Сергей дмитриев уголок sd

Сергей ДМИТРИЕВ.

« В О З В Р А Щ Е Н И Е»

- Не ждал, паскуда?! - удар по печени отбросил Гусева вглубь лифта. Автоматические двери закрылись и Михаил увидел над собой перекошенное злобой лицо Антона Сергеева. Хук в голову лишил Гусева возможности что-то произнести. Лифт двинулся вверх.
- Пока я за него срок мотал, он у меня и бабу увел! В знак признательности, - Антон продолжал массировать, упакованное в добротный костюм, тело Гусева хорошо поставленными ударами. Полулежа на загаженном полу лифта, Михаил просипел:
- Меня самого подставили... И ты сам на себя все взял, чтобы групповщины не было...
Сергеев схватил Гусева за шкирку, приподнял с пола, а затем снова бросил на противоположную стенку.
- Я на себя взял то, что никогда не делал, а ты за это забрал у меня невесту. Чтобы по справедливости! Так что ли?!
Допрос с пристрастием продолжался. В мгновения между ударами, Гусев, не делая никаких попыток сопротивления и только размазывая по лицу кровь, хныкал:
- Антон, прости, но она  сама... Это была ее инициатива... Спроси ее сам... И потом мы женаты... Уже четыре года...
Экзекуция закончилась также стремительно, как и началась. Сергеев поднял Гусева с пола и поставил перед собой:
- Что?!
- Только она и мне рога наставила... Если тебе от этого легче..., - попытался микшировать информацию Гусев.
- Ты и тут слабак оказался! - лифт остановился и Сергеев, не глядя, нажал на кнопку номера этажа. Лифт заскрипел вниз.
- Дурак я оказался, - Гусев, понимая, что пока убивать его не собираются, почувствовал себя уверенней, - Еще больший, чем ты. Давай спустимся, а? Я тебе все расскажу...
- Что ты мне расскажешь, подонок?! Что?! - Антон снова замахнулся на Гусева, но тот вцепился в его куртку мертвой хваткой и втянул голову в плечи, - Как ты мне драгоценности подкинул, а сам тридцать тысяч стянул в бедной вдовушки? И откуда они у нее могли появиться? Это ж по тем временам две « Волги» новенькие!...
Лифт, наконец, остановился на первом этаже. Автоматические двери раскрылись и Сергеев отшвырнул от себя Гусева с такой силой, что Михаил, потеряв равновесия, грохнулся о каменный пол лестничной площадки.
- Сколько так было на самом деле? Сколько?! - закричал Сергеев.
- Сто сорок..., - тяжело поднимаясь с пола, почти беззвучно прошептал Гусев.
- Чего?...
- Тысяч рублей..., - уточнил Михаил, - Но она заявила только тридцать... Если б она заявила о всей сумме, ее саму стали трясти...
Известие ошеломило Сергеева. Он тупо уставился на Гусева.
- Откуда у нее такие деньги? Она с Мариной чуть ли не на одну дочернюю стипендию жили...
- От отца остались, - Гусев приободрился, достал из кармана платок и промокнул кровь на физиономии, - И мать их после его смерти в чулке держала. Они бы все равно в мусор превратились... Тогда уже инфляция началась. А мы контору свою открыли, Марину главным референтом сделали, - Гусев перешел в атаку и методично добивал Сергеева.
- А ты кем у них значишься?
- Я? Зам. Генерального..., - Михаил открыл дверь и вышел на улицу, следом за ним вышел Сергеев.
- А Генеральный кто? Тот, кто тебя на эти деньги навел? Он же, наверняка, тебе и рога наставил, - Сергеев явно не желал оставаться в долгу, - И на Маринке ты для отвода глаз женился, чтоб подозрения от себя отвести. Гнида ты, Гусев!
- Ты еще не все знаешь.., - Михаил уступать не собирался.
- Догадываюсь. И твоя жена свое получит, не беспокойся... А с тебя получу свою долю. Как ваша контора называется?
- « Русское богатство».
- И чем занимаетесь? - с усмешкой спросил Сергеев.
- Все понемногу, - Гусев подошел к « Ауди» и снял сигнализацию.
Сергеев присвистнул:
- Круто ты поднялся на тещиных денежках. « Русское богатство»... Значит, жена твоя числится бухгалтером, а работает любовницей твоего шефа. А ты не боишься, что в один прекрасный день тебя под зад коленом и из вашей конторы, и из супружеской постели? -
Антон откровенно издевался над поверженным противником, но тот еще продолжал огрызаться:
- Не боюсь. Я про них знаю предостаточно!
- Да? - засмеялся в лицо Михаилу Сергеев, - Я могу еще больше обогатить твои знания, - Антон кинул в физиономию Гусева пачку писем.
-Что это? - подхватив пару конвертов, удивленно уставился на Сергеева владелец иномарки.
- Письма твоей жены мне, в колонию. Наша Мариночка побила все рекорды лицемеря, вранья и ханжества. В переводе на русский - сука редкостная!
Гусев заскрипел зубами от бессилия. А Сергеев и не думал останавливаться, он притянул к себе Михаила и прямо в лицо выплюнул еще несколько фраз:
- Готовь свой должок! По моим скромным подсчетам на 100 тысяч « баксов» я имею право рассчитывать... И сегодня же. Петру Карелову мой пламенный арестантский привет! Передай ему, что с него я рассчитываю получить в два раза больше. А с нашим адвокатом ты давно виделся?
- Он у Карелова первым замом..., - задыхаясь в цепких объятьях Антона промямлил Гусев.
- И он с вами в одной лоханке? Какое совпадение! - победно заключил Сергеев, - Никогда бы не подумал... Дай мне все телефоны наших общих друзей!
Гусев послушно полез за записной книжкой, открыл, но Сергеев выхватил ее из рук Михаила:
- Заведешь себе новую!
Давясь, Гусев проглотил и это оскорбление.

К своим тридцати двум годам Михаил Гусев пришел издерганным и никчемным человеком. Видимое богатство и возможность ежегодно посещать унавоженный отечественными бандитами золотой песочек испанского побережья, лишь подчеркивало постоянную неуверенность Гусева. В любую секунду все это могло рухнуть.
Сергеев был абсолютно прав. Гусева держали лишь потому, что он был мужем Марины, которая и до выхода за него замуж, крутила с Петром Кареловым. Не поженились Марина и Петр только по одной причине - у Карелова уже была жена и, к их несчастью, папой тогдашней жены Петра был уважаемый член местного обкома, от которого зависела блестящая комсомольская карьера не в меру тщеславного Карелова.
Гусев в этой связи подвернулся как нельзя кстати. Зацепили его Петр и адвокат Галинский, элементарно. Впрочем, комбинация была проведена не столько против Гусева, сколько при участии Михаила, против его тогдашнего закадычного друга Антона Сергеева.
Времена менялись и Карелов это чувствовал. Он знал, что у Марининой мамаши дома спрятана солидная сумма, которую необходимо сделать легальной. Только так можно было получить деньги и вложить их в дело.
А Антон своей безумной любовью к Марине путал все карты. Его необходимо было изъять.
И Карелов обратился за помощью к адвокату Галинскому. Григорий Арнольдович уже оказывал Петру, в бытность того руководителем комсомольской организации крупного предприятия, кое-какие услуги. Например, когда этот самый руководитель присвоил кругленькую сумму, полученную организацией на проведение агитационной работы. Каким-то образом об этом прознали вышестоящие товарищи и Галинский выступил блестящим буфером между ними и, потерявшим покой, Кареловым.
Доводы Галинского настолько убедили вышеозначенных товарищей, что через неделю возглавляемую Кареловым организацию наградили переходящим Красным Знаменем, а Петр получил бесплатную путевку в круиз по Средиземному морю. Не остался в накладе и Григорий Арнольдович.

Михаил Гусев любил играть в карты. Если бы он просто играл в дурака или козла - жизнь его сложилась бы по иному. Но Гусев любил играть в преферанс. И на этом решили сыграть Карелов и Галинский.
Михаил помнил каждую минуту той ночи, когда начался его стремительный полет в пропасть, продолжающийся уже пять лет...
Играли в квартире Марины.
- Мизер, - объявил Галинский, - Без прикупа..., - он показал на карты и констатировал, - Пуля закрыта. Возражений нет? Тогда расписываем...
Игроки склонились над бумагой. Через некоторое время адвокат зачитал приговор:
- С тебя 378 рублей, - это относилось к Петру Карелову, - а с тебя 12 тысяч 997 рублей, - повернулся к Гусеву Галинский.
- Точно, - с комсомольским задором подтвердил Карелов.
- Когда платить будем? - улыбнулся Галинский.
- У меня нет таких денег, - чуть слышно промямлил Гусев.
- Ну?! - удивился адвокат, - А зачем играть садился?
- Выиграть хотел, - словно нашкодивший школьник, просил прощения Михаил.
- У нас?! - Галинский явно торжествовал, он, даже, не пытался этого скрыть, - Слышишь, Петя, он нас с соседями по кульману спутал...
- Григорий Арнольдович, да Михаил у нас всегда путаником был, - усмехнулся комсомольский лидер.
- Тебе ж, дураку, предлагали играть по 10 копеек. Ну, по 20. Нет, по рублю ему нужно! - словно неразумному дитяте выговаривал Гусеву Галинский.
- А карточный долг, сам знаешь - долг чести! - подытожил очевидное Карелов.
- Нет у меня денег, хоть убейте..., - испуганно бормотал Михаил.
-Если мы воспользуемся твоим предложением, то уж точно денег не получим, - заметил Григорий Арнольдович.
Дело было сделано. Птичка попала в сети. И Карелов, подвинув Гусеву листок бумаги и шариковую ручку, скомандовал:
- Пиши расписку. Но будешь отдавать с процентами. Проценты, сам понимаешь, будут расти...
- Ну откуда я возьму такую сумму? - Гусев почти плакал.
- Я тебе скажу, - с готовностью отозвался Петр, - Я знаю, где они лежат. Надо только прийти и взять.
- А потом возьмут меня? - недоверчиво спросил Михаил.
- А ты сделай так, чтоб взяли другого, - лениво собирая карты, уточнил Григорий Арнольдович.
- После завтра у меня день рождения, - Гусев повернулся на голос и увидел Марину, которая, улыбаясь, подошла к столу, - Естественно припрется Антон Сергеев, твой школьный приятель. Ты ему мамины драгоценности и подкинешь. А деньги я тебе сама дам. А как только вы уйдете, я тревогу подниму, - молодая женщина спокойно расставляла силки, в которые должен был попасть влюбленный в нее человек, - Деньги ты Григорию Арнольдовичу передашь. Все! Он тебя будет ждать около дома. Твоего дома, конечно...
- А мы, если все гладко сойдет, тебя своим компаньоном сделаем, - оставил за собой последнее слово Карелов, - Ну? Комсомол ответил: « Есть!», или как?...

Через два дня инсценировка была поставлена и сыграна. Марина старательно кокетничала с Антоном Сергеевым, подкидывая дровишки в костер его страсти. Гусев сидел тихо, много пил, но алкоголь на него не действовал. Дело было сделано. Деньги лежали у него в кармане, а блестящие погремушки - в пальто погрязшего в любви Сергеева.
Гусев мучительно ожидал конца представления. Для него время тянулось бесконечно. Михаил боялся, что Антон полезет в пальто и обнаружит драгоценности. Но Сергеев был увлечен Мариной и думал только о ней. А она шептала ему какие-то ласковые слова и у Антона кружилась голова. Он находился в таком состоянии, что не видел и не слышал вокруг себя ничего - для него существовала только Марина. Он был оглушен, как тетерев на току. Его можно было брать голыми руками.
Взяли его вечером. Дома. Антон пробовал сопротивляться, доказывал, что произошло какое-то недоразумение. Но ценности, в присутствии понятых, были изъяты из кармана его пальто. Факт похищения был налицо. Прямо из квартиры Сергеева отвезли в милицейский участок, где поместили в камере предварительного заключения. На следующий день Антона перевели в другое место.

Следствие продолжалось не долго. Замученные бесконечным количеством « висяков» и « глухарей» труженики прокуратуры с удовольствием раскрыли очевидную, на их взгляд, кражу ценностей и денег у несчастной вдовы и ее единственной дочери, и передали дело в суд.
Адвоката Сергееву нашла Марина. Нашла она... Галинского. И тот отработал свой гонорар на славу.
Григорий Арнольдович был человеком умным, поэтому он не оставил Сергееву никакой надежды на положительный исход дела в суде. Антон был уничтожен, воля его была подавлена и давать ему надежду на справедливость, в данной ситуации, было Галинскому явно не с руки. Григорий Арнольдович спокойно и обстоятельно  загонял Сергеева в угол:
- Милый мой, давайте смотреть фактам в лицо: драгоценности нашли у вас? У вас... А деньги..., - на Антона смотрело участливое лицо адвоката, излучавшее безмерное сострадание и безграничное терпение.
- Никаких денег я не брал, а драгоценности мне подкинули, - словно заезженная пластинка, в сотый раз бубнил подозреваемый.
- Это вам вряд ли удастся доказать. Но, предположим, что деньги взял Гусев. Предположим, даже, что он во всем сознается, хотя денег у него не обнаружили. И что тогда? Тогда групповщина. А это уже другой срок. Сейчас вас грозит максимум пять лет, а за групповщину могут влепить и в два раза больше.
- А как, по-вашему, я мог растратить тридцать тысяч за несколько часов? - уцепился за, казавшуюся ему спасительной, мысль Сергеев.
- Господи, да карточный долг! - лишил его последнего шанса Галинский, - А кредиторы ждали вас у вашего дома. Вы, наверно, никогда в карты не играли? Это и видно...

На суде Марина плакала. Галинский для приличия поспорил с прокурором, желавшим наказать подозреваемого колонией строгого режима. Как же! Обокрал несчастную вдову и ее единственную дочь! Старания Григория Арнольдовича выразились в зачитанном приговоре. Антону Сергееву дали пять лет колонии общего режима с конфискацией. Гусев на заседание, где объявляли приговор не явился.

Свое пребывание в колонии Антон начал с драки. Сергееву не захотелось становиться опущенным. В результате местный авторитет потерял два передних зуба. А для Антона все могло закончиться значительно печальнее, но на его счастье именно в это время прибыла комиссия из министерства и местные фараоны посчитали, что лучше не доводить дело до того, пока шустрому заключенному друзья обиженного товарища устроят небольшой несчастный случай с летальным исходом. На всякий случай Сергеева перевели в другую зону.
На новом месте Антону опять повезло. Он нашел общий язык с местными руководителями. Заправлявший на зоне Колян-москвич, прознав о недавних приключениях новоприбывшего, сразу взял его под свое покровительство. Оказывается обиженный Сергеевым отморозок приходился Коляну кровным врагом.
Остаток срока прошел относительно спокойно. Колян снабдил Антона несколькими явками. Выйдя на волю, Сергеев передал московским Коляниным знакомым необходимые приветы и малявы. А те снабдили Антона некоторой суммой, которой Сергееву хватило на дорогу в Питер и на проживание в дешевой гостинице на окраине города.

Антон не торопился, он навел справки о Гусеве и Марине. Выяснил, что они живут в Марининой квартире. Что мать Марины умерла четыре года назад. У Гусева и его подельников - приличный бизнес.
Пять лет на зоне не выбили из Сергеева его интеллигентской сущности. Не научили его быть преступником. Хотя воровские университеты он прошел, многое знал и понимал.
 Его не опустили физически, он не позволил над собой надругаться. Но живущие и жирующие его бывшие друзья опустили его морально. Унизили его. Кинули на самое дно, надеясь, что ему никогда не выкарабкаться на поверхность.
Он выпал из круга добропорядочных граждан и назад ему хода нет. Сергеев потерял все. Его друзьями стали отпетые уголовники, проводящие время в кабаках от отсидки до отсидки. За годы заключения в их среде Сергеев сумел подняться и с ним уже считались, как с равным. Выйдя на волю он мог позволить себе многое. Но Антон понимал, что видимая вседозволенность скоро закончится. И, опять, зона, баланда, пьяные рожи охранников и физическое ощущение дикой внутренней несвободы. Не говоря уже о не свободе внешней...
И, все-таки, Сергеев вернулся в Питер не для того, чтобы заново начинать жить. Он не мог начать жить заново, пока не вернет долг. Точнее, пока ему не возвратят, взятый за его покореженную жизнь, долг.
Антон начал с Гусева. Он все рассчитал верно.
 
Гусев кончился в тот момент, когда положил драгоценности в карман пальто Сергеева Михаил ждал когда наступит расплата и давно был к ней готов. Появление Антона его не удивило.
Галинский зашел в кабинет Гусева, когда тот вынимал из сейфа последнюю пачку долларов.
Григорий Арнольдович всегда отличался удивительным нюхом на неприятности. Этот нюх неоднократно спасал его от этих самых неприятностей, потому что Галинский всегда успевал принять превентивные меры.
На сей раз ситуация складывалась совсем худо. Гусев взбрыкнул. Слишком долго его держали на привязи. Веревка уже не выдерживала натяжения. Но верный себе, Григорий Арнольдович, не стал форсировать события, а решил уточнить обстановку и, по возможности, привести ее в приемлимое состояние:
- И чего он хочет? - прослушав скомканный монолог Михаила по поводу его теплой встречи с Сергеевым, безразлично спросил Галинский.
- С меня сто тысяч, с Карелова - двести, а сколько он с вас потребует, я могу только догадываться! - дергался Гусев.
- Ну, с меня он ни хрена не получит, - усмехнулся адвокат, - Думаю, с Карелова тоже. Никто ничего не докажет. Слушай, неужели ты собираешься отдать ему сто тысяч? - удивленно спросил Григорий Арнольдович.
- Так мне спокойнее будет.., - Михаил совершенно потерял ориентировку и желал лишь скорее отвязаться и от Галинского, и от жаждавшего его денег Сергеева.
- А с женой посоветовался? Может она будет против..., - не отставал адвокат.
- А начхал я на ее « против»! Попробует не дать...
Григорий Арнольдович впервые видел перед собой Гусева в таком состоянии. И зрелище внушало серьезное опасение. Но Галинский не менял, ни интонации, ни, даже, позы, в которой он стоял в кабинете у шкафа с книгами и документами:
- Ну-ну.. Он сам к тебе за деньгами зайдет?
- Это уже наше с ним дело. Как-нибудь договоримся, - раньше Михаил все действия обсуждал с Галинским. Вернее, Григорий Арнольдович, советовал, что необходимо делать, а Гусев добросовестно выполнял указания. И проколов никогда не было. Первый раз Михаил собрался играть по своим правилам. Гусев взял дипломат с деньгами и уверенно направился к выходу, - Я вернусь часа через два.

Внешне адвокат Галинский производил впечатление спокойного, даже флегматичного человека. Ему было уже за пятьдесят. Это был среднего роста, сухопарый человек. С овальным лицом, короткими темными, с пробивающейся сединой, волосами и серыми, гипнотизирующими собеседника, глазами. Представить его бегущим за автобусом или вообще куда-либо спешащим человеком было совершенно невозможно. Свой темперамент он держал глубоко внутри. Сейчас внутри у него все клокотало. Этот кретин Гусев путал все карты, портил всю накатанную, уверенную в завтрашнем дне, игру.
Галинский не любил спешить, но еще больше он не любил опаздывать. Гусев мог наломать дров. Его необходимо было остановить.
Григорий Арнольдович вышел в приемную.
- Ларочка, Карелов у себя? - спросил он смазливенькую секретаршу.
- Петр Гаврилович звонил, сказал, что будет через полчала, - проворковала девушка.
« Надо же, Петр Гаврилович... А в кроватке она его « петушком» называет...», - подумал Галинский.
Иногда, за определенное вознаграждение, Ларочка исполняла некоторые прихоти Петра Карелова. Галинский об этом знал и держал этими знаниями Карелова на поводке. Петр понимал, что как только Марина проведает об его шалостях, их роману будет положен конец. А терять Марину Карелов не мог, слишком она была в курсе всех дел в фирме, да и не хотел, питая к ней определенное чувство, которое, в его понимании, можно было назвать любовью.
Адвокат прошел в свой кабинет и набрал номер телефона:
- Зародыш? А где Снежок? - у Григория Арнольдовича было два мальчика, которым он платил из специального фонда фирмы. Когда-то они, занимаясь боксом, подавали неплохие надежды. Зародыш, настоящее имя его было Геннадий Зародышев, однажды стал чемпионом города среди юношей, но желание быстро и с меньшим напряжением заработать, привело его под крыло Галинского. За собой он притащил и Василия Снегова. Несостоявшиеся боксеры занимались специальными операциями с клиентами - популярно объясняли им, что отдавать долги нужно точно и в срок.
Когда принимаемые меры не приводили к необходимым результатам, в дело включался сам Григорий Арнольдович. Что он делал, адвокат предпочитал не распространяться. А Петр Карелов и Михаил Гусев об этом не спрашивали. Но цель практически всегда была достигнута.
Карелов был счастлив, что его фирму не трогают, никому он не платит и никто на него не наезжает. Что также было заслугой Галинского, регулярно и не без успеха защищавшего в судах « работников ножа и топора», так, кажется, пелось в одном из популярных мультфильмов.
Адвокат так поставил дело, что сотрудничавшие с фирмой « Русское богатство» бизнесмены предпочитали выполнять принятые обязательства точно. Оступившийся рисковал потерять либо машину, либо квартиру, либо получить постоянную прописку на одном из кладбищ города.
Справедливости ради следует сказать, что и от тружеников фирмы Галинский требовал ответственного отношения к работе. И свои обязательства перед сотрудничающими с « Русским богатством» организациями Григорий Арнольдович выполнял безукоризненно.
В результате - фирма процветала. И все знали, что обязаны этому лишь адвокату Галинскому.
Григорий Арнольдович продолжал по телефону инструктировать Зародыша:
- Пулей отправляйтесь на Сахарный переулок, дом шесть. И не сводите глаз с парадной, где расположена квартира 40. Как только увидите Гусева, звоните мне на трубу, я скажу, что делать дальше.
Запустив очередное дело, Галинский возвратился в приемную. Кивнул на дверь в кабинет Карелова, но Лариса повертела ухоженной головкой из стороны в сторону и продолжила общение со своими ногтями.
- Я в кафе. Буду через полчаса, - выходя из приемной, кинул секретарше Григорий Арнольдович.

Михаил Гусев ехал по городу. Его взаимоотношения с женой дошли до такой стадии, что прежде чем зайти в дом, он интересовался, можно ли ему это сделать... Перспектива в очередной раз встретить голое мускулистое тело верзилоподобного Карелова Гусева не привлекала. Да и отказать себе в удовольствии лишний раз поддразнить Мариночку Михаил не мог:
- Марина, я еду домой, - по трубке сообщил он, проезжая по Литейному через Невский, - Да, теперь так и буду звонить... Что случилось? Да ничего серьезного: Сергеев объявился... Помнишь такого? Просил передать тебе сувенир. Твои письма к нему, дорогая. Что я собираюсь делать? Откупиться. Приеду - поговорим. Ты же любишь определенность...

Зародыш и Снежок прибыли на место раньше Гусева. Они припарковали « девятку» неподалеку от его парадной.
Михаил въехал во двор спустя минуту. Он вышел из « Ауди», запер машину, поставил ее на сигнализацию и, не глядя по сторонам, быстро скрылся в двери парадной. «Девятку» с вышибалами он не заметил. А те, не получив от Галинского никаких дополнительных указаний, благополучно проводили взглядами взъерошенного последними событиями Гусева.

Карелов вернулся в офис спустя всего пять минут после ухода Гусева и Галинского.
- Меня никто не спрашивал?
- Кто-то звонил раз пять. Себя не назвал, говорит по личному, старый знакомый, - игриво ответила Лариса.
Петр все утро носился по разным конторам и очередная улыбающаяся физиономия, на сей раз надоевшей ему даже на диване секретарши, вызвала у Карелова прилив тошноты. Не скрывая раздражения он спросил:
- А Галинский у себя?
Не ожидая такой реакции, Лариса испуганно промямлила
- Вышел перекусил. Он тоже спрашивал...вас...

Ночью Карелову приснился кошмарный сон. Будто он идет вдоль берега моря. Прямо по воде. Светит солнце. Тысячи голых тел лежат на пляже. Рядом с ним Марина в открытом, соблазнительном купальнике. Петр делает шаг и проваливается в яму. Он барахтается, пытается выбраться. Но какая-то холодная сила тянет его вниз. А Марина, как ни в чем не бывало уходит дальше. И рядом с ней идет какой-то смутно знакомый Карелову мужчина. Солнце продолжает светить. Вокруг веселятся дети и жарятся на пляже размягченные тела. Но никто не пытается помочь Петру. Его словно не замечают. Проснулся он в тот момент, когда окончательно скрылся под водой. Последнее, что он увидел во сне, было яркое солнце, пробивающееся над его головой сквозь толщу воды.
Карелов проснулся. И долго сидел на кровати, тупо глядя на неоновую рекламу, торчащую над магазином напротив его окна. Он хотел позвонить Марине, но боялся нарваться на Гусева. Тем более, что на часах было пять утра. Петр больше не ложился и в семь часов уже выехал по делам.
В кабинете Карелов набрал номер трубки Галинского:
- Арнольдыч? Привет. Что-нибудь стряслось? - предчувствуя неладное спросил номинальный глава фирмы.
- Да как тебе сказать? Мелочевка. Сергеев объявился, - в привычной для себя, ленивой манере отозвался адвокат.
- Сергеев? - Карелов вдруг понял, что тем еле знакомым мужчиной рядом с Мариной во сне был тот самый Сергеев, которого он вместе с Галинским при помощи Гусева спровадили в места не столь отдаленные, - Это тот козел, что за Мишку сел? И чего он хочет?
- Сто тысяч « зеленых» с Мишки, двести с тебя. На меня еще цена не объявлялась, - спокойно проинформировал Григорий Арнольдович.
- А что Мишка? - по инерции спросил Карелов.
- Бабки собирает. Виноватым себя почувствовал. Не нравится он мне. Я к дому Гусева Зародыша и Снежка послал.
- Зачем? - Петр продолжал пребывать в обалделом состоянии и потому задавал идиотские вопросы.
- Пусть подежурят. Я поехал на встречу с нужными нам людьми. А ты возьми ситуацию под свой контроль. Часа через два я буду.
Галинский завершил разговор. А в дверь просунулась секретарша:
- По городскому те...вас или Галинского спрашивают...
- Кто?! - рявкнул Карелов.
- Кажется, тот самый, который по личному..., - Лариса поспешила ретироваться, а Петр снял трубку телефона:
- Я слушаю.
- Григорий Арнольдович? - в трубке раздался голос Антона Сергеева.
- Это Карелов. Галинского нет. А вас, господин хороший, случайно не Антоном Сергеевым кличут? - с издевкой спросил хозяин кабинета.
- Именно так и кличут, но уверяю вас - не случайно, - послушно подтвердил абонент.
- Тебе чего надо, недоумок? - Карелов решил сразу перейти в наступление.
- Денег, - спокойно ответил Сергеев, - не зря же я сидел. За пять лет, надеюсь, вы для меня что-то заработали...
- Я б на твоем месте все здешние телефоны забыл. Для своего спокойствия. А то у нас ребята неотесанные..., - продолжал горячиться Петр.
- Так я могу их обтесать, без проблем, - Сергеев явно был настроен на сотрудничество, - За отдельную плату, конечно. А вот с вами, если мы не договоримся, мне придется находить общий язык с помощью своих хороших знакомых. Не зря же я сидел. Надеюсь, вы понимаете...
- Да на твоих знакомый я плевал! У меня свои имеются...
- Петр Гаврилович. Мне терять нечего, вы у меня все отобрали. И церемониться с вашей шкурой я не намерен. Ты понял, мусор?! Гусев мне уже исповедовался, готов исповедоваться и другим.
- Кому, интересно?
- Вы будете смеяться, но журналистам, а потом прокурору. Сейчас у нас модно бороться с преступностью...
Карелов испугался. Он не боялся бандитов, уверенный, что Галинский с его
« крышами» способен решить все проблемы. Но встречаться с прокурором и журналистами Петр Гаврилович, даже в рекламных целях, пока не собирался.
- И чего ты хочешь? - зло просипел в трубку Карелов.
- С Гуся - сто тысяч. А с вас лично..., - Сергеев демонстрировал подлинно дипломатический этикет, - Вы не обидитесь, если с вас я попрошу только в два раза больше простого? Если вы себя цените дороже, я не против.
- А во сколько ты оцениваешь Галинского? - усмехнулся в трубку Карелов.
- Значительно дороже. Григорий Арнольдович очень дорого стоит. С ним мы можем даже не сторговаться. А вы пока собирайте денежки, Петр Гаврилович, не теряйте времени. Его у вас не так много: утром я позвоню.
Карелов бросил трубку на рычаг. И тут же снял ее снова.
- Хрен ты у меня что-нибудь получишь! Ты у меня кровью харкать будешь...., - Петр набрал номер и прокричал:
- Зародыш? Как появится Гусев, ныряйте за ним в парадняк и устраивайте ему сауну по первому разряду... Как уже зашел?! Так какого хрена вы молчали?! Теперь ждать, когда выйдет. Один дежурит в парадняке, другой в машине. Мне, что?, вас учить надо?

Снежок вылез из « девятки» и нехотя заковылял в гусевскую парадную.
Почти сразу за ним в дом вошла молодящаяся, густо накрашенная дама с декоративной собачкой. Дама подозрительно покосилась на молодого парня, и не сводя с него взгляда, держа одну руку в приоткрытой сумочке, бочком пробралась к лифту. Видя, что парень не обращает на нее никакого внимания, дама приободрилась и, нажав кнопку лифта, обратилась к Снежку с вопросом:
- Вы что тут делаете, молодой человек?
- Приятеля жду, - первое что пришло в голову, выпалил Снежок.
- А как зовут вашего приятеля? - не унималась любопытная дама.
- Гусев его зовут. Михаил Гусев, - резал правду матку молодой человек.
- А почему вы сами к нему не поднимитесь? - продолжала допрос любительница домашних животных.
- Жена у него такая, знаете, стерва..., - еле сдерживаясь, чтобы не прибить не в меру подозрительную обитательницу дома, ответил Снежок.
Замечание молодого парня пришлось даме по вкусу и она с удовольствием закончила беседу:
- Тут вы в чем-то правы!
Наконец, лифт унес говорливую даму вверх.

Марина, высокая эффектная женщина с каштановыми волосами и голубыми глазами, встретила субтильного муженька как обычно. Никак. Гусев опасался расспросов о Сергееве, но Марина тихо села на диван и принялась наблюдать, как ее супруг опустошает содержимое секретера, вынимая оттуда аккуратно упакованные пачки долларов. Всего в количестве пятидесяти тысяч.
Марине было глубоко наплевать и на эти деньги, и на вернувшегося из небытия Сергеева, и, уж тем более, на Михаила Гусева, с которым общую постель она делила четыре года назад. Правда, до сих пор на необходимых раутах и тусовках, куда Гусев не мог ходить без жены, супруги старательно изображали участливое отношение друг к другу. Галинский требовал этого во имя процветания фирмы. Марина много раз просила у Карелова и адвоката разрешение на развод с Гусевым, но благодетели считали, что еще рано.
 Карелова ничего уже не связывало. Отец его первой жены умер. Времена изменились. И более никакой ценности супруга для Карелова не представляла. Петр проявил бескрайнее благородство, оставив бывшей жене ее же квартиру в Купчине. Себе Карелов купил четырех комнатные хоромы в центре.
Марина очень хотела выйти замуж за Петра. Он ей нравился и как мужчина, и как любовник. К тому же она хотела вернуть деньги, которые у нее взяли на фирму Карелов с Галинским. Другого способа у нее не было. Конечно, Марина не бедствовала. Она была в курсе всех финансовых дел фирмы. Через нее проходили все счета и выплаты. Порой суммы поражали воображение. И Марина хотела этим владеть сама, без участия отвратительного старика Галинского. По слухам, неравнодушного к молодым мальчикам. Марина считала, что успех « Русского богатства» не был бы возможен без ее денег. Без начального капитала.
 В ее понятие справедливости входило безусловное подчинение ею других людей. А на деле выходило, что в ее подчинении находился убогий Михаил Гусев. И она, такая умная и красивая, должна выслушивать кобеля Карелова, который, в перерывах между актами, передавал ей приказы противного Григория Арнольдовича.
Марина знала, что Карелов ненавидит Галинского не меньше, чем она. И однажды голубоглазая красотка предложила Петру перевести часть денег фирмы в другие банки, не ставя в известность адвоката. Чтобы, если возникнет необходимость, быстро их обналичить и исчезнуть с ними где-нибудь на Сейшельских островах. Карелов согласился сразу.
Григорий Арнольдович, фактически будучи главой фирмы, держал под контролем буквально все. Тем более финансовое состояние компании. Марине и Карелову пришлось ждать больше года, пока не настал подходящий момент. Галинский время от времени выезжал в другие города на процессы, где успешно защищал лидеров организованной преступности. На меньшее он, обычно, не соглашался. А тут в фирму пришли деньги сразу от нескольких поставщиков. Григорий Арнольдович про это не знал. И большую часть суммы Марина перевела в известный ей и Карелову банк. Поэтому известие о появлении в городе Сергеева ее даже обрадовало. Нарыв должен был прорваться.
Марина иногда вспоминала Антона. В хорошем расположении духа, которое в последние годы ее посещало крайне редко, она представляла, как бы она жила с ним. Честным и бедным инженером, с девяти до пяти стоящим за кульманом и вычерчивающим никому не нужные схемы.
Галинский ее убеждал, что из колонии назад хода нет и человек, однажды попавший туда, уже не возвращается к нормальной жизни. А такой, как Антон Сергеев, справедливый и независимый, тем более. Первое время Марина боялась его возвращения и, даже, писала в колонию ласковые письма. И вовсе не потому, как понял это впоследствии адресат, а из страха, что Антон доберется до правды и отомстит ей за подлость. А то, что она совершила подлость, Марина понимала хорошо. Но ей так хотелось красивой жизни!
И вот Сергеев вернулся... И требует возврата долга. Марина почувствовала, что у нее и Карелова появился шанс изменить жизнь. Бросить опостылевшее существование в процветающей фирме. Конечно, никакого возврата долга от нее или Карелова Антон не получит, может даже не трепыхаться... Это пусть слизняк Гусев выгибается... Но Галинского можно объехать, спрятавшись за меркантильные желания Сергеева.
« Если Антоша собирается нас шантажировать, у него, при желании, есть что предъявить. Самое время мне и Петру испугаться, и исчезнуть, прихватив всю имеющуюся наличность. И делать это надо немедленно... Господи, как у него руки дрожат...Неужели я прожила с ним под одной крышей пять лет..., - думала Марина, глядя на суетливые движения Михаила, засовывавшего в дипломат пачки долларов, - Сергеев то вернулся из мест, где не только на досуге почитывал художественную литературу и что сегодня у него на уме... На его месте я бы кончила всех нас... Надо бежать... Когда же он уберется!?...».
Ее размышления прервал телефонный звонок. Гусев дернулся к аппарату, но Марина сняла трубку первой. Оттуда раздался голос Карелова:
- Марина? Не подавай никаких реплик. Пусть твой сученок забирает эти пятьдесят тысяч. Пусть он ими подавится, трус несчастный. Документы на перевод денег в сейфе? Понял, не отвечай. Я сам ими займусь. Сегодня же. У меня от сейфа есть ключ. Я все сделаю сам, а потом заеду за тобой...
« Молодец, Петенька, когда запахло жареным, вот как ты распетушился... А я его возбуждать собиралась...», - улыбнувшись про себя, подумала Марина.
Гусев закрыл дипломат.
Снова зазвонил телефон. Ближе к нему оказался Михаил, он и снял трубку.
- Будьте любезны Михаила Михайловича, - Гусев услышал из трубки голос Антона Сергеева, - Миша? Я недалеко от твоего дома. То есть марининого дома. Где мы встретимся? Давай около кафе напротив. Минут через десять...

Петр Карелов заперся в кабинете и принялся сжигать документы. Он положил на стол железный поднос и развел костер, куда безжалостно летели договора, расписки, счета и прочие бумаги, с его собственноручной подписью и печатью. Карелов решил выйти из игры. Он, как и Марина, понял, что не имеет права упускать представившуюся возможность избавиться и от Сергеева, и от благодетеля Галинского.
Неожиданно затрещал телефон. Не обращая на него внимания Петр продолжал бросать в огонь костра все новые и новые документы. Но телефон продолжал верещать. Похоже, Лариса куда-то вышла. Карелов снял трубку:
- Карелов слушает.
- Как дела Петя? Гусев не объявлялся? - донесся из трубки ленивый и до боли противный голос адвоката.
- Козел твой объявлялся. Как его?... Сергеев. Шантажировал меня Мишкой. Что, мол, тот настучит... Расскажет все что было на самом деле. И двести тысяч с меня требовал...
- Ну, а ты что? - не отставал Григорий Арнольдович.
- Послал я его как можно дальше, - в костер полетела еще одна стопка бумаг, - А Гусев у меня, как выйдет из квартиры, вмиг все забудет! Его на лестнице уже ждут Снежок с Зародышем.
- Только не перегни палку, - посоветовал Галинский, - Я минут через сорок освобожусь.
- Меня уже здесь не будет, а ты, как приедешь, бери все командование на себя. Меня зачем-то в банк со всей документацией вызывают, - объяснил свое предстоящее исчезновение Карелов.
Петр выскочил из кабинете. В приемной никого не было. Карелов быстро спустился к машине и рванул в сторону Северо-Западного банка, где Марина спрятала большую часть денег. Выезжая со двора на улицу, Петр из машины позвонил Марине:
- Твой еще дома?
- Одевается. Деньги забрал. Пятьдесят тысяч.
- Черт с ним. Не переживай. Завтра у нас будет в шесть раз больше!
- Завтра? - усмехнулась женщина, глядя, как Гусев судорожно ищет свой плащ, который он бросил, когда влетел в квартиру.
- Ну, через неделю..., - уточнил Карелов.
- Неделю еще прожить надо...
- Проживем! Я знаю местечко, - утешил Марину ее любовник.
Гусев нашел плащ. Взял дипломат. Открыл железную дверь квартиры и вышел на лестничную площадку.
Снежок, заметив шум сверху, скомандовал в переговорник Зародышу:
- Вышел... Живо сюда!
Гусев с дипломатом в руках спустился на пол этажа ниже и вызвал лифт.
Зародыш выскочил из машины и присоединился к Снежку.
Лифт приковылял на пятый этаж, где его ожидал Михаил. Автоматические двери раскрылись и Гусев вошел внутрь.
Натужно скрипя, лифт пополз вниз.

Зародыш и Снежок вылетели из парадной, как ошпаренные. Они запрыгнули в машину. « Девятка» резко вывернула во дворе-колодце. Игравшие во дворе мальчишки едва успели отскочить из под колес рванувшей со двора машины.
Любознательная дама с декоративной собачкой, слышала, как хлопнула железная дверь квартиры, где проживал Михаил Гусев, самый богатый человек на ее лестничной площадке. После до дамочки донесся шум с первого этажа, акустика старого дома позволяла, при желании, услышать даже, как в дом с улицы входил человек, а затем все стихло.
Дамочка осторожно вышла из квартиры и посмотрела в лестничный проем. На первом этаже площадки никого не было. Дама подошла к лифту и вызвала его. Через минуту он остановился перед ней и ее собачкой, которую она упрямо держала на руках.
Автоматические двери лифта раскрылись и дамочка увидела Гусева. Он полулежал на полу. Позади него по стенке лифта медленно стекала кровь. Остекленевшие глаза Михаила удивленно и испуганно, смотрели перед собой. На лбу  Гусева красовалось маленькая точка пулевого отверстия. Он был мертв... Дипломата с ним не было.
- Убили!! - заверещала дамочка и с криком понеслась по лестнице вниз. На площадках стали опасливо раскрываться двери, откуда высовывались испуганно-любопытные физиономии жильцов дома.
Марина вышла на площадку. Спустилась на пол этажа ниже. Двери лифта были закрыты. Женщина нажала кнопку вызова. Двери медленно разъехались в стороны и Марина увидела мужа. В течении семейной жизни она не раз желала ему погибели. И вот ее желание исполнилось. И Марине стало страшно. Страшно он невероятной простоты и обыденности происшедшего.
Марина вернулась назад в квартиру. Ее трясло. Бил озноб. Она закрыла все окна и задернула шторы. Но холод не уходил. Холод был внутри. Марина вынула из серванта початую бутылку коньяка и налила полный стакан. Она хотела напиться, но мелкая лихорадочная дрожь трясла все тело и опьянение не наступало. Десять минут назад она видела, как Гусев суетился, искал ботинки. Никак не мог отпереть дверь. Он был ей противен. А теперь его нет. И внутри пустота. И нет сил бежать и спасаться. Где ее недавние мысли о свободе и счастливой жизни на Сейшельских островах?
Потом долго звонили в дверь. Затем принялись стучать. А у Марины не было сил встать и открыть ее, хотя она понимала, что это милиция и сейчас ее будут допрашивать. А в лифте лежал Гусев и над ним колдовали какие-то люди в белых халатах.
И все-таки грохот в дверь вывел Марину из ступора. Медленно она возвращалась в свое привычное, умное и циничное состояние: « Сейчас они начнут вскрывать помещение. Они знают, что я здесь. Они, наверно, думают, что я собирают наложить на себя руки... Спокойно, девочка... Соберись... Ты ничего не знаешь... Гусев говорил только о Сергееве... Что тот вернулся и предъявляет какие-то требования... Значит это сделал Сергеев... На почве ревности... Следующей могу быть я... А может быть это Сергеев и стучит?... Может быть он собирается со мной покончить... Нет... Он умный... Он дождется подходящего момента...».
Марина открыла дверь и долго, всхлипывая и стеная, говорила какому-то молодому парню в милицейской форме о ревнивом Сергееве и о своем замечательном, совершенно незаслуженно убитом, муже. Ей пихали какие-то успокоительные таблетки. А Марина, входя в роль убитой горем вдовы, кричала о том, что теперь Сергеев убьет ее потому что она была его невестой, а вышла замуж за Гусева. И он ей этого не простит. Это ревность. Да, она работала в одной фирме вместе с мужем. Но деньги тут не при чем. Нет, никаких финансовых требований Сергеев не предъявлял. Во всяком случае муж об этом не говорил. Или не успел сказать. Он собирался просто объясниться с Сергеевым и все ... На встречу он пошел с дипломатом... После он собирался ехать в фирму. Да, у него были наличные. Несколько тысяч в валюте... Пропал? Дипломат?!... У мужа было много знакомых. Возможно его кто-то и ждал у лифта... Нет... Из квартиры никуда не выходила... Никто больше не звонил и не угрожал...

Карелов позвонил из машины, когда Марина закрывала за следователями входную дверь. Прощаясь, они посоветовали из квартиры не выходить и никому дверь не открывать.
- Марина, что у вас стряслось? - словно зная, что именно произошло, произнес Карелов.
- Гусева убили...
- Кто?! Когда? - Петр явно не ожидал подобного поворота разговора.
- Пол часа назад... Сразу после твоего звонка. Он вышел... Прямо в лифте...
- Он сказал тебе, что Сергеев вернулся? - принялся искать выход Карелов.
- Сказал...
- Сообщи об этом милиции.
- У меня уже были следователи. Я все рассказала.
- Ты все правильно рассказала?
- Я все правильно рассказала! - идиотская привычка Карелова переспрашивать по поводу  очевидных вещей безумно раздражала Марину.
- Не кипятись. Молодец! Завтра в десять утра встречаемся в Михайловском саду около павильона Росси. Я передам тебе все, что нужно...
- Сделай одолжение! - Марина бросила трубку на рычаг и тут же пожалела об этом. Она набрала номер трубки Карелова, но ответом были лишь короткие гудки.
« Гусева пристрелил не Сергеев... Зачем Антоше убивать человека, несущего ему в клювике сто тысяч долларов... Тогда кто?... Думай, девочка..., - размышляла Марина, упрямо тыкая в кнопки номера телефона, - Завтра... Уходить надо не завтра, а сейчас. Немедленно, пока во дворе полно милиции и этот кто-то не может сюда вернуться... А ему все мало! Пол миллиона « зеленых»... Неужели этого мало?!.. Черт! Что же он висит на телефоне...,» - Марина пыталась дозвонится Карелову. Большая часть денег и бумаг, которые могли превратиться в деньги, были у него. Фокус с превращением мог получиться, пока доблестная милиция не додумалась до истинной причины, почему ее муженька спровадили в мир иной.
А Петр, в это самое время, общался по « соте» с Галинским.
- Григорий Арнольдович? Вы в курсе, что Мишку Гусева хлопнули в его подъезде?
- Что?! Когда?!
- Только что.
- Ну, надо же..., - просто и без всякой интонации протянул Галинский.
- Ты догадываешься, чья это работа?
- Тут большого ума не надо. Я бы на твоем месте эту пару « аяксов» на пару недель из города убрал. У Снежка под Сочи какие-то родственники, - адвокат спокойно брал ситуацию под контроль.
- Я тоже так думаю, - облегченно заметил Карелов, до того момента вообще не представлявший, что ему следует делать, и с Зародышем и Снежком в том числе, - А с шантажистом нашим я сегодня же попробую объясниться. Козырей у него теперь никаких.
В этих заявлениях был весь Карелов. Он очень много говорил о том, как он разберется, сделает, решит, добьется. На самом деле это был обычный приспособленец, умеющий использовать чужие способности в личных целях. Этакая холеная, хорошо вымытая, одетая с иголочки, воняющая французским одеколоном пиявка с импортным галстуком на шее. Оттого и другие, более способные люди, пользовались Кареловым как им заблагорассудится, не особенно это скрывая. Не любил этого скрывать и Галинский. Он презирал Карелова, но Петр был полезен и его было легко поворачивать в нужную сторону. А Григорий Арнольдович очень любил, чтобы люди по его желанию поворачивались в нужную ему сторону. И производили нужные ему действия. Это было удобно в мирное время.
Но когда ситуация накалялась, Галинский предпочитал брать командование парадом на себя.
- У Сергеева вместо козырей - петля на шее, - поддержал марионетку адвокат, - Но им лучше заняться мне: я ж у него адвокатом был. И я его лучше тебя знаю. А гаврикам своим скажи, чтоб не отключались. Если их кто-то видел и может опознать, мне сообщат.
- Договорились! А пока отключаюсь. Выйду на связь сам...
Карелов выключил трубку. Он обожал считать каждую копейку в собственном кошельке. Естественно, чем больше было этих самых копеек, тем лучше чувствовал себя владелец кошелька.
А Марина безуспешно продолжала стучать по кнопкам телефона. Когда прекратились короткие гудки, милый девичий голос ласково проворковал: « Абонент находится вне зоны досягаемости...».

Сергеев преследовал Снежка и Зародыша. Он догадался, что они сторожили Гусева. Когда они выскочили из парадной, Антон рванул в подъезд. Нажал кнопку лифта и, несколько мгновений полюбовавшись на тело Гусева и на отсутствие у него дипломата с деньгами, бросился следом за парнями. Антону повезло. « Девятка» сладкой парочки застряла в пробке прямо на выезде с улицы на Невский. Сергеев остановил « Москвич» какого-то частника.
Преследование длилось недолго. Снежок и Зародыш, вывернули с Невского на Литейный и поехали в сторону Большого дома. Поток машин позволил Антону спокойно наблюдать за маневрами « девятки». С Литейного « Жигули» свернули на улицу Чайковского и въехали под арку. Сергеев попросил частника остановиться. Расплатился и выскочил на тротуар.
Когда он заглянул в арку, то увидел, как от машины по проходному двору в сторону Захарьевской улицы бегут Снежок и Зародыш. Антон устремился за ними. На мгновение он притормозил около брошенной машины. Но ничего интересного заметить не успел. Парочка скрылась за углом. Сергеев побежал дальше. Беглецы выскочили на улицу и тут же скрылись в парадном. Антон открыл дверь и опасливо вошел внутрь. Старый лифт кряхтя вез Снежка и Зародыша наверх. Он остановился на последнем этаже. Прижимаясь к стене, Сергеев быстро и неслышно бежал по лестнице наверх. Беглецы вышли из лифта и направились выше. Чердачную дверь была открыта. Антон увидел, как два силуэта скрылись на чердаке.
Сергеев осторожно приоткрыл дверь. В глубине чердака он увидел беглецов, один из которых что-то торопливо говорил по радиотелефону.
Антон спрятался за перекрытиями чердака.

Карелов побывал в банке, где ему заявили, что наличные деньги он может получить только на следующий день. Петр просил хотя бы часть. Но господа из финансового учреждения были непреклонны, а Карелов боялся своей настойчивостью возбудить у них не нужные подозрения.
А тут еще эти два кретина - Снежок и Зародыш. Дернул его черт послать их разбираться с идиотом Гусевым. Отдал бы он свои деньги Сергееву и дело с концом. Карелов корил себя за глупость. Но в глубине души чувствовал, что иначе он поступить не мог. Это было вопреки его сущности.
Карелов набрал телефон трубки Галинского:
- Алло, Григорий Арнольдович. Это Карелов.
- Догадался... Плохо дело, Петя. Я тут навел справки, Снежка с Зародышем видели и во дворе и в парадной Гусева, - флегматично сообщил адвокат.
- Ты с ним связался?
- Только что. Они в перепугу телефоны поотключали. Снежок позвонил матери, сказал, что они улетают в Сочи вместе с Зародышем. Попросил сочинскую тетку предупредить.
- Это он сам докумекал? - удивленно промямлил Карелов.
- Нет. Я продиктовал.
- Где они? В аэропорту? - допытывался генеральный директор.
- На чердаке...
- Не понял?...
- До аэропорта доехать надо, а их машину уже вся милиция ищет... Дом на Захарьевской, номер 13, вторая парадная слева. Они без денег. Подкинь на дорогу и две недели проживания...
- Да я их замочу собственными руками!
- Успеешь. Не кипятись... А делай, что говорю! - в голосе Галинского зазвенели властные нотки и Карелов понял, что пора слушаться старших. Но, все-таки, сделал еще одну попытку отвязаться от Григорий Арнольдовича:
- Я не могу... Я ж тебе говорил, меня в банк вызвали.
- Успеешь до закрытия. Их надо немедленно из города сплавить.
- А ты что делаешь? - хватался за соломинку Карелов.
- Сижу на хвосте у шантажиста. Он опять к марининому дому направляется..., - ответил Галинский.
- Куда эти кретины машину дели?
- Догадались бросить...
- Ч-черт! - машина была куплета на деньги фирмы, а, значит, как считал Карелов, на его собственные. Не зря ему этот сон приснился... Все не слава богу!
- Жми на Захарьевскую. Телефон не отключай. Я тебя буду держать в курсе, - Галинский прервал связь.
« Эконом хренов, - подумал Григорий Арнольдович, - ты со своей экономией давно по миру пошел или грохнули бы тебя. Такому дерьму место только в выгребной яме. Ты, сука, молиться на меня должен, а не выкаблучиваться!»

Адвокат Галинский, к сорока семи годам, достиг определенного успеха в определенной сфере. Он был безусловно профессиональным человеком. Знающим и умеющим делать  дело. Единственно, чего Григорий Арнольдович не любил и, даже, что презирал, были деяния на благо кого бы то ни было. У Галинского была одна пламенная страсть - он сам и его личные желания.
Жизнь Григорий Арнольдович прожил один. Без семьи.
Родителей он почти не помнил. В его сознании они ассоциировались с огромным полем цветущего, чудно пахнущего клевера. И страшной, удивительной жарой. В то лето 54 года семья Галинских отправилась в Псковскую область. У матери Григория там был дом. Четырех летний Гриша бегал по полю за бабочками. А рядом сидели родители и смеялись на него глядя. 
И еще он помнил страшную ночную грозу. Молния попала в сарай, битком набитый сеном. Тем самым клевером, скошенным местными колхозниками. Строение мгновенно занялось и  огонь перекинулся на их дом. Он стоял рядом с сараем. Отец вытащил из огня Гришу, бросился за женой. И в этот момент обрушилась крыша.
Мальчика определили в детский дом. И там он прошел свои первые университеты - либо ты будешь, либо тебя будут! И Гриша выбрал первый вариант. Будучи мальчиком от природы физически слабым, он брал первенство удивительной усидчивостью и упрямством.
Григорий был разумным трусом. Он не занимался авантюрами, а непреклонно шел к поставленной в данный момент цели. Это качество его никогда не подводило. Но, если в карьере он преуспевал, личная жизнь у Григорий Арнольдовича так и не заладилась.
В двадцать лет он повстречал женщину. Она была старше. И он, студент юридического факультета университета, влюбился. Она казалось ему единственной и неповторимой. Григорий дарил ей цветы и водил в Кировский театр на балет, одалживая на это деньги у богатеньких маменькиных сынков с факультета. Однажды, женщина привела Григория к себе, в комнату коммунальной квартиры. И, как говорится, его постигла неудача. А она рассмеялась ему в лицо и прогнала прочь. Григорий был уничтожен.
В таких случаях молодые люди с неустойчивой психикой, порой, предпринимают неадекватные действия. Но у Галинского с психикой все было в порядке.  Он решил отомстить. Нет, не только этой конкретной женщине. А всем. Воспитателям детского дома, заставлявшим его чистить им ботинки. Его однокурсникам, приезжающим на лекции в служебных машинах собственных папочек. Насосавшимся на войне спекулянтам, и их отпрыскам бродящим по длинным коридорам университета. Профессорам, не замечающим его, Григория Галинского, старательного отношения к занятиям. Да мало ли кому еще!
Он решил стать человеком, от которого будет зависеть судьба других людей. Количество этих самых людей роли не играло - их могло быть и двое, и миллионы. Важна была суть. Он решил стать кукловодом, дергающим за ниточки марионеток. Он желал иметь возможность повелевать и уничтожать без последствий для собственной безопасности.
Всем знавшим Григория Арнольдовича бросалась в глаза его подчеркнутая интеллигентность, воспитанность, скромность. Он никогда не повышал голоса. Всегда первым здоровался и прощался. Никогда не забывал даты дней рождений людей, с которыми был в данный момент времени связан. Одевался не броско, но со вкусом. Он буквально завораживал человека, как удав кролика, говоря, обычно, совершенно незначительные слова. Но так происходило, когда адвокат был заинтересован в человеке. Если подвернувшийся экземпляр не подходил для коллекции, Галинский старался не тратить на него лишние эмоции и калории.
Григорий Арнольдович никогда не брал уголовные дела, если не был уверен, что сможет добиться в них успеха. Клиентуру он подбирал соответственную. С прицелом на будущее. Судьба этих людей, обвиняемых в тяжких или не очень тяжких преступлениях, по большому счету, Григория Арнольдовича не волновала. Но он знал, что пройдет время и эти люди выйдут из мест не столь отдаленных, если вообще туда попадут. И тогда они будут ему обязаны. Ведь это он им скостил срок. И таким образом, в глазах Галинского, они становились его марионетками.
А со стороны казалось, что адвокат Галинский не проигрывает ни одного процесса только в силу невероятного профессионализма.  Возможно, если бы его жизнь сложилась по иному - он стал другим человеком. Но каждого человека всегда ведет Бог, который, говорят, никогда не ошибается.
Одно несомненно: четкость, логика, здравый смысл - это у Григория Арнольдовича было всегда.
Галинский не питал иллюзий насчет Карелова, Гусева или Марины. Он их терпел лишь потому, что они были ему полезны. Все пьяные разговоры на днях рождения или во время встреч очередного Нового Года об их  безграничной дружбе и любви вызывали у Григория Арнольдовича приступы желчи, которые он героически сдерживал. Особенно преуспевала Марина. Начитавшись творений Карнеги, она при любом удобном случае старательно восторгалась деятельностью неутомимого адвоката.
Но когда-то видимая идиллия должна была закончиться. Не сегодня, так завтра - и возвращение Сергеева из небытия лишь катализировало ситуацию.
Галинский прекрасно знал все манипуляции Карелова и Марины с деньгами фирмы, с его деньгами. Оставалось дождаться, когда эти деньги будут сняты со счетов, а потом он сможет вернуть их своему законному владельцу - то есть самому себе.
Григорий Арнольдович никогда не спешил, поэтому-то он никогда и не опаздывал.
« Теперь они побегут с корабля, как крысы, - сидя в машине усмехался про себя Галинский, - Самое время расставлять мышеловки...».

Карелов подъехал к дому на Захарьевской. Припарковавшись неподалеку, он поставил машину на сигнализацию и зашел во двор. Он был пуст. Карелов вошел в парадную, подошел к лифту, но в этот момент лифт закряхтел и двинулся вверх.
Карелов стал быстро подниматься по лестнице.

Зародыш и Снежок тряслись от страха. В их избитых боксерскими перчатками, приспособленных только для ношения шапок, головах забрезжили некоторые печальные мысли. Парни поняли, что вляпались в дерьмо по самые уши. Разговор с Григорием Арнольдовичем по телефону бодрости не прибавил.
Недвижное сидение на чердаке продолжалось целую вечность. Ужас парализовал. Казалось, стоит им выйти за пределы пыльного прибежища бомжей, о чем свидетельствовала разбитая бутылка портвейна и загаженный рвотой, драный матрас, и их тут же повяжут.
Раздался грохот и на колени Зародыша свалилась ...голова Снежка. Зародыш не успел испугаться, как второй выстрел опрокинул его навзничь.

Карелов, неловко сгибаясь, чтоб не задеть головой косяк двери, зашел внутрь. Казалось, чердак был пуст. Петр собрался было вернуться назад, но взгляд его упал на торчащую из-за деревянной балки, странно подогнутую, одетую в кроссовку ногу. Карелов осторожно, боясь вымазать в густой, маслянистой пыли намазанные фирменным гуталином штиблеты, двинулся вперед, ежесекундно останавливаясь и оглядываясь вокруг. Расстояние в десять метров он преодолевал более минуты. Конечной точкой путешествия стали два трупа, бывшие некоторое время назад его личными вышибалами.
Почувствовав чей-то пристальный взгляд, Петр поднял голову и увидел дуло пистолета, направленное прямо ему в лицо.
Карелов инстинктивно подался назад, больно ударившись головой о деревянное перекрытие.
Одновременно на чердаке прогремел третий выстрел...

Марина собирала вещи. Телефон молчал, а все попытки связаться с Кареловым ни к чему не приводили.
Наконец, аппарат ожил. Марина схватила трубку:
- Я слушаю.
- Мариночка? - услышала она до боли знакомый голос Галинского, - Тебе Петя в течении часа не звонил?
« Господи, только этого не хватало!», - едва не произнесла Марина.
- Нет, а что случилось? - как можно естественней спросила молодая женщина.
- У нас могут быть неприятности в связи с гибелью Миши. В общем, всю наличность и документы из конторы надо изъять, деньги срочно перевести и все что можно - обналичить, - спокойно и рассудительно командовал Галинский.
- Петя обещал сегодня же все сделать. Завтра мы встречаемся.
- Тогда все прекрасно. А я, с твоего разрешения, в течении часа подскачу к тебе: у меня тоже кое-что на руках есть. Я тебе все бумажки оставлю.
- К чему такая поспешность? - подозрительно спросила Марина.
- Я в Москву улетаю, а тут в любой момент с обыском нагрянуть могут, - следующие слова Галинский произнес с нескрываемой иронией, - А документацию лучше в одном месте держать. Я думаю, что вы с Петей уже придумали где. И у кого.
- Григорий Арнольдович, вы на что намекаете?
- Да ни на что я не намекаю. Я Пете и тебе, как себе верю. Иначе бы не звонил, - просто и фальшиво объяснил Галинский.

Карелов и его подручные были мертвы. У Антона на этот счет не осталось никаких сомнений. Он порылся в карманах убитых, но ничего стоящего, за исключением пистолета у вышибал и бумажника с парой новых сто долларовых купюр и отечественного « дерева», размером в два « лимона» дореформенных рублей, а также ключей от машины, не обнаружил. Экспроприировав найденное, Антон вышел на лестничную площадку. Многоэтажный коммунальный дом признаков жизни не подавал. Сергеев быстро сбежал по лестнице вниз и направился прямиком к машине Карелова. Она стояла там же, где ее припарковал уснувший вечным сном на чердаке хозяин. Антон дернул дверцу машины, она оказалась не заперта.
Сергеев завел иномарку. Машина осторожно отъехала от дома.

Когда Марина открывала дверь Галинскому, тот широко улыбался.
- Мариночка, ты, я вижу готовишься к отъезду. Не рановато?
- Григорий Арнольдович...
- Не спеши, девочка, давай поговорим..., - в руках у Галинского появился пистолет.
- Григорий Арнольдович!...
- Значит старика решили « кинуть»? Нехорошо... После стольких лет безмятежной дружбы... Мало я вам денег заработал, мало... Юности всегда свойственен максимализм. Знаешь, а я ведь убил твоего Петеньку. Вот из этого самого пистолета...Как он на меня глядел?! Живописно...Никогда не думал, что он способен на подобные проявления чувств. Вот как ты сейчас. Боишься... Не бойся. Я не хочу тебя убивать. Честное слово. Но что ты мне прикажешь делать, когда вы, мои самые близкие люди на свете, так нечестно со мной поступили?... Где деньги, сука!?
  Марина судорожно кивнула на шкаф.
- Документы!?... Стой, не двигайся!
- Там же..., - прошептала молодая женщина.
- Печально, когда такую красивую женщину приходиться убивать, но у меня нет выхода, Мариночка... Прощай!
Галинский нажал на спусковой крючок. Бутылочный хлопок из пистолета с глушителем. Марина наклонилась перед собой, словно исполнительница народных песен, на аплодисменты, а потом медленно завалилась на бок. Григорий Арнольдович устало посмотрел в испуганные широко распахнутые глаза жертвы и, на всякий случай, всадил еще пулю в ее лицо. Тело женщины дернулось и она затихла.
Времени оставалось в обрез. В любую секунду в дверь могли позвонить и адвокат, особенно не церемонясь, перерыл всю квартиру в поисках денег и документов, но они действительно были только в шкафу. Улов был не богат... Галинский надеялся, что Марина и Карелов успели обналичить больше, и деньги будут припрятаны у Марины. « Недоделки, они даже простой финансовой операции толково сделать не могли», - пронеслось в мозгу адвоката. Впрочем, и полученных средств Галинскому должно было хватить на то, что он задумал. А задумал он полное исчезновение, посредством собственной гибели. Конечно, всерьез Григорий Арнольдович сводить счеты с жизнью не собирался, просто он давно мечтал покончить со своим существованием и в свои почти шестьдесят лет начать жизнь снова. Может быть ему и осталось бродить по земле не более десяти лет. Но эти годы он хотел прожить другим человеком... Подобные романтические бредни начали одолевать адвоката давно. С того самого момента, как появилась фирма Карелова. Собственно эту самую фирму Галинский и придумал, чтобы осуществить свою тайную мечту. Но для ее реализации нужны были деньги. Большие деньги. А его, адвокатских гонораров явно было недостаточно. Хотя адвокатом он был, что называется, от Бога, соответственно ему и платили.
Крах кареловской организации Григорий Арнольдович планировал несколько позже. Вообще-то для этого не требовалось особых усилий. Карелов настолько неумело вел свои дела, что любая проверка могла стать для него последней. Адвокат просто ждал момента, когда эту самую проверку организовать. Естественно, за день до нее из фирмы исчезли бы все деньги, а Григорий Арнольдович Галинский безвременно погиб. Вариантов гибели готовилось несколько - летом лучше всего было утонуть на глазах у того же Карелова или его дражайшей любовницы Мариночки. Зимой удобней было взорваться в личном автомобиле. Подобный исход казался несколько более сложным для осуществления, требовался труп. Но и это для Григория Арнольдовича не являлось непреодолимой преградой. Он многим солидным людям сделал в своей жизни добра и был вправе потребовать взамен небольшой услуги.
Появление Сергеева нарушало все планы. Но Галинский был тем человеком, который в любой неприятности прежде всего пытается отыскать полезные  стороны. А что может быть лучше терзаемого ревностью и поруганному в лучших чувствах уголовника. И Григорий Арнольдович решил одним махом угробить всех зайцев.
Оставался последний свидетель - Сергеев. Адвокат еще окончательно не решил - оставлять его в живых или нет. Григорий Арнольдович не сомневался, что, окажись Сергеев в руках ментов, они сразу повесят все трупы на бывшего уголовника. Пять жмуров - это же гарантированная премия и замечательные реляции по раскрываемости. Однако один процент опасности оставался. Больше всего Галинский не любил честных следаков, эти придурки всегда норовили узнать правду, чем серьезно мешали его адвокатской работе. Тем более сейчас. Григорий Арнольдович понимал, что Сергеев, возьми его честный следователь в оборот, выкрутится. И тогда единственным подозреваемым станет он, Григорий Галинский.
Убить Сергеева также было делом весьма проблематичным. Адвокат просто не знал, где его искать. Но он чувствовал, что бывший уголовник сидит у него на хвосте.
Оставался единственный путь - попробовать договориться. А уж потом решать проблему, как избавляться от Сергеева. Галинский ни секунды не сомневался, что Сергеев сам ищет с ним встречи. Не сомневался адвокат и в том, что бывший уголовник будет не прочь решить все проблемы полюбовно.
 
Антон видел, как Галинский прикончил Зародыша и Снежка, наблюдал он и расправу над Кареловым. Сергеев понимал, что следующей жертвой должна стать Марина, а потом адвокат постарается добраться и до него.
Антон ждал Григория Арнольдовича в его собственной машина. Адвокат кинул на переднее сиденье дипломат с деньгами и документами, уселся за руль и завел машину.
Автомобиль выехал на проспект.
Что-то твердое уперлось сзади в голову Галинского и тихий голос Сергеева произнес:
- Ну, что, Григорий Арнольдович, будем делиться или сразу поедем на Литейный 4?
- Очень хорошо, что вы объявились, молодой человек, а то мне пришлось бы вас разыскивать, - спокойно, не моргнув глазом ответил адвокат, - у нас с вами есть одна общая проблема, которую, я думаю, мы без особых проблем разрешим.
- Вы что-то путаете, Григорий Арнольдович, проблемы есть только у вас, если я не просчитался, их целых пять штук, по количеству трупов, не считая живого меня. И я думаю, мы решим ваши проблемы без особых проблем, как вы верно заметили. Вы оставите чемоданчик с деньгами и документами в машине, а  заодно и пистолет и, где я вам укажу, остановитесь и выйдите. Не рекомендую делать резких движений. О ваших похождениях все уже написано и если со мной что-нибудь случиться, эта информация немедленно появится в соответствующих органах. Если же вы будете вести себя тихо, никто ни о чем не узнает.
( Сергеев откровенно блефовал, никаких документов, никаких свидетельств противоправной деятельности Галинского в природе не существовало. Странно, что таким образом он пытался обмануть прожженного адвоката. Это не прошло мимо внимания Григория Арнольдовича и он с удовольствием включился в игру). Честно говоря, я вам даже благодарен за работу, которую вы за меня сделали, - закончил монолог Антон.
- Это серьезно меняет дело, молодой человек. Но, согласитесь, и ваше положение не из приятных. Милиция ищет вас. Вы стали настолько популярны, что вашу фотографию показывали по телевидению. Любая информация о вас будет хорошо оплачена, так что не высовывайтесь из автомобиля. Так или иначе, мы оба оказались в глубокой заднице и если вы меня прихлопните шансов выпутаться у вас будет очень-очень мало... Задумались, очень полезно иногда просчитать свои действия хотя бы на один шаг вперед.
- Что вы предлагаете?
- Вот это уже разговор.  Я вам предлагаю сто тысяч долларов, а вы отпускаете меня на волю. И, даю слово, меня вы больше никогда не увидите.
- Перспективы радужные. Потом за мной придут здоровые ребята, отнимут мои сто тысяч, половину отдадут вам... Правильно?.. Если, конечно, просто не шлепнут за пятьсот баков. Меня могут устроить триста тысяч и то из хорошего к вам отношения...
Антон заболтался. Он не заметил, как адвокат намеренно нарушил правила на глазах у гаишника. Повинуясь команде представителя закона, « Жигуль» притормозил у обочины.
Мент подошел к машине, приложил руку к козырьку фуражки и привычно произнес:
- Старший лейтенант Флотов, ваши права...
Сергееву показалось, что он попался, когда увидел заискивающую физиономию адвоката, что-то быстро щебечущего представителю закона. Время от времени Галинский кивал на сидящего в машине Антона. Сергеев напрягся, снял с предохранителя пистолет. Григорий Арнольдович никогда не проигрывал... Неожиданно старший лейтенант Флотов возвратил адвокату права, козырнул и отпустил Галинского.
- Неужели вы стали бы стрелять в милиционера?.. Это же вышка. Расслабьтесь, Антон, никуда я от вас убегать не собираюсь. Испугались, думали я вас сдам. А ведь я хотел это сделать. И не сделал... Мы теперь одной цепочкой повязаны, нам лучше вместе держаться, - адвокат уверенно вел машину.
- В таких делах, Григорий Арнольдович, Боливар может быть только у одного. И вы это знаете лучше меня... Стой, сволочь! Теперь ты поедешь туда, куда я тебе укажу! - пистолет Сергеева уперся в шею адвоката. Галинский инстинктивно нажал на тормоза.
« Жигули» пропороли шинами асфальт. Дуло вонзилось в шею Григория Арнольдовича. Машина замерла на середине дороги. Сзади едва не врезался джип. Сидящий за рулем верзила скорчил страшную рожу, но подгоняемый едущими следом автомобилями отправился дальше. Впрочем, ни адвокат, ни Антон этого не заметили.

Галинский потек. Его лицо покрылось мелкими холодными каплями пота. Руки предательски задрожали. Сергеев теперь не шутил. « Надо было его сдать. Ошибся... Неужели выстрелит... Нет, в центре города... Мы еще поиграем, Антошенька... Еще не вечер...», - судорожно думал адвокат, машинально исполняя указания сидящего позади Сергеева.
Машина выехала из центра города. Галинский больше не пытался нарушать правила и благополучно миновал всех оказавшихся на пути гаишников.
Через двадцать минут автомобиль подъехал к гаражам затесавшимся среди одноликих бетонных коробок спального района.
- Выходи! - скомандовал Сергеев, - дипломат и пистолет оставь. - Я никуда не пойду! - взвился адвокат. - Тогда я тебя здесь шлепну, - зашипел в ухо Галинскому Антон, - вы, Григорий Арнольдович, кажется, надеетесь, что на меня пять трупов повесили, так что мне терять нечего, будет еще один, какая разница..., - Сергеев переложил дипломат с деньгами на заднее сиденье.
- Давайте все-таки договоримся. Даю двести тысяч, двести пятьдесят..., - адвокат сломался.    
- Я хотел обеспечить вашу старость, Григорий Арнольдович. Теперь я возьму все. А ну пошел из машины!
Галинский выбрался из « Жигулей». Не зная куда девать руки, он сцепил их за спиной. Антон шел сзади, вплотную к адвокату, воткнув в его спину дуло пистолета.
Григорий Арнольдович надеялся, что на территории гаража кто-нибудь да появится. Но, назло Галинскому, гараж был абсолютно пуст. Даже охранник в будке отсутствовал. Откуда адвокат мог знать, что охранником здесь всего несколько дней назад устроился работать Сергеев.

Антон завозился у двери одного из гаражей. Замок упрямо не желал его слушаться. Наконец, он был открыт. Но на мгновение Сергеев потерял бдительность. Этой секунды хватило Галинскому, чтобы выбить из рук Антона пистолет. Следующий удар адвоката пришелся по лицу Сергеева. Ошеломленный неожиданным оживлением потухшего было Григория Арнольдовича, Антон поздно среагировал на его выпад. А адвокат нырнул за лежащим на земле в нескольких метрах от двери гаража оружием Сергеева. Антон бросился следом, но увидел перед собой дуло собственного пистолета.
Соперники поменялись ролями. Теперь ставить условия и улыбаться мог позволить себе Галинский. Впрочем Сергеев сдаваться не собирался, он распахнул дверь гаража. Заржавленная металлическая махина бухнула о Григория Арнольдовича, отбросив его в сторону. Получив мощный удар, адвокат покатился по земле, однако пистолет из рук не выронил. Через мгновение Галинский уже был на ногах и упрямо целил в лицо Сергеева. Похоже Григорию Арнольдовичу нравилось убивать людей выстрелом прямо в лицо.
Антону же подобная перспектива явно не улыбалась. Несколько секунд Сергеев и Галинский смотрели в глаза друг другу. В этот миг их глаза излучали одинаковое чувство - чувство ненависти и мести.
Григорий Арнольдович стал медленно пятиться назад, к « Жигулям», держа на мушке Сергеева. И тут Антон бросился на адвоката... Раздался выстрел. Сергеев, будто натолкнувшись на невидимую стену, остановился и через мгновение рухнул вперед всем своим телом.
Галинский кинулся к машине. « Жигули» предательски долго отказывались заводиться. Адвокат бросал испуганные взгляды по сторонам. В десятке метров от него недвижно лежал уткнувшись лицом в землю Антон Сергеев. Все. Все было кончено... Победа! Но радостного ликования Григорий Арнольдович не испытывал. Наоборот, его тело дрожало от страха, он находился на грани истерики. А тут еще эта проклятая машина! Галинский отчаянно крутанул в замке ключ и « Жигули» подали признаки жизни. Адвокат развернул машину и выехал за ворота гаража.  Только сейчас он почувствовал боль. Проведя рукой по лицу он ощутил что-то липкое. Кровь. Взглянув в зеркальце он увидел собственную разбитую, грязную, затравленную физиономию. Наконец, он вспомнил о деньгах и повернулся назад, на заднем сиденье должен был лежать дипломат с деньгами, документами и оружием.  Дипломата на месте не оказалось. На сиденье аккуратно лежал пистолет адвоката. Галинский рванул по тормозам...

Яркой, эффектной вспышки Григорий Арнольдович видеть не мог, потому что находился в ее эпицентре. Взрывом машину разворотило на куски. Собирали по кускам и то, что когда-то было адвокатом Григорием Арнольдовичем Галинским.
Антон Сергеев услышал грохот взрыва в тот момент, когда поднимал с земли предусмотрительно выброшенный им из машины дипломат, где лежало восемьсот тысяч долларов. Ну, а прилепил кусок аммонала под водительское сиденье Сергеев еще раньше, когда адвокат мучительно размышлял - сдавать бывшего уголовника или нет...

... Среди обломков оперативники обнаружили пистолет. Экспертиза установила, что с его помощью были совершены все преступления. Выяснили они и имя преступника - им оказался погибший в результате взрыва машины адвокат Григорий Галинский. Организаторов взрыва искали несколько недель. Но так и не нашли. Потом в городе расстреляли нескольких « авторитетов». Затем пришел черед отправиться к праотцам одному из крупных чиновников... Короче, о получившем по заслугам адвокате забыли окончательно.

... На честно заработанные деньги Антон Сергеев сделал пластическую операцию, выправил новые документы и уехал из города.
С тех пор о нем никто ничего не слышал...