Радужная сказка

У гусеницы не было ни мамы, ни папы, да  это не важно, главное у гусеницы была голова. Не самая умная в лесу, да и откуда у сироты наставники, и посему Гусенка полагалась на свою интуицию.  А она подсказывала ей только одно – вся надежда на зеленое, только зеленое и не будет проблем. Так она и жила, ела зеленое и росла зеленая, и все бы ничего, но зелень в голове стала разбавляться голубым.  Мало этого,  это новое голубое иногда с ней проделывало злую шутку и во снах  ей снились кошмары, что она ест это голубое, купается в нем, быстро быстро бегает по  этому голубому. Проснувшись, она ничего не понимала, да и откуда ей было знать о полете, поэтому она опять безропотно бралась за зеленое. Но это новое не отпускало и всё чаще она стала задирать свои близорукие глазки вверх и смотреть сквозь листву деревьев. Она даже пробовала достать это голубое, но ничего не получалось.
- Лезь на дерево, там этого навалом, – сказал ей практичный черный муравей,
когда  он увидел, как Гусенка, стоя на задних ножках, пытается достать небо.
И она полезла. Рядом росла осина, вот по ней она и стала совершать свое восхождение. Двигаться по стволу было нелегко, приходилось заползать для передышки и подкрепления зелеными листочками на ветки. Но она двигалась вверх. По метру в неделю. Голубого становилось всё больше, а вот зеленое становились всё не вкуснее.  Дошло до того, что  листики стали желтыми и горькими  на вкус. Откуда ей было знать, что пришла осень, она думала, что это такое правило - чем выше, тем желтее и не вкуснее листва. Но даже это не останавливало, голубое манило, и она настойчиво продолжала ползти вверх. Однажды она, забравшись на листик, осмотрелась вокруг. Кругом был только уже любимый её цвет и еще какое-то желтое пятно. Она вытянулась, что бы ... и ничего не достала. И Гусенка заплакала. Листик, на котором она плакала, стал раскачивался в такт её всхлипам и испуганно зашуршал:
- Тише, шшшшш, слышишь?
Он был желтого цвета и почти сухой, только черенок был еще зеленый.
У Листика всегда была мама и папа, он вообще всегда жил одной семьей. Рядом с  ним всегда были братья и сестры, и он привык приветливо шелестеть с ними, и крутится синхронно на ветру. И  еще он неустанно работал.  В нем тоже подсознательно сидело зеленое и это зеленое ловило непонятное ядовитое и переделывало в легкое и прекрасное. Так было долго, но в последнее время зеленое стало меняться на  желтое, и еще появился страх, а тут еще эта гусеница, и листик почувствовал, что сейчас что-то должно случится и он, затрясся, как “осиновый лист“:
- Тише, шшшшшш, обломишь.
Гусенка перестала плакать, еще раз посмотрела вокруг и спросила:
- Листик, что это голубое и желтое?
– Это небо и  солнце.
– А это можно есть?
– Небо да, ты же дышишь, а это и значит - ты ешь небо. А Солнце, едим мы, и
даем вам небо.
– А я не чувствую вкус неба. Если я ем небо, - немного подумав, сказала
Гусенка, - то почему я не голубая? Ты то вот, например, желтый, значит, наелся солнца.
- Наверное, наелся, - еле слышно произнес Листик.
 - А я еще нет, - сказала она, – поползу-ка я назад, к проверенному зеленому внизу. И  прощаясь с небом, она последний раз стала смотреть на голубое. Но там, хоть и мутно, но она обнаружила, что-то новое:
- А вот это что? Красное, желтое, зеленое, голубое, синее, фиолетовое?
 – Это радуга.
– А это можно есть?
– Нет.
– Ох. – Вздохнула Гусенка. - Ну, тогда я съем тебя, – и она стала отгрызать еще зеленый черенок.
– Что ты делаешь? - зашелестел Листок, но было поздно, черенок
переломился и он полетел, вместе с Гусенкой, вниз.
-Аааа! – закричала она, – так вот, что такое значит быстро бегать по небу.
Ай! Ай! Так вот он, какой вкус голубого!!! Аааааа!
Листик кружился и, пролетая мимо братьев и сестер, посылал им последние прощальные поклоны, ему было грустно, он чувствовал, что это его последний  “вечный” полет. Под осиной рос гриб. Поэтому он и назывался  подосиновиком. Листик давно уже заприметил этот гриб и планировал прямо на  него.
На красной шапке Гриба, развалившись к верху пузом, лежал фиолетовый Жук
Могильщик. Они, Жук и Гриб, как всегда спорили о жизни и смерти. Да, о другом, они и не могли говорить. Гриб был веселым и бодрым, жизнь била из него ключом, его коренастая фигура, кепка грузинского фасона всем видом говорили - первый парень на поляне. Он был смелым и не боялся ничего. Да и чего боятся, родившись с семени малого из черной земли, он знал, что правда за ним, что он есть начало. Добра этого - земли и семени навалом, а прочие невзгоды ему были не страшны. Жук же был наоборот товарищем злым и ворчливым, хотя  тоже знал, что правда за ним, что добра этого грибного хватает, что на пиру смертном он переведет нужное в черную землю - “он уж эти концы зачистит, будьте спокойны”. Так и жили они  Грибы и Жуки рядом друг с другом, только на разных концах жизни.
- Все суета, сует, томленье духа. Тле…, - не успел закончить фразу Жук и
стремглав спрыгнул с Гриба. Как раз в этот момент, на его теплое место свалился наш Листик и Гусенка.
- Ха! Ха! Ха! – засмеялся Гриб. -  Тлен. Где ты суета, сует? Ау!
- Это вы мне? Что со мной?  Ой, где это я? –  спросила Гусенка.
Снизу послышалось, - ну ты  кума даешь, ну ты мастер летать, чуть не зашибла. Кхе. Секундой позже показался и сам чревовещатель. Он кряхтел и отряхивался:
- Ну, кума. Где, где,  на земле, с Луны, что ли свалилась? Залетная,– Жук приветствовал её маленьким наклоном головы, - Жук Могильник, прошу, так сказать, любить и жаловать.
- Гусенка. А что вы называете словом летать, залетная?
- Ну а что ты сейчас делала?
- Ела синее?
- О, Матушка Яга, принесло на мою голову..., - Жук стал бубнить, что-то непонятное, подошел к Листу, отломил кусочек, попробовал, скорчил рожу, выплюнул. - И ентот еще не готов. Ну, сплошная невезуха. – Сел на край шляпки и стал отковыривать кусочки и кидать вниз.
- Рад  приветствовать Вас, Зеленая. Вы находитесь на мне. Разрешите представиться, Гриб Подосиновик.  Здорово браток Листок, удачного приземления. Спасибо тебе - прикрыл, замаскировал.
- Да не слушай ты его кума, на земле ты на земле, ишь вообразил из себя аэродром. - Жук, отломал кусок шляпки побольше, принюхался, -  растительная пища, гастрономический отдел, третий сорт, - еще раз понюхал и отбросил прочь.
- Почему Вы его не едите?
- Что я дурак, сук, пилить  на котором сижу. Молод еще, что бы съесть его. Пусть споры выкинет, новых народит, а там уж... сам сгниет. Вот тогда и попируем.
Гусенка посмотрела на Лист и стала салатного цвета.  Отвела глаза.
- А внизу тишина-то, какая,  – задумчиво сказал Лист.
- Ага, как на кладбище. И покойнички красные стоят, и братишки твои желтые лежат. – Достав из-за пазухи кусочек чего-то темного и скользкого,  Жук, состроив, кислую рожу, бросил его в рот и стал жевать.
- А Вы все можете съесть?
- Почти всё. – Жук топнул ногой в шляпку гриба, - только не зрелое не ем. Понос знаете.
- А радугу?
- О, Кощей Бессмертный, дай ей мозгов. Какая радуга? Какое голубое?  Вся жизнь - прах. Земля. Все тлен. – И он, открыв свой большой рот, выдохнул фиолетовые, дурно пахнущие, пары. - Ха.
- Не слушайте его Гусенка. - Сказал Гриб. - Видели бы вы этого оракула минуту назад с его тле... Только пятки сверкали. Земля, она конечно сила, она рождает, мы сами растем из неё, но всему голова вода. А она, как раз с неба. Вы говорите, видели радугу? Это очень хорошо, значит скоро пойдет дождь.
Шлеп. На Листок упала голубая Капля дождя.
- Ну, вот видите, что я говорил! Здравия желаю  тебе, несущая жизнь! - Весело  отрапортовал Гриб.
Капля распласталась в реверансе:
- Всегда к вашим услугам.   
- Не  день, какой то, а взлетно-посадочная полоса,  - пробурчал Жук, но не упустил момента и первый припал к капле.
- А Вы  Капля с радуги? – Спросила, Гусенка.
- Ну что вы дорогая, радуга это ваши ... Знаете я ведь просто Капля, я одна из
нас, я малость и  мне тяжело судить о  большом. Лучше вы попейте меня или
вон посмотрите туда. Вот он может пояснить.
Все устремили взоры, куда лучиком света, показывала капля.  С неба в прекрасном полете к ним приближался синий Мотылек. Все застыли, наблюдая его грациозные движения по небу. Он спиралью приближался к ним, и вот перед ними предстало существо небесной красоты.
- Здравствуйте. Не потревожу? Извините, я на минутку, дождь переждать и снова полечу, -  его бархатный голос  заставил всех забыть обо всем.
Наступила минута молчания. Первым из оцепенения вышел Жук:
- Ну, вот еще пархатых нам и не хватало, – пробубнил он и отвернулся.
- Куда Вы так торопитесь? – робко спросила Гусенка.
- Искать.
- Что искать?
- Её - мечту, её – любовь!
- Зачем? – не унималась с вопросами она.
- Ну, это я знаю, споры кинуть, дело молодое, – засмеялся и подмигнул Мотыльку красноголовик.
- Спасибо, дружок Гриб, за подсказку,  но ты ошибаешься, не все так просто...
- Нет, а все-таки зачем? – Гусенка приблизилась к Мотыльку и внимательно рассматривала крылья.
- А тебе-то зачем,  зеленая, это знать? Рожденный ползать, летать не может, – не поворачиваясь к ней, прошипел Жук.
- Как знать, как знать... - Мотылек смотрел на гусеницу. – У меня такое чувство, что в прошлой жизни я был похож на Вас.
- А расскажите, что такое радуга? – сказала Гусенка и робко дотронулась до его крыльев.
Мотылек посмотрел на небо:
- ... Кажется, дождик пройдет стороной. Я полетел, надо спешить, надо успеть... Извините, было очень приятно... И он поцеловал одну из многих лапок Гусенки.
- Пока братишка. И всё-таки готов поспорить на счет спорного вопроса о спорах, – скаламбурил красный Гриб.
-  Счастливого пути. Передавай привет братьям и сестрам. Надеюсь, они еще поработают, – прошелестел, желтый Листик.
- Мы еще встретимся? – чуть не плача, прошептала зеленая Гусенка.
- Испей меня, мечтатель, на дорожку, - предложила голубая Капля.
- Спасибо друзья. Спасибо созвучная, сыт нектаром и ... До свиданья, мне и, правда, ужасно некогда. - Синий Мотылек, раскланялся и ... полетел.
 Гусенка смотрела ему в след и мечтала, как она может быть, когда нибудь, ну хотя бы в другой жизни, вот так же легко оттолкнется, и полетит, и будет так же приятно есть голубое, как получилось это сегодня. И тогда, наевшись голубого, ... а вдруг и она станет такой же синий.
- Тоже мне Прынц. Однодневка. Слышь кума, давай попьем, перекусим, дались тебе эти небеса. Все суета сует. Тле... Ой, кто это. Пардон, я пошел, – фиолетовый Жук быстро засеменил к краю шляпки...

Я нагнулся над грибом.” Ишь, спрятался, красавец”. К шляпке прилип осиновый листок, на котором сидела  гусеница. Она даже не сидела, а, изогнувшись, тянулась к небу. Присмотрелся. “Зеленая, с едва заметными сине-голубыми ворсинками”. Я осторожно снял листочек вместе с ней и положил рядом на траву. Срезал гриб. Улыбнулся “ Красавец”. Протер первые капли дождя  ладошкой. “Какой крепкий”. Подняв к верху, потряс его  немного, ну это я завсегда, так грибы “сажаю”. Стал класть его в корзину. “ Оп па, тебя здесь не хватало”. Внизу шляпки спрятался большой темный жук. Кончиком ножа скинул его на землю. Посмотрел на небо. Радуга, которая еще пять минут назад была такая яркая, таяла на глазах. Улыбнулся. “Каждый желает знать, где сидит фазан”.
-Ау! Любимая. Посмотри, какой я гриб нашел...