Освоение галактики

"Освоение галактики - трилогия, состоящая из трех рассказов, объединенных одной темой, но не содержанием. Читать их можно как вместе, так и по отдельности"

Часть 1
Полет окончен

Вгрызаясь стальным клином в безбрежное черное пространство, каждое мгновение пожирая плазменными двигателями тысячи миль космической пустыни, устрашая своей неуязвимой мощью все окружающие светила, никогда доселе не видевшие подобного совершенства, «Страж галактики» несся в направлении огромного желтого шара, величественно мерцавшего впереди. Голубоватое сияние непробиваемой обшивки указывало на то, что корабль недавно вышел из гиперпространственного прыжка, а неисчислимые сопла атомных и лазерных орудий и ярко синий трилистник - эмблема, симметрично украшавшая правый и левый борта, - выдавали в нем штурмовой крейсер 29-го Императорского Галактического Корпуса.
Командор Морава одиноко стоял на мостике, рассматривая сквозь матовое лобовое стекло корабля быстро увеличивающуюся в размерах звезду. Холодный песочный свет вырывал его из космического мрака, заполнившего пустынную емкость мостика, и отрешенно играл на золоченых петлицах. Во всем виде командора – руках, заведенных за спину и крепко сцепленных посредством длинных благородных пальцев, широко расставленных по флотской привычке ногах, гордо поднятом подбородке и решительном взгляде ясных голубых глаз чувствовался вызов неведомой силе, ждущей его где-то впереди.
Фиолетовый огонек, вспыхнувший справа, и короткий звуковой сигнал предшествовали дежурному рапорту штурмана:
- Докладывает обер-лейтенант Соров, отделение навигации. Выход из гиперпространства осуществлен благополучно. Положение корабля соответствует расчетному сигма-квадрату. Согласно установленному маршруту мы движемся к четвертой планете звезды S448ab северо-западного сектора галактики, с назначенным номенклатурным идентификатором «Глобус». Ориентировочное время пути до выхода на орбиту Глобуса составляет 22 минуты 16 секунд универсального галактического времени.
Повторный фиолетовый зуммер известил о втором рапорте – из научной лаборатории:
- Докладывает лейтенант Митерс, отделение биопланетологии. Статистическая обработка визуальной информации о системе S448ab, собранной после выхода корабля из гиперпространства, подтвердила официально утвержденное описание системы, составленное в Штабе Колонизации. Сообщаю уточненные в результате последних наблюдений данные. Светило системы является желтым карликом с суммарной энергией излучения 1,115 соляров. Четвертая планета системы принадлежит к классу биологически активных небесных тел. Скорректированная вероятность возникновения жизни на планете составляет 94,5 %. Вероятность развития сложных жизненных форм – 59,6 %. Вероятность развития разумных форм – 24,3 %. Итоговый отчет о биологическом потенциале Глобуса будет предложен после выхода корабля  на орбиту планеты.
Морава механически выслушал доклады подчиненных. Они были абсолютно предсказуемы и он ни на секунду не усомнился в их правильности: крейсер Императорского Корпуса, оснащенный современным навигационным оборудованием, не мог промахнуться мимо намеченной цели, а что касается биопланетологии… Штаб Колонизации уже на протяжении многих лет пользовался одним и тем же алгоритмом покорения новых миров, еще ни разу не подводившим несокрушимую армию Галактической Империи. Алгоритм был прост: астрономы предоставляли в Штаб информацию о звездных системах, планеты которых удовлетворяли критериям биологической активности, далее статистики подсчитывали математическую вероятность возникновения и развития там жизни, и уже основываясь на их расчетах военачальники решали отправлять туда подразделения флота или нет. Последней стадией покорения очередной цивилизации (в случае существования таковой в данной звездной системе) был вооруженный захват… Командор нахмурил седые брови и до боли напряг отведенные за спину руки. Выполнение этой завершающей стадии в данный момент было возложено на него.
Вторжение в мир, принадлежащий другому разуму нельзя было назвать легкой задачей. Этой военной операции должны были сопутствовать внезапность, стремительность и точное выполнение намеченного плана. Однако, подумал Морава не без сожаления, колонизацию все-таки нельзя было сравнить с полноценными боевыми действиями, которые вела Империя в других частях галактики.
 Восстание головоногих моллюсков на Посейдоне, сепаратистский путч в системе Арокан… бои, победы, торжество и награды… Его Высочество благодарит своих подданных за верную и безукоризненную службу… Картинки из славного прошлого одна за другой пролетали перед глазами старого полководца, напоминая ему о том, что еще недавно он командовал отделением боевого флота и принимал участие в самых значительных военных конфликтах галактики. Теперь он здесь, при Штабе Колонизации, сделал первый шаг к заслуженной пенсии…
Морава отбросил неуместную ностальгию, завладевшую его сознанием, и снова окунулся в реальность. Перед его глазами развернулся во всей своей нетронутой красе неподвижный бело-голубой диск Глобуса.
- Одна минута до выхода на орбиту, - доложили из навигаторского отделения.
- Понял, - подал голос командор, - жду рапорт из лаборатории планетологии.
«Страж галактики» изменил курс и мягко лег на орбиту. Глобус уплыл вниз и принялся медленно вращаться под бронированной обшивкой крейсера. Перед взором командора проплывала голубая океаническая поверхность планеты, испещренная циклоническими спиралями и кое-где проглядывающими коричнево-зелеными пятнами суши. На полюсах сияли ледяные шапки.
 Что за орешек этот Глобус? Пустой, лишенный разумной жизни, недозрелый, населенный отсталыми аборигенами, или спелый, приютивший на берегах своих бескрайних океанов полноценную цивилизацию, не ждущую внезапного появления инопланетных поработителей? На последнее на первый взгляд не похоже. Впрочем, жизнь научила Мораву не делать преждевременных выводов - океан тоже может таить в себе угрозу, и командор вновь вспомнил неукротимых осьминогов Посейдона.
Крейсер сделал первый виток вокруг планеты, направив на нее зеркала мощнейших спектрографов и антенн, готовых принять любой радио-, свето- или другой импульс посылаемый в космическое пространство разумной жизнью. Вниз полетели разведывательные зонды, призванные собрать метеорологическую информацию. Сотни различных приборов, распределенных в гигантском объеме военного крейсера, навострили приемные устройства, чтобы внести свой посильный вклад в составление полноценной картины природы Глобуса. Вскоре на капитанском мостике раздался бесцветный голос заведующего одним из научных отделов:
- Докладывает лейтенант Шварц, отделение общей планетологии. Мы вышли на орбиту Глобуса - четвертой планеты системы S448ab северо-западного сектора галактики. Подготовлен оперативный отчет, включающий общие сведения об объекте. Глобус относиться к планетам земного типа согласно общегалактической классификации Риттера. Основные астрономические характеристики: расстояние от солнца – 0.95 астрономических единиц, радиус - около 6900 километров, период суточного обращения – 25.12 часов универсального времени, сила тяжести - 1.1g, наклон оси вращения к плоскости орбиты - 3°, естественных спутников планета не имеет. Глобус обладает кислородной атмосферой с положительными аномалиями в содержании благородных газов и углекислоты, средняя приземная температура воздуха составляет: у экватора около 300 К, в районе полюсов около 250 К. Свыше 90% поверхности планеты покрыто океаном, значительная доля акватории приходится на шельф. Суша представляет собой скопление крупных островов с гористым рельефом, расположенных в зоне низких широт. На планете присутствует жизнь в бактериальной, животной и растительной формах. Глобус населен гуманоидными аборигенами, находящимися на низкой ступени развития, предположительно уровне G или H. Поселения аборигенов расположены на островах главного экваториального архипелага. Никаких признаков пребывания на Глобусе высокоразвитой технической цивилизации не обнаружено.
Морава глубоко вздохнул. Итак, ему предстоит разгрызть зеленый орех.
- Продолжать наблюдения, - отдал он первый приказ, - ждать дальнейших распоряжений.
Что ж, зеленый так зеленый. На этот раз к ногам императора не будет брошена очередная покоренная цивилизация, придется ограничиться всего лишь партией свежих рабов. Впрочем, и этих надо еще получить. Согласно предписаниям Штаба Колонизации при столкновении с аборигенами, находящимися на уровне развития ниже F (то есть ведущими первобытное существование), необходимо отправить в район одного из массовых поселений туземцев десантную группу, включающую специально назначаемого дипломатического представителя. В задачу группы входит установление Первого Контакта, в ходе которого должна произойти демонстрация силы имперских войск и официальное объявление планеты вместе со всем ее населением и ресурсами частью Галактической Империи и собственностью Его Высочества. Малейшие попытки сопротивления должны жестоко пресекаться, хотя предполагается, что запуганные аборигены вряд ли предпримут такие попытки. Это все. На Первом Контакте миссия «Стража галактики» исчерпывается. Дальнейшая колонизация планеты уже чужая прерогатива.
Морава задумался. Выбор десантной группы за ним. На корабле находится несколько первоклассных специально обученных подразделений, в любую минуту готовых высадиться на какую угодно планету земного или неземного типа. Пожалуй, можно остановиться на втором десантном отряде, во главе с опытнейшим майором Набом. Наб имеет отличный послужной список, и на него можно положиться. А вот кого назначить консулом? Кандидатов – образованных офицеров, - в принципе, не так уж и много. Морава запросил у бортового компьютера офицерский состав своего крейсера. Фамилии людей, с которыми он едва успел познакомиться с момента своего нового назначения мелькали перед его взором, практически ни о чем ему ни говоря. Сосем неожиданно он увидел знакомое имя: Монтела, Хуан Родригес. Действительно, как он мог забыть! Сын его друга и старого боевого товарища, недавно закончивший офицерское училище, был откомандирован к нему на корабль перед самым началом операции по захвату Глобуса.
Морава вспомнил, как старый Родригес, уже давно списанный на пенсию по состоянию здоровья, во время их последнего разговора сетовал на своего отпрыска. Единственная надежда отца, перспективный курсант, посмел наплевать на богатые семейные традиции рода Монтела, на протяжении нескольких поколений верно служившего Империи, и спутался в училище с какими-то оппозиционерами, которые битком забили его голову самыми дерзкими революционными идеями. Если бы не связи отца юный Хуан давно бы был уже где-нибудь на ароканских рудниках.
Устраивая Хуана на корабль к Мораве Монтела старший просил, чтобы тот сделал из его непутевого сына настоящего офицера. Что ж, просьба старого друга – закон, и похоже, что сейчас настал подходящий момент выполнить эту просьбу. Он назначит молодого Монтелу дипломатом при отряде Наба! Несомненно, подобное ответственное задание должно как следует прочистить мозги юному бунтовщику. Решено. Морава приготовился отдать приказ о подготовке к высадке десантной группы. Секунду он колебался. Не опрометчиво ли он поступает? В бою бы он никогда не доверил бы этому Хуану Монтеле, но здесь все-таки не фронт и его просил лично Родригес… Нет, он не изменит решения. Командор подошел к микрофону и объявил:
- Второму десантному отряду приготовиться к высадке на планету. Действовать согласно плану G. Выбор района высадки поручается лейтенанту Митерсу. Консулом назначается лейтенант Монтела. Начало операции через 10 минут.

У выходного шлюза Хуан Монтела поймал взгляд Наба и не прочитал в нем ничего хорошего. Маленькие поросячьи глазки майора, казалось, были готовы просверлить его насквозь. В принципе, ничего удивительного в подобной неприязни не было. Она состояла из вечной ненависти необразованных офицеров-служак к молодым выпускникам военных вузов и, видимо, личного недоверия к нему Наба, как к предполагаемому любимчику командора. Не исключено что, служивый майор что-то слышал и о его участии в левых студенческих объединениях.
Перед самым отправлением Наб наградил Монтелу еще одним испепеляющим взором. Спокойно выдержав этот удар, лейтенант устроился поудобнее в своем кресле, закрыл глаза и расслабил тело, готовясь к старту. Пользуясь предстартовым затишьем, в голову лезла масса неприятных мыслей, которые он безрезультатно пытался отогнать прочь. Почему он назначен консулом? Скорее всего здесь замешан отец – они с Моравой старые друзья. Как подло с его стороны было так поступить, ведь он прекрасно знает что его сын до мозга костей ненавидит войну, сеющую всюду бессмысленную смерть, ненавидит милитаристскую Империю, поработившую полгалактики!.. Очевидно он сделал это в надежде перевоспитать «непутевого» сына. Упрямый старик! Он не понимает, что делает только хуже! Монтела беспомощно сжал кулаки, проклиная злую судьбу.
 Тем временем диспетчер объявил готовность и начал отсчет. В тесном салоне десантной шлюпки потух свет, и через несколько секунд маленький автоматический челнок выскочил из портала и устремился вниз в направлении одного из зеленых островков на бескрайней голубой поверхности Глобуса.

Достоинство автоматических пилотов – мягкая посадка. Когда шлюпка приземлилась, Монтела не почувствовал никакого толчка и узнал о прибытии на планету только по надписи на соответствующем световом табло «Полет окончен».
Дрожавший от нетерпения (а, может, напряжения) Наб доложил на крейсер об успешном прибытии на «объект» и, получив дежурный ответ, принялся жадно изучать окружающую обстановку по монитору. Судя по картинке, шлюпка приземлилась на широкую поляну, окруженную редким и невысоким тропическим лесом. Никаких признаков движения, кроме  качающихся на ветру широких листьев деревьев, не наблюдалось.
- Чисто, - заключил майор и скомандовал начало высадки. - Вперед ребята! По одному! Живо! Не задерживаться!
Накаченные десантники, звякая оружием, один за другим выпрыгивали из салона и рассыпались по местности. Монтела и Наб вылезли последними. Глобус встретил пришельцев приятной теплой погодой. Обильная облачность не давала разыграться жаре, а слабый ветерок, в котором чувствовалась легкая примесь морской соли, оказывал приятное освежающее воздействие. Незначительная прибавка к привычному одному g практически не чувствовалась и лейтенант с наслаждением расправил затекшие плечи. Планета ему очень нравилась. В ней ощущалось что-то особое, не совсем естественное, какая-то ухоженность, что ли… Она была похожа на сад, или это только так казалось?..
Наба экосистема планеты не интересовала, не теряя времени, левой рукой, свободной от ношения портативной лазерной пушки, он отстегнул от пояса компас, сверился по нему и отдал очередные команды:
- Кросс и Ли, останетесь здесь. Не терять бдительности! В случае появления аборигенов немедленно доложить мне. Остальные, за мной! – рявкнул он и ехидно добавил, обращаясь уже непосредственно к Монтеле, - до деревни полтора километра. Будем двигаться в ускоренном темпе через лес. Советую вам забыть об усталости, лейтенант.
Монтела не ответил. Наб нравился ему все меньше и меньше.
Деревня показалась через пять минут. Она занимала широкую лесную поляну, почти такую же, где осталась их шлюпка. Похожие на юрты приземистые домишки деревни были расставлены в дальнем конце поляны полукругом по периметру. Все одинакового размера, сложенные из листьев и хвороста, они производили впечатление полной убогости. Вскоре изрядно пропотевший в ходе пятиминутного кросса Монтела увидел и самих аборигенов. Это были длиннорукие прямоходящие существа ростом немного ниже среднего мужчины. Они были покрыты густой серебристой шерстью и с расстояния слегка напоминали земных гиббонов. Аборигены безмятежно прогуливались по своему поселку, время от времени останавливаясь и неслышно переговариваясь о чем-то друг с другом. Среди них виднелись дети, маленькие, темные и такие же спокойные как и их родители. Пришельцев жители деревни пока не замечали.
- Дикари, - сплюнул Наб. – Вперед, ребята! Покажем им!
- Прошу воздержаться от несанкционированных действий, - предостерег Монтела майора, и получил от него порцию чистейшего презрения.
Отряд цепью приближался к деревне, десантники подняли наизготовку огромные черные стволы. С каждым шагом сердце у Монтелы сжималось все сильнее. На лице майора Наба постепенно начала прорисовываться злобная кривая улыбка.
- Достаньте пистолет, лейтенант, - ухмыляясь, порекомендовал он.
- Я выполняю дипломатическую функцию, - стараясь быть максимально спокойным ответил Монтела. Оружия он доставать не собирался.
Странно, но жители деревни не демонстрировали никакого интереса к наступающему отряду, хотя, по всей видимости, уже должны были его заметить. Их звериные лица, которые уже можно было рассмотреть, выражали ту же самую безмятежность. Может быть, у них слабое зрение или они никогда не имели естественных врагов? (Планета действительно не отличалась богатым животным миром.) Монтела терялся в догадках. А вот майора равнодушие аборигенов совершенно не волновало; вояку устраивало то обстоятельство, что дикари не разбегаются в разные стороны и его отряду не придется отлавливать их по всему лесу.
Солдаты подошли к границе поселения.
- Стоять! – скомандовал Наб. Монтела отметил, что даже его зычный голос не вызвал у аборигенов никакой реакции.
Не много ни смущенный майор полез в сумку за телепатором – еще одним великим достижением прогресса, поставленным на службу армии. Это портативное устройство было универсальным средством одностороннего общения человека с любыми разумными формами жизни. Принцип его действия состоял в том, что речь оратора, использующего прибор, преобразовывалась в телепатические импульсы, которые усваивали все, кто находился рядом и мог хоть чуточку мыслить. Благодаря этому хитроумному устройству сразу отпадали все проблемы языкового барьера и имперские захватчики получали возможность вступать в контакт с аборигенами самых разных планет без предварительной лингвистической подготовки. По мнению Штаба Колонизации, изобретение телепатора значительно облегчило имперскую экспансию, так как позволило действовать оперативно, с самого начала подавляя волю аборигенов к сопротивлению, внушая им осмысленный страх и покорность.
Наб на секунду задумался, затем поднес телепатор ко рту и произнес короткую речь:
- Жители Глобуса, к вам обращается командир 2-го десантного подразделения императорского крейсера «Страж галактики», находящегося сейчас на орбите вашей планеты. Я представляю здесь вооруженные силы Галактической Империи. С этого момента вы находитесь под полным контролем моего отряда и обязаны беспрекословно подчинятся моим приказаниям и приказаниям моих людей. Любое непослушание будет сурово наказано.
Майор оскалился и добавил презрительно:
- Повторяю, для тех кто не понял. Вы потеряли свою чертову свободу! Теперь ваши никчемные жизни в моих руках, - он устрашающе потряс пушкой, - и я не потерплю ни каких попыток к сопротивлению. НИКАКИХ!!!
Монтела мог только догадываться как восприняли напыщенную речь Наба несчастные дикари. Он был уверен, что они понятия не имели о таких вещах, как «крейсер», «галактика» или даже «орбита». Сейчас, несмотря на искреннее отвращение, ему предстоит выполнить его часть миссии Первого Контакта – прочитать «речь дипломата». Монтела взял у Наба телепатор.
- Жители планеты, которую мы, подданные Галактической Империи, называем Глобус, - начал он, - земля на которой вы живете отныне принадлежит нашему правителю. Мы отнимаем ее у вас и вы не должны сопротивляться, так как мы имеем огромное превосходство перед вами в силе. Повторяю, ОГРОМНОЕ! Ваша дальнейшая судьба будет решена позже. Сейчас я довожу до вашего сведения, что… вы потеряли свободу, - лейтенант тяжело вздохнул и залпом выдал положенный штамп. - Уполномоченный генеральным руководителем операции по захвату четвертой планеты системы S448ab северо-западного сектора галактики Глобус, объявляю эту планету владением Галактической Империи со всеми ее ресурсами и населением.
Лейтенант перевел дух и оглядел аборигенов. Они прекратили свои будничные дела и расположились полукругом напротив отряда. Их лица уже казались задумчивыми, по всей видимости, они понимали о чем только что говорили два пришельца. Однако, как не странно, очевидного ужаса никто из аборигенов не демонстрировал. В их внимательных синих глазах читался скорее не страх, а интерес к происходящему.
Монтела вдруг почувствовал внутри холодный укол. Что-то тут было не так. Он повернулся к Набу и, предварительно выключив телепатор, сказал:
- Я полагаю, наша миссия выполнена, майор. Можно возвращаться.
- Не так быстро, лейтенант. Что-то мне сдается, что эти волосатые свиньи не поняли, с кем имеют дело. Надо их проучить.
- Не смейте нарушать инструкции, майор!
- Монтела, сделайте одолжение: прекратите строить из себя миротворца и не компостируйте мне больше мозги своими бесконечными санкциями и инструкциями! - Майор положил палец на спусковой механизм своего персонального орудия и принялся высматривать подходящую мишень.
Мишень нашлась очень быстро. Один из стоявших в центре полукруга аборигенов, сутулый и со светлой искрящейся на солнце шерстью, сделал несколько неуверенных шагов по направлению к отряду. Наб среагировал незамедлительно: убийственный красный луч попал несчастному смельчаку прямо в грудь и прожег там огромную дыру. Абориген бесшумно упал. Над его телом взвился легкий сизый дымок.
- Ну, теперь поняли, кто здесь хозяин? - проревел озверевший майор.
Жители деревни остались неподвижно стоять на своих местах, то ли с жалостью, то ли даже с укоризной поглядывая на своего мертвого соплеменника.
Майор воспринял их смиренное поведение как следствие своего публичного акта насилия, повеселел и довольным голосом скомандовал отход вперед спиной. Вскоре десантная группа покинула поляну аборигенов. Перед тем как развернуться и начать обратный марш-бросок к шлюпке, Монтела заметил, что ни один из туземцев так и не шелохнулся - все жители деревни словно окаменели. Нет, тут определенно что-то не так…

Шлюпка была похожа на работу сумасшедшего скульптора-авангардиста под названием «Распустившийся цветок». Разорванная обшивка была лепестками, искореженный остов – тычинками, а оплавленные опоры – чем-то вроде стеблей. Цветок легко дымился, а рядом с ним также легко дымились тела Кросса и Ли с аккуратными круглыми дырками в груди.
Картина была одновременно удивительной и страшной. Едва увидев ее, Монтела потерял ощущение реальности и почувствовал как его внутренне беспокойство, зародившееся еще в деревне, очень быстро превратилось в острый приступ животной паники. Остальные члены отряда видимо испытали нечто похожее. Солдаты замерли как один на месте и испугано озирались по сторонам. Наб выкатил свои маленькие глаза из орбит и не мог выдавить из себя не одной команды. Отряд десантников несколько секунд напоминал стадо загнанных зверей.
Затем появились аборигены. Они неслышно вышли из зарослей напротив и остановились на самом краю поляны, выстроившись в длинную цепь. Один абориген – самый низкорослый - слегка выдвинулся вперед. Тысяча чертей! Монтела мог поклясться, это был тот самый сутулый «блондин», которого Наб расстрелял в деревне.Как он мог выжить?
Дальше все происходило как в кино, на далеком белом экране. «Блондин» сделал едва заметное движение рукой и солдаты, по-прежнему скованные неведомым ужасом, вдруг начали один за другим замертво валиться на землю, и над каждым взвивалось невесомое облачко легкого сизого дыма. Бесполезное оружие падало рядом со своими хозяевами, так и не испытав ни разу вожделенную радость убийства. Майор ценой нечеловеческих усилий все же умудрился сделать несколько выстрелов из своей пушки, но те яркими лучами ушли в небо, не причинив аборигенам никакого вреда. Выстрелив, Наб упал на траву, обхватив левой рукою прожженную грудь. Он был последним из десантного отряда. Монтела остался стоять один, в окружении дымящихся продырявленных тел.
Вдруг он уловил своими обезумевшими от страха глазами спокойный и мудрый взгляд воскресшего аборигена. Некоторое время они стояли, не отрываясь смотря друг на друга, потом Монтела увидел яркую вспышку и в тот же миг в его мозгу четко, как на бумаге, пропечаталось два слова: «Жизнь» и «Власть».
Аборигены развернулись и скрылись в лесу. Монтела дрожащей рукой принялся нащупывать в кармане портативный видеофон. Ему не давала покоя отчаянная мысль: Почему его оставили жить? Он такой же солдат, такой же убийца…
 
- Командор, вызывает Глобус! – раздался на мостике пронзительный голос связиста.
- Соединить немедленно, - приказал Морава и с нетерпением принялся ждать доклада десантной группы.
Прошло мгновение и на большом экране командорского видеофона появилось перекошенное лицо Хуана Монтелы. Монтела выглядел таким испуганным, что Морава невольно отпрянул от монитора. Лейтенант говорил сбивчато и очень быстро:
- Майор Наб совершил незаконное убийство аборигена… Жители Глобуса оказали нашей группе сопротивление… Они обладают каким-то неизвестным, невероятным оружием… Десантный отряд полностью уничтожен… Я последний оставшийся в живых…
Тут лицо лейтенанта исказилось мучительной болью и изображение исчезло.
Морава побагровел от гнева. Отряд уничтожен? Чертов Монтела! Нет сомнений, что вина на провале операции лежит на нем! Наверняка бунтарь был слишком лоялен с аборигенами и позволил им оказать организованное сопротивление. Что он там говорит: «невероятное оружие»? Несчастный трус!
Излив зло, командор взял себя в руки и обрел привычное спокойствие. Ситуация была абсолютно ясна: дикари-полуобезьяны решились бросить вызов Империи и каким-то образом уничтожили десантный отряд. Что ж, посмотрим, как они справятся с настоящим боевым десантом. Он покажет им, что такое фронт! Копий пади не хватит! И с мостика полетел новый приказ:
- Внимание! Немедленно начать подготовку к проведению боевого десанта на Глобус. Принимают участие все десантные подразделения, боевые роботы и силы воздушной поддержки. Приказываю установить корабль на стационарную орбиту над районом боевых действий и привести в состояние первой готовности орудия дальнего боя.
Морава сжал кулаки. Скоро эти обезьяны узнают всю мощь императорского флота, им осталось ждать совсем недолго!..
Тут что-то заставило командора развернуться. Он подчинился. Сзади стоял низкий сгорбленный человечек, покрытый светло-серебристой шерстью, и внимательно смотрел Мораве в глаза.
Потянулись бесконечно долгие секунды. Морава не мог пошевелиться. Где-то внутри корабля раздался и начал неумолимо нарастать низкий размеренный гул. Вскоре он сменился резким скрежетом и шипением. Сбоку испуганно замигал фиолетовый огонек и на мостик ворвались надрывные голоса:
- …ничего не понимаю, корабль разваливается по частям!..
- …обнаружена разгерметизация третьего отсека!..
- …нас атакуют, командор!…
 Морава ничего не отвечал. Маленький человечек продолжал пронизывающе смотреть на него. В какой-то момент его глаза блеснули и командор прочитал у себя в сознании короткое послание из двух слов. Сразу после этого рядом раздался оглушительный свист и Морава почувствовал, что на мостике поднимается ветер.
 Самый настоящий ветер. Сначала легкий, чуть развивающий его короткие седые волосы, затем сильный, едва позволяющий стоять на ногах, и наконец бешенный, ураганной силы, подхвативший его как пушинку и унесший сквозь разбитое лобовое стекло наружу, в холодный бескрайний космос.
 Разрезая абсолютную космическую тишину окоченевшее тело командора устремилось по инерции к приветливо сияющему желтому солнцу, а разошедшийся по швам «Страж галактики», направив в никуда стволы искореженных орудий, продолжил свой бессмысленный путь по орбите Глобуса, превратившись в мертвый памятник некогда несокрушимому штурмовому крейсеру Императорского Галактического Флота.

Хайонаа вернулся только вечером. В деревне его заждались - на сегодняшний день было запланировано много дел.
Во-первых, Хайонаа должен будет собрать нескольких сильных молодых мужчин и пойти к морю, отгонять от берега теплую воду, чтобы из глубин к поверхности поднялись минеральные вещества. Они необходимы, для развития планктона, а изобилие планктона – залог хорошей рыбной ловли на всем обширном прибрежном мелководье.
Затем Хайонаа необходимо присутствовать на совете старост Главных деревень и решать вопрос о выращивании кваа. Кваа нужно много солнечной энергии, а в последнее время усилилась облачность и закрыла солнечному теплу доступ к поверхности. Скорее всего старосты Главных деревень примут решение разогнать тучи, а если это не поможет, то придется передвинуть планету ближе к Солнцу, иначе кваа может не уродиться. Для этого понадобиться не меньше ста опытных мужчин.
Завтрашний день тоже не обещает быть легким. Утром ожидается извержение вулкана. Нельзя допустить землетрясения или разрушительных волн. Хайонаа возьмет людей и пойдет с ними на гору, укрощать стихию. Потом он будет учить детей, потом ему предстоит выполнить еще массу важных дел: уже пришло время очищать орбиту планеты от накопившегося мусора, а судя по изменению солнечной активности, скоро будет выброс нейтринной энергии из ядра галактики, который тоже нельзя пропустить. Итак, предстоит сделать много важных дел…


Часть 2
Симфония острова Авалон

Кают-компания «Прометея» был под стать самому кораблю – просторная, светлая и отлично дизайнерски продуманная. Отделанные под дерево стены, пушистый узорчатый палас на полу, мягкие кресла и несколько столиков с фигурными ножками – все это создавало в помещении неповторимую атмосферу уюта, столь необходимую космолетчикам во время их долгих экспедиций к другим мирам.
Как обычно, когда по корабельным часам наступал вечер, в кают-компании собрались все члены научного экипажа и часть команды «Прометея», свободная от дежурства. Сегодня космолетчики отдыхали от привычных вечерних разговоров и слушали музыку. Биолог Клаусс исполнял современные классические сочинения для стерео-флейты. Клаусс великолепно владел сложным музыкальным инструментом, извлекая из него потоки удивительной живой музыки с непривычной мелодией и ритмом, которая то лились тонким лесным ручейком загадочных звуков, то обрушивались на восторженных слушателей горной лавиной диких импровизаций.
Очередной отрывок подходил к концу, биолог брал заключительные аккорды. Наконец, последняя пронзительная нота вырвалась из его чудо-флейты.
- Великолепно! - первым отреагировал климатолог Сорго, научный руководитель экспедиции. - Я ничего подобного до сих пор не слышал! Высший класс! Не правда ли, капитан? – обратился он к сидевшему слева высокому худому мужчине средних лет в кителе.
- Бесспорно, Аллен, - капитан сверкнул умными глазами, почти потерявшими естественный голубой цвет под действием космических лучей. - Такого я не слышал, даже когда десять лет назад был вместе с женой в Гранд Опера на Орионе. Браво, Том Клаусс! – он зааплодировал.
- Да что вы, господа, - отмахнулся биолог, очень скромный по природе человек, - я всего лишь любитель, вы не слышали настоящих мастеров.
- Бросьте отговариваться, - весело сказал Сорго, - профессионалы тренируются целыми днями и ночами, ничем больше не занимаясь, а вы, Том, кроме того, что артист еще и отличный ученый. Так что не скромничайте, а садитесь-ка лучше отдохните. Вы видно устали нас тешить.
Справа раздался тяжелый вздох. Это был Сэм Марр, уфолог группы.
- Очень жалко, что господин Клаусс устал, - сказал с легким акцентом черный как космос Марр, - а то вполне вероятно, что услышав его прекрасную музыку, к нам на корабль прилетели бы какие-нибудь гуманоиды.
- Не переживай Сэм, - утешил уфолога Сорго. - Я уверен, что на Глобусе ты найдешь целую кучу твоих любимых гуманоидов.
- Надеюсь, господин Сорго, - угрюмо ответил Марр. Он был молодым специалистом, недавно окончившим аспирантуру и преисполненный желанием уже в первой своей экспедиции наткнуться на какую-нибудь инопланетную цивилизацию. – Я бы, в принципе, и от разумных улиток не отказался.
- Твои надежды статистически обоснованы, - подал голос молчаливый Ли Шуен, биоматематик, - я произвел анализ биологического потенциала Глобуса с учетом уточненных предикторов. Вероятность эволюции сложных жизненных форм на планете превышает 50%, а вероятность развития разумной жизни – в два раза меньше. Таким образом шанс встретить на Глобусе цивилизацию – один из четырех. Это весьма много.
- На всех планетах, которые мы посетили ранее, ВРРЖ не превышала 10%, - заметил кто-то.
- Это точно. Что ж, остается только ждать, скоро все проясниться, - подытожил Сорго. – Кстати, капитан, сколько осталось времени до выхода на орбиту?
- Мы совершили очень удачный гиперпрыжок, так что лететь до Глобуса осталось, -  капитан бросил взгляд на настенные часы, - меньше 18 часов.
- Господа, завтра мы будем на Глобусе! – провозгласил Сорго. – По такому случаю предлагаю всем отведать нововенерианского пятилетней выдержки! Никто не против?
Против никто не был. Алкогольные праздники случались на корабле не часто, а возможность попробовать редчайшее нововенерианское вино из личной коллекции руководителя предоставлялась еще реже.
Сорго удалился за обещанным напитком, а научный экипаж притих в ожидании праздника. Среди всех выделялся один только Марр. Он беспокойно елозил на кресле, постоянно поглядывая на выход. В конце концов, уфолог не выдержал, резко поднялся и, извинившись, спешно направился к выходу.
- Я должен проверить оборудование, - объяснил он.
- Успеешь, Сэм, - попытался удержать его Клаусс, но преисполненный рвением уфолог уже исчез в проходе.

Клаусс и Марр стояли вдвоем на смотровой площадке «Прометея» и смотрели на проплывающую совсем близко под ними голубую поверхность Глобуса.
- Как красиво, Том! – восхитился чернокожий уфолог. – Первый раз в жизни вижу своими глазами планету, так похожую из космоса на Землю!
- Да, потрясающая планета, - ответил Клаусс. – Однако по сравнению с Землей здесь слишком много воды.
- Тем не менее, аборигены не гидробионты. Это человекоподобные существа. Я с нетерпением жду момента, когда мы отправимся на поверхность планеты, чтобы познакомиться с ними! - Марр мечтательно улыбнулся.
- Не расстроен, что они оказались дикарями?
- Ни капли. Первобытные народы – настоящий кладезь удивительных традиций и обычаев. Все они уникальны. А развитые цивилизации похожи друг на друга.
- Не скажи. Слышал о разумных грибах Саромны?
- Еще не факт, что они разумные и тем более развитые…
- А! Вот вы где! - На площадке появился по обыкновению возбужденный Сорго. - Любуетесь видом? Молодцы! А я пришел сообщить вам, что через десять минут в кают-компании состоится совещание научного экипажа. Не опоздайте!
- Не опоздаем, господин Сорго, - заверил руководителя Марр.
- Вот и хорошо, - констатировал Сорго и торопливо вышел. Спустя восемь минут двое молодых ученых направились вслед за ним.

- Все в сборе? – Сорго поднялся с кресла и окинул бодрым взглядом собравшуюся аудиторию. – Вроде бы, все. Тогда я начну.
Он откашлялся и вышел на середину кают-компании.
- Первым делом, дорогие коллеги, мне хотелось бы поздравить вас с успешным выходом нашего корабля на орбиту Глобуса, за что отдельное спасибо капитану Гирину, а также с тем, что в результате наших неутомимых поисков мы, наконец-то, наткнулись на действительно стоящую планету! Вы, конечно, уже частично ознакомились с информацией о природе Глобуса в ходе проведения предварительных работ, но я все же, как это и положено перед высадкой, проведу обобщение дистанционно собранных данных. Итак, Глобус – это классическая планета земного типа. Мне лично представляется удивительным совпадение астрономических характеристик этой планеты и Земли. Климат Глобуса более мягкий, чем земной, так как на планете полностью отсутствуют крупные массивы суши. Средние приземные температуры воздуха немного превышают земные вследствие более развитого парникового эффекта и некоторых других факторов. Материков, как я уже упоминал, здесь нет, вся суша – это острова, расположенные в экваториальной зоне, суммарной площадью около 500 тысяч квадратных километров. Океан и острова Глобуса заселены, - Сорго торжествующе поднял вверх указательный палец, - различным формами жизни, но самое важное - на планете есть разум! Как показали наблюдения, на нескольких островах обитают аборигены, ведущие первобытный образ жизни. Пока известно лишь, что это гуманоиды, невысокие, с кожей синего цвета, занимающиеся земледелием. Вне сомнения эти аборигены – потрясающая находка. В связи с этим, мне хочется объявить персональную благодарность господину Ли Шуену, который открыл Глобус буквально на кончике пера, находясь за много миллионов миль от него!
Флегматичного нахмуренного китайца несколько раз одобряюще похлопаля по плечу, от чего тот немного просветлел.
- Я понимаю, что всем вам, да и мне самому включительно, - продолжил Сорго, - хочется побыстрее отправиться на Глобус и заняться непосредственным исследованием этой уникальной планеты. Заверяю вас, что ждать осталось недолго: высадка намечена через четыре часа. Район высадки уже выбран – это крупнейший из островов, расположенный в районе 20° северной широты. - Сорго сделал паузу. - По протоколу, кажется, все. Итак, господа, я объявляю четырехчасовой отсчет. Предлагаю всем заняться подготовкой оборудования. И чтоб никто ничего не забыл!- в шутку пригрозил он. – Вперед! По лабораториям!
 
Автоматический челнок, предназначенный для доставки научного десанта на Глобус, был уже готов к отправлению. Ученые суетились рядом, выполняя последние приготовления перед рейсом, а кое-кто из них, уже покончив со своими делами, пристроился в очередь в камеру дисбактеризации. Дисбактеризация была необходимой процедурой перед каждой высадкой и предохраняла экосистемы исследуемых планет от вторжения чужих микроорганизмов.
Марр один из первых избавился от потенциально опасных бактерий и теперь по специальному изолированному переходу направлялся к шлюпке с верным намереньем занять место у иллюминатора. Во время полета ему очень хотелось наблюдать за Глобусом - он уже успел влюбиться в прекрасную голубую планету и не хотел ни на секунду выпускать ее из вида. Подумать только! Там внизу живут настоящие разумные существа, никогда доселе не видевшие себе подобных и скорее всего даже не подозревающие об их существовании! Они наверняка обладают своей уникальной культурой, которую ему, Марру, предстоит первому исследовать. Как хочется найти в ней что-нибудь необычное, еще никем не открытое, откопать пусть даже самое маленькое зернышко нового знания! Если это произойдет, то сбудется его самая заветная мечта!
Салон шлюпки постепенно наполнился людьми. Последним заскочил Сорго.
- Ну погнали! – крикнул он, едва усевшись.
 Потемнело. Все замолкли в ожидании старта. В сумеречной тишине раздался отсчет, капитан Гирин лично пожелал им удачи, затем громко заработали двигатели, корпус челнока затрясся и через секунду шлюпка выскочила из портала, устремившись по заранее рассчитанной траектории вниз к Глобусу.
 
На планете было немного ветрено, но яркое желтое солнце, расположившееся прямо над головами ученых, грело достаточно сильно, чтобы поддерживать вполне приемлемое тепло. Группа, облаченная в серебристые защитные костюмы, стояла рядом со шлюпкой на просторной каменистой пустоши, поросшей редкими сине-зелеными колючками. Вокруг не было ни души – посадка намерено была произведена в пустынном необжитом месте. До ближайшего поселения аборигенов требовалось пройти около двух километров на восток.
Марр ковырнул ботинком сухую почву:
- Совсем как у меня на родине… Господин Сорго, когда можно будет отправиться в деревню?
- Сначала выполним небольшую рекогносцировочку, - ответил Сорго, принюхиваясь к воздуху, - затем сделаем кое-какие измерения, а потом можно будет и идти. Кстати, - обратился он ко всем, - чуете запах жизни, а? Даже через фильтры пробивается! Это вам не искусственная атмосфера корабля!
Он набрал полную грудь воздуха, остальные последовали его примеру.
- Хорошо-о-о! – Сорго расплылся в улыбке. - Ну, ладно, надо переходить к делу. Внимание! Раздаю задания! Геологической группе произвести георазведку. Мне нужна информация о строении и составе верхних слоев литосферы, грунтовых водах, развитии карста и сейсмической активности. Ландшафтной группе выполнить анализ почвенного и растительного покрова и произвести общий осмотр местности. Ты, Клаусс, займись микроорганизмами и определи насколько тут безопасно.Я буду делать базовые метеорологические наблюдения. Все всё поняли? Тогда за работу!
Планетологи живо принялись распаковывать свои измерительные приборы и миниатюрные походные лаборатории. Марр, которому не досталось поручений, отошел в сторону, чтобы никому не мешать. «Быстрее бы Том выполнил свои анализы, - подумал он, - так хочется снять этот тесный защитный костюм».
Минут через десять в небе неожиданно появились птицы. Они прилетели с востока и теперь кружились над учеными на большой высоте. Крупные и черные, птицы напоминали африканских коршунов.
- Смотрите, птицы! - оповестил всех Сорго, который в силу свой специальности не отрываясь смотрел на небо. – Эй, Том, полюбуйся.
Клаусс, едва услышав о появлении представителей местной фауны, оторвался от опытов и принялся разглядывать стаю в бинокль.
- И вовсе это не птицы, - заключил он после двух минут пристальных наблюдений, – а летучие рептилии с перепончатыми крыльями. Интересно, что им надо?
- Может, они хотят нас съесть? – предположил геолог Мох.
- Сомневаюсь, - серьезно ответил Клаусс, - они не хищники - это сразу видно. Небольшая пасть, да и когти тоже. Я бы предположил, что они питаются растительной пищей, в крайнем случае рыбой.
- Что же им тогда от нас надо? – повторил вопрос биолога Марр.
- Может, они разумны, а Сэм? – высказал очередную гениальную гипотезу Мох. – Выходят с  нами на контакт.
Кругом захихикали.
- Занимайся сейсмографом, Майк! - раздался с метеоплощадки командирский голос Сорго. – Ты бы и с бактериями вышел на контакт, лишь бы не работать!
- Мне просто интересно, - геолог виновато пожал плечами и повернулся к экрану сейсмографа.
Птицы-рептилии тем временем сделали над ученым отрядом последний круг и полетели обратно на восток.
Прошло полтора часа, и Клаусс объявил результаты своих исследований. Опасных микроорганизмов на Глобусе не было. В случае внезапного появления таковых, он ручался в короткие сроки получить противоядие от любой местной болезни. Ландшафтоведы доложили, что радиационный фон и геохимическая обстановка также вполне благоприятны, и Сорго разрешил снять защитные костюмы. Марр с наслаждением избавился от искусственной оболочки и остался в легкой зеленой робе из синтетического хлопка. Подхватив рюкзак, он подскочил к Сорго и громко доложил:
- Я готов к тому, чтобы идти в деревню. Разрешите отправляться?
- Да, - запоздало ответил Сорго, поглощенный созерцанием каких-то графиков. – Пойдешь с Клауссом. Инструкции поведения ты знаешь. Вернуться вам надо не позже, чем через три часа. Желаю удачи.
- Вас понял, - отрапортовал Марр и поспешил к биологу. – Том, поднимайся! Мы идем в деревню!
- Узнайте там у них насчет птиц! – крикнул ему вслед Мох. – Действительно интересно!

Деревенька была небольшой – домов двадцать. Точнее даже не домов, а куполообразных жилищ из листьев и глины. Аборигены – у Марра сжалось от волнения сердце, когда он их увидел – суетливо бегали от одного жилища к другому, щебеча что-то непонятное на своем птичьем языке. Тут кто-то из них заметил пришельцев и громко свистнул. Суета мгновенно прекратилась, все жители деревни застыли и уставились на двух ученных. Марр и Клаусс тоже остановились и принялись в свою очередь разглядывать аборигенов. Они были очень милые, эти разумные обитатели Глобуса, – синие медвежата с лиловыми глазами-блюдцами и большими ушами причудливой формы.
Некоторое время продолжалась немая сцена, затем уфолог нарушил статичность: осторожно, короткими шагами он пошел по направлению к ближайшему аборигену. Тот испугано попятился.
- Не бойся, – сказал Марр и белоснежно улыбнулся, - мы друзья.
Абориген остановился, что-то тихонько свистнул и заглянул Марру в глаза. Кажется, понял! Уфолог снял рюкзак и достал из него портативный компьютер, на котором были установлены современнейшие лингвистические программы. Пришло время учить язык Глобуса. В принципе, у него в арсенале был и телепатор, позволяющий общаться с инопланетянами без знания языка, но он пока не собирался им не пользоваться. Согласно последним рекомендациям Института Внеземных Контактов прибегать к использованию телепатических излучателей следует только в крайних случаях, когда иным способом установить контакт не удается. Причина такого недоверия к телепаторам в том, что механизм их действия на неземной иначе мыслящий мозг еще не был до конца выяснен. К тому же предполагалось, что телепаторы передают аборигенам не только речь оратора, но также его мысли и даже чувства, что само по себе может вызвать непредсказуемые последствия. Неприятные прецеденты уже случались, в том числе и на Саромне с ее знаменитыми думающими грибами.
Марр включил подсоединенный к компьютеру микрофон, направил его в сторону оторопевшего аборигена и приступил к известному с незапамятных времен процессу установления контакта между двумя разумными существами, разделенными языковым барьером.
- Сэм, - громко сказал он и ткнул себя пальцем в грудь. – Том, - указал он на Клаусса. Представившись, Марр вопросительно взглянул на аборигена.
- Фью, - свистнул тот и повторил жест Марра применительно к себе. – Фью, - вновь свистнул абориген и ткнул пальцем в одного из своих сородичей, смиренно стоявшего сзади. – Фью, - ткнул он в другого. – Фью, Фью, Фью,...
За две минуты Фью Первый перечислил по именам всех жителей деревни и покорно замолчал. Марру показалось, что при произнесении каждого имени абориген незначительно менял интонацию и длительность звучания свиста. Он взглянул на экран компьютера. Так оно и было. Программа проанализировала речь Фью-1 и выделила в ней свыше сорока различных слов – имен собственных. Для каждого имени приводился предполагаемый вариант его звучания на земном языке. Фью Первого компьютер назвал Ваарру с ударением на последний слог.
Марр выбрал на панели управления программой режим общения и тихо, но четко произнес в микрофон, указав на аборигена:
- Ваарру.
- Фью, - громко озвучил компьютер.
Ваарру незамедлительно среагировал и что-то свистнул. Компьютер перевел: «Сэм».
- Пошло дело, - обрадовано шепнул Марр Клауссу.
Он указал сначала на себя и биолога, а затем на небо:
- Земля.
Ваарру обвел рукой ближайших к себе аборигенов и указал на одну из деревенских хижин:
- Фью.
Марр перевел программу в режим запоминания и зачитал в микрофон перевод:
- Дом.

В электронном словаре накопилось уже около 150 различных слов, когда Клаусс сообщил Марру, что пора заканчивать.
- Совершенно не хочется уходить, - расстроено сказал уфолог. – Я уже кое-как навострился с ними общаться.
- Пожалей бедных туземцев, Сэм. Этот Ваарру уже вспотел с тобой болтать.
Абориген-дипломат действительно выглядел немного уставшим.
- Ладно, собираюсь, - Марр принялся упаковывать свое оборудование. – Объясни им пока как-нибудь, что мы уходим.
Озадаченный биолог принялся показывать с помощью двух пальцев как они с Марром сейчас пойдут к себе домой. Минуты через две на лице Ваарру наконец отразилось понимание. Клаусс удовлетворенно вздохнул.
- Пошли, - сказал он Марру. Они напоследок улыбнулись дружелюбной деревне и двинулись назад к шлюпке.

Сорго встретил их с нескрываемой радостью.
- А! Вернулись! А мы тут решили разбить лагерь, - он указал на ученых, возящихся с палатками. – Геологи дали добро. Ну, рассказывайте! Что видели?
- Сэмом был успешно установлен Первый Контакт с аборигенами Глобуса! – воодушевлено объявил Клаусс.
- Это было сделать совсем не трудно, - пояснил, улыбаясь, Марр. – Аборигены Глобуса очень смышленые и общительные существа.
Он в подробностях описал свое знакомство с Ваарру и их двухчасовую познавательную беседу. Заинтересованные планетологи приостановили работу и окружили рассказчика плотным кольцом.
- Мне удалось выяснить кое-что об их жизни, - продолжал Марр. – Они действительно занимаются земледелием, причем растение, которое они выращивают – зуугру – является для них важнейшим источником пищи. Кроме него аборигены практически ничего не едят. Выращивать зуугру они начали с незапамятных времен, и сейчас на планете сохранились только культурные виды этого растения, за которыми, как я понял, нужен особый и очень тщательный ежедневный уход.
- Сэм совершено прав, - подтвердил Клаусс. – На обратном пути я прихватил с собой образец этого зуугру и успел как следует его рассмотреть. По виду оно очень напоминает некоторые наши комнатные растения, например «розочку». Знаете такое? Разок не польешь и все – пиши пропало. В общем, жуткие неженки, но зато потрясающе питательны!
- А про птиц спросили? – вставил неугомонный Мох.
- Да, - Марр кивнул. - Птицы, точнее летучие рептилии, - это домашние животные, что-то вроде наших собак. Их приучили тоже очень давно. Кстати, эти птицы каким-то образом сообщили аборигенам о нашем появлении. Когда мы пришли в деревню, нас там уже ждали.
- Смышленые пичужки, - заметил Сорго.
- И при этом неплохо поют, - добавил Марр.
- А что насчет языка? - спросил руководитель
- Аборигены общаются изменяя интенсивность, громкость и продолжительность издаваемых ими высоких звуков. Наш слух воспринимает их речь как обычный свист. Это довольно редкая и малоизученная форма общения, однако я уже начал потихоньку разбираться в их диалекте.
- Что еще узнали?
- Да ничего, по сути. У нас с Клауссом сложилось впечатление, что аборигены очень добрый и миролюбивый народ. Между собой они не воюют, с соседними деревнями связаны тесными дружескими отношениями. Имеют постоянную связь даже с далекими поселениями на других островах. Я думаю, они связываются посредством птиц. К сожалению, это пока вся информация. Завтра постараюсь узнать о них побольше.
- Ну что ж, вы, ребята, молодцы! – Сорго торжественно пожал двум ученым руки. - Добились отличных результатов: установил контакт, выяснили про эти растения, про птиц, то есть рептилий. А сейчас можете отдохнуть! У нас тут намечается небольшой пикничок. Присоединяйтесь.

Наступал мимолетный тропический вечер. Пикник подошел концу, ученые начали расходиться по палаткам. Клаусс ушел один из последних. Пожелав всем спокойной ночи, он направился за границу лагеря в открытую пустыню. Спать ему не хотелось – слишком много впечатлений он сегодня получил. Хотелось посидеть, подумать. Как и легендарный Шерлок Холмс, Том Клаусс любил думать, играя на музыкальном инструменте, только вместо скрипки у него под рукой была любимая стерео-флейта. Он достал ее из кожаной сумки, которую всегда носил на плече, и поднес к губам. По пустоши разнесся каскад удивительных завораживающих звуков.
Поглощенный раздумьем, Клаусс играл один за другим отрывки из разных произведений и не обратил внимание на то, что у него совсем неожиданно появились заинтересованные слушатели. Это были птицы-рептилии. Привлеченные музыкой, они спустились совсем низко и шелестели перепончатыми крыльями прямо над головой у вдохновлено играющего биолога.
 Клаусс закончил играть очень поздно. Так и не заметив птиц, он поднялся с остывшей земли и не спеша, наслаждаясь приятной теплой ночью, отправился занимать свое место в палатке. Птицы-рептилии еще немного покружили, затем набрали высоту и полетели обратно на восток.

На следующий день Марр отправился в деревню уже не с Клауссом, а с геохимиком Кровачем. Вернулся он неожиданно быстро, без напарника и очень взволнованный.
- Где Сорго? – спросил он у первого встретившегося.
- У себя, - ответил тот, и Марр тут же побежал в палатку руководителя. Сорго сидел за столом и был занят обработкой каких-то проб.
- Господин Сорго! Господин Сорго! - закричал уфолог едва переступив порог.
- В чем дело, Сэм? Что случилось? – климатолог моментально вскочил, чуть не разбив при этом какой-то прибор.
- Аборигены! С ними что-то происходит!
- Что?
- Они все в деревне. Никто не пошел на поля. А они обязательно должны ходить на поля каждый день.
- Что же они же делают?
- СВИСТЯТ!
- ???
- Они сидят на месте и свистят. Это не их речь, я проверил. Они просто так свистят. То есть не просто так, они высвистывают современные классические сочинения для стерео-флейты!
- Вот те на! – Сорго хлопнул в ладоши. - Когда это Клаусс успел их научить?
- Не знаю! Но они как завороженные: сидят свистят и ни на что не реагируют. Мне удалось растормошить только Ваарру. Он мне сказал, что сегодня ночью им открылась Истина, ее принесли из пустыни птицы.
- Птицы?
- Да!
Сорго нахмурился и спросил серьезно:
- Ты думаешь они все сошли с ума?
- Не знаю, господин Сорго. Если это так, то я никогда себе этого не прощу…
- Ладно, оставим панику, пока еще ничего не ясно. Сейчас мы с тобой немедленно отправимся в деревню и еще раз все проверим! И найди Клаусса, он пойдет с нами. Давай быстро!
Марр стрелой выскочил из палатки, а Сорго достал из стола фиолетовую бутылку и плеснул себе в стакан мутной красной жидкости.
- Не дай Бог, - прошептал он, сделав внушительный глоток, - не дай Бог…

Гравилет домчал трех ученых до деревни меньше чем за две минуты. Не маскируя это массивное транспортное средство (а по инструкции демонстрация аборигенам всех крупногабаритных технических объектов на первой стадии контакта категорически запрещалась), Сорго совершил посадку прямо у одного из жилищ. Аборигенов видно не было, только откуда-то из-за хижин раздавался неразборчивый многоголосый свист.
 Едва дав гравилету приземлиться к нему сразу подбежал Кровач, которого Марр оставил следить за развитием событий в деревне.
- Ничего не изменилось! – отрапортовал он, беспомощно разводя руками. – Все по-прежнему сидят и свистят, черт бы их побрал!
- А Ваарру? – спросил Марр.
- Тоже.
Уфолог с отчаянием посмотрел на Сорго, как бы говоря взглядом: «Вот видите?»
- Пошли, - решительно сказал руководитель и выскочил из кабины. – Я хочу посмотреть на них.
Аборигены спрятались за стеной одной из хижин на другом конце деревни. Они сидели тесной кучей прямо на земле, подобрав под себя ноги и закрыв глаза. Все аборигены, даже самые маленькие, увлечено свистели, раскачиваясь в такт производимым звукам. На их лицах было отображено самое настоящее блаженство.
Сорго остановился в недоумении.
- Так все время и сидят? – спросил он растеряно.
- С тех пор, как мы их сегодня увидели, - ответил Кровач.
- Сэм! Попробуй кого-нибудь из них привести в чувство.
Марр взял компьютер и направился к одному из сидевших с краю аборигенов.
- Ваарру, – сказал он в микрофон. Компьютер изрек соответствующий свист. Ноль реакции. Марр установил громкость компьютерных динамиков на полную мощность и повторил призыв. Ничего. Ваарру находился в полном трансе и не проявлял никаких признаков разумной активности.
- Ваарру! – истошно закричал Марр, отбросив микрофон. – Ваарру! Очнись!
Он начал трясти аборигена за плечи. Сорго вытащил из-за пояса сигнальную ракетницу и выстрелил в воздух всю обойму. Раздался оглушительный грохот, в небе вспыхнули разноцветные огни, однако никто из аборигенов не обратил на это внимания.
- Бесполезно, - констатировал Кровач. – Они все в трансе и ничего не слышит. Мы уже и телепатор пробовали – без толку… Оставь его, Сэм! - крикнул он Марру. - Он тебя не слышит!
Марр прекратил трясти Ваарру и обескуражено плюхнулся рядом с ним в пыль.
- Том, что они высвистывают? – спросил у биолога Сорго.
- Третью…третью симфонию Оболенского, - очень тихо и неуверенно ответил Клаусс, - но очень сильно измененную, я едва узнаю…
Сорго задумался.
- Том, ты играл вчера вечером эту симфонию?
- Да, конечно. Она одна из моих любимых.
- Ты не заметил рядом аборигенов, которые могли тебя подслушать?
- Нет.
- Аборигенов у лагеря не было, - уверено сказал Кровач. – Иначе мы заметили бы их следы…
- Птицы! – крикнул вдруг Марр. – Птицы донесли до них музыку! А они приняли ее за Истину, посланную богами. – Он встал и приблизился к коллегам. - Они же переговариваются свистом! Для них твоя флейта, Клаусс, все равно что божий глас. Можешь себе представить какое впечатление она на них произвела? Если нам в раз открыть всю тайную красоту нашей речи, обрамленную вдобавок великолепной мелодией? Мы не сойдем с ума?
Никто из ученых не ответил. Вдруг Сорго испугано встрепенулся.
- А где птицы?
Птиц в деревне не было.
- Надо принимать срочные меры! - Сорго сжал кулаки и снова принял решительный вид. – Нельзя допустить, чтобы эта зараза распространилась на все деревни. – При слове «зараза» Клаусс заметно вздрогнул. – Сэм, бери наш гравилет и отправляйся на самый крайний из обитаемых островов архипелага, тот, что мы назвали Авалон. Помнишь? Наверняка туда птицы еще не добрались. Постарайся защитить столько селений, сколько сможешь. Понял? Оружие есть?
Марр кивнул и хлопнул себя по бедру, где болтался стандартный маломощный бластер, выдаваемый для самообороны всем участникам научных экспедиций.
- Тогда веред!
Через несколько секунд уфолог уже скрылся из виду.
- Саша, - обратился Сорго к Кровачу, - немедленно радируй на базу: пусть берут гравилеты и разлетаются в разные стороны. Задача – не допустить проникновения птиц в «здоровые» деревни. Пусть вылетают сейчас же!
Кровач внимательно выслушал Сорго и потянулся за рацией.
- Том, - продолжил Сорго, – иди к ним, - он указал на сидящих аборигенов. – Выясни, что с ними и как им можно помочь.
- Понял, - как-то отрешенно сообщил биолог и поплелся выполнять порученное ему задание.
Сорго вытер с лица пот и опустился на землю. Над ним пронесся гравилет Марра. «Удачи тебе», - подумал климатолог и закрыл глаза. До него донесся тревожный голос связавшегося с лагерем Кровача на фоне третьей симфонии Оболенского в исполнении недружного хора обезумевших аборигенов. Сорго почувствовал, что вот-вот сам сойдет с ума. Он расслабился и постарался ни о чем не думать. «Не зачем сейчас думать, - подумал он, - надо просто ждать и надеяться, ждать и надеяться»…

В лагере было тихо. Никто из ученых не разговаривал и даже не двигался. Было идеально слышно, как завывает в вышине ветер, как шелестят разносимые им сухие листья удивительного растения зуугру, как кричат где-то вдалеке выжившие под лучами малокалиберных бластеров птицы-рептилии. Было слышно, как тяжело дышит руководитель научного экипажа исследовательского корабля Северо-западного Отделения Института Космологии «Прометей», как хлюпает носом биолог Клаусс, как скрипит зубами от невыносимой обиды Сэм Марр. Наконец, Сорго нарушил молчание:
- Сегодня мы стали с вами свидетелями ужасной катастрофы – гибели целого народа, более того мы послужили причиной этой катастрофы…
Сорго поднял глаза, в которых грустно играло нововенерианское, и пристально осмотрел всех собравшихся.
- Вина за произошедшее прежде всего лежит на мне, - твердо сказал он.
- Это неправда! – воскликнул Марр.
- Правда! – необычно громким голосом отрезал Сорго и продолжил уже тихо и спокойно. – Все разумные жители планеты Глобус сошли с ума, услышав музыку, по причине жесткого информационного шока. Я это не предусмотрел…  Пусть скажет Том.
Том не произнес ни звука, только неестественно затряс головой.
- Том! – жестко повторил Сорго.
- Да, - наконец отреагировал биолог. – Я скажу… Вечером после Первого Контакта я играл на флейте. Играл вот здесь, - он указал на место, неподалеку от того, где сейчас стоял, - для самого себя. Как выяснилось, меня подслушали птицы, которые этой же ночью передали аборигенам из ближайшей деревни все сыгранные мной произведения. Услышав птиц, аборигены испытали сильнейший культурный или информационный – как угодно - шок, причина которого, видимо, в том, что они восприняли звуки стерео-флейты, как свою сильно модифицированную речь. Даже не просто модифицированную, а улучшенную. Такую гипотезу высказал Сэм, - Клаусс кивнул в сторону Марра. – Они попытались воссоздать мою музыку посредством своего голосового аппарата, который, в принципе, для этого подходит. Это стало для них идеей фикс. Вскоре они пошли дальше и стали сочинять свою музыку, а птицы разносили ее по всему архипелагу. Очень быстро музыкальный шок распространился на всю Ойкумену, мы не успели этому помешать… Чем дальше от нас улетали птицы, тем сильнее отличалась музыка аборигенов от оригинальных произведений, на базе которых она была создана, но это уже не суть важно…
- Есть возможность вернуть аборигенов Глобуса к нормальной жизни? – спросил с робкой надеждой Сорго.
- Нет. Последствия шока слишком сильны. Сейчас аборигены находятся в полусознательном состоянии, которое близко к наркотическому опьянению. В  данный момент им… очень хорошо. Если не произойдет чуда, то скоро они начнут умирать. Впрочем, мук смерти они не почувствуют…
Вновь воцарилось молчание.
-  А даже если бы мы их и спасли? – Клаусс заговорил надрывным голосом. -  Зуугру – их единственная пища – высыхает без поливки, большая часть посевов уже погибла или погибнет в ближайшее время. Если они придут в сознание, то их скорее всего ждет мучительная голодная смерть!…
- Собирайтесь, - приказал Сорго.
Никто не шелохнулся.
- Собирайтесь! - повторил климатолог. – Мы уходим. А когда вернемся, то поставим памятник всем, кто погиб тут по нашей вине, а рядом поставим памятник человеческой глупости, которая в сочетании с высоким знанием приносит беду и смерть…
Ученые медленно разошлись. Сорго продолжал стоять, опустошено глядя вдаль. «Знание – смерть», - раз за разом повторял про себя он. «Знание – смерть, - не скрывая слез, вторил ему Марр, - знание – смерть».

До отправления на «Прометей» осталось совсем немного. Клаусс и Марр шли по направлению к шлюпке, напиваясь последний раз воздухом Глобуса, ощущая увядший аромат жизни, который уже не казался им таким волшебным как вчера. Вдруг Клаусс остановился, полез в свою сумку, вытащил оттуда стерео-флейту и с силой бросил ее на землю.
- Пусть остается здесь. Я больше не буду играть, - грустно сказал он.
Марр молча кивнул и что-то нажал на своем компьютере. Раздалась музыка. Звучало незнакомое и неумело исполняемое произведение для стерео-флейты.
- Что это? – механически поинтересовался биолог.
- Симфония острова Авалон, - коротко ответил Марр.
- Симфония острова Авалон, - повторил Клаусс. – Да, конечно, симфония острова Авалон…


Часть 3
Ключ к контакту

Август подошел к грузовику и, чертыхаясь, вытащил из него очередной ящик с деталями. На ящике была предупреждающая надпись «Мозг. Осторожно не кантовать!». «А вот вывихну тебе мозги, железяка, – раздраженно подумал Август, - и будешь кретином!» Он напряг воображение и представил себе робота-кретина: этакий здоровенный металлический бугай, безумно вращающий фотоэлементами и совершающий хаотические движения манипуляторами. Такой, пожалуй, и зашибить может! Август недовольно сплюнул и, бережно обхватив ящик руками, потащил его к берегу.
- Эй, Питер! – окликнул он напарника, покончив с транспортировкой «мозгов». –  Перерыв скоро?
- Нет, - сверившись с часами, лаконично ответил Питер, занятый разгрузкой другой машины.
- Черт! Я устал! - пожаловался Август и сел на ящик с «руками». – На дворе космический век, а мы выполняем тут черную работу!
- Нам за это платят, - объяснил Питер.
- Пять тысяч кредиток! И это деньги? За них я не смогу купить прекрасной Мэгги даже самое дешевое ожерелье из гордонельских турмалинов. А ведь она просила именно из гордонельских турмалинов!
- Обойдется центурионской яшмой.
- По всей видимости, так, - вздохнул Август. Он представил себе, как будет смотреть в глаза Мэгги, преподнося ей дешевое ожерелье из центурионской яшмы. Мэгги наверняка расстроится, может, даже обидится. Да ну и пусть! В конце концов, не от него же зависит, что за обслуживание строительных киберов платят всего пять тысяч? По большому счету, ему повезло, что он хоть сюда устроился. В космический век найти работу не так-то просто.
Август встал и оглянулся на внушительную груду ящиков, которую он успел натаскать на песчаный пляж за три дня. Груда была способна утолить тщеславие любого грузчика. Август ухмыльнулся и удовлетворенно потер нывшие от напряжения бицепсы. Разгрузка деталей займет еще пару дней. Затем они с Питом приступят к сборке киберов, установят на них специальные программы, и могучие роботы примутся за работу: им предстоит построить здесь город – уютный маленький курорт на берегу живописного тропического озера. Потом они с Питом засунут киберов обратно в ящики (опять придется попотеть!) и получат свои несчастные пять тысяч…
- Эх, несправедлива все-таки жизнь! – с обидой сказал Август.
- Это почему? – поинтересовался Питер.
- Вот мы тут пашем по восемнадцать часов в день за жалкие гроши, а кому-то деньги приходят гораздо легче и в гораздо большем количестве!
- Например?
- Ты слышал историю о Билли Вандере? Нет? А я думал, ее уже знают все. Совсем недавно этот парень отхватил солидный куш за «бесценный вклад в единую галактическую культуру». Короче говоря, отдыхал Билли где-то на юго-западе, сейчас модно отдыхать на юго-западе, главным образом из-за того, что дешево.
- Ну?
- Повстречал вечером в парке одну из местных бабочек, кстати, говорят, на юго-западе отличные девочки, у них там под действием какого-то излучения растет желание, чувствительность и еще кое-что…
- Давай дальше про Вандера!
- Ага, про Вандера. Договорился он, значит, с этой бабочкой и, не долго думая, схватил ее и прыг в ближайшие кусты. Дело-то было на окраине, народу вокруг не много. Плюхнулся он на травку и обо что-то больно ударился. Приподнялся, смотрит – осколок глиняный, а на нем закорючки там всякие или даже рисунки. Ну, он особо разбираться не стал – парень-то недалекий - сунул осколок в карман и принялся за бабочку. Про находку, само собой, забыл. Так бы ничего и не случилось, но в самом конце отпуска у Билли хватило мозгов, - Август выразительно постучал себя пальцем по бритой макушке, - показать осколок сотруднику местного музея. Наверное, тот просто мимо проходил… Так вот, у сотрудника того чуть приступ не случился, когда он этот черепок увидел! Представь себе, Пит: Билли Вандер по абсолютной случайности и, по сути, вследствие своей дикости и невоспитанности наткнулся на остатки древней цивилизации! Каково? Через неделю его торжественно наградили грамотой «за вклад…» и вручили премию в 20 тысяч кредиток! Этот остолоп остался отдыхать на планете еще две недели, правда, больше ничего ценного не нашел.
- Грустная история, - констатировал Питер.
- Да уж, везет же людям!
Напарники на некоторое время замолчали.
- А может, сегодня прервемся пораньше? – предложил Август, первый отвлекшийся от дум о вселенской несправедливости. – Что-то совсем нет настроения работать.
- Давай, - согласился Питер, и напарники дружно двинулись к палатке, предвкушая сытный обед и долгожданный отдых в прохладной тени плотного красного тента.

 Тюмм наблюдал за пришельцами уже три дня, с того самого момента, когда они  появились. За это время он понял, что пришельцев всего двое, черные самоходные устройства и синие квадратные предметы, которые пришельцы переносили к берегу озера, живыми не были. Еще Тюмм понял, что пришельцы не знают о том, что за ними ведется наблюдение, и вообще не подозревают о присутствии на планете иного разума. Их это, видимо, не интересует, они всецело поглощены своей деятельностью.
Странные были существа эти пришельцы, Тюмм не переставал им удивляться. Они обладали способностью самостоятельно двигаться, что само по себе представлялось просто немыслимым. Они были окружены всевозможными непонятными устройствами из металла, органики и массы других, незнакомых, материалов. Для Тюмма оставалось неразрешимой загадкой, где у них были корни и каким образом они усваивали солнечную энергию, необходимую для жизни. Общались пришельцы тоже странно – по воздуху, излучая колебания в определенном диапазоне частот.
А зачем они появились? Обрушились с неба, как дождь, на своем огромном устройстве, едва вылезли, принялись что-то передвигать, помяли при этом, к слову, немало травы. Это тоже оставалось не понятным… Однако, было совершенно ясно, что пришельцы разумны, и это было великим счастьем, потому что впервые за всю историю Мира в его пределы попали представители иного разума. Осталось только вступить с ними в контакт и тогда… сколько нового предстоит узнать, сколько неизведанного постичь!..
Но как обратить на себя внимание этих загадочных существ? На известные обряды приветствия они никак не реагируют, цветы дружбы, которые уже четырежды были выращены в непосредственной близости от них, не замечают, в лес, где их легче было бы привлечь, упорно не идут… Совет в замешательстве. Что если пришельцы исчезнут, так и не встретившись с нами? О, это будет ужасное разочарование!..

- Все! Первая стадия закончена! – провозгласил Август, плюхая последний ящик с деталями на золотистый озерный песок. – Переходим к интеллектуальному этапу.
Питер не ответил, а лишь тяжело вздохнул. Он никогда не любил интеллектуальные этапы.
- А хорошо тут! – заметил вдруг Август. – Смотри, Пит, какие цветочки! – он сорвал красный, похожий на мак цветок и понюхал его. – Ах! И растут, как на силурских удобрениях. Во за ночь сколько вымахало! – он указал на полянку рядом с грузовиком, густо заросшую цветами разнообразной окраски. – И еще как-то фигурно растут. Заметил? Красные вон слева, рядом две группы черных, а с другого боку здоровое синее пятно.
- И все на желтом фоне, - добавил Питер. – Похоже на клумбы моей бабушки. Она тоже любила всякие там орнаменты.
- Бабушки они такие. Ладно, тащи схемы, будем разбираться с киберами.
С киберами в тот день разобраться не получилось. Питер предположил, что этим лучше заниматься  на свежую голову, Август с ним согласился, и они полезли в палатку за своим стандартным походным ужином.
- Мэгги, Мэгги, - мечтательно произнес Август, покончив с синтетическим беконом. –  Как ты там далеко от меня?
Питер хотел было высказать свои предположения на этот счет, но вовремя прикусил язык. Август, впрочем, все заметил и пригрозил напарнику кулаком.
- Но-но! Мэгги – ангел! Без нее мне очень скучно, - грустно добавил он. - Дай-ка, что ли, журнал посмотреть.
- Мэгги бы не одобрила, - сказал Питер и полез в сумку с личными вещами. – Держи.
- Мэгги далеко. - Август взял журнал и принялся неторопливо его листать. – О, как тебе эта? Мисс Объединенной Китайской Космической Федерации Жень Вао!
- Показывал уже, - буркнул Питер, не глядя на фотографию обнаженной Жень Вао, которую напарник старательно крутил у него перед носом.
- То была Мисс Центурион, склерозник. А это Мисс ОККФ.
Питер удостоил Мисс ОККФ ленивым взглядом.
- Ничего. Но мне больше нравятся блондинки.
- У блондинок печать порока на лице!
- Не скажи, у блондинки на третьей странице совсем милое личико.
- У этой, что ли? – Август открыл журнал на упомянутой странице. – Будь я проклят, если с ней не переспал весь северо-западный сектор галактики!
Питер не согласился и высказал ряд веских аргументов в защиту понравившейся ему девушки, которые Август тут же принялся последовательно опровергать, перечисляя попутно все сектора и планеты, завладевшие по его мнению несчастной блондинкой. Вскоре в палатке разразился напряженный спор, за которыми напарники по обыкновению коротали вечера, да и вообще, большую часть свободного от работы и еды времени. Журнал ежеминутно переходил из рук в руки, толстые замасленные пальцы беспардонно тыкали в фотографии, указывая на достоинства или недостатки изображенных там натур. Минут двадцать пополемизировав, напарники угомонились и легли спать.

Совсем недавно Тюмм был в отчаянии, но теперь все изменилось. Он почувствовал, что нашел, наконец, вожделенный ключ к контакту! Вчера Совет предложил великолепную идею: привлечь внимание пришельцев, изобразив с помощью цветов картину их жизни (благо у чудо-пришельцев тоже были глаза!). Идея не сработала, и теперь стало ясно почему. У пришельцев не слагается в сознании единого образа окружающей действительности, и, соответственно, они и не реагируют на его изображение! Особенность восприятия пришельцев в том, что они концентрируются на отдельных объектах. Конечно, это было странно, но Тюмм, пользуясь своей способностью видеть сквозь любую плотную материю, не раз наблюдал, как пришельцы, находясь в своем убежище, склонялись над различными небольшими предметами и напряженно их познавали (причем некоторые предметы при этом загадочно исчезали). Особенно интересовал пришельцев один объект, имеющий плоскую прямоугольную форму и тонкую слоистую структуру. Похоже, что объект являлся носителем визуальной информации, которая обладала для пришельцев большой ценностью.
Большой ценностью! Тюмм еще раз сжался от удовольствия. Он нашел ключ! Теперь главное, чтобы Совет принял его план и не счел его недостойным. Может, так оно и есть, но ведь это единственный шанс установить долгожданный контакт. Единственный!

Первого кибера пришлось собирать четыре раза, следующего они свинтили со второй попытки, а дальше все уже шло как по маслу: Питер подавал детали, а Август аккуратно прилаживал их на место. Собранные киберы неуклюже поднимались и, лязгая металлическими суставами, отходили в сторону к куче пустых ящиков, откуда равнодушно наблюдали за созданием своего очередного собрата.
- Этот на сегодня последний, - устало сказал Август, прилаживая квадратную голову к вороненому телу робота. – Уже темнеет, пора на отдых.
- Ага. Заработались, - согласился Питер, для которого этот рабочий день сложился особенно тяжело. Он постоянно путал детали и схемы, получал от напарника заслуженные упреки, в ответ на которые злился, изрыгая в адрес неповинных киберов каскады отборной брани, от которой завяли бы уши даже у самых отъявленных сквернословов галактики. После особо удачных его перлов, Август приостанавливал сборку и говорил что-то насчет древней профессии грузчика, накладывающей жуткий отпечаток на цивилизованных людей космического века.
- Ну что? Пошлешь его ко всем чертям? – ехидно поинтересовался Август, включая собранного кибера. Раздался зуммер, в бронированной груди зашуршали реле, кибер с готовностью сверкнул глазами-фотоэлементами и сделал попытку принять вертикальное положение.
- Да ну его, - махнул рукой Питер. -  Чучело механическое. Надоели они мне.
- Расслабься, Пит, - ободрил напарника Август и помог неуклюжему роботу встать. – Нам осталось собрать еще половину. С приобретенным сегодня опытом справимся за полдня. А дальше будем балдеть и смотреть как вкалывают уже эти болванки, - он хлопнул кибера по металлическому плечу.
- Нам еще на них программы ставить, - угрюмо заметил Питер.
- Это легко. Пошли-ка что-нибудь съедим.
- Пошли.
- Кстати, - объявил Август у входа в палатку, - мы, кажется, вчера не закончили наш разговор относительно происхождения форм прелестной мисс Мантарагон – II…
- А что тут говорить, - буркнул Питер, начавший постепенно отходить от рабочего стресса. – У них такое же происхождение, как у бекона, который нам сейчас предстоит съесть. Это видно невооруженным взглядом.
- У тебя предвзятое отношение к мантарагонкам! Ничего там не видно!
- Видно, - продолжал упрямо настаивать Питер.
- Давай проверим! – предложил Август и нырнул в палатку.
Несколько минут он рылся в сумках, а затем обеспокоено спросил:
- Где же он?
- Да, вроде, лежал где-то здесь, -  Питер явно недоумевал. – Я не брал.
- Вот те на! Сперли! – заключил Август после повторного обследования всех сумок. – Наверное, звери какие-нибудь!
- Да нет здесь зверей…
- А кто тогда?.. Эх, проглядели журнальчик, - Август сокрушенно обхватил голову руками.
- Да и черт с ним! - тоже расстроено сказал Питер и шагнул в палатку. - Давай лучше есть. А что это, кстати, за трава?
Август посмотрел вниз и только сейчас заметил, что вытоптанный земляной пол их жилища покрывают свежие всходы сильно вьющейся, похожей на горох травы. Он протянул руку и попытался сорвать один из стеблей. Безуспешно - тот был упругий и крепкий, как металлопластовый трос. Питер засучил рукава и предпринял попытку выдернуть стебель двумя руками, но результат оказался аналогичным.
- Ничего себе сорнячки! – воскликнул он, вытирая о штаны запачканные зеленым соком руки. – Смотри! Они еще и шевелятся!
Металлопластовые стебли действительно синхронно покачивались взад-вперед, несмотря на то, что в палатке стоял абсолютный штиль.
- Не нравятся они мне, - испугано сказал Август. – Пит, давай-ка переедем подальше от сюда.
- Хорошая идея, - согласился Питер, и они принялись спешно разбирать палатку и перетаскивать вещи. Через полчаса злосчастное место было покинуто, напарники устроились на другом конце поляны и наперебой делились мнениями «о чертовой планете, где пропадают эротические журналы и шевелиться сама по себе какая-то быстрорастущая и сверхпрочная трава».
А странная трава тем временем продолжала размеренно раскачиваться, медленно, но верно проталкивая плоский слоистый предмет по направлению к ближайшей рощице, где его уже с нетерпением ждали несколько десятков внимательных любопытных глаз…

 Профессор Морти, вышел из новенького отеля и сладко улыбнулся сам себе, предвкушая приятную утреннюю прогулку. Он уже давно не прогуливался в свое удовольствие, все работа, да работа… Друзья правильно сделали, что посоветовали ему приехать сюда - замечательное место этот Глобус! Царство растительного мира – красиво и безопасно, кругом озера, леса и голубое небо над головой. И сам курорт тоже отличный. Морти оглянулся. Его окружали свежеотстроенные гостиницы, рестораны, кинотеатры, спортивные арены и аквапарки. Все кругом блестело и приглашало войти, но Морти совершенно не хотелось покидать улицу. Он сделал несколько шагов по тротуару и увидел на другой стороне улице двух перепачканных маслом мужчин, направляющихся за пределы города. Мужчины вели довольно громкую беседу, и до Морти долетали отдельные слова: «несправедливость», «прекрасная Мэгги», «центурионские турмалины», «распроклятые киберы» и прочее в том же духе. Он понял, что это строившие курорт рабочие, и подумал, что можно было бы к ним подойти и узнать о планете что-нибудь интересное, но тут его позвали. Из отеля выбежал возбужденный швейцар и, махая зажатой в руке радиотрубкой, со всех ног бросился к Морти.
- Как хорошо, что вы не ушли профессор! - воскликнул он и вручил Морти трубку. – Произошла сенсация! Звонит мэр.
Морти удивленно взял трубку и поздоровался:
- Доброе утро, господин мэр. Чем обязан?
- Профессор Морти! Как хорошо, что вы здесь, такой выдающийся специалист… Произошла сенсация!
- Это я уже слышал. А в чем, собственно, дело?
- Проявление иного разума! - продолжил срывающимся голосом мэр. – Вы должны увидеть это своими глазами. Оставайтесь у отеля, а я пошлю за вами гравилет.
В трубке раздались гудки. Морти отдал ее швейцару и скорчил недоуменную гримасу. Проявление разума? На планете, где кроме растений нет никаких сложных форм жизни? Вот тебе и отдохнул! В воздухе блеснула кабина скоростного гравилета. Через секунду летучая машина приземлилась, и из нее вывалился растрепанный мэр.
- Быстрее залезайте, профессор! – крикнул он. – Это невероятно!
 Морти подчинился и вскоре гравилет уже нес его за город к загадочному месту «невероятного проявления разума».
«Проявление разума» Морти заметил еще в воздухе, после чего на некоторое время потерял дар речи. Под гравилетом простиралась огромная поляна, поросшая всевозможными цветами. Удивительным было то, цветы росли упорядоченно, образовывая очень подробное изображение… обнаженной девушки (эрудированные ценители женской красоты легко узнали бы в ней мисс Мантарагон – II прошлого года).
- Снижаемся, - приказал мэр, и гравилет спикировал на поляну прямо к ногам цветочной мисс. – Ну что, профессор? Как вам это?
- Ничего, - искренне ответил Морти.
- Ну она же из ЦВЕТОВ? – выпалил градоначальник. – Появилась здесь вчера! Как!?
- Не кипятитесь, господин мэр, - Морти выпрыгнул из кабины и достал из кармана маленькие старомодные очки. – Кажется, мы действительно на пороге потрясающей сенсации. Не вылезайте пока, пожалуйста, из гравилета.
Профессор нацепил очки и осторожно пошел вдоль цветочного тела. Добравшись до левой руки, которую мантарагонская красавица приветливо протягивала своим пылким созерцателям, он остановился, присел на корточки и раздвинул траву в центре раскрытой розовой ладони. Стебли покорно разошлись, и остался единственный цветок, из невзрачных оранжевых лепестков которого на профессора смотрел маленький прищуренный глаз. Морти улыбнулся, он мог поклясться, что это был самый довольный глаз во вселенной!