Рассказ-воспоминание о начале 90-х годов прошлого века. Не более

             Хард, софт, поговорить...


                Раз пошел на ****оход
                Я искать большой доход…
… А насчет лошади – ***ня это все, форменный ****ежь и мудозвонство. Заявляю официально – бля буду! Никогда скотоложством не грешил и на кусок хлеба тем более ни в жисть не зарабатывал! А крутит яйца и лапшу на хуй, это все Норка, сука подколодная, воняет. Не ебу я ее, вот она говном и исходит. Про***** лупоглазая! Доберусь я как-нибудь до нее, припомню эту самую лошадку… Вот, дай-то бог, Антюха-моторист вернется с вахты через недельку. Уж я его настропалю, дам ценные сексуальные рекомендации. Помню, еще по малолетке, мы с ним сусликов глушить в Ебытинские степи ходили. Тут близко: бараки венерические, через кладбище проходишь, потом загородный санаторий ветеранов профсоюза проктологов и сразу за ним – степь. Ну так вот, я ведерко воды в норку заливал, а Антюха штаны расстегивал, доставал охуенный писюган свой и ждал, пока суслик не высунется. А как только зверюшка-говнюшка наверх выскакивала – ебашил ей прямо по черепку своей оглоблей детородной. Суслик – на бок, и дух из него вон. С одного удара зашибал Антюха. А одну бабу – раздатчицу из столовой, отодрал он однажды так, что порвал к ****и бабушке всю ее хрупкую промежность, да так, что бедная баба сейчас три удовольствия зараз справляет: и ссыт, и срет одновременно, да еще и кончает впридачу. Вот такой человек мой кореш Антюха-моторист. Погоди, Норка, устрою я тебе переход количественных изменений в качественные. В заднем проходе у тебя, у суки, эта самая лошадка аукнется!..
А насчет того, что в порнухе снимался – так я и сам не больно отрицаю. Спроси меня любой человек (только если рожа приличная, а то и в рыло дать могу ненароком. Нервный я стал в последнее время, весь прямо-таки дергаюсь. И на жопе чирьи вскочили.), спроси –«Снимался в порнухе?»,- честно и откровенно отвечу,-«Да!» Нет резона ****ить, уклоняться за нейтральными фразами типа «Ну ебть..» и прочей дрыстливой жуемотиной мозги пялить. Нехуя мне тут стесняться. Ну и все! Ну и ****ец! Ну и заебана-заглотана! Короче, по порядку.
Около года назад, зимой, в такую холодрынб, что яйца изморосью покрывались, шкандыбал я по Полевой часу в двенадцатом ночи, от киоска к киоску. Денег в кармане – с гулькин ***, башка трещит с похмелюги, ноги разъезжаются, сердце как во время девятой палки – через два раза на третий стукает. В общем, состояние – лирическое. Того и гляди кондратий въебашит. Подгребаю к одному киоску, другому, третьему – ну ни хуя ничего стоящего. Сплошное о****енение народа и внематочная ваучеризация.
- Хули,- говорю,- водяры нет? Или пивка, на худой конец?
- А пошел ты,- отвечают,- Козел. Со своим худым концом впридачу.
Обидно мне стало не сказать до чего. Аж лицо перекосилось и мошонка затряслась от злости. За что же это, думаю, так меня уконтрожопили?
- Ах вы,- говорю,- глисты малого бизнеса, вафлеры опущенные, пидорасы безотказные. И нечего баллончиком газовым выебываться. Да насрать я хотел на этот ваш баллончик. Я, ****ь, сам – насквозь венерический. Счас как плюну в глаз – пооблезаете, курвы…
Словом, разошелся не на шутку. Рас****рючу того и гляди и киоск этот гребаный и торгашей засраных. Сильно обида меня трахнула. Вдруг, чувствую, какой-то хер в кожаном пальто и шапке собачьей за руку меня ухватил. «Вот сука»,- думаю,-«Да уебу тебя сейчас на месте и закурить спросить позабуду по такому случаю. Не лезь, мудила, под горячую руку!» Разворачиваюсь – ебическая сила! Колян-полутораглазый, кореш запойный, еще со старых времен! Пальтецо, шарфик белеется, в углу рта сигарета с фильтром… Пихаться в рот на малой скорости!..
Раз такое дело – похую бузу, обнялись.
Надо сказать, что знаю этого хера моржового я не много ни мало, года три, еще с тех пор, как актером был. Работал я тогда в бзикнутом театрике, много чего было, не об том речь, а Колян – оператором на студии кинохроники. Он на фермерской тематике специализировался. Зарплату пропивал, а кормился в командировках, коров объедал. На силосных кормах и держался, да еще ****ил, что вегетарианец по убеждению. Мужик он, в-общем-то был неплохой, стебанутый конечно, но безобидный. Познакомились мы на телевидении, когда оба халтурили: я озвучивал чего-то там, дикторский текст толкал в микрофон, а он – свет ставил. Представляете картину: темно, как у негра в заднице, один «киловаттник» красный светит, я сижу на какой-то ***вине, позевываю, тени рабочих мимо шлангуются. Вдруг – е мое! Надвигается на меня фигура черная, лица не видать, только угли горящие вместо глаз ярким волчьим огоньком прямо в душу глядят. Мороз по коже и непроизвольное мочеиспускание по ляжке. Ну, думаю, амбец, допился брат Алексей. Мышь – серая, глаза – красные, горячка – белая. Перебздел капитально! Слава богу тут верхний свет врубили. Гляжу – стоит напротив меня этот самый козел, все – путем, никаких отклонений и похабных глюков. Подошел я к нему, изучаю пристально. Что тут такое-разэтакое, думаю. А он молчит, стервец, целку из себя строит, не колется, падла. Ну да и я не обрезанный какой-нибудь, смекнул. Повел пидора засекреченного в бар, жахнули мы с ним для знакомства. После второго пузыря он и пошел в сознанку. А надо сказать, человек я любознательный, за что и страдаю всю свою сознательную половую жизнь. Так вот, и что же вы думаете? Линзы у него, у извращенца, в зенки были за****юрены. Не хило, а?! Стебанутый мужик, одно слово. Сошлись мы не то, чтобы очень, а так – серединка-на-половинку. Бухали вместе, одно время с одной ****ью жили по очереди. Через Коляна я вышел на кинохронику, подхалтуривал там, а как ушел из театра, мотался как дерьмо в проруби, потерял из виду. И вот – здрасьте, ****а Ивановна, наша вам инфузория с кисточкой!
Выглядел Колян круто. Одет, рожа сытая – колбасой изо рта несет. А после того, как взял он два пузыря «Наполеона», да ликера мочевидного догнаться, у меня аж сраку свело. «Вегетарианец долбаный»,- думаю,-«Не иначе челноком» стал или корову фермерскую зарезал. Не с добра жирует, сучара!» Но молчу про сомнения, держу вместе с головной болью при себе.
Вспрыснули мы встречу как полагается, тут же за киоском. Дербалызнули из горла грамм по сто пятьдесят. Полегчало мне. В голове прояснение началось, ноги дрожать перестали и гуманистический взгляд на мир проклюнулся. Стоим, ****им, мороз крепчает. Тут Колян и говорит: «А хули мерзнуть? Потопали ко мне домой! Окочуримся, в натуре! Нахуй нужно – скажем дружно!» Я согласился и поперся за этим гондоном к нему на квартиру, известную доброй половине самарской морально-неустойчивой богемы. Описывать ее не буду, как говорится: «Кто не был – тот будет, а кто был – не забудет.»
Короче – пошли разговоры «за жизнь». Честно, с открытой душой поведал я про свое житье-бытье и сделал банальный вывод, что без денег – плохо. Колян согласился. Прожевав сморщзенный маринованный огурчик, он посмотрел на меня испытующим взором и задал странный вопрос.
- А как у тебя с сексом?,- спросил он.
- В смысле?,- не врубился я.
- Ну…вообще…,- туманно уточнил он.
- Не жалуюсь,- честно ответил я и глупо хохотнул,- Есть еще похер в похеровницах!..
- Это – заебись!,- многозначительно протянул этот гандон дырявый и закурил, паскуда, дорогую американскую сигарету с золотым ободком.
- Ну ебть…,- недоумевающе протянул я.
- А за деньги не пробовал?,- игриво, но с хитрожопым подтекстом спросил Полутораглазый.
- Еще чего!,- вознегодовал я, - Тут, бляха-муха, на курево денег нет, а еще на ****ей тратиться!..
Сплюнул смачно на пол, решительным жестом выбил сигаретину из чужой пачки и независимо закурил.
Надо признаться, что кое-что про эти дела сучьи я слышал. Кое-что видел, а пару раз (в лучшие времена) даже принимал участие. Но не одобрял никогда! Считал западло! Посудите сами, да что же это будет, если за ЭТО ДЕЛО еще и платить надо! Не знаю как у вас, а у меня при одной заразной мысли, что утекут мои кровные в угоду физиологической радости (коей самой природой человеческой положено быть дармовой), не то, что экстаз, а всякое восхотение похотливое пропадает. Жуть, кошгмар и томный призрак импотенции с грустными, всепрощающими глазами… Уж лучше в кулак перебьюсь (тихо сам с собою, левою рукою…)!
- Да нет, ты меня не понял ни хрена!,- развеселился Колян, - Не ты платишь, а тебе «бабки» отстегивают. Совсем наоборот.
- Альфонсом не был!, - гордо сказал ваш покорный слуга (это святая правда),- Баб, что в кооператив «Государственный муж» обращаются – не осуждаю, скорблю и сочувствую вместе с ними. Рад бы помочь на халяву, но не могу по религиозным соображениям. Православный я.
- О религии речи нет. Пошла она в жопу, эта религия!,- успокоил бывший оператор,- Я сам – крещеный… Речь о деньгах. Не выебывайся, сиди и слушай.
И рассказал дивную историю о том, что в родном моем волжском городе Самаре, в криминогенном районе Безымянка, есть некая улица и на той улице пятиэтажный дом. И в засранном доме том, на третьем этаже, кооперативная квартира принадлежащая одному хорошему человеку. Располагается там подпольное (как неприличная болезнь) видеоателье. И снимают в этом самом видеоателье не что иное, как похабные фильмы откровенного содержания. Снимают не заради реализации природного распутства, а исключительно ради денег. Больших денег. Охуенных! На заказ. Работают шесть человек: сценарист (он же – владелец «фирмы»), один актер-мужик и три ****и без комплексов, но с хорошими внешними данными. Снимают не абы как, а натурально по заказу состоятельных и сексуально-озабоченных людей. Выслушивают пожелания этих дегенератов и реализуют все ихние нездоровые фантазии. Функционирует «фирма» уже второй месяц, сколько доходу принесла уже, никто кроме хозяина (того ***, который сценарист вдобавок) не знает, но оператор получает по «штуке» за каждую «чистую» минуту видеофильма, а артистам, так тем вообще по «стольнику» за минуту «грязную» (то бишь, включая репетиционный процесс) платят. Судя по всему – дела идут нехило, но вот какая проблема…
Тут Полутораглазый выдержал многозначительную паузу и торжественно изрек:
- Мужик нам нужен настоящий. Актер. Понимаешь?
Я скромно заметил, что по внешним параметрам весьма приблизительно напоминаю Жан-Клода Ван-Дамма, а если и похож на Чака Норриса, то только усами.
- ***ня!,- решительно отмел мои сомнения опытный порно-делец,- Насрать и подтереться! Какая-никакая мускулатура у тебя есть? Ну, чтоб от бабы со спины отличить можно было?
- Есть!,- подтвердил я, -Еще растяжку делаю, если не с похмела. Поперечную,- добавил зачем-то.
- Это – заебись!,- восхитился Колян,- Ты пойми, в чем дело. Мужик у нас один есть. Здоровый слон: бицепсы, трицепсы – во какие! Только тупой он как дерево, перекачался видно. И импотент к тому же. Нажрется своего протеина, от бабы его воротит. К штанге тянет. Как условный рефлекс, понимаешь… Опять же, образования – кот наплакал, баянистом раньше был. А нам актер нужен. Понимаешь, артист. Ебарь глумливый. Чтоб с выдумкой все делал, с подъебкой, с приколом, покуражиться мог. Чтоб лицо живое, а не писсуар начищенный. «Штук» пятьдесят в месяц загребать будешь, да еще и потрахаешься на даровщинку. Идет?
- А-а, хрен ли… Пятьдесят «штук»… Идет!,- бесшабашно согласился я и договорился встретиться через два дня на предмет ознакомления с творческим коллективом и видеопроб.
… Нет, ну какая же сука! Стрептококком измочаленная, выдра вислозадая, спермоуловитель забитый! Сто ***в ей в рот и ржавый якорь в жопу! Ну надо же такое?! До чего дело дошло! Подходит ко мне сегодня секретарша, Ирка-миньетчица и этак с ****ской поволокой в глазах говорит: «Это правда, что вы лошадь трахнули? Никогда бы не подумала. Такой худосочный мужчина, пьющий. Скажите, что вы при этом испытывали? Страшно было?»
- А пошла ты…,- отвечаю,- Еще раз про эту животину заикнешься – поставлю раком и засуну в сраку. Поняла, курва?
А эта про*****, сиськами качнула, лобком к стене меня притиснула и шепчет горячо и убедительно: «Не бзди, извращенец. Гордись и трепещи. Я про тебя заметку в рубрику «Богатыри, не вы» напишу…»
Обложил я ее матерно, пошел в бухгалтерию. Навстречу – Пивоваров Альберт Елисеевич, репортер, пидорас.
- Здравствуй, наездник!,- кричит на всю редакцию,- Чего голову повесил, мой сладкий! Лошадку жалко?
Ничего не ответил я на такое хамство, получил гонорар, вмазал в буфете разбодяженной «Пшеничной» сто пятьдесят и почесал искать гниду Норку, чтоб уебать ее на месте.
Ни *** ничего, конечно, у меня из этой затеи не вышло. Жопой чует, падла. Где я только ее не караулил. Даже в бабском сотрире смотрел, напугал срущую Изольду Карловну Шнеерсон из рекламного отдела. Наколобродил, с горя, ебстесственно. Погоди, Норка, погоди…
Короче, хата, переоборудованная под съемочный павильон, вопреки ожиданиям выглядела симпатично. Без подъебок – мне там понравилось. Человек я вообще без запросов – унитазом не воняет – и ладно. Встретил меня сам глава «фирмы», малоизвестный в прошлом администратор самарской филармонии, ясноглазый пидор с истомой в ягодицах, при «гавриле», но без лепеня. Демократично предложил называть его просто Папой-Сашей и после пары наводящих вопросов, ввел в курс дела.
- Работа нудная, но интересная. Оплата производится из расчета ста рублей за «чистую» смонтированную минуту времени и двадцать пять рублей за минуту репетиционную. Стабильного заработка нет. Все зависит от заказов. За повышенную «интимность» – доплата пятьдесят процентов.
Я спросил, что подразумевается под этой самой «повышенной интимностью», мне любезно объяснили.
- Извращения, либо культурным языком «изыски» (гомосексуальные сцены, акты с животными и трупами) – двойной тариф…
На мою тираду о том, что педерастию в упор не приемлю, а животных, окромя рыбок аквариумных – терпеть не могу, снисходительно заметили, что никто меня не принуждает. Поработаю, втянусь, может и самому понравится. Я задумался.
- Фильмы – короткометражки, фактически – небольшой сюжетик, ролик, от пряти до двадцати минут каждый…
Если мне подходит, то попробовать можно прямо сейчас. Честно говоря, нездоровое любопытство распирало, весь я был как с кактусом в жопе и хитринкой в прищуре, как говорится – «знать птицу по перьям, а ебаря – по шанкрам», короче – дал согласие. Мне вручили сценарий. ****а-заглотана, сейчас уже смутно помню о чем там шла нецензурная речь, единственное, что удержалось в памяти (может быть и напрасно) – поразительная откровенность сугубо медицинских терминов. Все вещи назывались своими именами, но – по культурному. Жопа – «анальным отверстием», титьки – «молочными железами», *** с ****ой – «половыми органами» и в том же духе. Слова «ебаться» не было вообще. Его заменяло другое, более технически емкое – «производить половой акт» (сношение). Сценарий – полторы странички машинописного текста. Я задумался еще глубже…
Пока «учил роль», режиссер-оператор вместе со «сценаристом» ставили свет, выстраивали кадр, вкратце намечали мизансцены. Вскоре появилась и моя будущая партнерша. Первое впечатление было оскопляющим. Я понял, что не смогу. Нет, ну в-натуре, иметь этого ребенка в огромных очочках с толстенными линзами и двумя крысиными хвостиками-косичками у меня не поднимется… По моральным и педагогическим причинам. Не люблю ****ить, но, хоть я и не Антюха-моторист, но конец у меня тоже, извиняюсь, не из стандартных. И не в сторону уменьшения, а как раз наоборот. Видели колбасу-салями гуманитарную? Очень похоже.
Мелькнул в памяти отрывок из разухабистой народной песенки, что часто пела своей внучке соседка баба-Вася:
…Раз пошел на ****оход
Он искать большой доход!…
****ай мой, ****ай,
Ты глубоко не втыкай!…
Однако, после пяти минут общения, я сделал вывод, что сомнения мои преждевременны.
На первой минуте знакомства мы,.как кобель с сучкой обменивались оценивающими взглядами, принюхивались друг к другу, на второй – она уже сидела у меня на коленях, елозя узенькой попкой и приговаривая: «Какой усатенький… Какой колюченький… Пощекочешь мне лобок?…» На третьей – совала прямо под нос полуразвитую грудь с желтоватым следом неопознанного засоса, а на четвертой – полезла мне в штаны, поощрительно хихикая. На пятой минуте нас позвали репетировать и вот тут-то и началось самое интересное.
Меня переодели в подержанный костюм с галстуком-«слюнявчиком», а Света (про*****-партнерша) напялила коричневое школьное платьице с фартучком и пионерским галстуком. Заказчик, педофил гребаный, по всей видимости был бывшим пионервожатым.
Ох, и стремно же все это было! Чего мы только не делали!.. Изобретательная паскуда человек, животное гордое и раскомплексованное в процессе эволюции до последней степени!.. Даже я, мужик прожженый и то, несколько окосел от обилия пионерской эротики. А как надо мной изгалялись! И указку-то учительскую к хую присобачивали, и мастурбировать (т.е. дрочить) Свету этой самой поганой указкой заставляли, и пресловутый красный галстук вокруг многострадальных яиц повязывали, и много-много чего похабного еще было. Кончалась сцена тем, что я спускал партнерше на живот, а она, в экстазе, размазывала малофейку по всему телу и сама себя начинала облизывать. Кульминация вызвала некоторые затруднения. В самый ответственный момент нас прервали и вылили Свете на живот полстакана какой-то весьма откровенной жидкости мучнистого цвета, с коей она и проделала предусмотренную процедуру. Надо сказать, что в мозгу моем трепыхнулись нехорошие подозрения, но их тут же развеяли, пояснив, что это – никакая вовсе не сперма, а самый что ни на есть банальный рисовый отвар. Специфика такова, что после пятого дубля без заменителя обойтись сложно: все мы люди, все мы человеки, не бездонные, экономить семенную жидкость для более глубокой и кардинальной запашки надо. Честно говоря, ни *** я не врубился, тем более, что сам спустил невостребованную для искусства спермотину на заржавленный «бэбик» в углу, но – похую… Так я начал постигать «секреты мастерства».
Потом мы впятером (подошла еще одна «актриса» – Наташа-Сунь-В-Рот) отсматривали отснятый материал. Таких хвалебных отзывов я еще не слышал никогда! Покрывающимися инеем ушами уловил, что я никто иной, как восходящая порнозвезда. Что я: раскован (!!!), естесствен (!!!), сексуально коммуникативен (!!!), поразительно фотогеничен (это с чирьями-то на жопе!) и что самое главное – даже в наиболее откровенных сценах ироничен (ни *** себе ирония!!!)! Наконец-то пришел настоящий артист, понимающий толк в этом деле (!) и поразительно чувствующий (гм-гм) партнершу.
Проба оказалась удачной. Нам (мне, Свете и Наташе-Сунь-В-Рот) выдали пузырь дагестанского коньяка, новый сценарий и оставили наедине, чтобы мы «притерлись» друг к другу и подготовились к завтрашней съемке. Коньяк мы распили, закусив несоленой рисовой кашей (отходом ****ского производства), сценарий честно прочитали. До репетиции, правда, дело не дошло, состоялась сплошная импровизация на заданную тему. Так сказать – «обмен опытом». «Сто верст до небес и все раком». Впрочем, это не помешало на другой день провести сцену с блеском.
Хули ****ить - постепенно я втянулся. Работенка оказалась непыльной, хотя и нестабильной. Бывали периоды, когда мы вкалывали по пять-шесть дней в неделю, чуть ли не сутками, бывало, что дней десять ни *** не делали, бздея в потолок. Сдружились. Ни о каких там за****рюченных любовных делах и речи быть не могло. Мы, бляха-муха, встречались как компаньоны, ебля была работой, пусть и не совсем обычным, но, в общем-то, достаточно банальным бизнесом. Две шлюхи: Светка и Ларка гуляли бесхозными, Наташа-Сунь-В-Рот была замужем за занюханным челночником, с которым я даже по-бухле познакомился и приобрел по свойски родственной цене турецкую кожаную куртку и черный ритуальный костюм, очень понтовый. Долбоеб-муж о занятиях жены не подозревал, а может (хуёвая, конечно, мысль, но ёбть…) его и  устраивало то, что ему законный «кусок от пирога» всегда обломится, а остальное – насрать, лишь бы в глаза жену ****ью не называли. Её и не называли. Говорили просто: «Сунь-в-рот – встань предо мной, как лист перед травой», а она уже – раком на подносе.
     Занимался этим вонючим бизнесом я недолго – около двух месяцев. Но и этого времени мне хватило. Чего только я не переделал! Мало того, что спускал в разные места по шесть раз в день, так ещё и с вывертом всё было, с такой жуемотиной развыёбистой, что до сих пор как вспомню – кончаю сразу и бесповоротно. Стоял как-то в белогвардейском кителе, с фуражкой на голове и хером вздыбленным, а вокруг отплясывала вся ****ота сиськастая, ****ою зренье охмуряя с красным знаменем в руках. Называлось это «Броненосец Потёмкин». Вообще, революционной тематики хватало. ТО ли время такое было судьбоносное, то ли у сценариста-пидора совсем крыша поехала. Бр-р, ***ва туча!..
     Помню ещё жуткий день, когда пришлось сниматься с собакой-водолазом. Сначала я её ****, а потом она мне, сонному, делала минет. Ну, отодрал-то я её без проблем. Накачали псину снотворным, поставили раком, лапы мохнатые раздвинул, хвост набок отогнул и – пошёл ебашить. А с миньетом, тут я перебздел. А ну как укусит?! Слава Богу, обошлось. С понятием попалась псина, дисциплинированная. Помазали моё муде вареньем вишнёвым и собачка за милую душу слизала, даже добавки просила. Короче – прошло без проблем.
    Проблемы начались позже. Медленно, но верно наша «фирма» накрывалась ****ой. Традиционные эротоманы гетеросексуалы обращались всё реже и реже. Посыпались заказы от сексуальных меньшинств и сценарист припал кпишущей машинке. В такого рода творчестве принимать участие я считал западло, я не извращенец. Какое-то время я ещё поассистировал в лесбийских роликах, а вскоре расстался с ****ской шарашкой окончательно.
    «Фирма» развалилась три месяца спустя после моего ухода. Вызвано это было причинами чисто финансовыми. !Главу предприятия» нащупали рэкетиры и пидорасили четверо суток напролёт с перерывами на клизмы. Затраты стали расти в космической прогрессии. Колян торгует теперь в коммерческом ларьке, сценарист развороченный стал брокером, а коллеги по нелёгкому ремеслу – кто где. На широкую дорогу порно-бизнеса вышла одна Наташа Сунь-В-Рот, муж пристроил. Она теперь работает в Узбекистане, вышла «на мировой уровень».
     А норке – ****ец. Вчера Антюха-моторист с вахты вернулся, я их свёл и ключи от пустой квартиры дал. Сейчас сижу в сортире на унитазе – сру, под рукой – телефон – жду звонка от кореша детства. Всё хорошо, что хорошо кончается. Пошла зар-раза, уж пошла. Дзы-н-н-н-нь!..