмешкой поглядел на наивных предпринимателей, - Какие в такой сделке могут быть гарантии? Я дам расписку, что взял у вас столько-то и обязуюсь вернуть в течении такого-то времени. Без процентов. Если возникнет форс-мажорная ситуация, мне никуда не деться, вы сами понимаете. Я рискую значительно больше. За что и прошу отсрочку выплаты в случае провала операции, - и не давая возможности присутствующим что-либо сказать, Власенко поставил точку, - Мы договорились?
Мне эта банковская рожа не понравилась сразу. Больно у него все складно получалось, только встретился с незнакомыми людьми, выложил им все козыри, да еще башку свою под пулю подставил в случае чего... И где его Витька откопал?... Не знаю, что соображали мои дружки, но я решил не высовываться и послушать, что скажут другие.
Я ожидал реплики Наумова, но голос подал Прохоров:
- Когда мы вам должны вручить деньги?
- Завтра. И только в рублях. Я беру у вас рубли и рубли возвращаю, - по хозяйски ответил Власенко.
Наумов, в очередной раз, попробовал изобразить лидера коллектива:
- Кроме вас сколько человек задействованы в этой операции?
Но Власенко обрубил его потуги на корню, чем еще сильнее меня заинтересовал:
- В принципе я мог бы на этот вопрос не отвечать, - ( ишь ты, совсем нас за « лохов» держит, соображает, что ему выгодно, а что - нет), - Но я удовлетворю ваше любопытство, чтобы зря вас не нервировать: задействован будет еще один человек. Вы его не знаете и наверняка не узнаете. Первая часть операции пройдет через его руки, а через четыре дня он уже будет далеко отсюда.
- Какова его доля? - оторвав локти от стола, подал голос Зотов.
- Около 10%, - немедленно среагировал банкир.
( Ой, как все складно выходит! Знает же, гнида, что мы все на мели...И, все-таки, как он нас собирается объегорить? Даже интересно. Может с помощью своего компаньона?...)
- Вы уверены, что в последний момент он не запросит вдвое больше? - спросил я Власенко, но и тут Власенко не сплоховал:
- Я с него тоже возьму расписку.
Как полагается руководителю, Наумов последнее слово оставил за собой:
- Хорошо! Будем считать, что я вист...
Утро я провел перемещаясь из одного обменника к другому, где на меня смотрели, как на клинического идиота. Собственными руками я вынимал из карманов заначенную на черный день « зелень» и менял ее на ворох бумажного « дерьма» с символикой победившей демократии. Скоро мой портфель оказался набит этими самыми бумажками под завязку и я поспешил в наумовское кафе, где в полдень у нас была назначена встреча.
Я пришел первым. Вместе с Наумовым мы, закрывшись в его кабинете, еще раз пересчитали наши денежки. Вскоре появился Прохоров. Он приволок полиэтиленовый мешок и бухнул его на стол. Откуда Колька набрал столько мелочи неизвестно, не иначе это были купюры, которыми его покупатели расплачивались за жевательную резинку.
Последним явился Зотов.
Витька Наумов продолжал руководить и направлять. Его указания отличались подлинным умом и сообразительностью:
- Боря, - сказал он мне, - ты через своих ментов можешь достать координаты этого Власенко? Телефоны он свои оставил - и рабочий, и домашний...
( Господи, быть директором ресторана и не иметь в компьютере ментовской программы?!... ) Но я не стал разочаровывать Витюшу, а бодро отрапортовал:
- За бабки-то? Хоть по номерку в роддоме его найдут!
Наконец, все замусоленные сотни, тысячи, десятки были пересчитаны, скупюрены и уложены в баул.
Все было готово к проведению финансовой операции.
А я все пытался сообразить, когда нас кинут и как это произойдет. Вообще-то я вложил меньше всех, сославшись на экономические трудности и долги. Но семь тысяч
« баков» мне не хотелось так запросто дарить умному дяде.
Именно в этот момент я решил, что не выпущу ситуацию из под контроля, не смотря ни на какие бредовые советы друзей или происки недругов.
Моя жизнь сложилась так, что рассчитывать я мог только на себя. Все, за что я брался, не доставляло мне удовольствия. Мне все быстро надоедало и хронически не хватало денег. Это унизительно, когда ты не можешь делать то, что хочешь просто потому, что не на что...
Когда я завязал со службой в милиции мне предлагали работенку мои недавние оппоненты. Но я слишком хорошо знал, чем это все заканчивается, а заканчиваться в тридцать с копейками я не собирался. Вот и болтался последние пару лет на рынке начальствуя над пятью ларьками, торговавшими левой водкой и заграничным мусором, который непрерывно рекламировался по телевизору.
Власенко нас ждал. Он сидел в машине и улыбался. Мы подъехали к нему с двух сторон - я слева, а Наумов, на своей древней иномарке, справа. Как в плохом кино, дверцы автомобилей одновременно распахнулись и из них вышли участники акции, которые тут же уселись в « Жигуленок» банкира. Витька расположился рядом с Власенко, а Прохоров с Зотовым примостились сзади. На коленях Наумова покоился баул с нашей общей наличностью в сорок тысяч долларов, из которых семь были мои.
- Пересчитывать будете? - как всегда оригинально спросил Наумов и переместил баул на колени Власенко. Тот привычно улыбнулся. ( Видимо их в банке учат улыбаться по любому поводу, чтобы наверняка). И, не стесняясь, ответил:
- Вы на меня обидитесь, но буду.
Быстро, быстро он прошерстил все упакованные пачки и удовлетворенно хмыкнул:
- Все правильно. Вот расписка, - достав сложенный пополам листок бумаги, на котором были зафиксированы сумма и обязательства Власенко перед нашей группой, банкир вручил бумажку Наумову.
- Извините, Константин Анисимович, но мы бы хотели видеть и расписку вашего партнера, - опасаясь подвоха, вкрадчиво произнес Витька.
- Я ему доверяю.., - не нашел ничего умнее заявить Власенко.
- А мы - нет! - отрезал сидящий сзади Прохоров.
( Я заметил, что Кольке эта затея не очень нравилась и он тоже ожидал неприятностей от банкира, а ведь среди нас Прохоров слыл самым умным. Собственно, когда он согласился на предложение Власенко, решил рискнуть и я. Откуда мне было знать, что Колька задолжал своей « крыше» десять тысяч « зеленых» и для него эта афера - последний шанс решить финансовые проблемы).
Однако Власенко невозмутимо отбил Колькин выпад:
- Хорошо, но сначала я, как минимум, должен передать ему деньги.
- Когда? - не унимался Прохоров.
- Он ждет меня вы гостинице « Рассвет», - спокойно ответил банкир.
Как всегда последнее слово осталось за Наумовым:
- Мы вас проводим.
В ответ Власенко только улыбнулся...
Последующие события я знаю со слов Наумова и Прохорова. Меня же с Зотовым Витька определил сторожить квартиру Власенко.
Банкир направился в гостиницу уверенно. Дежурившая на этаже женщина его приветствовала, как своего старого знакомого. После Витька и Колька утверждали, что с Власенко они глаз не спускали и он ни одной секунды не оставался один, пока не зашел в номер.
Дверь банкиру открыл молодой парень, который опасливо выглянул из номера. Подельника Власенко назвал Лешей. Это мы узнали из магнитофонной записи, которую по нашему настоянию вел банкир, сунув себе в карман диктофон.
( Я не мог взять в толк, почему Власенко соглашается на все наши условия, даже на такие унизительные, как диктофон в кармане. Я передумал много всего, отгоняя от себя единственную мысль о том, что, может быть, банкир и не собирался нас напарить, а просто решил подзаработать деньжат...).
А в номере происходил следующий диалог:
- Вы один? - спросил парень, которого Власенко назвал Лешей.
- Нет, с налоговой полицией, - неуклюже пошутил банкир и поставил на стоящий у стены диван наш баул. Затем последовала пауза. Леша раскрывал замок, а потом послышался его сдавленный голос:
- Неужели денежная реформа?
- Пока еще нет, - усмехнулся Власенко, - Но у нас все возможно. Пересчитывай! Потом напишешь расписку.
- Вы мне не доверяете? - обиделся Леша.
- Это мне кое кто не доверяет, - ответил банкир.
Наумов и Прохоров сделали фантастическую глупость, оба увязавшись вслед за Власенко, когда тот вышел из номера. Нужно было следить за Лешей, а они побоялись упустить банкира.
Только спустя час, когда я объяснил этим идиотам, как они облажались, ( а ведь до этих событий я их держал за умных людей!), Наумов послал Зотова проверить наличие постояльца в 426 номере, а также его паспортные данные. Обитателя номера на месте не оказалось, но фамилию его узнать удалось. Это был Алексей Байдин.
Успокаивало лишь то, что Власенко находился под нашим контролем, который мы даже и не стеснялись скрывать. Ну, что ж, сам заварил кашу, расхлебывай...
Основная работа с Власенко досталась мне. Я стал тенью Константина Анисимовича.
На следующий день он вышел из парадной своего дома в девять утра. Сел в машину и аккуратно выехал со двора. Мне вообще бросилось в глаза, что он все старался делать аккуратно, чистенько так, не оставляя следов. Я двинулся следом. Власенко ехал по городу совершенно без всякой системы, периодически останавливаясь в районе пунктов обмена валюты, но в сами пункты не заходил, а посещал рядом находящиеся магазины, кафе, подъезды, парикмахерские, подворотни, аптеки, находясь в них всего по одной - две минуты. У меня было стопроцентное ощущение, что он тоже кого-то пасет.
Байдина и Власенко я увидел в сберкассе. Вероятно Константину Анисимовичу показалось, что он оторвался от моей слежки. Глупыш, я ведь не только в ментовке пьяницам морду бил... Все-таки я его перехитрил. А может быть у него не было выхода, но когда я заглянул в большое окно сберкассы на Литейном, то увидел Власенко, перекладывающего из дипломата рядом стоящего парня в свой портфель кучу « зеленых» купюр. Я догадался, что этот парень и есть тот самый Байдин.
Подельник Константина Анисимовича явно чувствовал себя не в своей тарелке. Было видно, что он только и ждал, чтобы все поскорее кончилось, не понимая, в какую аферу влез и чем она ему грозит.
Власенко, стремительно орудуя руками, что-то быстро говорил Байдину, который с отсутствующим видом кивал головой, периодически озираясь по сторонам, будто он впервые в жизни стоял на « шухере». « Этого мальчугана можно будет взять голыми руками», - подумал я.
Скоро банкир и его молодой дружок стали прощаться. Я едва успел отскочить от окна и скрыться в подворотне, как из двери сберкассы выскочил Власенко, быстро сел в машину и выехал на проспект. Несколько мгновений я выбирал, оставаться ли с Байдиным, который долгим томительным взглядом провожал уезжавшего с места событий банкира, либо преследовать Власенко. И я выбрал Константина Анисимовича...Все-таки в его чемодане лежало не отечественное бумажное « дерьмо», а полноценные зарубежные доллары.
Власенко больше по городу не катался, а прямо двинулся домой. Вскоре он аккуратно въехал во двор. Вылез из машины, взял чемодан и скрылся в родной парадной.
И я понял, что у меня появился шанс...
Поразмышлять над увиденным мне не дали Прохоров и Зотов, появившиеся у моей машины спустя всего несколько минут.
- Ну что? - озабоченно спросил Колька.
- Только что домой отправился, - честно ответил я.
- Жми к Наумову, а мы с Иваном подежурим, - скомандовал Прохоров.
- Подвала нет, чердак закрыт наглухо. У кого ключи, никто не знает, я тут справки вчера навел, - доложился я, чем привел в восторг Николая.
- Молодец! Ты свободен.
Наумову я рассказал почти все... Даже про сберкассу сказал. Я упустил в докладе лишь то, с кем встречался и чем занимался Константин Анисимович в этой самой сберкассе. Я решил, что пусть это будет моей маленькой тайной. Я чувствовал, что именно здесь и находится ключ к разгадке вопроса, как же все-таки нас кинут?
Власенко был под контролем, исчезнуть из квартиры незаметно он не мог. Значит деньги были при нем. Вот об этом я Наумову не сказал...
Я рассказал о том, как меня пытался перехитрить Власенко, он даже завел беседу с какой-то дамой в красном платье, подсев к ней за столик в открытом кафе. Константин Анисимович очень хотел, чтобы я это обязательно увидел. Поэтому мне было что доложить вожаку нашей стаи, который, как самый распоследний « лох» заинтересовался этой дамочкой и ее непрезентабельной личности мы посвятили почти все время нашего разговора. Я не стал разубеждать Витюшу в мысли, что баба выступала в роли сообщницы Власенко. Оставшееся время беседы было посвящено выяснению вопроса, что же все-таки крутит банкир. Но и эту проблему мы решили быстро - деньги и крутит, он же в банке работает!
Наше дружеское обсуждение прервал телефонный звонок. Наумов снял трубку.
Позвонил Власенко. Хитрая лиса. Он уже знал, что Витюша хотел услышать. А услышать он хотел очередное упоминание о том, какой он крутой. Только с ним можно решать все вопросы и только он должен быть во время встречи с Байдиным. Как засветилась его морда! Как он старательно мне заморгал, когда прикрывал ладошкой микрофон телефонной трубки и как я с готовностью закивал в ответ головой!
Власенко предложил встретиться на следующий день у себя во дворе в 12. 00. Наумов так возбудился, что повесил трубку, не спросив, где Власенко проживает, хотя мы все об этом были великолепно осведомлены.
И тут я снова внутренне зааплодировал банкиру. Тот немедленно перезвонил и с наивностью, достойной лучшего применения, заметил, что Наумов даже не спросил адрес. Бедненький Витюша, ( как он, в присутствии своего друга, перед которым только что распушивал перья, словно записной павлин, стушевался), схватил ручку и стал писать адрес Власенко, рядом с его же адресом, уже несколько дней красовавшимся в собственной записной книжке.
На следующее утро я сменил Прохорова и Зотова. Эти горе-наблюдатели даже не заметили, как я забрался в их машину.
Константин Анисимович вышел с ведром из парадной и прошествовал с ним за угол дома, где располагалась помойка. Он все делал спокойно и демонстративно, словно хотел усыпить нашу бдительность.
Кстати, если бы я собрался передать кому-нибудь деньги, лучшего способа и придумать было нельзя - на глазах наблюдателей продефилировать мимо с помойным ведром и за углом отдать « случайно находящемуся» там сообщнику некую сумму. Просто и красиво. И потом можно долго разводить руками и плакаться в жилетку.
Как я и ожидал, Прохоров и Зотов продрыхли всю ночь под окнами Власенко, а мне, с пеной у рта, доказывали, что не смыкали глаз, мол, к банкиру никто не заходил, будто они могли знать, кто из вошедших в парадную был знаком или имел какое-то дело к Константину Анисимовичу. Свет в квартире Власенко был все время погашен, что, по глубокому убеждению Зотова означало только одно - банкир спал, как невинный агнец, отдыхающий он земных трудов праведных.
Я старательно согласился со всеми доводами ( на объясняя им, что за подобную халатность в определенных местах можно хорошо схлопотать и по фейсу, и по карману. Бывали и случаи, когда на следующий день таких доморощенных следопытов много дней разыскивали родственники, если они у них имелись).
Короче, я не стал расстраивать таких хороших людей, как Прохоров и Зотов, полагая, что их « лажа» льет воду на мою мельницу. Не знаю почему, но я был убежден, что Власенко работает один, а значит деньги по прежнему находятся у него. И никакому сообщнику около помойки он их не отдавал.
Для меня ситуация складывалась обнадеживающе. И я спокойно занял место своих корешей в машине, собираясь безжалостно угробить предстоящие два часа чтением детективной литературы, до того момента, как в полутора десятков метров от меня встретятся Наумов и Власенко.
Витька очень волновался. Он бесцельно бродил по залу кафе и тупо разглядывал бокалы, пытаясь отыскать на них не протертые халдеями отпечатки пальцев. Наумов ждал, когда наступит 11 часов 40 минут, он сядет в видавшую виды иномарку и поедет на встречу с Власенко.
Витька даже звонил мне на трубку и интересовался, как себя ведет банкир, на что я чистосердечно отвечал, что, видимо, сидит на горшке и размышляет, как нас напарить. Наумов моего юмора не понял и больше меня не доставал.
Последующие события развивались довольно странным образом. Витьке позвонил некий финн Тапио Пуукаало и предложил немедленно встретиться. Дескать у него сногсшибательное предложение от которого Наумов будет не в силах отказаться. Надо приехать и обо всем поговорить. Когда Витька скромно попросил перенести рандеву на более поздний срок, финский толстосум заявил, что через час у него самолет и вопрос он может решить лишь до отъезда, иначе, адью!, ваши не пляшут... Со своим фантастическим предложением он найдет другого предпринимателя.
Я не раз размышлял над тем, почему это нас, русских, так легко можно обмануть?... Да потому, что мы сами готовы схватить то, что плохо лежит. Даже если это нам совсем и не надо. Схватить и бежать. И не думать, что будет дальше...
Витька ничем не отличался от стада российских предпринимателей и на предложение клюнул. Единственно, что он успел сделать, так это заехать во двор к Власенко и объявить опешившему банкиру, что у него срочное дело.
Но прежде чем он заявился в уже родной всем нам двор, прошло немало времени.
Власенко вышел из парадной без пяти двенадцать. Подошел к « Жигулям». Сел за руль и попытался завести автомобиль. Это ему не удалось ни с первого, ни со второго, ни с третьего раза.
Мне стало так жаль Константина Анисимовича, а он так хотел, чтобы я ему помог, но так старался делать вид, что меня не замечает, что лишь появление Наумова решило возникшую психологическую проблему.
Витька, как заправский каскадер, тормознул перед машиной Власенко и бодренько выскочил из авто. На него тут же налетел банкир:
- Какого черта!...
- Извините ради бога, Константин Анисимович Иностранцы на мою голову свалились, - как нашкодивший школьник, оправдывался Наумов. - Вы езжайте, а я к вам сейчас Прохорова с Зотовым подошлю. Скажите - куда? ( Ничего себе вопросец! Да Власенко нас просто пожалел, когда кинул лишь на сорок тонн зеленых. Таких придурков надо опускать до самых подштанников, может тогда они чуть толковей станут).
- Кой черт езжайте, когда эта дура не заводится! - ( молодец, Власенко, словно и не заметил!), - Подвезите сначала меня...
- Я не могу! Хотите верьте - хотите нет... На секунду вырвался, чтобы вас предупредить...( вот « жаба» душит! То - мы все сила, мы друзья! А тут - жвачкой поманили и побежал...)
- Но, если я опоздаю, он же уедет со всеми нашими деньгами! Подождут ваши иностранцы... ( Веселенький оборотец. Что же он еще такое выдумал, ведь деньги-то давно все у него! На какой-то момент я превратился в зрителя удивительного спектакля. Я знал развязку, я знал итог, но я даже не догадывался, как драматург, по фамилии Власенко, собирается подвести свое творение к этому самому итогу, и, главное, как он сам надеется выпутаться. Поэтому я решил набраться терпения и просто ждать. Если до этого момента меня еще мучили сомнения и было маленькое, шепчущее в глубине души, желание рассказать все, что я знаю своим друзьям... После этого звонка финна. После всей этой мелочности и глупости моих корешков... Не-ет, они должны получить по полной программе и пусть получают! Это их выбор... Что касается моих семи тысяч, я не сомневался, что смогу вытрясти их из Власенко, да еще разбавить процентами, в качестве морального удовлетворения).
А сцена из спектакля продолжалась. Наумов открыл капот власенковской машины и принялся в нем копаться.
- Константин Анисимович, вы только не нервничайте, сейчас во всем разберемся, - Витька залез с головой внутрь машины и через пару секунд, с нотками некоего превосходства, произнес, - Теперь подойдите сюда...
Власенко послушано вылез из кабины и стал рядом, а Наумов наставительно продолжал, держа что-то в руках:
- Вот эти две штучки должны быть вот в таком положении. И чистыми. Теперь я завожу мотор, - Витька грациозно, как фокусник Копперфилд, впорхнул в кабину машины Власенко и повернул ключ зажигания. Мотор тут же завелся, - Можете ехать. Куда Прохорова с Зотовым подослать?
Похоже этот бред совершенно доконал Власенко и он уже не стесняясь, злобно кинул в физиономию Наумова:
- Куда-куда! Словно не знаете?! В гостиницу « Рассвет»! Ровно в 12.30 мы должны быть там.
- Будете, - примирительно произнес Витька, - Вечером позвоню. ( ишь ты, друг ситный, и тебе совсем не жалко чужих денежек, думаешь, что сейчас поболе срубишь... надежды юношей питают).
Наумов плюхнулся в свою задрипанную иномарку и, бурно пропоров шинами асфальт, вылетел со двора.
Власенко забрался в « Жигули», аккуратно захлопнул дверь и, не спеша, выехал из ворот двора. Я, выждав паузу в несколько секунд ( раз играем, то будем играть до конца!), заковылял следом.
Наумов позвонил по « соте» Кольке домой, когда тот наслаждался с женой просмотром телепередачки со смазливенькой девицей с местного телеканала. Наслаждался Прохоров, а жена отпускала язвительные замечания по поводу прикида, прически, ног
( которых на экране видно не было) и прочих атрибутов ведущей. Лениво переругиваясь, супруги цедили чай.
Витька сообщил Прохорову, что не может сопровождать банкира, приказал немедленно найти Зотова и рвануть в гостиницу « Рассвет». Колька вспомнил о моем существовании, но Наумов заявил, что это его дело кого на дело посылать.
Прохоров сразу выполнять указание не побежал, а налил еще одну чашку чая и набрал телефон Зотова.
Я ехал следом за Власенко, который, несомненно, направлялся в гостиницу
« Рассвет». Все шло хорошо до ближайшего пункта ГАИ. И тут на дорогу выскочил мент и отчаянно замахал жезлом. « Жигули» банкира съехали с проезжей части, а мне пришлось двигать дальше, потому что в обозримом пространстве торчали знаки « Остановка запрещена». Чертыхаясь и проклиная бывших коллег, я притормозил лишь за поворотом, откуда пункта ГАИ видно не было.
Но веселее всех было Наумову. Он примчался на встречу с финским коммерсантом. Долго звонил в дверь офиса. Потом стучал. Но ответа так и не получил. Когда Витька догадался посмотреть на дом со стороны, то обнаружил, что он давно расселен, а фронтон украшает плакат, извещающий, что данное здание выставлено на продажу.
Из-за стола с пирогами и чаем Прохорова вытащил Власенко, который позвонил из пункта ГАИ. Константин Анисимович был не на шутку взволнован. У него пропали права и он сидит в отделении милиции, вместо того, чтобы общаться с Байдиным в гостинице
« Рассвет».
Прохоров схватил такси и рванул в вышеуказанное отделение. Вбежав в помещение он увидел сидящего на скамейке Власенко. Тот вскочил Кольке навстречу:
- Наконец-то...
- Что случалось?... - Прохоров тоже ожидал от Константина Анисимовича всяких неприятностей, но никак не мог предполагать, что тот, накануне важнейшей части операции, окажется в « ментовке».
- Глупость какая-то..., - залепетал Власенко, - Кто-то позвонил... Голос с иностранным акцентом... Сообщил, что я женщину сбил... Номер моей машины продиктовал... Сейчас выясняют, а у нас нет ни минуты. Лети в « Рассвет»! Вот его расписка, - банкир вынул из внутреннего кармана сложенные вчетверо листок бумаги, - Обменяешь ее... Ждите меня там. ( В запарке Прохоров не подумал, почему Власенко без всякого опасения отдал расписку. А ведь можно было теперь его и кинуть. Значит, либо он нам доверял ( что, практически, исключено), либо он уже ничем не рисковал. И я еще раз убедился в том, что деньги у банкира и он просто разыгрывает спектакль).
- А если он уже ушел? - поинтересовался Прохоров.
- На всякий случай - номер 426 ( мог бы и не говорить, этот номер каждый из нас будет помнить по гроб жизни), снят на фамилию Алексея Байдина.
Колька выскочил из « ментовки» и наткнулся на меня.
- Поехали в « Рассвет»! - скомандовал он, но я лишь улыбнулся в ответ.
- Не могу, за Власенко слежу...
- Чего за ним следить? У него ж машину арестовали!
И тут я бросил пробный камешек:
- А если деньги в ней?
( Колька не понял. А если Прохоров лопухнулся, то с остальными двумя идиотами я справлюсь без всяких хлопот).
- Сторожи машину, а я еду в « Рассвет», - бухаясь в такси, крикнул мне Прохоров. Такси повезло Кольку на встречу с Байдиным.
Я был почти уверен, что никакой встречи не состоится.
Не знаю, какие доводы в свое оправдание привел Власенко, но из отделения его выпустили через десять минут.
Теперь мы передвигались по городу значительно быстрее. И я более всего опасался, что Власенко, а, заодно, и меня, остановят за превышение скорости. Банкир упрямо двигался в направлении гостиницы « Рассвет».
Прохоров добрался в гостиницу раньше всех и кинулся к окошку администратора.
- Мы договорились о встрече с господином Байдиным из 426 номера!
Администраторша лениво отвернула плохо расчесанную голову он созерцания на дисплее компьютера результатов своей игры в шарики и посмотрела на запыхавшегося Николая. Он не произвел на даму никакого впечатления и она вновь окунулась в дебри виртуальной реальности.
- Можно ему позвонить? - напомнил о себе Прохоров.
Не глядя на него, администраторша процедила:
- Господин Байдин выехал.
- Как выехал? - оторопел Колька, - Мы же договорились...
Администраторша шла на рекорд и нежданный посетитель серьезно мешал ей в его достижении.
Прохоров не унимался:
- А к нему никто не заходил?...
- На такие вопросы мы отвечаем только сотрудникам правоохранительных органов, - администраторша недовольно крякнула, рекорд не получился. А Прохоров, осознав бессмысленность сопротивления влиянию чуда техники двадцатого века, тихо сдался:
- Да, конечно... Я туда и обращусь.. - бессмысленно пробормотал Колька.
У окошка администраторши, уже успевшей проиграть компьютеру еще одну партию, появился Власенко.
Прохоров встретил его усмешкой:
- Улетела ваша птичка...
- Не мог он без меня улететь! - заявил банкир и бросился к окошку администраторши, - Простите, Байдин из 426 номера...
Женщина за дисплеем начала терять терпение. Проклятая машина продолжала у нее выигрывать, а тут еще эти друзья какого-то Байдина...
- Выписался около часа назад. Я только что проинформировала этого господина, - кивнула она на стоящего справа от Власенко Прохорова. ( Вот оно что! Я могу понять, если бы этого Байдина в природе не существовало, но ведь я его видел, и не только я. А его юношеский баритон мы слушали всей компанией. Грохнуть его Власенко не мог, разве что ночью, когда эти идиоты спали в машине.. Да, нет... Ерунда! Байдин действительно существует, он жив здоров, но Власенко нужно, чтобы мы его не нашли, не успели его найти... И мне это нужно, поэтому стоит помочь Константину Анисимовичу в решении его проблемы).
История с поисками исчезнувшего Байдина только начиналась. Как я понимаю, нам предстояло участвовать во втором акте спектакля « Как обработать « лоха», чтобы он получил удовлетворение», где мы исполняли роли самих себя. Автор и режиссер постановки, Константин Анисимович Власенко, не обращая внимания на раздражение труженицы гостиницы, миролюбиво спросил:
- Он никакой записки не оставлял?
- Сейчас посмотрю..., - понимая, что скорее избавиться от посетителей можно лишь исполнив их требования, администраторша начала рыться в разбросанных на столе бумажках, - Как ваша фамилия?, - не глядя на банкира поинтересовалась она.
- Власенко Константин Анисимович...
- При вас удостоверение личности есть? - поклонница виртуальной реальности вспомнила о должностных обязанностях.
- Вот..., - Власенко протянул паспорт. ( Мелочь, но примечательная мелочь. Обычно люди не носят с собой паспорт, а ограничиваются удостоверением с места работы или водительскими правами, если путешествуют по городу на автомобиле. А тут - пожалуйста, и паспорт наготове...).
Администраторша вошла во вкус. Она долго разглядывала фотографию в паспорте, затем близоруко щурилась на физиономию банкира, наконец она сунула в его паспорт листок бумаги и отдала документ владельцу.
Константин Анисимович и Прохоров впились глазами в записку, где ровным почерком было написано всего две фразы: « Ждать больше не могу, опаздываю. Если не встретимся в аэропорту, обратитесь в справочную. А. Байдин».
Власенко аж подскочил на месте:
- Я ж говорил... Не мог он вот так... Байдин порядочный человек... Едем в аэропорт!
В фойе гостиницы собирались остальные герои представления. На выходе Власенко и Прохоров столкнулись с Наумовым, который после общения с расселенным домом поубавил спеси, вспомнив наконец, что его двенадцать тысяч « зеленых» находятся у совершенно ему незнакомого человека. А тут еще Колька на него набросился:
- Ты куда своих инвесторов дел?
- Чья-то идиотская шутка, - досадливо сморщился Витька и сразу перешел в атаку, - А где ваш американец?
- Вот.., - Власенко протянул Наумову записку, - Мы с ним разминулись...
- А если он и не выходил из гостиницы? - высказал предположение Прохоров, - Я всего на четыре минуты опоздал...
Наумов решил, что лучшим способом оправдаться за прокол будет принятие на себя роли командира:
- Вы езжайте в аэропорт, а я тут потолкаюсь..., - и с видом записного детектива, задумчиво добавил, - Что-то тут не так...
- Так записка же..., - неуверенно заметил Власенко.
- А может он просто таким образом нас отсюда спровадить хочет, - все больше входя в роль следователя, заявил Витька и не увидев среди компании Ивана, вскинулся, - Зотов где?
- Кастрюлю свою заводит, - ответил Прохоров, - Заведет - сюда прикостыляет.
( Бедненький Ванечка, все у него не слава богу. Кстати машину ему Наумов спонсировал: сколько денег дал, на столько Зотов и купил, и теперь больше времени проводит не за рулем, а под днищем. Но это так, к слову. Про это все знали и, при случае, всегда Витьке старались напомнить, а он, словно его и не касалось, никак не реагировал).
- Вот я его и подожду, - сменяя гнев на милость произнес Наумов, - Ни пуха вам ни пера! Дай бог, чтобы вы не зря в аэропорт съездили, а то у меня предчувствие нехорошее...
- Типун тебе на язык! - воскликнул Прохоров и чуть не столкнулся со мной. А я, чтобы идущей следом за Колькой Власенко меня не заметил (я совсем в казаков-разбойников заигрался) повернулся к банкиру спиной.
- Да ладно тебе..., - хлопнул меня по плечу Прохоров, - Пинкертон... Поехали!
- Куда? - тупо поинтересовался я, хотя слышал почти весь разговор в гостинице, да и много раньше своих друганов понял, что Байдина мы в гостинице никогда не найдем. Просто потому, что его с раннего утра здесь не было. Однако собственных умозаключений я не обнародовал, а, напротив, натянув на рожу маску клинического идиотизма, внимал размышлениям друга Коли:
- В аэропорт, выручать денежки, которые мы вложили в эту авантюру.
Теперь мы поменялись местами. Я ехал впереди, а за мной ковылял Власенко вместе с Прохоровым. И тут я постарался помочь моему негаданному товарищу банкиру. Я застревал в пробках, мгновенно реагировал на мелькание светофора, добросовестно пропускал пешеходов на перекрестках. То есть - являл собой образец культуры на дорогах.
А в гостинице комедия с поисками Байдина продолжалась. Об этом мне позже рассказали Зотов и Наумов.
Прохорова и Власенко около окошка администратора сменил Витька.
Произнесенная им фамилия постояльца гостиницы окончательно вывела из себя бедную обожательницу компьютерных игр. Наверно спустя много дней эта фамилия снилась ей в кошмарных снах, она представляла Байдина монстром, который пьет ее устаревшую кровь и сжимает костлявые пальцы на ее морщинистой шее, и ей все время слышатся разные голоса: « Байдин, Байдин, Байдин...»...
- Выехал! Час назад! Никаких записок нет! - заорала администраторша в лицо оторопевшему Наумову.
- А он гостиницу покинул? - как можно приветливее обратился к несчастной женщине Наумов, - Может он в ресторане сидит, а мы его тут ждем...
- Он не при мне выписывался! И в лицо я вашего Байдина не знаю! - похоже администраторша была готова уже биться в истерике.
Витька предпочел ретироваться:
- Извините... Просто у него мои документы и билет на самолет.., - зачем-то принялся он врать, - Уговорились встретиться, а его нет. Извините...
Последующие действия Наумова озадачили многих работников гостиницы. А труженики местного ресторана еще долго рассказывали историю о вполне приличном человеке, бросавшемся к каждому более-менее молодому мужчине с вопросом: « Ваша фамилия не Байдин?»
От вызова наряда из психбольницы Витьку спас Зотов, который не нашел ничего лучшего, чем обратиться к бедной администраторше и поинтересоваться у нее о судьбе Алексея Байдина. Трех этажный мат благовоспитанной матроны потряс пространства гостиницы и Наумов, дабы не привлекать и без того пристальное к себе и Зотову внимание, оттащил того от окошка администратора.
- Она что?, сумасшедшая?! - испуганно лепетал Иван, - Я только спросил...
- Ты был четвертым, кто ее спрашивал о Байдине, - утешил друга Наумов, а затем долбанул его « приятным» умозаключением, - Похоже, что этот тип смылся вместе с нашими денежками.
- Как это? - остолбенел Зотов.
- А вот так это. Если его не найдут в аэропорту - считай, что мы здорово лопухнулись!
- Ничего! - убежденно заявил Иван, - Я свои с Власенко сдеру!
- Я свои тоже, - поддержал товарища по несчастью Наумов.
Я ехал в « Пулково-2». По тому, как на мои маневры отреагировал движущийся сзади Власенко, я понял, что действую строго по его плану.
Когда мы: я, банкир и Прохоров, влетели в зал регистрации и подбежали к справочному табло, выяснилось, что никакого рейса в Америку в расписании нет и не было.
- Может он через Европу как-нибудь летит? - не очень уверенно произнес Власенко и направился к справочному бюро, - Здравствуйте! Мой ученик сегодня должен улететь в Америку...
- Сегодня в Америку рейса нет, - растянув в голливудской улыбке крашеные губки, прощебетала девушка из справки.
- Это я уже выяснил, - улыбнулся в ответ банкир, - Он через что-то летит... Должен был оставить мне записку в справочном бюро. Моя фамилия Власенко...
( Похоже банкир решил использовать в спектакле прием рефрена, когда одна и та же мизансцена периодически повторяется. Вероятно в его лице театр потерял хорошего актера, настолько он был убедителен. Я внутренне аплодировал Константину Анисимовичу, а Колька, видимо, всерьез воспринимал показываемую ему комедь).
Не меняя кокетливого расположения головы и продолжая демонстрировать ухоженные зубки, девушка из справочного отвечала:
- Никто никаких записок сегодня не оставлял. Спросите у дежурного...
- А через что можно сегодня в Америку улететь? - продолжал тянуть время Власенко.
- А через что хотите! - пикантно подернула плечиком девушка, - Чкалов, например, через Северный полюс летал. Вам какая Америка-то нужна? Южная, Северная, Канада? В Нью-Йорк летают через Европу... Там - Москва, Лондон... На Аляску - через Владивосток..., - разговорчивая девица хотела еще что-то сказать, но Власенко ее прервал следующим уточняющим вопросом.
- Так он мог из « Пулково-1» улететь?
- Конечно! - радостно согласилась красавица из справочного бюро.
- Спасибо большое! - банкир повернулся к нам и скомандовал:
- Едем в « Пулково-1».
В зал регистрации аэропорта мы вбежали одновременно с объявлением:
- Власенко К. А.! Подойдите к справочному бюро! Повторяю...
Банкир и Прохоров бросились к справочному бюро, а я метнулся к расписанию. Никаким Байдиным в обозримом пространстве не пахло. Побегав по почти пустому залу аэропорта, я окончательно уверился, что ученик Власенко благополучно улетел.
Константин Анисимович и Колька оккупировали подходы к окошку справочного бюро и банкир пошел в атаку:
- Девушка, моя фамилия Власенко К. А.! - радостно сообщил он торчащему в окошке миловидному личику.
- Покажите документ! - потребовала девушка строгим тоном, совершенно не подходящим ее внешнему облику, и банкир живо передал ей паспорт.
- Тут одна тоже представилась Власенко, взяла эту записку, а потом приходит, извиняется: не посмотрела инициалы...
Мы с Прохоровым переглянулись, а Власенко просто вытаращился на личико из окошка
( видимо пьеса на какое-то время вышла из под контроля создателя). Девушка же, рассматривая паспорт, продолжала:
- У вас, вроде, все сходится... А вы от кого записку ждете? - недоверчиво спросил она.
- От Байдина. От Алексея Байдина, - доложил Власенко.
- Похоже, от него. Ну, берите - милостиво разрешила девушка и протянула банкиру его паспорт и записку, - только, сначала, прочтите здесь...
Власенко развернул листок. На нем, все тем же, ровным, почти ученическим почерком, значилось: « Автоматическая камера хранения № 17. К - 2437. Я ваш должник. До встречи. А. Байдин».
- Я же говорил! - завопил банкир, - Он не мог обма..., - вдруг Власенко оборвал радость прямо на середине слова. Он еще раз посмотрел на текст записки, потом повернулся ко мне и Кольке, и тихо прошелестел:
- В аэропорту же нет автоматической камеры хранения...
( Браво! Константин Анисимович. Это классно!! Я не ожидал такого финала и даже, чтобы скрыть свое восхищение, побежал в сторону летного поля насладиться взлетающим над землей самолетом).
Воздушный лайнер с Байдиным на борту несомненно уже пересек российскую границу. Скорее всего молодой ученый уже спокойно дремал в мягком кресле, пролетая над безбрежной гладью Атлантического океана, не догадываясь о том, какая буря чувств захлестывает души четырех облапошенных его наставником людей.
Но игра не закончилась. У нас на руках была расписка Власенко, по которой он был обязан вернуть все взятые у нас деньги.
Разговор с банкиром состоялся вечером. В кафе у Наумова.
Константин Анисимович плакал, валил все на Байдина, клялся, что был уверен в ученике больше чем самом себе, унижался, как последняя тварь ( я в очередной раз посетовал про себя - какой артист пропадает!).
Зотов предложил банкиру продать квартиру, чтобы рассчитаться с нами. Как раз жилище, где обитал Власенко тянуло на 40 тысяч « зеленых», но горе банкира было столь велико, что я предложил брать с Константина Анисимовича долг частями ( я был уверен, что стрясу с банкира в два раза больше и не частями, а сразу!).
Витька Наумов, кляня себя за глупость с несуществующим финном, меня поддержал. А так как Зотов всем был обязан Наумову, ему ничего не оставалось, как согласиться. Прохоров остался один и у него выбора уже не оставалось.
Кстати, Власенко оказался весьма предусмотрительным и первую часть суммы вернул тут же вечером.
И все-таки я не понимал до конца, в чем же состоит корысть банкира, если спертые у нас деньги он все равно так или иначе нам вернет - жизнь-то дорога!
Когда-то один мой знакомый, которого потом « случайно» задавила машина, говорил: « Боря, никогда не торопись... Делай все с холодной головой. Не маши кулаками, не поддавайся эмоциям, жди, и в нужный момент остреньким клиночком ты точненько попадешь в цель...».
Похоже этот момент настал. Я уже понял, что с Власенко ухо надо держать востро. Поэтому позволил ему упиваться победой всего одну ночь.
Ну, а в чем состоит корысть Власенко я узнал на следующий день, позвонив ему на службу.
На всякий случай я изменил голос и попросил к телефону Константина Анисимовича, представившись Алексеем Байдиным. Издалека я услышал голос секретарши:
- Константин Анисимович, возьмите трубочку: вас какой-то Байдин по городскому.
- Кто?! - донесся до меня удивленный возглас Власенко.
- Байдин..., - повторила секретарша.
- Он же вчера улетел..., - пролепетал банкир,,,. - Соедините...
- Алло! Вы слушаете? - раздался голос секретарши в трубке, - Соединяю!
Я не стал рассыпаться перед Власенко в комплиментах, а начал грубо, по свойски:
- Что же вы, Константин Анисимович? Солидный, уважаемый специалист и до примитивного жульничества докатились. Нехорошо...
Банкир заверещал, словно ему приложили к заднице оголенные провода под напряжением:
- Как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне? Кто вам дал мой телефон?
- Какая вам разница? Спуститесь, нам поговорить надо, - продолжал я грубить, измененным голосом.
- Мне с вами не о чем разговаривать! - с интонациями демократа, обвиненного в примитивном воровстве, патетично воскликнул Власенко.
- Если вы через пять минут не будете в своей машине, я обращусь в соответствующие органы и к вам явятся прямо на работу с ордером на обыск, а потом мы внимательно осмотрим вашу квартиру и, думаю, найдем немного не мало...
До того момента я был знаком с Константином Анисимовичем всего несколько дней, но сразу отметил его примечательную способность ухватывать суть дела. Он не стал кочевряжиться, поняв, что на сей раз проиграл. А проигрывать тоже надо уметь...
- Я сейчас спущусь..., - уже без всякого апломба произнес банкир. В трубке запищали короткие гудки.
Я перешел улицу и остановился неподалеку от машины Власенко, припаркованной рядом с банком. Я играл в открытую. Мой расклад был абсолютно выигрышным.
Константин Анисимович добирался до машины дольше, чем я предполагал. Видимо искал выход из возникшей ситуации, а может просто рассовывал наши баксы по карманам.
Власенко вышел из банка. Посмотрел по сторонам, но меня не заметил, я скрылся в парадной, рядом с которой стояла машина Константина Анисимовича. Банкир сел за руль. Теперь уже я провел небольшую регонсценировку местности, хотя и не сомневался, что мне ничего не грозит.
Я сел в машину Власенко за заднее сиденье. Мне не хотелось сразу раскрывать свое инкогнито, поэтому я начал в духе старых, пропитанных молью, детективов:
- Не надо оборачиваться! Вы опоздали почти на минуту. Наверно, деньги перепрятывали? По карманам, небось, рассовывали? Я отгадал? Узнали меня, не ожидали встретить?! Вы ведь меня за последнюю шестерку держали, помните, как вы организовали мне экскурсию по городу... Вижу, что помните... Да не дрожите вы! Супермен. Я не собираюсь отбирать деньги силой. И знаете почему: Я чувствую, что потеряю больше, чем приобрету! У меня к вам предложение: вы посвящаете меня в ваши секреты и мы становимся компаньонами...
- Мы же обо всем договорились вчера вечером, я не понимаю..., - испуганно лепетал Власенко.
- Не понимаете? - я откровенно брал банкира « на понт», я еще совершенно не представлял, почему он организовал эту аферу, но видя состояние Власенко, решил выжать из него все. Словно я был в курсе всех его дел, я продолжал:
- Тогда два других предложения, на выбор: я передаю ваше дело в правоохранительные органы или сообщаю своим друзьям, где они могут найти, украденные вами, деньги. Теперь уже я не смогу вас спасти от Зотова. На вас никогда не проводили испытания бытовой электротехники? Утюгов, паяльников? Не хотите попробовать? Не хотите...Тогда какое из трех моих предложений может вас заинтересовать?
- Первое... ( оказывается Константин Анисимович совсем даже не кремень, раз так быстро скис. Ну, что ж, колись милый, колись...)
- Так в чем заключается ваш секрет? - наседал я на загнанного в угол банкира.
- Буквально завтра, послезавтра должно произойти обвальное падение рубля. Доллар подкосит чуть ли не в два раза...
- Ага... Вы обменяли денежки на доллары, завтра снова доллары превратите в рубли, но уже по другому курсу. Понятно. Но это наверно не все, - усмехнулся я.
- Не все..., - обреченно согласился Власенко, - Через несколько дней доллар должен снова упасть, а за это время можно провернуть еще несколько обменов: доллары перевести в фунты, фунты - в марки, марки - в иены... Тут только надо держать руку на биржевом пульсе и уметь предсказать тенденцию подводных валютных течений ( Ух ты! Говорит, как по писаному!). А я неплохой аналитик в этой области... ( А говорят - жадность фраера сгубила, нет - скромность... Слишком ты, дружочек, был о себе высокого мнения - вот и залетел...)
- И вы решили раз в жизни поработать на себя, а не на дядю, - удовлетворенно отметил я, - Но в одиночку в этих подводных течениях нетрудно пойти на дно. Так ведь? Вам повезло, Константин Анисимович: в моем лице вы приобрели надежного партнера. И всего за 50%.
На Власенко было жалко смотреть, все козыри его были биты. Не хватило его в последний момент. Поддался эмоции, испугался... А теперь - хлебай полными ложками, теперь твоя судьба в моих руках. И ничего ты мне не сделаешь, потому что решил играть в одиночку, а такие игры в одиночку не проходят!
Теперь я знал, во имя чего банкир затеял весь спектакль. Умный мужик, психолог. Как это он лихо провел Наумова, представившись несуществующим финном Тапио Пуукаало ( с чувством юмора у Власенко все в порядке), и как он навел на себя ментов. Просто - позвонил и с английским акцентом сказал, что на его глазах автомобиль задавил женщину и скрылся с места преступления, и свои номера назвал. А мои бывшие коллеги его, на моих же глазах, и схапали. Вот и алиби железное! Не встречался он с Байдиным и все тут! Режьте меня, бейте меня, утюгом оглаживайте, не виноватая я...
А мои придурки-кореша и поверили. Ей-богу, если б я не засек Власенко и Байдина в сберкассе, может и я поверил банкиру. Но на сей раз мне повезло и отпускать удачу я не собирался.
Предсказания Константина Анисимовича оправдались через два дня.
Колька Прохоров купил в ларьке газету, развернул ее и, не обращая внимания на прохожих, разразился ворохом идеоматических выражений. Потом он подбежал к ближайшему телефону автомату и отзвонил Наумову:
- Витя, ты газеты сегодня смотрел? - кричал он в трубку, - Ты понял, как нас этот хмырь хотел опустить? « 250 тысяч с каждого миллиона»! А сам сколько бы он хапнул?! Я ж семь тысяч баксов на деревянные обменял! Собственными руками... Никуда он от нас не денется! Все до копеечки отдаст! И процент на инфляцию накинем...
Вечером нам снова пришлось собираться в кафе у Наумова. Снова бушевал Зотов. Снова бил себя в грудь Власенко и клялся, что о « черном вторнике», как его окрестили газеты, ничего не знал и все это лишь трагическое совпадение. И что, если бы Байдин нас всех не опустил, случись этот самый « черный вторник», мы бы не оставили его, банкира, в покое. Если б он знал, что такое произойдет - не затевал был операцию. Власенко так красноречиво отмазывался, что невольно хотелось его пожалеть. Пару раз он кидал на меня призывные взгляды, но я не торопился спасать Константина Анисимовича от разъяренной толпы, зная, что ничего мои дружки с банкиром сделать не смогут. Ни одна « крыша» не пойдет с ним разбираться при таком раскладе - себе дороже, да и нормального прикрытия ни у кого из моих друзей, готовых в эту секунду вцепиться в горло Власенко, не было.
По поводу себя я тоже был спокоен, будучи уверен, что количество денег, которые хапнул себе Константин Анисимович, после нашей с ним договоренности, значительно перевешивает желание банкира сдать меня моим дружкам, чтобы те со мной соответственно расправились. К тому же Власенко опасался и моих старых связей с ментами. Какое у меня прикрытие банкиру было неведомо. За то время, что прошло после нашего с ним рандеву в машине, Власенко ничего узнать не мог. Поэтому ему оставалась играть по моим правилам, руководствуясь элементарным принципом: лучше горькая ясность, чем беспокойная неопределенность.
После бурных и продолжительных дебатов, с кровожадными угрозами, с одной стороны, и меланхолическими стенаниями, с другой, сговорились, что долг банкира увеличивается на 20%, соответственно на такой же процент вырастает и сумма долей, которые обязуется с течением времени возвращать Власенко.
Три года мы жили спокойно. Власенко ежемесячно отдавал каждому по 500-600
« зеленых», регулярно выслушивая поток сетований, тут же переходящих в оскорбления.
А я на свою половину власенковского наследства, разобрался с кредиторами, поменял « крышу» ( моих старых коллег, в результате очередной, бурно разрекламированной в газетах, борьбы с коррупцией в правоохранительных органах, посадили. Я же их предупреждал - делиться надо!), подкупил пару ларьков... Короче, продолжал тихую, размеренную жизнь мелкотравчатого предпринимателя, не вызывая ни чьих подозрений.
Основную сумму я хорошенько припрятал до лучших времен. И решил не спешить. Во всяком случае пока Власенко не рассчитается с моими корешами. А тогда можно будет и исчезнуть, а потом где-нибудь всплыть, уже другим человеком, в ином, желательно не русскоязычном, месте.
Но, как говориться, человек предполагает, а бог располагает... Как ни банально это звучит...
Колька Прохоров обожал смотреть телевизор. Смотрел он все подряд. Особенно ему нравилась одна девица с местного телеканала, которая каждую неделю долго и нудно беседовала с какими-то людьми. Однажды, по совету все того же Кольки, я попытался поглядеть, от чего это он ловит такой кайф. Но, честно говоря, так и не понял. Может быть эта баба ему просто нравилась... Впрочем, Прохоров был мало похож на человека, способного в кого-нибудь влюбиться кроме самого себя. Правда, в отличие от всех нас у него была законная жена, и, кажется, она его по-настоящему любила. Во всяком случае ревновала точно. Если бы эта девица с телевидения знала какие скандалы идут в квартире Николая Прохорова, когда она криво улыбается очередному, приглашенному в студию, придурку...
Так было и в очередной раз. Колька сосал чай и глядел в ящик, а сидящая рядом жена, в свойственной ей манере, оценивала прелести ведущей:
- Как она меня раздражает своей манерой!
- Тебя раздражают все красивые женщины, - буркнул Прохоров.
А на экране телевизора ведущая продолжала задавать свои штампованные вопросы:
- Согласитесь, нечасто наших специалистов приглашают поработать в ведущих мировых фирмах...
- Нас просто плохо знают еще в мире, - в тон ведущей отвечал ее собеседник, - Есть, конечно, всемирно известные величины, но к специалистам среднего звена - а это, как правило, молодежь - относятся настороженно. Мне просто повезло - у меня была рекомендация.
Прохорову показалось, физиономию гостя студии он уже видел. Во всяком случае его голос был очень похож на голос Алексея Байдина. Колька насторожился. Его жена пыталась что-то еще сказать по поводу ведущей, но Прохоров весь превратился в слух, а ведущая, тем временем, продолжала заливать елеем своего гостя:
- За полтора года работы в компании вы блестяще продвинулись. Я читала, что вас прочат на должность одного из директоров фирмы, а вы заявили, что хотите вернуться домой.
- Ну, во-первых, у меня контракт, а там не как у нас - подал заявление, и через две недели сам себе хозяин. Так что одного « хотения» мало. Просто планы компании совпали с моим желанием, и если ничего не помешает, мы откроем здесь дочернее предприятие...
Точно, это Байдин! Колька уже в этом не сомневался. Каков наглец! И в ту же секунду ведущая окончательно поставила все точки над « и»:
- Скажите, а как к вам сегодня обращаться: мистер Байдин, господин Байдин или по имени и отчеству?
Прохоров схватил телефонную трубку и лихорадочно набрал номер телефона Власенко:
- Константин Анисимович? Быстро включи пятый канал!...
Власенко не нужно было включать телевизор, он уже десять минут сидел перед экраном и матерился последними словами. Этот кретин, его ученик не нашел ничего лучшего, чем вылезти со своей рожей в популярной телепрограмме! Когда Байдин прилетел, он сразу позвонил банкиру. У них состоялся разговор. Все бы ничего, но молодой его ученичок объявил, что его пригласили сняться в популярной телепрограмме и для рекламы его фирмы это как нельзя кстати. Власенко пытался отговорить Байдина, пугал рэкетом, бандитами... Но Байдин давно не бывал в наших краях и забыл, что здесь инициатива всегда была наказуема. Он не послушал учителя. А его учитель - придурок безмозглый! - не удосужился мне сообщить о появлении Байдина в России. Надеялся, что все будет шито-крыто.
Звонок Прохорова Власенко не удивил. Константин Анисимович выдержал паузу, будто включал телевизор, а затем превратил Колькину догадку в неопровержимый факт.
Да, это действительно был Алексей Байдин, человек, который, по глубокому убеждению моих корешей, опустил их на 40 тысяч « баксов».
Прохоров бушевал:
- Значит он... Ну, наглец! Ну, гаденыш! Мы тебе такое устроим!.. Я перезвоню..., - Колька бросил трубку и тут же набрал номер Зотова:
- Иван? Это Прохоров. Байдин объявился! Включи пятый канал и увидишь. И ничего не поится, подонок. Власенко его опознал. Позвони Борису, а я свяжусь с Наумовым. Соберемся у него в кафе где-нибудь через час...
Зотов долго не мог до меня дозвониться, потому что в этот момент я беседовал по телефону с банкиром. Неожиданное появление Байдина путало все мои карты. Четверка козырных тузов мгновенно превращалась в жалкие двойки разных мастей.
Власенко был близок к истерике. Он, наивный, надеялся, что никто не узнает о появлении Байдина в городе. Он же не знал, что Прохоров обожает смотреть телевизор.
Я не стал долго распространяться по телефону, а пригласил Власенко прогуляться в парке и спокойно обсудить ситуацию. Мы договорились сделать это после беседы в кафе Наумова. Я посоветовал банкиру не нервничать, а попытаться потянуть время, чтобы не дать возможности моим друзьям встретиться с Байдиным. А дальше - видно будет.
Для меня же ситуация была предельно ясна - никоим образом Байдин не должен встретиться с моими корешками. Это раз! И два - пытаясь меня обмануть, Власенко подписал себе приговор. Он - единственный свидетель и участник нашей сделки. Я понял, что у меня просто не осталось выбора.
Наконец, Зотов до меня дозвонился, сообщил о появлении Байдина и передал указание Прохорова о встрече.
Спустя полтора часа мы сидели в кафе Наумова. Власенко, за прошедшее после нашего телефонного общения время, пришел в себя и стал похож на того человека, которого я видел в первый раз в этом же самом интерьере.
- Через два дня его здесь уже не будет, - с места в карьер начал банкир, - Сведения точные, из первых рук.
- Из чьих, если не секрет? - оскалился Прохоров, - Полтора года назад у вас тоже были точные сведения и тоже из первых рук. И каждый из нас нагрелся на сколько тысяч баксов?!
- Информация и тогда и сейчас совершенно достоверная! - ( смотри-ка, совсем на себя похож!) Просто тогда мы с вами выбрали не того исполнителя. Кто ж мог предположить, что какие-то 40 тысяч долларов в одночасье превратят честного человека в вора? А в честности его я не сомневался ни на секунду. Я его довел почти до пятого курса, пока сам не перешел окончательно в банк. Не мог же человек за один год скурвиться...
- Он за мгновение скурвился, как только деньги замаячили! Представляю во что этот тип за три года смог превратиться, - продолжал обсуждать моральный облик Байдина Прохоров.
Зотов повернул беседу ближе к делу:
- Где он остановился?
- В « Европейской», - ответил Власенко.
- Не хило он на наших бабках поднялся, - решил вставить свое слово я.
- За него наверняка фирма платит! - ( Наумова и здесь « жаба» душит, завидует...)
- Он в фирму-то пришел не с пустыми руками, а с нашими деньгами! - ( я боялся, что Прохоров сейчас вскочит и понесется в « Европейскую», чтоб лично задушить бедного Байдина), а Коля продолжал горячиться, - Ему там с нуля не нужно было начинать... А мы тут кровью харкали! Я ж, идиот, все деньги свои тогда отдал!
- И не ты один.., - поддержал товарища Зотов.
- Не надо прибедняться: ведь вы все не нищие..., - ( эге, Константин Анисимович, вы, как президент Ельцин, чем вам хуже, тем вы наглее...).
- Но могли бы быть и побогаче, если бы не ваша авантюра, - накинулся на банкира Наумов.
- Я восторгаюсь вашим благородством, но одно дело 7 тысяч долларов, другое - семь раз по тысяче, - решил не отставать от компании и я.
Власенко включился в игру и продолжил мою реплику:
- Но вы сами понимаете, я не мог сразу вернуть вам такую сумму... И мы же обо всем договорились..., - вспомнил роль обиженного банкир.
Витька снова взял на себя бразды правления. Это меня обрадовало, потому что когда Наумов начинает руководить - все заканчивается или плохо, или совсем плохо. Для Наумова и компании... А, значит, в моем случае - хорошо будет для меня.
- Сегодня у вас появилась возможность вернуть и наши деньги и свои, - гордо произнес наш « неформальный лидер».
- И возможно с процентами..., - не упустил случая подпеть хозяину Зотов.
- Каким образом? - вылупился на Витьку Константин Анисимович.
- Встретиться с вашим бывшим ученичком и снять с него как минимум шестьдесят тысяч « баков», - я решил направить течение беседы в нужное для себя и Власенко русло, пусть идея встречи исходит от меня, тогда, возможно, никто их этих придурков вслед за банкиром не увяжется...
- Но лучше семьдесят..., - тут же уточнил Прохоров.
Власенко принял мой ход, но как человек не глупый, согласился не сразу:
- И вы думаете он мне с радостью их вручит? - невесело улыбнулся он, - « где вы пропадали, дорогой профессор? Я так ждал этой минуты!» Он меня выставит за дверь!
- Но у вас есть его расписка, - напомнил Наумов, - Или ксерокопии с нее, которые вы нам тогда вручили, липа? ( Хорошо, Витька в сопровождающие пока не напрашивается, хорошо...).
- Расписка есть, но вряд ли она возымеет действие, - покачал головой Константин Анисимович, - Я уже думал о этом. Там написано только, что он взял у меня 40 тысяч долларов. Ни даты возврата, ни обязательства какого-либо со стороны Байдина просто нет. Зато, если расписка станет достоянием гласности, возникнет вопрос: « Зачем Власенко, крупный банковский служащий, передал 20 октября 1994 года столько-то тысяч долларов своему бывшему студенту?». ( Молодец, Константин Анисимович, все стрелки на себя перевел...)
- Константин Анисимович, не перекладывайте ваши заботы на наши плечи, -
( клюнул, Витенька, похоже дело выгорит!), Наумов продолжал изображать благородство и давать руководящие указания, - Байдин - ваш протеже, вот сами с ним и разбирайтесь!
- Нам нужны только наши денежки! - поддержал товарища Прохоров.
- Желательно с процентами! - добавил Зотов.
- И сразу, - подвел я итог беседы.
- Хорошо, я попробую с ним поговорить, - произнес глухо Власенко, - но, боюсь, кроме унижения ничего не получу...
( Кажется этот раунд за мной! Власенко будет заниматься Байдиным один, а это значит, что у мне выпадает новый расклад... еще не тузы, но уже и не двойки...).
Власенко ушел искать Байдина, а я остался сторожить своих друзей, чтобы у них не появилось желание сопровождать банкира.
Мы остались в кафе. Витька поставил « Абсолют» и много, красноречиво тостировал. Мы отмечали приезд Байдина и наше общее предстоящее обогащение. Когда все основательно набрались, уже стемнело. Периодически Зотов порывался рвануть в
« Европейскую», но количество выпитого не позволяло ему сделать по прямой даже одного шага. Короче, бойцы были выведены из строя на всю ночь и, вероятно, на половину следующего дня.
На следующий день Наумов безуспешно пытался дозвониться до Власенко. Но банкир исчез - ни на работе, ни дома его телефон не отвечал.
Нет нужны объяснять, что пропал он по моему совету. У меня с банкиром еще теплилась надежда, что Байдин улетит обратно не через два дня, а раньше. Однако нашим желаниям не суждено было сбыться. Наоборот, труженик зарубежной фирмы задерживался еще на три дня. Больше одного дня Власенко прятаться не мог. Ситуация ухудшалась с каждым часом. Банкир начинал паниковать. Он даже собрался « расплатиться со всей бандой», объяснив моим корешкам, что Байдин деньги таки вернул.
Видит Бог, я не хотел доводить до греха! Но я и не собирался спасать Константина Анисимовича. На аллее, ведущей к парадной Власенко, я сказал банкиру:
- Только не рассчитывайте на мое участие в этой благотворительной акции. Тут я пас.
- Это не совсем порядочно: доходы пополам, а расходы... ( вот это да! Он говорит о порядочности и это после того, как подставил своего любимого ученика, который даже не подозревает, что в любую секунду может стать покойником).
- Это ваши проблемы, Константин Анисимович, вы их и решайте..., - безжалостно отрезал я.
И тут банкир взбрыкнул. Он вышел из под контроля. Ему показалось, будто у него появился шанс от меня избавиться:
- Тогда нам придется распрощаться, - заявил Власенко - Вы мне обходитесь значительно дороже, чем я предполагал. Когда дебет меньше кредита, сделка становится невыгодна. Я рассчитаюсь со своими кредиторами и останусь на нуле, а вы рискуете оказаться в минусе... А то и банкротом...
И Власенко, сбросив с себя тяжелый груз наших отношений, широко расправил плечи и пошел в свой подъезд. Он чувствовал себя победителем!
Машину Наумова я заметил в последний момент и спрятался за дерево. Витька, в излюбленной им каскадерской манере, затормозил прямо перед парадной, куда мгновением раньше зашел Власенко, выскочил из машины и рванул следом за банкиром.
У них состоялся короткий разговор на лестнице. Наумов интеллигентно наезжал на Власенко, интересовался, почему тот прячется и встречался ли он с Байдиным.
Константин Анисимович был на высоте, сказав, что Байдина он ждет завтра в гости. А от Наумова он и не думал прятаться, просто его послали в местную командировку и он весь день проторчал в каком-то зачуханном отделении банка, где-то на Гражданке.
Все это я узнал от самого Власенко, а потом весь этот разговор мне передал Наумов.
Это потом было уже в другой моей жизни...
Очень просто говорить о страшных вещах. Это даже модно и престижно казаться крутым, способным на поступок. Желательно, чтобы поступок входил в противоречие с уголовным кодексом, тогда он еще более смачен. Это, как идиотское хвастовство великовозрастных импотентов про их мужские способности. Как приятно врать и верить, что говоришь правду...
Я не хочу хвастаться. Мне хвастаться нечем. После того, как Витька в очередной раз пропорол шинами асфальт и скрылся из вида, я вошел в парадную Власенко, поднялся на его этаж и позвонил к квартиру. Банкир открыл дверь и я вошел. Власенко почему-то задергался, начал мне суетливо пересказывать разговор с Наумовым. Я его внимательно слушал и кивал в нужных местах. Все было похоже на немое кино, показанное в замедленной съемке.
Пресс-папье я увидел на зеркале. Если бы его не было, я нашел бы другой способ, а так все случилось значительно быстрее и проще. Константин Анисимович рухнул на пол даже не вскрикнув. Я почувствовал громадное облегчение. Все-таки кто-то из нас должен был уступить дорогу. К человеку, по фамилии Власенко я не испытывал никаких чувств. Случилось то, что должно было случиться...
Я быстро осмотрел квартиру. Как я и предполагал, деньги Власенко прятал на самом видном месте, в секретере ( был уверен, что его никто не подозревает). Я не стал играть в благородство и всю сумму переложил себе в карман. На телефоне банкира был включен автоответчик, трогать его я не стал. В любую секунду мог появиться Байдин и я на машинке Власенко отстучал записку: « Неожиданная неприятность изменила наши планы. Срочно приезжай на Флотскую, 6, кв. 12. Жду тебя там. Власенко».
На Флотской у меня была квартирка, туда я иногда водил девок и пил водку, когда становилось совсем невмоготу. А прописан я был в коммуналке, куда меня занесло после развода с женой. Семейная идиллия длилась два года, потом мне надоело, но женушка оказалась упертой - чтобы решить проблему пришлось разменять двухкомнатную халупу на первом этаже. С трудом это удалось поменяться на большую комнату в коммуналке в центре, где обосновался я и однокомнатную живопырку на окраине, куда отправилась бывшая жена.
О явке на Флотской знал только Зотов. А, вообще, жилище принадлежало одному моему знакомому, уехавшему на три года в Африку. Я собирался обработать Байдина там, если в этом возникнет необходимость.
Я вступил в новую жизнь, я стал убийцей... Угрызений совести я не испытывал, наоборот, меня удивило, как примитивно все произошло. У меня началась новая жизнь. И я почувствовал азарт. Мне безумно захотелось победить. Хотя в тот момент я даже не представлял, что буду делать в следующие десять минут.
Утром мне позвонил Наумов и предложил собраться у него в кафе.
Через час вся кодла сидела за столом и вырабатывала план действий. Собственно весь план уже был составлен Витькой, а мы, как верные оруженосцы, должны были его добросовестно исполнить. Наумов решил отслеживать Байдина у гостиницы и у квартиры Власенко. Сам он с Зотовым отправлялись к « Европейской», а мне с Прохоровым поручил наблюдение за квартирой банкира. Связь было решено держать по « соте» непрерывно.
Через пол часа я с Прохоровым торчал напротив власенковской парадной. А Зотов путешествовал по гостинице, безуспешно пытаясь отыскать там неуловимого Байдина, который, и это я знал точно, находился в гостях у родной мамы и только собирался отправиться на встречу с Власенко. К банкиру он должен был приехать через двадцать минут.
Время мы коротали перезваниваясь друг с другом. Со стороны это выглядело смешно - только большой ребенок может придумать подобную глупость, четверо взрослых оболдуев, торчат в машинах в центре города и ждут, когда мимо них пройдет искомый субъект. Проще было ждать Байдина в квартире Власенко, раз он все равно туда собирался прийти. Но до этой элементарной мысли Наумов не додумался ( и слава богу!). Витьке захотелось поиграть в разведчиков и мы, как персонажи из третьесортного боевика, сидели в засаде и ждали неуловимого шпиона.
За рулем находился я, рядом со мной, с радиотелефоном в руках нервничал Прохоров:
- И сколько нам его еще ждать?
- Пока не появится! - отрубил я и, взяв у Кольки « соту», набрал Витькин номер, - Алло! Витя? Как у вас дела?
- Тишина...
- Может он куда-нибудь в гости закатился или в кабак? - удивительно разумную мысль изрек Зотов. Но Наумов не разделил его предположения:
- Значит будем ждать, когда вернется, - подвел черту Витька.
И в этот момент я увидел Байдина. Он прошел рядом с нашей машиной и остановился у двери власенковской парадной. На двери недавно появился кодовый замок и пришелец с дикого Запада на минуту застрял, разбираясь с чудом отечественной техники.
Я быстро набрал номер Наумова и сообщил:
- Он появился...
- Наконец-то! - выдохнул Витька, - Связь не прерываем. Еду к вам!
Я продолжал комментировать действия Байдина:
- Вошел... Через паузу засылаю Прохора.
- Только осторожно, не спугни, - услышал я из телефонной трубки ( какой ты Витенька заботливый!).
- Не учи ученого, - проворчал я и предупредил, - Разъединяюсь. Звоню Власенко..., - я набирал номер и напутствовал Прохорова, - Прохор, пошел... Только лифтом не пользуйся, пешочком пройдись...
В трубке раздался голос банкира: « Квартира профессора Власенко». Нет, это была не мистика, это всего лишь автоответчик, который я благоразумно не отключил. Но Колька продолжал возиться с переговорным устройством и мне пришлось продолжить спектакль, в трубку я произнес:
- Константин Анисимович, Байдин вошел в подъезд... Будьте осторожны...
Наконец, Прохоров выскочил из машины и засеменил к подъезду, а у меня в руках зазвенел телефон. Неутомимый Наумов интересовался нашими делами:
- Что там у тебя?
- Прохоров пошел за птичкой, сейчас будет сигналить, - доложился я, - Как только, так сразу же сам отзвонюсь...
Я не мог видеть, что происходило внутри дома. Я знал, что там происходило. Байдин, разучившийся в своей загранице ходить по лестницам, ехал в лифте наверх. Колька, по моему дружескому напутствию, мерял ступеньки. Дом был старый, пролеты были большие, ступенек на них было много. Я надеялся, что Байдин, оказавшись у двери Власенко, успеет заметить в проеме записку про Флотскую улицу и прочесть ее, и нырнет назад в лифт раньше, чем около двери появится Прохоров.
Через секунду это подтвердил Колька, который по переговорнику сообщил, что Байдин поехал вниз.
Я уже вышел из машины и направлялся к власенковским « Жигулям», одновременно поддерживая связь по переговорнику с Прохоровым:
- А в квартиру Байдин заходил?
- Не понял... Может и заходил..., - донесся из трубки неуверенный Колькин голос.
- Позвони! - скомандовал я.
Прохоров послушно подошел к двери и позвонил. Естественно ему никто не отозвался. Колька позвонил еще раз. Безрезультатно. Уходя, дверь я только аккуратно прикрыл за собой, поэтому Прохоров, едва нажав ручку, понял, что она открыта. Все это я слышал через переговорник, когда отпирал машину Власенко.
Колька зашел в квартиру, в комнате рядом с прихожей он наткнулся на тело банкира.
До меня долетел свистящий шепот:
- Власенко убили... Голову разбили...
- Что!? - заорал я что есть мочи в переговорник, - Быстро протри ручки, за которые хватался и вниз!
В этот момент ничего не подозревающий Байдин вышел из парадной и быстро пошел в сторону улицы. А я набрал номер Наумова:
- Власенко убит... Прохоров только что позвонил. Говорит, череп проломили... Байдин уходит! Подожди, он что-то у машины Власенко застрял..., - и чтобы Витька слышал мой голос, я прибавил мощности, когда вопил в переговорник Прохорову, - Прохор! Быстро вниз! - я знал, что Наумов слышит весь разговор и продолжал конструировать себе алиби, - Бегом! Ты где?
- На втором этаже! - услышали и я, и Витька ответ Прохорова.
- Давай скорей! Байдин уйдет!
Я завел машину Власенко. Когда распахнулась дверь парадной и из нее выскочил взлохмаченный, потерявший всякую ориентировку, Колька, мне было просто подцепить его на капот и вколотить в стену дома. Я запомнил его удивленный взгляд, когда его лицо находилось в двадцати сантиметрах от моего, это продолжалось две секунды. Я переломил его пополам, как тростинку. Он распластался на асфальте. Я врубил задний ход и переехал его тело. Потом я развернулся и выехал из под арки двора на улицу. Здесь я выскочил из машины и на бегу закричал по « соте» Наумову:
- Прохора убили!!
- Что!? Что произошло!!??
- Прохорова сбила машина Власенко. Это Байдин! Я сижу у него на хвосте. Он едет куда-то в сторону Васильевского острова! - все это я кричал, пока заводил собственную колымагу.
Я понимал, что Наумов, с его-то страстью каскадерствовать, может оказаться в нужном мне месте раньше меня, поэтому я решил его притормозить. По « соте» я начал называть улицы, по которым, якобы, направляюсь вслед за Байдиным. На самом деле я ехал напрямик, а Витьку с Зотовым отправил в обход, зная, что, или на площади Мужества, или на какой-иной развязке они заткнутся в пробке и у меня будет время. И еще я должен был опередить Байдина.
Я понял, что успел. И тогда объявил по « соте» Наумову, что Байдин едет куда-то в сторону дома на Флотской.
- Ей-богу, - удивленно вопил я в трубку, - он едет ко мне в гости!
По моим расчетам, чтобы добраться до сюда Наумову требовалось пол часа. Из окна, выходящего во двор, я увидел подъезжающее такси из которого выбрался Байдин и принялся искать парадную. Я набрал номер Наумова и прокричал:
- Если этот недоносок пришел по мою душу, упокой его душу! Он вошел в мой подъезд. Я иду за ним. Я приглашаю его к себе. Вы ждете во дворе, Флотская 6. Без моего сигнала с мест не трогаться! - скомандовал я и, не дожидаясь реакции Наумова, выключил
« трубку».
Раздался звонок в дверь. В « глазке» я увидел переминающегося с ноги на ногу Байдина. Я открыл.
- Простите, Константин Анисимович...
- Проходите, проходите! Я сейчас вам все объясню, - я закрыл дверь и показал Байдину путь в комнату, - После той операции, которую вы провернули с Константином Анисимовичем перед вашим отъездом в Америку, у него начались неприятности.
Байдин оторопел, опустился на стул и уставился мне в рот. Я продолжал его запугивать:
- Он бы очень не хотел, чтобы они как-то коснулись вас. И он просил меня встретиться с вами...
Байдин порывался что-то сказать, но я не давал ему раскрыть рта. Времени было в обрез. В любую секунду во дворе могла появиться задрипанная иномарка Наумова с Витькой и Зотовым.
- Значит так: если кто-то хоть как-то намекнет вам на ту сделку - делайте удивленный, а еще лучше возмущенный вид. Вы ничего не знаете, с вами никто не разговаривал, никто ни о чем не просил. Вы меняли деньки, которые ваша мама получила за проданные семейные драгоценности, - накачивал я Байдина.
- Она действительно что-то тогда продала, чтобы купить мне пальто и ботинки.., - испуганно лепетал Байдин.
- Вот видите! И даже врать не надо, - я стоял у окна и косил взглядом во двор. Под окнами дома притормозил автомобиль Наумова. Для меня наступал самый критический момент. Однако растерянности не было. Наоборот, все внутри обострилось и я чувствовал, что у меня все должно получиться. Как ни в чем не бывало, я продолжал инструктировать Байдина:
- Возвращайтесь в гостиницу, я вам позвоню... И помните: вы ничего не знаете, ничего для Власенко не делали. Адрес вам мой известен, по телефону лучше не звонить: записку в дверь сунете - и все. Отсюда езжайте прямо в аэропорт.
- Я к маме должен заехать... И вещи мои у нее..., - чуть не плача пропищал Байдин.
- Попросите маму привести их прямо в аэропорт. - я откровенно выглянул в окно. Байдин насторожился. Я поманил юного ученого к окну, - Они проследили вас! Видите
« Мерседес»? Подождите здесь, я посмотрю, нет ли кого на лестнице, - я выскочил на площадку, боясь, что Наумов с Зотовым меня не послушаются и попрутся в квартиру. В парадной было тихо. Я вернулся в комнату. Байдин испуганно таращился в окно. Я оттащил его и всучил ему ключи от моей машины:
- Быстрее! Пройдете через чердак и в соседний подъезд. Напротив, прямо около тротуара, моя машина: бежевые « Жигули». Держите ключи! Не забудьте снять сигнализацию, - я отдал Байдину маленький брелок с кнопочкой, о подлинном назначении которого он должен был скоро узнать, - Два квартала проедете, сверните в подворотню и бросайте машину. Дальше хватайте любую, не торгуясь. Ну, с Богом...
Я выпроводил из квартиры Байдина. Он, пугливо озираясь, дернулся вверх по лестнице, а я вернулся назад, занимая наблюдательную позицию у окна.
Из « Мерседеса» никто не выходил. Неожиданно заверещал телефон. Я понял, что это Наумов. Звонки прекратились и через секунду резко открылась дверь машины. Из нее выскочил Зотов. Он явно собирался меня навестить.
Я взял металлический угольник и шандарахнул им себе по брови. Кровь поползла в глаз. Сеанс садомазохизма я продолжил, ударившись затылком об трубу отопления. Потом я бросил рядом с собой утюг, сел в кресло и принял позу грохнутого насмерть этим самым утюгом, индивида.
Зотов объявился спустя несколько секунд. Из-за двери послышался его неуверенный зов:
- Антипыч, ты где?...
Тихо отворилась дверь и в проеме появилась испуганная физиономия Ивана. Похоже я выглядел впечатляюще, потому что Зотов вначале едва шевеля губами произнес:
- Убили..., - а потом заревел, как резаный, - Антипыча убили!
Он рванул назад. Его сумасшедший крик доносился уже снизу лестницы.
Я ожил, вытащил из-за шкафа ружье и подошел к окну. Во дворе разбирались между собой Байдин и Наумов. Байдин вырывался из цепких объятий Витьки. Похоже, до Наумова дошло, что происходит и он пытался это объяснить запуганному мной Байдину. Я смотрел сверху и ничего не мог сделать. Мне ничего не стоило грохнуть из двухстволки и Байдина, и Наумова. Они пихались всего в тридцати метрах от меня. Но они должны были умереть все! И Байдин, и Наумов, и Зотов... Только тогда у меня оставался шанс выжить. Я висел не волоске. Если Витька сейчас сумеет образумить Байдина - мне кратны!
Зотов вылетел с криком во двор и кинулся в наумовский « Мерседес».
И в этот момент Байдин, оттолкнув Наумова, бросился к моей машине, на ходу нажимая на брелок сигнализации.
Через мгновение прогремел взрыв! На воздух взлетел « Мерседес» с сидящим в нем Зотовым. Брелок был обыкновенным радиоуправляемым взрывным устройством, которое я, по случаю, приобрел пару лет назад за счет власенковского наследства и, наконец, оно мне пригодилось. Я собирался грохнуть Наумова с Зотовым позже. Поэтому прилепил кусок пластика под днище древней Витькиной иномарки еще утром. Но жизнь внесла коррективы и сделать это мне помог душка Байдин.
Двор заволокло дымом. Из окон полетели стекла. В доме напротив заверещала женщина. На минуту я потерял ориентировку. Пользуясь этим Наумов втащил Байдина в мою машину и завел мотор. Машина рванула вперед. Маневрировать она не могла. Лишенный тормозов автомобиль несся прямо в стену. Через три секунду грохот еще раз потряс двор. « Жигули», врезавшись в глухую, кирпичную стену, превратились в гармошку.
Все... Кажется, я выиграл...
И тут кто-то принялся звонить в дверь. Я выскочил в прихожую. В « глазке» двери торчали баба в пестром халате и ее муж в полосатой пижаме - пенсионеры из квартиры напротив. Мужчина, преисполненный здравого смысла, оттаскивал пухлую женщину он моей двери, почти крича:
- Машенька, может не надо?
- Как это не надо?! Ты же слышал? Антипова убили! - толстуха продолжала жать на звонок ( никогда не думал, что у меня такая заботливая соседка, черт бы ее побрал!).
- Может обратимся в милицию? Ведь если его убили, он наверняка не откроет, - оттаскивал от моей двери жену муж.
Со двора уже доносился вой ментовской сирены и машины « Скорой помощи». Крики людей, лай собак... А тут эти долбанутые соседи!
В комнате заверещал телефон. Я дернулся назад. Телефон продолжал надрываться. Я снял трубку. Голос с того света произнес:
- Боря, тебе не больно? - ласково спросил Наумов ( вот, сука!, живой... как же ему это удалось!? Подумаю об этом позже. ). Я нажал на рычаг и вернулся в прихожую.
Кажется мне снова повезло. Сосед уговорил настырную супругу и та согласилась вернуться в собственную квартиру. Я схватил заранее готовую спортивную сумку, где плотными пачками лежали доллары и рубли, и, захлопнув за собой дверь, навсегда простился с этой квартирой. Пути вниз у меня не было и я отправился по следам Байдина. Через чердак.
Перебежав на соседнюю лестницу, из окна площадки я выглянул во двор. Дым рассеялся. На улицу высыпали любопытствующие. Врачи скорой помощи укладывали на носилки Зотова. ( Неужели живой?! Ни хрена себе!). Рядом валялись обломки наумовского
« Мерседеса». Мордой в стену напротив упиралось то, что когда-то было моими
« Жигулями». Наличия Наумова и Байдина в них я не обнаружил. В сутолоке суетящихся людей ни того, ни другого не было. (Значит спаслись, гады! Неужели Наумов меня перехитрил?!..) Менты, ведомые неутомимой соседкой, направлялись в мою парадную. Представление продолжалось.
Я сбежал по лестнице и неторопливо вышел на улицу. Мимо меня пронеслась машина « Скорой помощи». Свернул в ближайшую арку, проходными дворами я прошел на параллельную улицу, по которой ходил троллейбус.
На троллейбусе я добрался до Финляндского вокзала. Неподалеку от него находился обменный пункт, где работал мой старинный приятель Пашка Громов. Он там числился охранником.
А было время, когда мы вдвоем брали целую вооруженную банду. Через пару дней задержанных нами выпустили, потому что у одного из бандюков был соответствующий папаша, трудившийся в мэрии на ответственной должности. После Громова чуть не замочили. Мне же повезло. Буквально на следующий день я отправился бороться с преступностью за пределами города. Когда я вернулся, высокопоставленного папочку сняли с работы. История с поимкой его сыночка попала в газеты. И пришлось принимать меры. Банду нейтрализовали. В перестрелке, на всякий случай, сыночка грохнули. А вышестоящему начальству пошел рапорт о нейтрализации « крупной преступной группы». Кого-то из начальничков даже премировали, а меня с Пашкой, от греха подальше, переквалифицировали в участковых.
Ни мне, ни Павлу это не понравилось и, при первой возможности, мы сделали ручкой... Я занялся бизнесом, а Громов устроился охранником.
Павел не был знаком с моими дружками-одноклассниками. И они не знали о его существовании. Это давало мне люфт. Впрочем, в этот момент выбора не оставалось. Необходимо было лечь на дно, исчезнуть из города. Чтобы спокойно все обдумать.
Пашку я не видел давно и у меня не было никакой гарантии, что он продолжает охранять « зеленые» запасы победившего капитализма.
Но я был уверен, если он на месте, он мне поможет. Он был мне обязан по гроб жизни! В 89-м я спас его от верной гибели.
Мы были молоды и наивны. Мы еще верили в справедливость и честно выполняли свой долг. Так честно, что не боялись подставиться под пулю.
Громов и я патрулировали улицу, когда по рации сообщили, что какой-то хмырь с пистолетом похитил коммерсанта и его чемоданчик с кучей долларов. Засекли « Москвич», на котором бандюк повез владельца кучи. Получалось, что похититель должен вот-вот промчаться мимо нас, путь у него из города был только один.
Пашка увидел машину первым. Мы врубили по газам и понеслись следом. Гонка продолжалась недолго. Почему-то бандит резко остановился. Прогремел выстрел и верзила с дипломатом в руках нырнул в ближайший подъезд.
Громов выскочил из « Жигулей» первым, подбежал к « Москвичу», дернул на себя дверцу. Из машины вывалилось мертвое тело тщедушного человечка с залитой кровью мордой.
Пашка кинулся в подъезд. Я дернулся следом. Детина бежал, перепрыгивая через три ступени лестницы. Неожиданно он повернулся и открыл ураганный огонь из пистолета. Прогремело четыре выстрела. Мимо. На меня сверху посыпалась отбитая штукатурка. Бандит выстрелил еще раз. Пронесло. В ответ Пашка вытащил пистолет и нажал на спусковой крючок. Осечка. Еще раз. Вновь - осечка. По инерции Громов пробежал несколько шагов вверх... И наткнулся на дуло пистолета. Детина истошно заорал в мою сторону:
- Стоять! Мент! Иначе я твоему корешу башку разнесу к чертовой матери!!!
Я остановился в трех шагах. Бандит, держа свой « Вальтер» у пашкиного виска, продолжал кричать:
- Мне терять нечего! Оружие на пол!! Кидай, волчара позорный!! Замочу!!!
Я, взглянув на верзилу и Пашку, нехотя бросил под ноги бандюку свой пистолет. Тот отпихнул его ногой. ТТ полетел в лестничный проем. Звонко бухнул о каменный пол первого этажа.
Детина принялся ставить условия:
- Слушая меня, падаль!...
Больше он ничего сказать не успел. Я неожиданно выхватил нож и метнул в бандита. Он вонзился в его горло. Пашка резко отстранился назад, сильно ударившись головой о стену.
Детина, хрипя и падая на пол, успел дважды нажать на спусковой крючок. Но пули, рикошетом от каменных ступенек, вонзились в противоположную стену.
... Не зря говорят, что жизнь - штука полосатая. Пашка оказался на месте. Увидев меня, он расплылся в улыбке, словно майская роза:
- Здорово, Бобер! Ты куда исчез?
- Дела загрызли...
- Э-э, ты это где так приложился? - заметив пластырь у меня на брови, обеспокоился Громов.
- С кровати упал..., - неловко пошутил я, - Паша, мне крыша нужна...
- Так ведь у тебя « крыша» надежная..., - удивился Громов.
- Ты не понял... Мне крыша над головой нужна. Дня на два.
- Опять разборки с бабами... Когда же ты уймешься? - усмехнулся Громов.
- Когда рак на горе свиснет, - я начал терять терпение.
- Не кипятись, старик - примирительно заметил Пашка, - А вот с крышей я тебе помочь не могу, у меня все забито: теща с тестем осчастливили...
- Я не о той крыше... Хибара деда твоего жива?
- Так это ж аж у Ладоги.
- Помню, что не на Луне... Мне на пару дней раствориться нужно, - я играл почти в открытую. Громову не было никакого резона выяснять мои проблемы. Не смотря на кажущуюся простоватость, это был умный человек, никогда не забиравшийся в чужую душу, если его туда не звали. Но все таки он спросил:
- Серьезное дело?
- Подставил меня тут один профессор, - нехотя признался я, - Надо лечь на дно, пока волна схлынет.
- А ты помнишь, как туда добраться?
- Помню... Дело прошлое, но после смерти твоего дела мы с одним моим друганом туда частенько наведывались по амурным делам.
- Ага... Ты и там постарался!
- Однолюбу трудно понять мятущуюся душу, - усмехнулся я, - Ключ там же? За правой ставней?
- Наверное. Я сам больше года там не был...
Мы поговорили еще о разных пустяках. Громов хвастался дочкой, которая поступила в испанскую школу. Похоже, работа охранником способствовала развитию красноречия. Но мне было некогда и, извинившись, я отчалил, пообещав через пару дней отзвонить.
Следующей точкой моего странствования стала квартира Байдина. Его домашний телефон дал мне Власенко. Я позвонил и рассказал матери Байдина о героизме ее сыночка, спасшего меня от верной гибели.
Через двадцать минут я сидел в большой комнате и пил чай, развлекая Инну Владимировну, мать Байдина, последними анекдотами. А она сетовала на здоровье и погоду, которая так отрицательно влияет на работу сердца.
Ее сыночек появился спустя полчаса. В двери зашуршал ключ. Инна Владимировна вскочила и с возгласом: « А вот и Лешенька!...», зашаркала в прихожую.
Оттуда донеслись голоса:
- Мам, это я! - воскликнул до боли знакомый мне тенор.
- Лешенька! С тобой ничего не случилось? У тебя по телефону был такой взволнованный голос..., - суетилась вокруг сына Инна Владимировна.
- Разговор был один неприятный, - уклончиво ответил Байдин ( С кем это интересно, не иначе с Наумовым. Значит здесь я пока все просчитал верно - Байдин Наумову не поверил... Во всяком случае, пока еще не поверил... Хорошо...).
- Теперь все в порядке, - Байдин продолжал успокаивать мать, - Ты не одна? - удивленно спросил он, - В квартире кто-то курит...
- У тебя гость. Очень милый молодой человек, - охарактеризовала мою персону Инна Владимировна.
Когда Байдин вошел в комнату и увидел меня, от неожиданности у него глаза полезли на лоб.
Я поднялся с кресла, и с присутствием неподдельной радости на физиономии, обратился к молодому ученому:
- Не ожидал?
- Как вы узнали адрес? - растерянно, просто чтобы что-нибудь спросить, пролепетал Байдин.
- Позвонил Инне Владимировне, и она любезна предложила мне зайти..., - просто и правдиво ответил я.
- Что же ты мне не рассказал об этом кошмарном случае? - с укоризной заметила Инна Владимировна.
- Каком случае? - Байдин явно был в состоянии грогги.
- Когда ты Борису Васильевичу жизнь спас, - пришла мне на помощь мать Байдина.
Ее сын продолжал находиться в прострации и чтобы не выводить Байдина из него, а также убрать из игры мамашу, я принял огонь на себя:
- Скромность, Инна Владимировна, врожденная скромность. Алексей, наверное, не хотел, чтобы вы лишний раз волновалась... К тому же, с вашим сердцем..., - в моем голосе отчетливо завибрировали нотки трогательно заботы.
- Тебе что-нибудь приготовить? Кофе или чай? - суетилась вокруг сына Инна Владимировна, - Борис Васильевич, как выяснилось, предпочитает чай..., - мать Байдина кивнула на стоящую передо мной чашку.
- Я с удовольствием выпью чашечку кофе! - с вызовом произнес Байдин, давая мне понять, что даже один и тот же напиток со мной пить не собирается.
Инна Владимировна агрессию сына не поняла, и поспешила ретироваться:
- Я сейчас приготовлю...
Мы остались в комнате вдвоем.
- Вы не боитесь, что я позвоню в милицию? - придя в себя, спросил Байдин.
- Не боюсь, - я излучал полнейшее благодушие, - Во-первых, я вам этого не позволю сделать, а во-вторых, вы сами туда звонить не будете.
- Почему вы так уверены? - удивился Байдин.
- Хотя бы потому, что у вас послезавтра самолет. А если выяснится ваше активное участие во всей этой истории, вы уже никуда не полетите, - просто объяснил я и безжалостно добавил, - И вашей стремительной карьере прейдет не менее стремительный конец!
- Тогда что вы от меня хотите? Денег у меня нет...,- суетливо канючил Байдин.
- Деньги есть у меня. И я готов заплатить вам за одну небольшую услугу приличную сумму.
- У меня нет никакого желания вам помогать! - гордо объявило молодое дарование.
- Но у вас есть желание помочь вашей матери. А ей может радикально помочь только операция на сердце, - конечно, это было не красиво с моей стороны, но я был загнан в угол и проводить остаток дней на островке в Белом море не собирался.
- Вы и это успели выяснить..., - с ненавистью прошипел Байдин.
- А зачем я здесь сидел? - не обращая никакого внимания на тон и физиономию собеседника, спокойно констатировал я, - Я вам даю десять тысяч долларов, а вы покупаете туристическую путевку в любую страну, куда не требуется виза. В Турцию, например. Один мой друг с восторгом рассказывал об Анаталийском побережья и я думаю мне самое время кинуть кости на тамошний прибрежный песок.
- Путевку за десять тысяч долларов? - удивленно переспросил Байдин.
- Мне такая дорогая путевка не нужна. Вы получаете десять тысяч « зеленых» за то, что купите мне путевку. На путевку я вам деньги дам.
- А почему вы сами не можете купить себе путевку? - наивность Байдина просто умиляла.
- Не понятно?... Я скромный... , - вынув из кармана пачку денег и паспорт, я протянул их Байдину, - Вот вам документы... Вот деньги...
- Титов Борис Валерианович, - раскрыв паспорт, прочитал Байдин.
- Трудно от собственного имени отказываться, - объяснил я. - Путевку и паспорт привезите мне вот по этому адресу, - я передал Байдину клочок бумаги, - Это с Финляндского вокзала. Часа полтора-два езды.
В этот момент раздался телефонный звонок. Аппарат стоял рядом, на тумбочке и Байдин сразу снял трубку:
- Алло!...Да, я...Да... А кто это?... ( Я не стал даже прислушиваться. В данной ситуации это мог быть только Наумов. Пусть голубки поворкуют, а потом посмотрим. Нацепив на рожу безразличное выражение, я взял со стола иллюстрированный журнал и принялся лениво перелистывать страницы. Байдин продолжал конспиративный разговор).
- Извини, сразу не узнал... Нет, не могу... Я занят... И завтра тоже... Встретимся прямо там... В аэропорту... За час до отлета... Хорошо. До встречи, - Байдин повесил трубку.
- Кто это? - для проформы спросил я.
- Сокурсник. Никак встретиться не могу, - первое что пришло в голову пробубнил Байдин.
- Значит так... Садитесь в первый вагон..., - я продолжил инструктаж, - От вокзала ходьбы минут тридцать-тридцать пять, не больше. Пойдете вот по этой стрелке, - я подготовился к встрече с Байдиным основательно, даже карту местности нарисовал, чтобы ему удобней было. Молодое дарование вперилось в кривые линии, однако занятия географией я решил закончить, - Ай! Лучше я вас встречу. Отправляйтесь трехчасовой электричкой, я вас буду ждать на станции около первого вагона.
Байдин пытался открыть рот, но я его живо заткнул, у меня на руках было великолепное противоядие:
- Только не надо ничего говорить! У вас такая изумительная мама. И она готовит такой чудесный чай...
Глаза Байдина налились кровью. Он стал похож на молодого бычка, готового пропороть разодетое брюхо матадора, но я продолжал махать перед его рожей красной тряпкой:
- Не давайте ей никакого повода для волнения: ее сердце может не выдержать...
В комнату вошла Инна Владимировна с подносом, на котором стояли две чашки - с ароматным дымящимся кофе для сына и с вкусно пахнущим чаем для меня. Но в мои планы продолжение общения с матерью Байдина пока больше не входило и я предпочел откланяться:
- До свидания, Инна Владимировна! Всего вам доброго!
- Куда же вы? - опечалилась добрая женщина, - А я вам еще чаю принесла...
- В следующий раз...Я ваш чай никогда не забуду. До свидания, Алеша! - улыбнулся я надутому, как первомайский шарик, Байдину.
( Сто к одному, что после моего ухода Байдин принялся искать Наумова. Больше у него союзников быть не могло. То, что юное дарование обратится в милицию, исключалось. Слишком велика была цена справедливости. Однажды побывав там, за океаном, вкусив все прелести нормальной жизни и работы трудно от этого отказаться, даже если очень хочется отомстить такому дерьму, как я. К тому же Байдин боялся за мать, которой любые волнения могли стоить жизни.)
Я вышел из дома Байдина и направился к ближайшему телефону-автомату. Работающий телефон я нашел только через три квартала. Я набрал номер:
- Будьте добры Виктора Наумова.
- Сейчас, секундочку подождите, - проворковала одна из официанток, - Виктор Валерьевич, вас к телефону...
- Алло! - в трубке раздался голос Наумова.
- Это я, Витек..., - как можно виноватей пробурчал я в трубку.
- Ты звонишь, чтобы прощения попросить? Сказать: « Больше не буду»?- с усмешечкой произнес Витька.
- Я проиграл, Витя. Деньги все при мне, а я в проигрыше. Бывает же такое..., - с интонациями Отелло, только что придушившего Дездемону, каялся я.
- Оказывается, бывает, - согласился Наумов.
- Я хочу тебе твою долю отдать..., - великодушно предложил я.
- А Прохора долю? А долю Зотова?
- Их доли может поделить пополам. Ребят-то уж нет..., - неуверенно заметил я.
- А если есть? - подтвердил мои опасения Наумов.
- Я буду искренне рад, если они живы. Мне бы хотелось повернуть время назад. У меня, кажется, было помутнение рассудка. Но встретиться я хотел бы только с тобой. Мы ж со школы... ( Господи, какую ахинею я несу?!)
- Где и когда ты хочешь встретиться? - спросил Наумов ( Любишь ты, Витенька, денежки, ой как любишь. Ничем мы друг от друга не отличаемся. Просто в какой-то момент мне повезло больше. Будь ты на моем месте... Ты бы меня просто в расход пустил, не разговаривая...).
- Завтра часов в пять. Я сейчас за городом живу, в домике... Мы когда-то с тобой туда баб возили... Помнишь? На машине час с небольшим ходу.
- Благодаря тебе у меня машины нет, - злобно прошелестел Наумов.
- Электричкой немного дольше. Это станция Хворино. Сам найдешь или встретить?
- Найду. Завтра буду..., - Наумов бросил трубку.
После короткого раздумья я снова набрал номер:
- Николая Прохорова, пожалуйста...
- Убили Коленьку, - оглушили меня рыдания из трубки, - Убили!!!
Я повесил трубку и набрал еще один номер:
- Ивана Зотова можно попросить к телефону?
- Он в больнице. А кто его спрашивает? - ответил женский голос, « Вероятно мать» - подумал я.
- Это приятель... А что с ним? В какой он больнице? - участливо поинтересовался я.
- Кто вы? Назовитесь, пожалуйста...
- Моя фамилия Байдин. Алексей Байдин.
- Байдин? Байдин какой-то..., - женский голос сказал это куда-то в сторону. В трубке стало глухо. Видимо рука зажала микрофон. Через пару секунд тот же голос, неестественно приветливо произнес:
- Вы не могли бы сейчас сюда подъехать? Мне нужна помощь.
- Подъехать? С удовольствием... Только где-нибудь часика через два. Адрес я знаю, - я повесил трубку.
Итак, на меня началась охота. Во всяком случае я самый главный подозреваемый. И по моему делу проходит куча свидетелей обвинения и ни одного свидетеля защиты. Дебет явно не сходится с кредитом, как любил говаривать незабвенный Власенко.
Что ж, зато не скучно... Ладно, сначала разберемся с Витюшей...
Весь вечер и утро следующего дня я посвятил подготовке встречи с гостями.
Байдин проявил удивительную пунктуальность. Точно в назначенное время он вышел из первого вагона электрички.
- Вот ваш паспорт, вот путевка, вот сдача..., - едва ступив на платформу, Байдин вытащил из сумки документы, путевку и деньги и принялся отчитываться за проделанную работу.
- Куда вы так торопитесь? Сдачу можете оставить себе.
- Я вам не официант, в чаевых не нуждаюсь! - вскинулся Байдин.
- Тихо, тихо, не заводитесь... Люди же кругом....Я не хотел вас обидеть..., - погасил я порыв Байдина и, взяв его под руку, сказал, - Идемте!
- Куда? - дернулось молодое дарование.
- Здесь недалеко.
- Я никуда не пойду! - категорически заявил Байдин.
- Не валяйте дурака! - продолжал я обрабатывать неразумного младенца, - На кой черт мне нужно вас убивать? Я вас буду лелеять, как невесту ненаглядную. Потому что вы один можете дать нужные мне показания, если вдруг меня захомутают. Но до этого, я думаю, не дойдет. И мы с вами вскоре встретимся в вашем комфортабельном офисе далеко-далеко..., - я держал Байдина под руку. Он уставился перед собой, явно не собираясь даже оборачиваться в мою сторону. Но это меня волновало мало. Байдин сделал только часть работы. Впереди его ждало главное испытание и я собирался его морально подготовить. Я продолжал, - Только сначала нам с вами надо все обсудить, оговорить все детали. Прежде всего касающиеся здоровья и жизни вашей матушки... Давайте вашу сумку, я понесу.
- Не надо, я сам, - все так же глядя исключительно вперед промолвил Байдин, а потом попытался шутить ( хороший знак), - Из меня еще песок не сыпется.
Мы шли по лесу. Постепенно Байдин оттаивал и даже стал проявлять некую агрессивность:
- Почему вы так уверены, что выполню все ваши требования?
- Во-первых, вы их еще толком не знаете, как и условий, на которых мы с вами будем сотрудничать..., - кротко ответил я.
- Сотрудничать?! Я с вами??!! - взвился Байдин и остановился, как вкопанный. Пришлось, в очередной раз, произнести для молодого дарования разъяснительный монолог.
- А чем я хуже Власенко? С ним же вы сотрудничали. И довольно успешно. Правда за гроши. А я вам предложу нормальную сумму. А во-вторых, вы же не захотите свести свою матушку в могилу? А как только она узнает о ваших махинациях..., - эти доводы были неопровержимы, Байдину оставалось только кричать и биться в истерике, ничего поправить он не мог:
- Вы... Вы..., - задыхался от ненависти Байдин, - Вы шантажист! Вот вы кто! ( Ай! Ай! Ай! Какие мы грозные!)
- Да ладно вам!..., - отмахнулся я, - Тоже мне еще святой нашелся... Как только о ваших проделках узнают в милиции и вашей фирме...
- Это я уже слышал...
- Видите, какой вы понятливый...
Мы подошли к домику лесника. Я достал ключ, открыл дверь и первым вошел в дом.
Байдин шел сзади.
Прямо передо мной сидел Наумов, целясь из двухстволки точно мне в грудь:
- Привет, Боренька. Такого поворота ты не ожидал? - Витюша чувствовал себя героем и победителем.
- Ну, почему не ожидал? - опустил я труженика общественного питания на грешную землю, - Я всегда тебя за умного держал, поэтому и патроны оставил для тебя исключительно холостые. Можешь проверить.
Наумов нажал на курок. Раздался выстрел. Я, почему-то, не падал, а улыбался во весь рот. Отчего-то в этот момент мне вспомнилась классика:
- Пушкинский « Выстрел» помнишь? Так ты свой сделал... Теперь позволь сделать свой, - я выхватил из-за пазухи пистолет...
И тут в моем сценарии случился прокол... Я недооценил Байдина... Молодое дарование со всего размаху трахнуло меня сумкой по голове. В сумке было что-то тяжелое и я на некоторое время отрубился. Пистолет вылетел из рук и, ударившись об пол, выстрелил. Когда я чуть очухался, то увидел дуло перед самым своим носом. Наумов целил из моего пистолета мне в лоб. Я схватил его одной рукой за горло, а второй - за руку с пистолетом. Наумов, задыхаясь, завопил. А Байдин снова приласкал меня сумкой, в которой, как выяснилось, лежала шестикилограммовая гиря.
Наумов вскочил и, продолжая держать меня на мушке, удивленно проверещал:
- Чем это ты его!
- Я гимнастическую гирю с собой взял, на всякий случай, - ответил Байдин.
- Молодец!..., - оценил инициативу молодого дарования Наумов и тут же скомандовал, - Переверни его!
Страшная тупая боль лишила меня способности сопротивляться. Я все слышал, но ничего не мог сделать. И Байдин, кряхтя, под дулом направленного на меня пистолета, перевернул мою обмякшую тушу на живот.
- Вяжи ему руки, - Витюша кинул Байдину веревку и тот принялся наматывать канат на мои запястья, - Крепче, крепче вяжи! - подбадривал юное дарование Наумов.
Витюша, не выпуская пистолета, проверил путы на моих руках и продолжая изображать вождя, скомандовал Байдину:
- Теперь ноги...Подожди, я сам, - Наумов стянул с меня ремень и перетянул им мои ноги, - вот так!
Я был упакован, как египетский фараон перед помещением в пирамиду.
- А как мы его в милицию потащим? - позвучал недоуменный вопрос Байдина.
- А зачем нам нужна милиция? Милиция не нужна ни тебе, ни мне, Алеша.
Я попытался ослабить путы, заметив мое движение, Наумов проблеял:
- Очнулся, супермен? Где деньги?!
- С этого надо было начинать, а не развлекаться в казаки-разбойники. Тебя, что, папа хорошим манерам не обучал? - Наумов снова облажался, поэтому я мог позволить себе говорить все, что мне заблагорассудится, - ты меня совсем за идиота посчитал... Нет тут денег... Нет и не было!
- Где? Где они?! - взвился, как от укола иголки в задницу, Наумов.
- Не надо мне никаких денег! - Байдину тоже захотелось поорать.
- Вы же говорили, что он обещал на операцию вашей мамы, - напомнил Байдину Наумов, а потом принялся открывать для меня Америку, - Боря, ты в розыске, тебе на улице появляться нельзя. Самое лучшее - отдать нам деньги и воспользоваться путевкой, которую тебе купил Байдин. Можешь себе сто долларов на расходы оставить. ( Витюша, я тебя точно грохну. Нельзя быть таким козлом и еще этим похваляться... Таких парнокопытных надо учить...).
Мы вернемся через три дня. Может тогда ты будешь сговорчивей... Ну, будь здоров. Да, чуть не забыл: мы сделали заявление, что матери Байдина угрожают с целью вымогательства денег у сына. ( Очень напугал! Будто ментам больше и делать нечего, как следить за квартирой мамочки Байдина... За кого же ты меня держишь, Наумов?!... Ладно, еще не вечер... Представление не окончено...)
Байдин и Наумов покинули мое общество через минуту, заткнув мне рот грязной тряпкой.
Задачи на ближайшее время у меня были определены и поставлены - превратиться из подохшего фараона в прямоходящего « гомо сапиенса».
Лежание на деревянном покрытие, говорят, способствуют распрямлению позвоночника. Сутки, проведенные мною без движения на полу несомненно сделали мой позвоночник самым прямым из всех, что я когда-либо знал.
Я мог надеяться только на удачу. Но так как эта прекрасная дама частенько меня радовала своим присутствием, я не терял духа...
Прекрасная дама явилась ко мне в облике Пашки Громова, который решил проведать - жив я или меня уже замочили.
- Здорово они тебя! - то ли с соболезнованием, то ли с восхищением присвистнул Пашка, когда распутал узлы на моих руках и вытащил грязную тряпку изо рта.
- Они меня выследили..., - прохрипел я.
- А чего не убили? - наивно поинтересовался Громов.
- Я им живой нужен... На меня хотят три трупа повесить..., - еле шевеля губами, прошептал я.
- Значит это они в порядке воспитания учудили?...- усмехнулся Павел.
Поддерживать диалог у меня сил не было. Мне безумно хотелось спать. Сутки я не сомкнул глаз, боясь задохнуться. Все тело одеревенело и никак не желало откликаться на команды головного мозга. Громов поднял меня на руки и переложил на кровать.
Зрелище я являл прискорбное. Хорошо, хоть Пашка притащил бутылку водки. После третьей стопки я кое-как оклемался. Громов меня больше ни о чем не спрашивал. Он сварганил какую-то еду из консервов и подал ее мне. Ничего вкуснее в жизни ни до, ни после я не ел. Я сидел, как голодающий с Поволжья, и жрал. Нажравшись и влив в себя почти целую бутылку настоящей водки, я отрубился.
Проснулся я через двадцать часов. В доме никого не было. Пашка оставил мне записку: « Не высовывайся. Буду вечером. Жрачка в шкафу. Павел».
Громов объявился в хате, когда я заканчивал вторую банку тушенки.
- Жив, лишенец! - вместо приветствия, загрохотал мой сталлоноподобный приятель.
- Вашими молитвами...
- Побывал я у твоей явки... Там ментура каждый сантиметр облазила. Оказывается вы там целый фейерверк устроили. Даже в ящике по этому поводу весь вечер трепались. Подробностей, как всегда, никаких, но звону - полные штаны! Я позвонил Мишке Харлачеву из « конторы», помнишь его - белобрысый такой. Про тебя спросил - он сказал, что ты в розыске и сейчас размножают твою фотографию. Ну, рассказывай, что на самом деле стряслось?
Я был готов к такому повороту и пространно поведал Пашке о деяниях Наумова и Байдина, решивших повесить на меня три мокрухи. Говорил я складно. Местами даже правдоподобно. Громов не перебивал. Иногда только вставлял некоторые уточнения.
В конце концов мы сговорились, что Пашка найдет Наумова и попытается с ним завязаться. Чтобы вернуть хотя бы часть денег. Я не стал исповедоваться перед Громовым в том, что все деньги у меня - только распиханы они по разным местам, а мне в город пока хода нет. Как это ни покажется странным, я ничем не рисковал. Наоборот. Наумов будет все отрицать и тем самым еще больше укрепит Пашку в мысли, что деньги все-таки у него и Байдина. Витенька же пойдет на контакт ради того, чтобы стрясти с меня бабки. Он меня знал неплохо, и понимал, что меры воздействия с помощью соответственных бритых специалистов ни к чему не приведут. К тому же этим бойцам надо было хорошо приплатить. И нет гарантии, что следующим клиентом их может стать сам Наумов. Хоть это Витюша понимал.
Во всяком случае в обозримом будущем никто был не заинтересован во внимании со стороны милиции.
Конечно я вел себя подло по отношению к Пашке, но правды говорить я не мог, а про себя решил, что если дело выгорит - отдам ему ту сумму, которую обещал. Все-таки друзей надо иметь. Хотя бы для того, чтобы в нужный момент получить крышу над головой.
Короче, двадцать процентов от суммы я обещал Громову, поэтому у того был резон подсуетиться! Предполагая, что Наумов заполучил не всю сумму и половина денег улетела с Байдиным за океан, Пашка собрался телеграфировать молодому дарованию в Штаты, что, якобы, у его матери сердечный приступ. Эта идея мне понравилась. Она точнехонько ложилась в мой план. О нем я, естественно, Пашке не распространялся.
Громов отправился на рандеву с Витюшей, а я остался ждать известий и наслаждаться свежим воздухом.
Пашка отсутствовал до позднего вечера. Я уже начал беспокоиться. Когда я извелся окончательно, на пороге возник улыбающийся Громов.
- Я уж думал, тебя вместо меня захомутали..., - приветствовал я его.
- Почти. Наумова менты в оборот взяли, просекли, что он - не последняя спица в колеснице, но доказать ничего не могут, а он все на тебя валит... А где тебя искать - не говорит... Вообщем, выпустили его следаки на волю, тут я его и прихватил.
- И что, Наумов?
- Хотел бритых на меня натравить, да не на того напал... Поговорили мы по душам... Я ему о тебе напомнил. Сказал, что ты собираешься на него и на Байдина заявить... Он заплакал, что я его шантажирую... Ну, а я ему все так по полочкам и расставил - и о факте избиения Бориса Антипова, тебя то есть, при желании - все на месте: веревочка, пальчики, свидетели, то есть я, прочая байда...Потом, сказал, веревочка в квартирку Власенко повьется... Он ведь, бедненький, там до сих пор отдыхает, если соседи еще запашок не учуяли... Или его сотрудники про него на работе не хватились... При желании и свидетелей появления Наумова около квартиры Власенко отыскать можно. Беседовали они громко. Да и Байдина кое-кто видел... Наумов все кричал, что это чушь, которую ты мне наплел... Я с ним не спорил, а предложил разойтись полюбовно... Ой, как он заволновался! Покраснел, как рак, я думал его кондрашка хватит... А потом успокоился и попросил день на размышление...( Почему-то Громов очень нервничал. Не спроста это, подумал я. Суетится, словно первый раз трусы перед бабой снимает...Но, может, это мне только кажется...).
- А Байдин? - поменял я тему.
- Байдин схилял... Я навел справки о представительстве его фирмы в Петербурге. Узнал адрес, где Байдин тусуется в Нью-Йорке. Крутая контора...
-Ну, а дальше...
- Как и договорились, пошел на Центральный телеграф и отправил ему в Америку телеграммку про мамашу.... « Синопскую» будешь, - Громов вытащил из сумки бутылку водки и водрузил на стол. Следом появилась очередная банка рыбных консервов, буханка хлеба и две пачки плавленных сырков.
Через час Пашка отправился на станцию.
Громов объявился утром.
- Байдин прилетает сегодня! Рейсом 28-54 из Нью-Йорка, - прямо с порога заявил он.
- Привет! Ты это откуда узнал? - Врешь ты, Громов, насчет рейса...что-то тут не так...
- Звонил в представительство фирмы, - просто объяснил Пашка и пошел к шкафу за моей спиной.
- Ну, я его встречу! - проскрежетал я зубами.
- Никого ты не встретишь, встречать буду я, а ты еще здесь позагораешь... Для своего же блага! - неожиданно Громов ударил меня сзади по шее и я рухнул мордой на стол, за которым сидел.
Упаковал меня Пашка еще лучше, чем Байдин и Наумов вместе взятые. Именно так мне показалось в первым момент. Чего-то подобного я подсознательно ожидал от своего старинного приятеля. Слишком моя легенда не была похожа на правду. Я надеялся только на то, что Громов клюнет на двадцать процентов. Вероятно Наумов предложил ему больше...
- Паша, Паша, я ж тебя от смерти спас, а ты..., - печально промямлил я.
Засовывать тряпку мне в рот Пашка не стал. Все равно мои крики никто бы не услышал - на два километра вокруг не было ни души.
Громов ушел почти сразу. А я принялся кататься по полу, надеясь как-то развязать спутывающие мои руки узлы. Мне повезло. Я столкнул со стола нож. Дальше все было просто.
Пока я занимался гимнастикой на полу, мозг пытался разобраться с шарадами моего друга - почему он мне назвал номер рейса, которого не существует, почему он не убрал нож со стола, почему он просто оставил меня на полу, а не привязал, например, к намертво привинченной к полу кровати...
На все это был один ответ - Громову и его новому приятелю Наумову требовалось, чтобы я клюнул на Байдина, как на живца. И объявился в городе. « Жаба душит». Деньжат моих срубить хотят ребятишки, а насосавшись - сдать, как металлолом в переплавку. Значит ментов в свои игры решили пока не привлекать, а разобраться со мной собственными силами.
Что ж - вызов сделан, вызов принят!
В город я добирался окольными путями. Угнал совхозный газик и доехал до следующей станции. Потом на поезде - до Ржевки, откуда на трамвае целый час трясся до центра города.
Половину денег я спрятал в двух автоматических камерах хранения - на Витебском и Финляндском вокзалах. Вторая половина лежала в еще более надежном месте. Прежде чем за ней отправиться, я позвонил. И меня пригласили на чай.
... Я не опоздал. Мать Байдина встретила меня приветливо. Мы едва успели сказать несколько слов, как в двери заскрипел ключ.
Инна Владимировна пошла к двери, а я юркнул в комнату, где несколькими днями ранее у меня состоялся разговор с Байдиным. Деньги я вытащил из-за толстых фолиантов в книжном шкафу, куда их запрятал в первое свое посещение, пока мать Байдина колдовала на кухне. Судя по обилию пыли на их корешках, эти книги стояли без внимания хозяев уже несколько лет. И я посчитал, что в течении недели ими никто не воспользуется. Безусловно, я рисковал. Но, при случае, это могло стать и моим спасением. Стоило следакам провести обыск в квартире Байдина и он из потерпевшего моментально превратился бы в подозреваемого. Так что я убивал сразу двух зайцев.
- Он здесь? - вместо приветствия спросил Байдин.
- Да, Борис только что пришел.... Он сказал, что вы договорились...
- Я очень хотел вам сделать приятное, Алексей, - я появился в коридоре, Байдин попытался что-то сказать, но времени продолжать комедию у меня не было. Я знал, что где-то рядом должны находиться Громов и Наумов. Может быть за входной дверью. Но вариантов у меня не оставалось. Я подскочил к Байдину, заломил ему за спину руку, и подтолкнул к выходу. Все произошло в доли секунды.
- Борис, что вы делаете?! - попыталась мне помешать Инна Владимировна, - Куда вы его тащите??!! Лешенька!!
Конечно, это не гуманно, но мне пришлось оттолкнуть пожилую женщину. Она отлетела вглубь коридора и упала на пол. Я не стал оборачиваться, а распахнул дверь и выволок упирающегося Байдина на лестницу. Как я и предполагал, снизу бежали мои недавние приятели.
Я захлопнул дверь и потащил Байдина наверх. Из-за двери доносились крики Инны Владимировны: « Леша!! Лешень...», - голос оборвался на середине. Я не обращал на это никакого внимания. Это даже дало мне фору в несколько секунд, потому что Громов и Наумов застряли у двери Байдина, пытаясь ее открыть. Раздались три пистолетные выстрела, я инстинктивно вжал голову в плечи, но оказалось, что это Громов стрелял в замок двери, чтобы его открыть.
Мне очень мешал Байдин, но я продолжал упрямо волочь его за собой.
Мы уже бежали по чердаку. Я на мгновение обернулся и увидел, как в проеме чердачной двери появилась фигура Громова. Я, вместе с Байдиным, буквально скатился с лестницы. Видимо перспектива погибнуть смертью храбрых ему не улыбалась, поэтому он не слишком мешал мне бежать.
Я затолкал Байдина в машину и прыгнул на водительское место. Когда я выворачивал на улицу, из парадной вылетел Громов.
Гонка продолжалась не долго. Я остановил угнанный мной « Москвич» через пять минут. Когда я вытащил Байдина и поволок его в подъезд, из-за угла вырулил Громов.
Пашка вбежал в парадную. Я с Байдиным уже находился на третьем этаже. Расстояние между нами и Громовым быстро сокращалось и на пятом этаже оно уже равнялось несколько метров.
Я выстрелил поверх головы Пашки и крикнул:
- Стой! Бросай оружие или я этого шибздика! - я стоял спиной к двери, держа у виска Байдина свой пистолет, - мне терять нечего! - для пущей верности провопил я банальнейшую фразу.
Громов не стал спорить, а подчинился приказу. Его ТТ оказался у меня под ногами. Я отпихнул его и он полетел в лестничный проем, звонко бухнув о каменный пол первого этажа.
- Ну, вот и все..., - философски промолвил я, - Неужели ты мог, Паша, грохнуть старого друга? Я ж тебе жизнь спас...Не мог ведь, правда?
Байдин съежился, ожидая, что я размозжу его умненькую головку. Пауза затягивалась.
В следующую секунду Байдин с моей помощью летел прямо в объятья Громова. И они кубарем покатились вниз по лестнице.
Окончания их путешествия я уже не видел, потому что открыл дверь, возле которой стоял. Это была дверь в коммунальную квартиру, где я был официально прописан.
Пробежав по коридору коммуналки, я оказался у черного хода. К счастью он был не заперт.
Потом мое путешествие продолжилось по крышам. Я опасался, что соседние подъезды могут быть заблокированы.
Наумов и компания проиграли и им оставалось лишь бежать в ментовку, чтобы хоть так свести со мной счеты.
Я не зря потратил когда-то целый день, изучая окрестные крыши. Надо сказать, что занятие это увлекательное.
Все-таки у меня получилось!
Сейчас я уже далеко от Питера. У меня другое имя. И, даже, другое лицо. Человека по фамилии Антипов больше не существует.
Сергей дмитриев уголок sd
© Copyright: Уголок Sd, 2001
Свидетельство о публикации №201070200037
Свидетельство о публикации №201070200037
Рецензии
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.