Сергей дмитриев уголок sd

Сергей  ДМИТРИЕВ
«СОКРОВИЩА КНЯГИНИ».

1.

События, о которых пойдет речь, произошли в старом петербургском доме. Когда-то это было богатое здание в центре города, и в нем жили вполне состоятельные петербуржцы. Но случилось восстание народных масс и дом начал быстро заполняться новыми жильцами -  количество их увеличивалось, а дом постепенно приходил в запустение.
 И вот, за несколько лет до окончания нынешнего века, перед нами уже темный  проем лестничного пролета, где давно разбиты все лампочки и тусклый свет из окон только усиливает ощущение заброшенности, в котором ныне пребывает некогда  роскошный дом.
 
На первом этаже грохнула дверь лифта и он, натужно, со скрипом стал лениво подниматься наверх. На одном из этажей лифт остановился и из него вышли два человека -  пожилой, полноватый, видимо склонный к излишнему злоупотреблению горячительных напитков, мужчина и молодой, худощавый и несколько испуганный субъект с саквояжем, из тех, что носят с собой труженики коммунального хозяйства. Парочка подошла к двери и старший нажал кнопку звонка.
В большой профессорской квартире, куда позвонили гости, старая домработница баба Паня, мурлыкая себе под нос мелодию песенки из репертуара Пьехи, подметала полы. Упрямый звонок заставил ее прервать привычное занятие и она не торопясь подошла к двери. Опасливо посмотрев в «глазок», баба Паня, на всякий случай, спросила:
- Кто там?
- Водопроводчиков вызывали? - привычно-недовольным вопросом на вопрос ответил старший.
- А вас там, чего это, двое что ли? - недоверчиво спросила старушка.
- Со мной стажер, ученик то есть, - чуть мягче ответил старший.
- Открывай, бабуля, у нас еще куча вызовов, - вмешался в беседу молодой.
- Тебя не спрашивают! - грубо осадил его наставник.
- А я вас так и не ждала быстро, - засуетилась баба Паня, с трудом открывая массивную железную дверь.
Она собиралась еще что-то сказать, но струя, которую ей прыснул в лицо из газового баллончика молодой « водопроводчик», осадила ее порыв. Женщина, как  подкошенная упала прямо перед входом.
- Быстро, чего заснул, оттаскивай ее от двери! - скомандовал старший.
- Тяжелая...
- В ванную ее давай! Дверь закрой!
С трудом налетчики затащили обмякшее тело старушки в ванную, расположенную рядом со входом в квартиру, а потом двинулись в конец длинного коридора. По всему было видно, что нападавшие хорошо ориентировались в обстановке и знали что им следует делать. Достав из саквояжа кое-какой инструмент, они принялись простукивать стену.
- Есть! - воскликнул молодой, снимая стетоскоп, с помощью которого старательно прослушивал стену. В ту же секунду старший принялся долбить стену, в месте, куда указал молодой.
К парадной дома подъехали « Жигули» темно-вишневого цвета. В машине сидел мужчина невыразительной внешности, похожий на сотрудника органов безопасности, каким его представляют в книгах, его можно было увидеть десять раз подряд и при этом не запомнить. Владельцу личного транспортного средства было около шестидесяти,  на нем было темное пальто, шляпа, руки были упакованы в черные, кожаные перчатки.
Тем временем налетчики продолжали кладоискательские мероприятия. Обсыпанные с ног до головы щебенкой и пылью, они упрямо лезли в проем, доставая оттуда один кирпич за другим. Скорость, с которой они пробивали стену, можно, наверное, было занести в «Книгу рекордов Гиннеса», хотя авторы данного достижения вряд ли бы на это согласились.
Обладатель темно-вишневых « Жигулей», вышел из машины, запер ее и направился в парадную. Он не стал пользоваться услугами лифта, а предпочел пойти  наверх пешком.
Тем временем молодой « водопроводчик» что-то нащупал в проеме.
- Кажется есть...,- еще не веря в удачу, прошептал он и в ту же секунду вытащил из стены обшарпанную, деревянную шкатулку.
Осознать происшедшее молодой не успел - старший « кладоискатель» обрушил на его голову железный пестик, которым несколькими мгновениями ранее дырявил стену. Молодой рухнул как подкошенный. Старший вырвал из его рук шкатулку, сунул ее в карман и бросился к выходу.
Он застрял у входной двери, ключ тупо не лез в замочную скважину, руки тряслись, холодная испарина выступила на лбу искателя сокровищ. Он попытался остановиться, взять себя в руки.
Шорох за спиной заставил его оглянуться, большего он сделать не успел...Молодой, каким-то неимоверным усилием воли, смог вытащить из-за пазухи пистолет и выстрелить.
 Последнее, что они оба увидели в своей жизни - были искаженные злобой и ужасом лица друг друга.
Мужчина в темном пальто и черных перчатках подошел к двери квартиры, прислушался. Несколькими этажами ниже хлопнула входная дверь. Мужчина насторожился, но вскоре шаги затихли. Мужчина достал ключ и отпер дверь.
Прямо за ней, неестественно вывернув голову, лежал труп старшего
« водопроводчика». Обладатель черных перчаток аккуратно перешагнул через тело, на мгновение взгляд его застыл на, валяющемся рядом с трупом молодого, пистолете, но мужчина повернулся к «водопроводчику» лежащему у двери, быстро осмотрел покойника и брезгливо вытащил из кармана его пиджака шкатулку. Забрав из нее ворох драгоценностей, он бросил шкатулку на пол и неслышно исчез за входной дверью.
Баба Паня, с трудом пришла в себя. Она резко подняла голову и ударилась о край ванны, это окончательно привело ее в чувство. Пошатываясь, старушка открыла дверь в коридор и споткнулась о лежащее в луже крови тело старшего « водопроводчика». От представившегося перед ней ужаса домработница потеряла сознание. Старая женщина медленно осела на пол, рядом с телом незадачливого искателя сокровищ.

Изображение застыло в стоп-кадре на одном из мониторов, коими оборудованы монтажные аппаратные телевидения.
- Нормально, пошли дальше, - прозвучала команда режиссера Владимира Петровича Шестихина, монтирующего детектив  « Сокровища княгини».
Как вы уже поняли, все вышеизложенные события - были лишь эпизодами нового фильма.

2.


В аппаратной зазвонил телефон. Один из монтажеров снял трубку.
- Пятнадцатый магнитофон. Кого? Владимир Петрович, вас...
Шестихин взял трубку.
- Я слушаю...Катя?...Катя, ты пропуск на Пименова сделала?...Чего?!...Как это?!...Ты милицию вызвала?...Сейчас буду!
Не обращая внимания на недоуменные взгляды присутствующих, режиссер бросил трубку и выскочил из монтажной.
- Чего это с ним? - удивленно заметил редактор, - ладно, идем дальше, что там у нас по сценарию?...

Шестихин гнал свою машину по городу. Странно, что за все время пути его так и не остановили доблестные сотрудники Госавтоинспекции. Но если бы даже и остановили - Владимир Петрович не знал, что им отвечать в свое оправдание. Ему бы все равно не поверили. Информация, которую он получил по телефону, не укладывалась в сознании, казалось - это какой-то невозможный розыгрыш, такого просто не может быть!
Шестихин уже больше двадцати лет трудился на телевидении и достиг определенных успехов, хотя мог сделать за свою жизнь значительно больше. Были, правда, в его биографии снятые им художественные фильмы, поставленные в театрах спектакли. Он был определенно талантливым человеком, но так и не сумел превратить свои творческие возможности во что-то более существенное, как не сумел и заработать, в отличии от большинства его значительно менее способных коллег. Это только непосвященным кажется, что телевидение -  « Клондайк» из которого можно лопатой грести зеленые купюры иностранного производства. Это надо уметь делать, а Шестихин - не умел. Это был умный, рассеянный, совестливый, очень одинокий, издерганный человек, скрывавший свое детское нутро с помощью, часто, злых шуток, отчего у него было немало недоброжелателей. Обмануть его мог любой, он всем верил и часто за это расплачивался.
Впрочем, о себе он все знал, но меняться не собирался даже в мыслях. По-существу его устраивала та жизнь, которой он жил. Он был чуть выше среднего роста, на голове уже весьма серьезно проступала лысина, от которой он тщетно пытался избавиться, периодически втирая в голову какие-то мази, эффекта подобные процедуры не достигали, но само осознание, что он что-то делает, утешало Владимира Петровича. Одевался Шестихин со вкусом, хотя носил одежду купленную женой исключительно на распродажах, при этом не упускал случая поделиться ценой каждого ее приобретения, надетого на себя. Глаза у него были серые, лицо круглое. При чтении Владимир Петрович надевал очки, которые периодически терял, вызывая подобными действиями жестокое раздражение жены.
Ему было около шестидесяти, но выглядел он значительно моложе, хотя частенько любил приложиться к спиртному, однако делал это исключительно дома. Еще Шестихин любил ходить в русскую баню с бассейном и тренажерным залом. Потом в бане подняли цены за посещение и Владимир Петрович перебрался в зал этажом ниже - уже без бассейна и тренажерного зала. В бане, вместе с другими постоянными ее посетителями, Шестихин пел русские и советские песни, хотя голоса у него не было, и играть на музыкальных инструментах он не умел, однако, в бане это никого особенно и не волновало.
Съемками детективов режиссер занялся не от хорошей жизни - нормальной работы не было, а продолжать пропагандировать восходящих « звезд» отечественной эстрады Владимиру Петровичу уже порядком надоело.
Обитал Шестихин в большой квартире, доставшейся его жене Марине от отца - в прошлом известного профессора-физика, бывшего узника сталинских лагерей. После 53 года отца жены выпустили. Позже, за заслуги перед Родиной, он получил немало премий, наград, должностей и, наконец, прекрасную квартиру из трех шикарных комнат и длинного коридора с двумя окнами. Кроме и того, от бывшего владельца осталась куча антиквариата, несколько дорогостоящих картин, преданная домработница и вполне самостоятельная дочь, отказавшаяся пойти по его стопам.
Впоследствии на ней и женился Владимир Петрович, тогда еще импозантный студент театрального института режиссерского факультета. Шестихин всю жизнь искренне хотел достойно содержать семью, но у него это получалось плохо. Кормилицей все годы оставалась Марина, умевшая не только удачно приобрести на распродажах дешевые вещи, но и заработать деньги на содержание своего непутевого мужа, большой квартиры и собаки. Марина работала в торговле и этим было все сказано.
Из собственных значительных приобретений у Владимира Петровича был старенький « Запорожец». С момента утверждения независимости Украины, Шестихин не упускал случая рассказать окружающим, что передвигается по городу исключительно на машине иностранного производства...

Владимир Петрович подъехал к парадной собственного дома. Около нее уже стоял милицейский газик и машина « Скорой помощи». Группка зевак старательно пыталась узнать о случившемся. Появление Шестихина из машины любопытствующие граждане встретили судорожным шепотом, однако Владимир Петрович, ни на кого не глядя, бросился в парадную. На мгновение притормозив перед лифтом, Шестихин бегом понесся наверх. Через несколько секунд он уже был у своей квартиры, рванул на себя дверь и наткнулся на тело старшего « водопроводчика», а, точнее, актера, исполнявшего эту роль в детективе, который снимал Владимир Петрович. Около покойника колдовали эксперты, по коридорам ходили люди в милицейской форме и белых медицинских халатах. В конце коридора, у развороченной стены, лежал труп второго актера, занятого в роли молодого
« водопроводчика». В коридоре, трясясь от страха, стояла молоденькая девушка - директор съемочной группы Катя. Увидев Шестихина, она быстро залепетала:
- Я заехала за реквизитом, оставшимся с последней съемки, а тут...
- Я ничего не понимаю...Это какой-то кошмар, нонсенс, мистика...Этого не может быть! Я же об этом кино снимаю...,- бормотал про себя Владимир Петрович, боком пробираясь по коридору. В большой комнате квартиры врачи приводили в чувство потерявшую сознание бабу Паню.
Открылась входная дверь и на пороге появился третий актер, принимавший участие в съемках детектива. Он исполнял роль неизвестного в темном пальто и черных, кожаных перчатках. В миру это был автор сценария фильма Алексей Алексеевич Пименов, невзрачный мужчина неопределенного возраста. Увидев в конце коридора Шестихина, но не понимая, что происходит в квартире, сценарист произнес:
- Володя, я позвонил в аппаратную, мне...,- наконец он осекся, осознав представившуюся перед ним картину.

На самом деле Алексей Алексеевич недавно справил шестидесятилетний юбилей. Вообще к нему очень подходили любые определения, начинающиеся со слова, предлога или приставки « не».
Он не знал своего отца, который был репрессирован в 37-м. Свою мать он помнил смутно. Она умерла на заброшенной железнодорожной станции, среди забытых временем вагонов, на каких-то мешках с ветошью. Случилось это в 1946 году. Маленького Алешу подобрали люди в форме и определили в детский дом. А дальше - типичное послевоенное детство, как у большинства людей его поколения.
У Пименова не было такой жены, как у Шестихина - у него вообще не было жены, женщины его избегали, по одним, только им понятным, причинам. Сначала Пименов расстраивался по этому поводу, но затем - смирился и ушел в себя.
У него не было больших денег, хотя он считал себя потомком обеспеченной аристократической семьи, уничтоженной в жерновах октябрьского переворота.
У него не было таланта, что также его очень тяготило, хотя Алексей Алексеевич, в глазах окружающих был весьма активным и целеустремленным человеком, и на телевидении считался одним из самых плодовитых сценаристов. Телевизионные опусы он создавал на разные темы, потому что каждый раз опасался, что его очередной сценарий будет последним.
 У него была тайная мечта - он хотел написать сценарий большого, популярного, художественного фильма.
Но у него не было выходов на киностудии, да и в глубине души Пименов понимал, что не сможет этого сделать, даже если ему предоставят все условия.
И Алексей Алексеевич обратился к телевидению, где оказался не без помощи Шестихина.
Идея написать сценарий о « сокровищах княгини» появилась у него давно, с того самого момента, как он начал более-менее профессионально излагать свои мысли в форме различных сценариев. Пименов считал, что таким образом он почтит память своей матери -  единственной дочери княгини Волковой, застреленной следователем НКВД на допросе. О бабушке ему рассказывала мать. В их квартире и поселился этот самый следователь, выбросив дочь убитой им женщины в приют.
Дочери княгини за свою недолгую жизнь пришлось испить много горя: в приюте ее били по любому поводу, а чаще - без повода, называя маленькой буржуйкой, она потеряла любимого мужа, отправленного по доносу в ГУЛАГ, ее постоянно преследовали голод и страх за жизнь единственного ребенка, названного сыном « врага народа». Умерла она совсем молодой, ей не было сорока.

3.


Первое обсуждение сценария с режиссером проходило в его квартире. Пименов яростно защищал свое детище, не давая возможность Шестихину пройтись каленым режиссерским железом по машинописным строкам бумаги. Все происходило, как обычно - один пытался руководствоваться возможностями, другой - преследовал цель добиться желаемого.
Кроме собеседников, готовых уже перейти к ненормативной лексике, в комнате находилась домработница баба Паня, занимавшаяся привычным делом - уборкой вечно запыленной от бесконечного количества гостей комнаты.
- Я не понимаю, что тут можно сокращать! - нервно расхаживая взад-вперед по комнате и мешая бабе Пане выполнять профессиональные обязанности, вещал сценарист.
- Во-первых, количество действующих лиц. Весь исполнительский гонорар уйдет на одних эпизодников, - пробовал его увещевать режиссер, сидя за круглым, антикварным столиком из карельской березы.
- Возьмите бесставочников, - продолжал мерить метры по комнате сценарист, - Я сам готов сниматься. И совершенно бесплатно, - взглянув на мешающую его ходьбе бабу Паню, сценарист неожиданно закончил тираду, - Бабу Паню снимите в роли домработницы.
- Тоже мне продюсер нашелся...,- последовала реплика бабы Пани.
Пименов осекся, а режиссер перешел в атаку:
-  Во-вторых, много лишних эпизодов, в-третьих, огромное количество разговоров.
Окончание выступления режиссера совпало с трелью дверного звонка. Баба Паня пошла открывать дверь, через некоторое время она вернулась:
- Владимир Петрович, вас Стенька Трошкин из  суседней квартиры.
Шестихин, разгоряченный творческим общением с автором, перенес свое раздражение на бабу Паню:
- Баба Паня, ну, что вы так вот « Стенька»...Он же взрослый человек, у него отчество есть...
- Для кого взрослый, а для меня - Стенька. Я его еще в утробе матери помню, - парировала старушка.
 
Баба Паня жила в этом доме уже почти семьдесят лет, то есть с самого рождения. Она была внучкой дворника Антипа, всю жизнь проработавшего в этом доме. В конце тридцатых его забрали органы и с той поры о нем никто ничего не слышал.
Баба Паня продолжила семейную традицию - начинала она трудовую деятельность, помогая отцу и деду подметать двор и окрестности дома, потом баба Паня переквалифицировалась в домработницу, нанявшись в услужение отцу Марины. С тех пор она постоянно работала в этой квартире. Баба Паня стала почти членом семьи Шестихиных. Личная жизнь у нее не сложилась, муж погиб на фронте во время войны. Детей они завести не успели.
Мир бабы Пани ограничивался  квартирой Шестихиных, в которой она проводила большую часть времени и ее маленькой, неуютненькой конурой, бывшей дворницкой, где жили ее предки с момента постройки дома. Не смотря на свой солидный возраст и значительные габариты, баба Паня была бойкой на язык женщиной, на здоровье не жаловалась, к работе относилась ответственно, хотя, порой, и раздражала Владимира Петровича убирая постоянно на место его разбросанные бумаги и вещи.

В комнату зашел Степан Михайлович Трошкин, тот самый старший
« водопроводчик», чья судьба впоследствии сложилась столь печальным образом.
- Степан Егорович, проходите...,- засуетился режиссер, усаживая гостя за стол, - Знакомьтесь: это наш сосед Трошкин Степан Михайлович, а это сценарист Алексей Алексеевич Пименов, - представил друг другу мужчин Шестихин и подобострастно добавил, - Если бы не Степан Михайлович, мы регулярно сидели бы без электричества.
Трошкин смущенно заулыбался, но тут же изменил поведение и по-хозяйски расположился за столом.
- Это вы сценарий новый для Владимира Петровича написали? - неожиданно обратился Трошкин к Пименову. Тот искренне удивился:
- А вы откуда знаете?
- Из газет, - не моргнув глазом, соврал Степан Михайлович, - Я чего пришел...Знакомый у меня есть...Вернее, сын знакомого...Актер он, но без работы сейчас...Сняли бы вы его, Владимир Петрович, - повернулся к режиссеру Трошкин, - Хоть на малюсенькую роль, хоть без слов. Он даже бесплатно готов на первых порах...
Последнее замечание вдохновило Шестихина:
- Ну, бесплатно, конечно, можно попробовать...
- А сценарий почитать не дадите? - вновь обрел хозяйскую уверенность Степан Михайлович.
Стоявшая в течении всей беседы рядом баба Паня отреагировала как всегда неожиданно:
- Тебе еще и режиссерскую абспликацию, может, показать ?
Владимир Петрович с готовностью протянул гостю пачку листов:
- Вот тут есть первый вариант...Еще неправленый, но суть та же...
- Кстати, это самый лучший вариант. По нему еще не прошлась мастерская рука режиссера, - последним в конце беседы хлопнул дверью сценарист.

Степан Михайлович Трошкин был человеком хозяйственным. Про таких говорят - мастер « золотые руки». Раньше он подрабатывал ремонтом квартир, строительством дач, бань, копал колодцы. В свободное от основного заработка время Трошкин числился сторожем в каком-то учреждении, название которого не учил принципиально. Долгие годы он жил в коммуналке и копил деньги.
Потом наступили годы перестройки, Степану Михайловичу казалось, что пришло время реализации его накоплений, но затем все стало свободным и в первую очередь цены, освободившие скопленные отечественные купюры от всякой ценности. Однако Трошкин не пал духом - новое время позволило ему быстро вернуть утерянное, а увеличение поголовья новорусского населения представлялось неистощимым источником будущего обогащения.
 На скопленные деньги Степан Михайлович осуществил обмен, выехав из зачуханной коммуналки в комфортабельную квартиру.
Была и еще одна причина, почему Трошкин стремился поселиться именно в доме рядом с квартирой режиссера Шестихина. Когда-то отец, которого Степан Михайлович никогда не видел, так как родился после его смерти, жил в этой квартире. Его мать очень хотела вернуться в эту квартиру, но была арестована, как жена « врага народа».
Так было угодно судьбе распорядиться, что жизнь нескольких абсолютно разных  людей оказалась связана с квартирой, где ныне проживал телевизионный режиссер Шестихин с женой и собакой.

4.

 
Начало детективу положили события, происшедшие в 1918 году. Во всю гремела гражданская война и тысячи людей убивали друг друга, надеясь, благодаря  этому, достичь всеобщего счастья, причем каждая из сторон была убеждена в том, что только она знает, что такое счастье и только она имеет на него право. Во всю трудилось ВЧК, отвечая террором на террор, а народ голодал, слушая зажигательные речи новых вождей, обещавших всеобщее равенство и братство в перерывах между расстрелами идеологических противников и пьянками с товарищами по оружию.
Россия вступила в новый этап своей истории, оказавшись в трясине, где она завязла на последующие семьдесят с лишним лет. Впрочем, жители Петрограда в 1918 году больше заботились о пропитании и тепле. Пытались выжить и обитатели дома в центре города. Особенно трудно было так называемым « бывшим» - новые власти с ними не церемонились, а простой народ их ненавидел.
В отличии от большинства граждан, дворник Антип относился к бывшим хозяевам жизни с почтением, к которому примешивалась изрядная доля зависти, но новые условия жизни продиктовали и новые правила поведения.
Антип сразу принял революцию, хотя к комиссарам относился не лучше чем иной убежденный белогвардеец. Но дворник всю жизнь провел с метлой в руках и ключами на поясе, которыми открывал и запирал ворота двора. Другой жизни у Антипа и его семьи не было. Ничего другого делать он не умел, и его вполне устраивали подачки со стороны жителей дома. Теперь контингент дома менялся и для Антипа было жизненно необходимо наладить с ним хороший контакт. И Антип начал торговать информацией, которую имел о бывших жильцах дома. Новые власти доморощенным осведомителем не брезговали, потому что даже самые записные палачи любят, чтобы их действия были хоть как-то обоснованы. 
 И вот хмурым весенним днем дворник Антип Пяткин, мужик пятидесяти лет, с окладистой бородой, в фуфайке и сапогах, мел асфальт у парадной, внимательно поглядывая за молодой, красивой женщиной из « бывших». Вместе с дочерью она несколько раз прошла мимо дворника из парадной куда-то на улицу с ведрами в руках и обратно. В руках у маленькой девочки тоже находилось крошечное ведерко.
Антип подозвал сына и велел проследить за необычными действиями княгини Волковой и ее единственной дочери. Сынишка дворника, десятилетний вихрастый парнишка, долго себя упрашивать не стал и вскоре доложил отцу результаты расследования:
- Штукатурка и известка. Ремонт, наверно, затеяли, - высказал предположение мальчишка.
- Их на сегодня завтра из квартиры выселят, а они - ремонт? Сокровища прячут, сволочь недобитая. В стену замуровывают. Ну, прячьте, прячьте, все равно найдем..., - ухмылялся Антип.
 
...Этот эпизод актеры отыграли хорошо и режиссер Шестихин остался доволен. Техники из съемочной группы, как всегда демонстративно глядели на часы, давая понять, что работу пора сворачивать. Они отличались тем, что желание сделать перерыв на обед, а еще лучше - закончить съемку, появлялось у них как только автобус с творческой бригадой выезжал за ворота студии.
Владимир Петрович устало поглядел на часы, но в очередной раз спорить не стал. Он попрощался с бригадой и уже было собирался отправиться домой, благо снимал рядом, как раздался голос:
- Владимир Петрович, я артиста к вам привел..., - Трошкин подхватил Шестихина под руку и повернул к себе. Рядом с соседом режиссера стоял молодой « водопроводчик» - вторая будущая  жертва собственной алчности. Он с интересом разглядывал, как подчиненные Шестихина быстро сворачивали телевизионную аппаратуру, опасаясь, что режиссер может изменить решение и послать их снимать еще какой-нибудь эпизод, благо до конца съемочного дня оставалось несколько часов.
- Вы когда-нибудь снимались ? - обратился к протеже Трошкина Владимир Петрович.
- Нет, никогда.., - честно сознался будущий герой детектива.
- Что заканчивали ? - для проформы спросил Шестихин.
Собеседник на секунду запнулся,  но нашелся быстро:
- Студию при театре...
Режиссер обреченно произнес:
- Ну, что ж, давайте попробуем. На роль Сапожникова. Катя, - окликнул он стоявшую неподалеку директора фильма, - дай молодому человеку сценарий. Вас как зовут? - решил познакомиться со своим будущим актером режиссер.
- Антон. Антон Сапожков, - последовал ответ.
Шестихин на мгновение оторопел:
- Бывают же такие совпадения...А будете роль Антона Сапожникова играть.

5.


...История продолжилась эпизодом в кабинете следователя ВЧК Попова.
Михаил Попов славился среди коллег интеллигентскими манерами и звериной жестокостью. Его жертвы не имели ни малейшего шанса закончить собственную жизнь где-нибудь в концентрационном лагере или камере-одиночке. Обычно они погибали или в его кабинете, или их расстреливали спустя несколько минут, после того, как с ними приятно побеседовал Михаил Степановича.
Как всякий уважающий себя революционер, Попов носил кожанку, не расставался с маузером, но был всегда чисто выбрит, волосы были набриолинены, от Михаила Степановича пахло хорошим одеколоном, он не курил и в общих попойках не участвовал. У него была молодая жена - бывшая служанка из богатой семьи. Ее хозяев Попов спровадил на тот свет, кое-какие ценности экспроприировал в пользу трудящихся, а большую часть золота и камней припрятал до лучших времен, справедливо полагая, что коммунизм - дело хорошее, но всякое может случиться и никогда не стоит забывать о соломе, на которую падать сподручней.
Кроме Попова в кабинете находились еще два человека - дворник Антип Пяткин и помощник Попова, молодой боец Антон Сапожников.
 Антон мало чем отличался от своего руководителя, однако в идеалы еще верил и посему служил делу революции достойно.
Пяткин, следуя своим идеалам, не стал дожидаться пока его кто-нибудь опередит и сам обратился в соответствующие органы, коими является ВЧК, чтобы предупредить о предстоящих для народной власти неприятностях:
- Заговор, ваше благородие, товарищ начальник, - прогибаясь и вертя в руках картуз, докладывал дворник, сидящему за столом Попову.
- Какой еще заговор?
- Супротив народной власти, - еще ниже склонился к столу Пяткин, - Князь и княгиня Волковы учинить, стало быть, собираются военный переворот.
Попов, презрительно глядя на дворника, переспросил:
- Князь, говоришь, объявился? По нему же несколько месяцев назад панихиду справляли, - вкусно пахнущий следователь ВЧК не любил людей, похожих на него, так как сам, при случае, обращался с предупреждениями в вышестоящие организации.
- Стало быть, воскрес покойничек, - настаивал на своем Антип, - Я его собственными глазами видел. Вот вам крест! - осенив себя крестным знамением и заставив присутствующих в кабинете профессиональных безбожников скривиться, Пяткин продолжил речь, - Но где скрывается - не ведаю. В дом барин не заходили, с супругой ихней около ворот пошушукались, она ему что-то передала, и он пошел прочь. Быстро-быстро.
Последняя информация явно заинтересовала Попова, но чтобы не возбудить подозрения у стоящего рядом со столом Сапожникова, Михаил Степанович обрушился на дворника с нелицеприятной критикой:
- Ты вот что, Пяткин. Я тебе не городовой какой-нибудь, которому ты доносил на наших товарищей и революционно настроенных граждан. Я кляузников на дух не переношу. И слушать тебя не буду, - следователь передал через стол дворнику листок бумаги и карандаш, - Садись и пиши. Подробно - кого видел, что княгиня мужу передала.
Антип, коряво выводя буквы на бумаге, продолжал суетливо говорить:
- То ли сверток, то ль коробочку...Но что-то там блеснуло. Я так думаю, драгоценности какие...Свои али матушки своей покойной.
Попов внимательно слушал донесение дворника и уже собирался что-то сказать, но его опередил Сапожников:
- Так мы ж у них вроде все экспроприировали...
Пяткин усмехнулся:
- Могли и припрятать. У них сокровищ-то сколько было! Не счесть!..
Михаил Степанович, крайне заинтересованный раскрывающимися обстоятельствами, обратился к стоящему слева от него Сапожникову с пламенной речью:
- Ты видал, что делается? Мы ночами не спим, ценности народу возвращаем, а белогвардейская сволочь на эти ценности новые заговоры плетет. Эту нечисть, Сапожников, с корнем надо вырывать! Только с корнем! - Попов вытащил из верхнего ящика стола уже  бумагу с ордером на арест, вписал туда имя и фамилию княгини и протянул листок Сапожникову, - Вот тебе ордер на арест княгини, бери ребят и тащи ее сюда. Ишь чего удумала? ЧК объегорить...
Пяткин перестал писать и повернулся к следователю, тот заметив, что Антип остановился на середине доноса, скомандовал:
- А ты пиши, Пяткин, пиши...

...- Снято! - раздался голос Шестихина. Осветитель выключил приборы, отработавшие эпизод актеры смачно затянулись сигаретами, а режиссер отправился на поиски директора фильма. Катю он нашел в компании с гримершей. Женщины делились последними сведениями о величине платформы на босоножках. Владимир Петрович безжалостно разрушил интересный разговор:
- Катя, княгиня на месте?
- Владимир Петрович, уже час как обед у бригады..,- отмахнулась от него Катя.
Шестихин, замученный всеобщим пофигизмом, закричал:
- Вы меня достали со своими обедами! Катя, насчет старой машины ты договорилась? - упрямо мешал директору режиссер.
Молодая женщина невозмутимо ответила:
- Триста тысяч в день за « Форд» 12 года.
Шестихин взвился еще больше:
- Это настоящий грабеж! Они все с ума посходили...,- заметив рядом сценариста Пименова, режиссер неожиданно предложил, - Значит эпизод с арестом княгини придется выбросить.
Подобное коварство страшно возмутило сценариста:
- Но так же от сценария ничего не останется!
Шестихин печально улыбнулся и похлопал по плечу товарища по творчеству:
- Ничего. Чем лаконичней, тем лучше. За кадром хлопнем дверью и дадим шум мотора.

6.


...На следующий день следователь ВЧК Попов допрашивал княгиню Волкову -  высокую, эффектную брюнетку с зелеными глазами. Она сидела напротив Попова, на ней было надето черное пальто отороченное мехом, руки княгиня держала в муфте. На привычном месте рядом стоял Сапожников. Допрос продолжался довольно долго и следователь, забыв о интеллигентских манерах, уже кричал:
- Где ваш муж? Где муж?
Тихо, глядя на Попова, как на что-то мелкое и ничтожное, Волкова отвечала:
- Я повторяю, мой муж погиб весной семнадцатого года...
- Я не спрашиваю, когда он погиб, я спрашиваю, когда он воскрес? - вопил Попов.
- Я не понимаю, о чем вы говорите.., - княгиня и не думала поддаваться на истерику следователя, продолжая железным спокойствием доводить Попова до белого каления.
- Вас с мужем видели около ворот вашего дома. Вы ему передали драгоценности, - продолжал допрос следователь.
- Это вам Антип, дворник донес? - усмехнулась Волкова.
- Не важно кто. Важно, что вас видели, как вы вашему мужу драгоценности передавали. Не носить же он их собирался ?...
- Врет ваш осведомитель! - чуть повысила голос княгиня, - При царе на ваших доносил городовому, теперь доносит на тех, кому в пояс кланялся. Стукальщик он...
- Не понял?.., - заинтересовался Попов.
  - Были такие изуверы из раскольников, которые друг друга убивали ради собственного спасения, - просветила следователя княгиня и, взглянув в глаза Попову, закончила, - А драгоценности вы у меня собственноручно изымали господин Попов!...
- Выходит не все изъял, - прошипел сквозь зубы следователь и вновь сорвался на крик, - Где ценности?
- Если вы мне не верите, можете обыскать дом, - подернула плечами княгиня.
- И обыщем! - с готовностью пообещал Попов, - И если хоть колечко серебряное найдем...
- Вот кольцо, - Волкова сняла с пальца золотое кольцо и показала его Попову и Сапожникову, - Обручальное я вам не отдам. С пальцем только оторвете!
- И оторвем! - окончательно потерял всякую выдержку Попов и скомандовал, - Сапожников! Обыскать княгиню! Всю! До исподней!
Сапожников повернулся к Волковой, но она выхватила из муфты пистолет и выстрелила в Попова, но промахнулась. Повторной попытки ей не позволил сделать Сапожников, выстрелив в княгиню из своего маузера. Женщина рухнула навзничь...

...И тут прозвучал недовольный крик режиссера:
- Стоп! Опять бутафорский?! Это ж младенец поймет, что липу гоним! Неужели нельзя найти настоящего маузера?!
Актриса, исполняющая роль княгини Волковой, поднялась с пола. К ней подскочил Сапожников, помог отряхнуть пальто и предложил сигарету.
Шестихин продолжал бушевать, а директор Катя, как обычно между  затяжками сигареты, спокойно опускала режиссера на грешную землю:
- На « Ленфильме» за настоящий маузер наличные требуют. Триста тысяч съемочный день.
- Они, что?, все с ума посходили?! Это ж видно, что он деревянный! - никак не мог успокоиться Владимир Петрович.
Сапожков, хитро посмотрев на стоящую рядом актрису, исполняющую роль княгини, предложил:
- Владимир Петрович, а давайте я ее рукояткой?
- Ну, я от вас этого не ожидала, - в глазах актрисы Сапожков сразу упал на несколько пунктов.
Идея начинающего актера Шестихину понравилась и в следующих дублях Сапожков старательно наносил удары по голове княгини. Он так боялся ее задеть, что в последнем, основном дубле, рука у него сорвалась и актриса, получив легкое телесное повреждение, наотрез отказалась дальше сниматься в детективе. Ценой оплаты трех несуществующих съемочных дней « княгиню» удалось вернуть в лоно фильма.

7.

 
Работа над фильмом затягивалась, а деньги стремительно уменьшались. Шестихин понимал, что в положенную смету он не укладывается. Определенные нормативы на производство фильма были утверждены еще во времена, когда доллар стоил шестьдесят копеек. С той поры цена зеленых купюр несколько изменилась, что никак не отразилось на всевозможных документах, коими должен был руководствоваться режиссер.
Деньги каждый находил, где только мог, причем никого не волновало, что эти деньги шли на производство продукции, принадлежащей не создателям фильма или  передачи, а телекомпании, не дававшей этим самым создателям, порой, ни рубля. Похожая ситуация была и со съемочной техникой, которой почему-то не было, хотя те же камеры во всю снимали всевозможные сюжеты, программы, рекламу, находясь, официально, в нерабочем состоянии. В нормальное состояние их приводили не ремонтники, а наличие зеленых купюр определенного достоинства. Все об этом знали, всех это возмущало, но как только появлялась возможность снять « халтуру» - любимое слово всех телевизионщиков, так как под ним подразумевалась некая оплата, значительно превосходящая жалкие оклады, на которые перебивались труженики голубого экрана, - находилась и безукоризненно работающая аппаратура, и ловящие каждое слово режиссера техники, и трезвые, как стекло, осветители, не говоря уже о готовых круглосуточно таскать на себе камеру, операторах.

Режиссер Шестихин « халтуру» не снимал. Детектив « Сокровища княгини» был плановой работой, денег Владимир Петрович находить не умел, поэтому эфир фильма находился под серьезной угрозой срыва. Все бы ничего, но от этого зависела судьба самого Шестихина. На студии имелось немало « доброжелателей», готовых спровадить Владимира Петровича на пенсию, благо шестидесятилетний юбилей он должен был справить уже через пол года.
А тут еще этот сценарист Пименов, защищающий каждое слово своего детища, как курица-наседка только что вылупившихся цыплят.
Теперь он и в режиссуру полез, принялся объяснять Владимиру Петровичу, где тому предпочтительней снимать сцены в квартире княгини Волковой.
- Лучше вашей квартиры просто не найдешь.., - убеждал он режиссера, - вон, в коридоре шкаф отодвинем...
- Меня жена убьет! - отчаянно сопротивлялся Шестихин, - Один раз уже снимали у меня в квартире. На месяц разговоров было. И потом Катя квартиру найдет, - неуверенно продолжил Владимир Петрович, а затем сменил тему, - Давайте сократим второй допрос дворника, он же ничего не дает...
- Вы знаете, чем сценарий отличается от справочника? - ехидно спросил Пименов.
- Размером, - безжалостно парировал режиссер.
Пименов не успел ответить, только потому что его прервал телефонный звонок. Шестихин снял трубку. Звонила Катя. Она проинформировала о том, что нашла квартиру за пятьсот тысяч в день наличными, а квартирка, так себе, сталинской застройки. Владимир Петрович попробовал было спорить, кричал, что у него нет таких денег и взять их неоткуда, но Катя прервала истеричный монолог режиссера, сказав что с самого начала знала, что снимать будут у него дома, потому что в квартиру с антиквариатом никто за просто так  не впустит.
Владимир Петрович проглотил очередную горькую пилюлю и печально уставился на сидящего напротив Пименова и подметающую пол бабу Паню.
Пименов не скрывал своего удовлетворения, а баба Паня неожиданно предложила:
- Да чего там? Снимем здеся. Я потом все подберу, полы вымою.
- Подведете вы меня под развод, это точно.., -  сломался Шестихин.

8.


...Квартира княгини Волковой была разворочена. На полу валялись вещи, книги, бумаги, полки, перевернутые стулья. Двери шкафов были раскрыты настежь. Грохнулось старинное зеркало, разлетевшись на сотни осколков.
Следователь ВЧК Попов вместе с Сапожниковым искал сокровища. Рядом, переминаясь с ноги на ногу и держа за руку сына, стоял дворник Антип Пяткин. В углу забилась семилетняя девочка, дочь княгини Волковой.
Обыск длился долго, но никаких ценностей старатели не нашли и уже по инерции продолжали перетрясать не принадлежащие им вещи. Наконец, до Попова дошло, что он просто теряет время. Пнув ногой лежащий на боку стул, он прошипел:
- Ничего...Надула нас княгиня, - заметив испуганную физиономию дворника, следователь набросился на его, - Или ты надул?
Дворник задрожал еще больше, вытянулся по стойке смирно и пролепетал:
- Помилуйте, ваше бла...товарищ начальник! Мне-то какая корысть?
Попов скривился, смерил взглядом Антипа  и подозрительно произнес:
- А может ты на княжескую квартиру глаз положил? Стукальщик.., - вспомнил он определение княгини, интересная мысль промелькнула в его революционном мозгу и он не стал ее скрывать от окружающих, - А квартира-то и впрямь неплоха. Опечатываем ее, Сапожников, - повернулся следователь к помощнику, - Мне в управлении давно обещали улучшить жилищные условия.
- А ее куда? - кивнул на запуганную злыми дядями девочку Сапожников.
Проза жизни вернула Попова к действительности, но он, натянув иезуитскую улыбочку, потрепал девочку за щеку и ядовито произнес:
- В приют, куда же еще?

...Раздался звонок в дверь и очередной истеричный взрыв режиссера Шестихина:
- Кто там еще?! Катя, неужели нельзя кого-нибудь около дверей на лестнице поставить?!
В комнату, где продолжались съемки, ввалился Трошкин. По хозяйски он протиснулся сквозь частокол осветительных приборов и среди вороха съемочной группы со всеми ее причиндалами нашел режиссера:
- Добрый день, Владимир Петрович. Я вижу - съемки идут. Не помешал?
- Помешали, Степан Михайлович, очень помешали.., - устало ответил Шестихин, - Мы из-за вас сейчас переснимать будем.
- Так эпизод весь. Там больше текста нет, - послышался голос сценариста Пименова, постоянно торчащего на площадке и все время мешающего режиссеру дельными советами, но на сей раз он оказался прав.
Владимир Петрович обрадовался и скомандовал:
- Тогда идем дальше.
- А как мой Антон? Получается у него? - не отставал от режиссера Трошкин.
- Способный парень, - не зная, как избавиться от докучливого соседа, Шестихин неожиданно предложил, - Я думаю дать ему еще одну роль: внука Сапожникова.
- Это того, что грабить приходит? - не отлипал Степан Михайлович.
- Его, его. Хорошо сценарий запомнили, - подозрительно заметил режиссер.
- Сценарий - во! - повернулся к Пименову Трошкин. Сценарист расцвел, а Степан Михайлович вновь переключил внимание на Владимира Петровича, - А кто играет второго бандюгу?
- Актер из Александринки. Он еще Кречинского в кино играл, - долгая беседа изрядно утомила режиссера, но Трошкин и не думал отставать:
- А...Помню, помню...Хороший актер.
Шестихин, понимая, что интеллигентно от Трошкина не избавиться, повернулся к ждущей его указаний бригаде и скомандовал:
- Переезжаем на лестницу!

9.


...Стояла глухая осенняя ночь 1918 года. Дворник Антип Пяткин вышел из своей конуры во двор и огляделся по сторонам.
Утомленный поисками пропитания, закутавшись в тряпки и одеяла, город спал, лишь кое где светились одинокие окна, подчеркивая тем самым пустоту и безысходность окружающего пространства, населенного тысячами обездоленных людей.
Антип перебежал через двор и нырнул в парадную дома. Поднявшись по ступенькам на четвертый этаж, он прильнул к массивной дубовой двери, опечатанной сургучом.
Раздавшийся из темноты голос заставил его вздрогнуть:
- Чего тебе не спится, стукальщик? - над склоненной к опечатанному замку головой дворника возвышался следователь Попов.
Пяткин дернулся, вытянулся во фрунт и испуганно залепетал:
- А...Это вы, ваше...товарищ начальник? Показалось мне, будто в парадное кто-то заскочил.., - коряво врал дворник, - Смотрю вот, не нарушил бы кто...печать, стало быть.
Михаил Степанович усмехнулся:
- Молодец, хорошо сторожишь, - и заговорщицки продолжил, - А куда по-твоему княгиня могла сокровища спрятать? Если ты не соврал, конечно...
Дворник дернулся в очередной раз и убежденно засучил словами:
- Зачем мне врать-то? Сердцем чую: в квартире они!, - и с тайной надеждой в голосе Пяткин включился в заговор с представителем власти, - Товарищ начальник, а если я помогу их вам найти, мне какая часть полагается? Я все-таки навел...
Попов понял, что дворник догадался о его притязаниях и на квартиру, и на спрятанные в ней сокровища, поэтому незамедлительно указал Антипу на его место:
- Что значит - навел? Я по-твоему налетчик?! Ты говори, да не заговаривайся! Понял?! А часть тебе вот такая полагается! - перед физиономией Пяткина возник живописный кукиш, но на сей раз Попов был не столь кровожадным и ограничился предупреждением, - И скажи спасибо, что тебя не поставили к стенке за то, что наших товарищей охранке сдавал! Все понял или повторить?
Антип все понял. Он понял, что о сокровищах ему остается только мечтать. Пяткин протянул ключи от квартиры княгини Попову и произнес:
- Премного благодарен за науку...Вот ключик от квартиры вашей...Живите, жируйте...
Попов очень хотел вынуть маузер и выпустить из него все пули в гнусную рожу дворника, но  сдержался, опасаясь, что подобным действием может навсегда потерять столь желанную квартиру и находящиеся в ней сокровища.

10.


...Выяснение отношений между режиссером и сценаристом по поводу текста продолжилось в монтажной аппаратной. Шестихин хотел обойтись малой кровью, а точнее вовсе без текста, Пименов боролся за каждую запятую, словно это были случайно найденные неизвестные  главы « Евгения Онегина». Короче, происходил привычный творческий процесс хронического несовпадения чужих желаний со своими возможностями. Необходим был третейский судья, который не преминул вскоре появиться - в аппаратную заглянула директор фильма Катя. За нее, как за спасительную соломинку, уцепился Владимир Петрович:
- Катя, иди глянь. Ты все равно сценарий не читала...
Девушка послушно присела у монитора, на котором появился титр: 1936 год.

...По перрону Витебского вокзала Ленинграда шла молодая женщина. Было видно, что она приехала в незнакомый для нее город. На календаре значилось воскресенье, всюду  сновали пассажиры и встречающие, толкали перед собой тележки носильщики, у вокзала расположились продавцы мороженого.
Женщина, очень похожая на княгиню Волкову, только одетая плохо и не по сезону, кутаясь от утреннего заморозка неожиданно упавшей на город осени, подошла к стоящему на платформе милиционеру и что-то у него спросила. Представитель закона подозрительно посмотрел на странную пассажирку, но на вопрос ответил.
Женщина вышла из здания вокзала и пошла в сторону Загородного проспекта. Вскоре она оказалась во дворе дома, где прошли первые семь лет ее жизни. И едва не натолкнулась на постаревшего следователя Попова, держащего под руку жену. Жена была на восьмом месяце беременности и Михаил Степанович считал своим долгом в свободное от службы в органах время, прогуливать супругу на свежем воздухе.
Повзрослевшая дочь княгини Волковой спряталась в соседнем подъезде и продолжила наблюдение. А во дворе тем временем появился старый дворник Антип Пяткин с сыном и со своей внучкой, семилетней девочкой, которая вместе с отцом принялась мести двор. Еще одно смутно знакомое лицо дочь княгини увидела спустя несколько минут. На улицу вместе с женой и коляской, в которой лежал трехмесячный младенец, вышел Антон Сапожников. Друзья-коллеги Михаил Попов и его бывший подручный приветливо поздоровались и принялись обсуждать  житье-бытье в связи с прибавлением семейства.
После того, как княгиня Волкова была убита, а ее дочь отправили в приют, да не в Петроград, а куда-то за Уральский хребет, в квартиру княгини въехал следователь Попов с женой. У них долго не было детей, сначала не позволяли обстоятельства работы - жена все опасалась, что ее муж может погибнуть смертью храбрых, защищая завоевания революции, потом уже Попов не хотел. Но все-таки свершилось и счастливые супруги ждали прибавления семейства.
Сокровища княгини не давали покоя Михаилу Степановичу все прошедшие годы, он несколько раз обыскивал квартиру, перестилал полы, простукивал стены. Дважды ему казалось, что он нашел тайник, Попов старательно курочил стену, вызывая негодование жены, но безуспешно. Он уже не верил в существование тайника, успокаивая себя сознанием, что жилье ему досталось хорошее, а проклятые буржуи, похоже, никогда не возвратятся, поэтому и копить на черный день незачем - родное государство в беде не оставит.
Михаил Степанович занимал определенный пост в органах и за свое будущее не опасался. Все прошедшие чистки обошли его стороной, потому что Попов умел вовремя перестроиться, каким-то звериным нюхом чувствуя куда нужно свернуть. Линия его поведения точно соответствовала текущему моменту. У него появлялись недоброжелатели, но скоро эти люди исчезали, а их родственников отправляли по этапу. Жизнь Попову представлялась хорошо накатанной дорогой, по которой можно было идти не оглядываясь за новыми должностями и властными полномочиями.
Карьера Антона Сапожникова в точности повторяла производственные успехи Михаила Степановича. Каждый раз, когда Попов поднимался по служебной лестнице на ступеньку вверх, освободившееся место занимал Сапожников. Только в одном он опередил своего наставника - его наследник появился на свет четырьмя месяцами раньше, чем у Михаила Степановича. Правда, в дни о которых идет речь, появление маленького Попова только предполагалось. Хоть в чем-то Антон превзошел Михаила Наумовича и этим безмерно гордился.
У сына дворника Антипа семь лет назад родилась дочь, трудовой путь которой был определен с первого дня пребывания на земле. Она должна была продолжить семейную традицию.
Приехавшая в город дочь княгини Волковой не знала всех этих подробностей - она знала одно - эти люди были виновны в смерти ее матери, в разрушении ее дома, в ее собственной покореженной судьбе. Она приехала мстить. Для осуществления этого замысла она использовала лист бумаги, карандаш и конверт, на котором печатными буквами вывела адрес: « Здесь. НКВД». В бумаге она написала, что « следователь Михаил Попов в 1918 году принимал участие в антисоветском заговоре вместе с расстрелянной впоследствии женой князя Волкова. Попов, используя свое служебное положение, утаил от революционной власти значительные ценности, а после провала заговора самовольно вселился в квартиру княгини. Активно помогал в осуществлении гнусных планов контрреволюционерам дворник дома Антип Пяткин. После провала заговора оба затаились и прикинулись сторонниками новой власти, особенно преуспел в этом Михаил Попов - обладая определенными полномочиями он расправился со всеми свидетелями своей антисоветской деятельности». Об Антоне Сапожникове дочь княгини не написала по одной простой причине, что не знала о его подлинной роли во всей истории.
В те годы не было принято проверять сигналы от граждан - было принято осуществлять жесткие меры по этим сигналам.
Попову на беду письмо попало в руки его очередного врага, который воспользовался предоставленным подарком сполна.
Михаила Степановича арестовали на следующий день и сделал это его воспитанник Антон Сапожков. Через сутки дверь тюремной камеры навсегда захлопнулась за дворником Антипом Пяткиным.
 
...Директор фильма Катя внимательно досмотрела до конца эпизод и к удовольствию режиссера заявила:
- Абсолютно все понятно.
- Вот видите?, - радостно изрек Шестихин, - И теперь подклеиваем эпизод десять лет спустя.
Сценарист Пименов заскрипел зубами и выскочил за дверь. А на экране появилась какая-то заброшенная станция, где-то в глухих дебрях России.

11.


...1946 год. Осень. Жухлая, желтая трава, среди черной угольной пыли и копоти железнодорожного полустанка. Забытые довоенные вагоны. Куча тряпья, на которой лежала сломленная смертельной болезнью дочь княгини Волковой. Рядом с ней сидел десятилетний испуганный, понимающий все, мальчик - ее сын.
- Мамочка, не умирай! Мамочка.., - сквозь слезы умолял он.
- Ты все запомнил? Я умру спокойно, если ты поклянешься, что найдешь то, что принадлежит нам. Повтори, - в полубреду шептала измученная женщина.
- Носков переулок, дом три, квартира...
Мать уже не слышала ответа сына, она неловко повалилась на бок, дернулись пальцы рук, словно в последнюю секунду женщина хотела дотянуться до своего ребенка. И затихла...
- Мамочка! Не умирай!! - услышали старые, проржавевшие вагоны безнадежный вопль маленького человека.

...Шестихин шел домой, как на каторгу. Ожидался приезд его благоверной и режиссер представлял в красках все, что его ожидает, когда супруга узнает о намерениях Владимира Петровича не только снимать кино в ее собственной недвижимости, но и долбить стену. Шестихин даже не стал отпирать дверь ключем, а позвонил. Послышались шаркающие шаги, скрип замка. « Надо бы смазать», - успел подумать Владимир Петрович и дверь открылась. На пороге улыбалась баба Паня.
- Баба Паня, как у нас дела? - задал нелепый вопрос режиссер.
- Дела-то...Да вот на кухне прибиралась. Вы, когда курите, пепел-то на пол не стряхивайте, пожар неровен час может быть. Вот три года назад у Серпуховых с пятнадцатой квартиры, помните? - засуетилась старушка.
- Все-то вам меня ругать.., - настроение Владимира Петровича несколько улучшилось, ибо наличия жены в обозримом пространстве не наблюдалось. Тайные надежды стали безусловной явью, когда баба Паня сообщила:
- Мариночка звонила из Москвы, она дня на три задерживается, дела всякие, говорит...Спрашивала, как у нас.
- Ну.., - насторожился Шестихин.
- А я говорю - вы кино снимаете, все в порядке. Разве - нет?...- с хитрецой произнесла баба Паня.
- Баба Паня, вы у меня умница! - искренне обрадовался режиссер, - Прекрасно! Мы все успеем снять до ее приезда!
- А это правда, что вы стену долбить в квартире будете? - недоверчиво проговорила домработница.
- Правда, - честно сознался Владимир Петрович.
- Снять-то может вы и успеете, а вот заделать дырку в стене - навряд, - со знанием дела заявила баба Паня.
- Я со Степаном Михайловичем договорился, он тут же и заделает, - просто объяснил Шестихин.
- Ну- ну...,- старушка засеменила на кухню, но ее остановил голос Владимира Петровича:
- Баба Паня, давайте порепетируем.
Желанию стать актрисой возраст не помеха. Баба Паня была в этом не оригинальна. Ей нравилось, что наконец-то ее воспринимают не только как домработницу и приживалку. Сначала Шестихин рассказывал ей о сверхзадаче, но потом устал и просто показывал что и как нужно делать. Роль у старушки была небольшая, но очень ответственная, поэтому репетировала она с удовольствием.

12.


На следующий день состоялись съемки основного эпизода детектива - налет на бывшую квартиру княгини, двойное убийство и похищение сокровищ.
Началось все, как всегда, с неприятностей. Когда оператор наконец-то поставил свет, а режиссер изошел на нет, объясняя в очередной раз навязанному Трошкиным « актеру» Сапожкову и бабе Пане, что они должны делать - стали снимать.
Как всегда вовремя, дубль на середине прервал телефонный звонок. Шестихин забился в истерике:
- Кто там еще?! Неужели нельзя было телефон выключить? Катя!
Катя спокойно передала Владимиру Петровичу телефонную трубку и, засунув в рот очередную сигарету, отчалила на безопасное расстояние.
Сообщение по телефону продолжило количество неприятностей и так значительно переваливших среднюю статистику съемочного дня. Актера, который должен был играть роль второго налетчика, избили около его собственного дома. Съемки срывались и над режиссером дамокловым мечом нависало возвращение жены из Москвы, а также мнение руководства телекомпании, уже проявлявшего озабоченность деятельностью Владимира Шестихина.
Как никогда остро Владимир Петрович почувствовал желание бросить все к чертовой матери, чтобы не видеть больше ни телевизионных камер, ни директора Кати, ни редактора, пристающего с идиотскими вопросами, ни сценариста Пименова, повернувшегося на собственном графоманском творчестве. Шестихин боялся себе признаться, но с не меньшим желанием он бы развелся со своей любимой женой, выехал из ее роскошной квартиры, сменил бы профессию...
Благим намерениям помешало осуществиться появление на съемочной площадке вездесущего соседа Трошкина. Его желание приобщиться к высокому искусству не знало границ:
- Владимир Петрович, на съемке посидеть можно? - невинно обратился к режиссеру Степан Михайлович.
Чувство долга, а точнее чувство страха - превыше всего и Шестихин, ненавидя себя за трусость и приспособленчество, предложил:
- Степан Михайлович, вы хотели сниматься? Вот сейчас и снимитесь. Вместе со своим крестным.
Трошкин от неожиданности подскочил со стула. Но тут же возникла проблема с исполнителем роли неизвестного. Ситуация совсем вышла из под контроля режиссера и он махнул рукой на то, что сценарист Пименов сам вызвался исполнить эту роль.
Решив творческие проблемы, съемочная группа приступила к штурму стены в коридоре квартиры режиссера. Били в стену долго, долбили ее молотком, кувалдой, ковыряли отвертками. Здесь были все участники истории - загримированные для предстоящей съемки баба Паня, Пименов, Трошкин, Сапожков. Они старались больше всех. Время отведенное для съемок стремительно сокращалось. Наконец удалось вынуть один кирпич, второй...
Шестихин безучастно наблюдал, как его шансы на нормальное сосуществование с женой необратимо уменьшаются, пропорционально количеству вынутых из стены кирпичей.
 Наконец послышался голос оператора:
- Кажется достаточно.
Владимир Петрович встрепенулся и скомандовал:
- Катя, закладывай драгоценности!
Директор фильма вытащила из сумочки шкатулку с дешевой бижутерией и засунула ее в проем стены.
Оператор, посмотрев в глазок камеры, остался доволен. Можно было начинать съемку...

Что было дальше - уже известно. В квартиру вошли двое, усыпив домработницу с помощью газового баллончика, отрыли в стене шкатулку с драгоценностями, потом убили друг друга, а сокровища оказались в руках у неизвестного, который внимательно следил за парочкой налетчиков и когда они все сделали, воспользовался результатами их труда.
Так было в детективе, который снимал телевизионный режиссер Владимир Шестихин.

13.

В жизни все оказалось несколько иначе, хотя и очень похоже на кино.
Как это ни покажется странным, но все, о чем в сценарии написал Алексей Пименов было правдой. Он написал историю своих предков: бабушки - княгини Волковой и матери, умершей на глухом полустанке в послевоенном сорок шестом году. Тем десятилетним мальчишкой был он сам. Он знал о сокровищах, догадывался, где они находятся и очень хотел их заполучить. Не  обогатиться, а выполнить последнюю волю матери - вернуть то, что принадлежало семье князя Волкова по праву.
Пименов выяснил, что в их бывшем доме проживает режиссер Шестихин, не знающий ни об истории квартиры, ни тем более о сокровищах в ней спрятанных. Алексей Алексеевич даже не представлял, каким образом ему удастся вернуть драгоценности, но он примерно знал, где они находятся. Просто ограбить квартиру Пименов не мог, он не умел этого делать, а кого-нибудь нанять боялся. И тогда Алексей Алексеевич решил написать сценарий. Предмет, о котором он собирался рассказать был ему известен досконально, поэтому сценарий получился на удивление интересным и никаких возражений к его постановке у руководства студии не возникло. Так Пименовым был сделан первый шаг.
Заинтересовать Шестихина идеей съемок оказалось еще проще - режиссер был в простое и с удовольствием ухватился за сценарий Алексея Алексеевича. Немало сил Пименов потратил на то, чтобы заставить режиссера снимать детектив в его собственной квартире. Но и эта трудность была преодолима, так как внук княгини был хорошо осведомлен о финансовых возможностях производства телевизионной продукции.
И все-таки не эти обстоятельства мешали Пименовы решить поставленную задачу.
В истории с сокровищами княгини были замешаны еще три человека: сын следователя Попова, внук чекиста Сапожникова и внучка дворника Антипа Пяткина. Не трудно догадаться, что это были: сосед режиссера Степан Михайлович Трошкин, приведенный Трошкиным на съемку « актер» Антон Сапожков и домработница режиссера Шестихина баба Паня. Они знали о существовании клада и каждый хотел им завладеть.
Катализатором событий стали съемки фильма по сценарию Алексея Пименова о сокровищах княгини.

Поздним вечером в дверь квартиры Степана Трошкина позвонили. Сосед режиссера подошел к двери, заглянул в глазок - на лестничной площадке стоял молодой неизвестный Трошкину человек.
- Вам кого? - спросил Степан Михайлович.
- Я хотел бы видеть Степана Михайловича Попова, - послышалось из-за двери, - Мой дед работал с его отцом Михаилом Степановичем Поповым в НКВД.
Информация незнакомца заставила Трошкина открыть дверь.
- Как вы меня нашли? - удивленно спросил он, - Я же после ареста отца сменил фамилию...
- На фамилию матери, - окончательно снял все вопросы нежданный гость.
Беседа продолжилась в квартире.
- Молодой человек, я ведь догадываюсь о вашем деловом предложении, по-моему - это пустой номер, - усмехнулся Трошкин, - Забудьте это. Я много лет потратил на поиски сокровищ, я копил деньги, чтобы поменять комнату в коммуналке на квартиру в этот дом, рядом с сокровищами. Я подружился  с режиссером Владимиром Петровичем Шестихиным, он живет в квартире княгини. Кстати - это не его квартира, а его жены, но они ничего не знают о сокровищах. Я несколько раз делал им ремонт, даже перекладывал паркет - пусто.
- Они замурованы где-то в стене, - тихо, но убежденно произнес Антон Сапожков. Это был именно он.
- Подожди, кто, кроме тебя и меня знает об этом? - перешел на шепот Трошкин.
- Внучка дворника и внук княгини, а режиссер Шестихин приступает к съемкам всей этой истории, - озадачил Трошкина ночной гость.
Заговорщики разработали план, который странным образом совпадал с желаниями сценариста Алексея Пименова. Все складывалось как нельзя лучше. Даже съемки нахождения сокровищ провели рядом с предполагаемым местом их действительного расположения. Оставалось чуть-чуть. Трошкин и Сапожков знали, что режиссер будет находиться на монтаже, домработницу в расчет никто не брал - было решено просто избавиться от нее, как от нежелательного свидетеля. Внушал опасения сценарист Пименов, но у него не было ни одного шанса вытащить сокровища из стены в одиночку, а делиться, похоже, он ни с кем не собирался.

...Трошкин внимательно прислушивался к тому, что происходит в соседней квартире. Шестихин ушел утром на студию и Степан Михайлович « случайно» встретился с ним на лестничной площадке, когда выносил мусор. Режиссер сообщил, что монтаж может продлиться сутки, потому что к эфиру он не успевает и, вообще, ничего хорошего от будущего не ждет. Трошкин посочувствовал соседу и удовлетворенный вернулся к себе домой.
... Странный шорох из квартиры режиссера заставил Трошкина насторожиться. Кто-то копался в стене. Это была баба Паня - внучка дворника Антипа Пяткина. Она почти отрыла последний кирпич, за которым лежала шкатулка с сокровищами, но звук открываемого замка входной двери заставил ее быстро спрятаться в стоящем в конце коридора шкафу.
В квартиру зашел Антон Сапожков. Трошкин видел в глазок входной двери, как в жилище режиссера проник его напарник. Сапожков протянул руку в проем стены и наткнулся на деревянную шкатулку. Это были сокровища княгини.
Невозможное счастье лишило молодого искателя приключений осторожности и он не услышал, как в квартиру вошел Степан Трошкин с железным разводным ключем.
- В одиночку решил сработать.., - с этими словами сосед режиссера ударил Сапожкова по голове разводным ключем.
Вырвав из его рук шкатулку, Трошкин устремился к двери, но в горячке он ее захлопнул и поэтому повернулся к лежащему на полу напарнику.
Неимоверным усилием воли Сапожков вытащил пистолет и выстрелил в Трошкина.
Последнее, что они увидели в жизни, были искаженные злобой и ужасом лица друг друга.
Баба Паня вылезла из шкафа, брезгливо перешагнула через лежащее тело Сапожкова, морщась вытащила из кармана пиджака Трошкина шкатулку с драгоценностями и спрятала их в укромное место. Затем она со всей силы ударилась головой о стену и застонала от боли.
Сценарист Пименов, внук княгини и законный наследник сокровищ, в реальной, не придуманной им истории опоздал. Он видел, как Сапожков вошел в дом, видел, как в квартиру Шестихина проник Трошкин, слышал выстрел, но случилось непредвиденное - выстрел слышали обитатели других квартир. На лестницу высыпали люди и Алексей Алексеевич предпочел незаметно исчезнуть из дома.



14.


Последующее расследование ничего не дало.
Руководство телекомпании решило фильм «Сокровища княгини», учитывая происшедшие события, в эфир не выпускать, и так все газеты рассказали об этой истории во всех подробностях.
Режиссера Шестихина с помпой и душещипательными речами отправили на пенсию.
А через несколько месяцев умерла баба Паня, унеся с собой в могилу тайну сокровищ княгини - так ведь никто и не узнал, существовали ли эти сокровища на самом деле, или это был миф, придуманный дворником Антипом Пяткиным осенью 1918 года в холодном, осеннем Петрограде.