Обсор 2. Траурный выпуск

Обсор №2. (Траурный выпуск).

Здрасьте.
Прошу встать.
 Великий мастер слова покинул нас.
И как всегда было на земле русской… Или то в сети и.нетной – ушел непонятый, униженный и оскорбленный. Ушел на полусогнутых, оплеванный да обосранный, но с поднятой гордо головушкой. Угу, я о Жопе говорю.
Ушел, ну и хрен с ним. Не таких видали и не такие будут.
И все же, герои недели были Ширли-Жопа. Именно вместе. Ширли без Жопы, что жираф без шеи. На них все моралисты прозы окрысились и вопили диким голосом не только в рецах приуроченных к спору о «девичности» Федоренко, но и в самых темных закоулках. И жаба их больно душила толи от высоты рейтинга Жопы-Ширли (ими же, кстати, накрученном), толи от низости мыслей собственных да скудоумия. Опускали они взгляд ниже пупка и видели как им хочется то, чего не получается. А вчера, под завязку, так вообще визг случился – определенный сорт народа потребовал ввести на Прозе Цензуру! Петя Свирь визг быстро подхватил и стал там первой скрипкой. «…куражатся без опсности понести какое-либо наказание. Для литературных бандитов длжны быть введены литературные наручники!» - свиристел он. О, как! Цензуру и неугодных в Сибирь без.и.нетную! Согласен, если Главным Цензором буду я. Я даже обещаю вам ввести обязательное чтение Моих произведений и сдачу зачетов по ним на идейную зрелость. Нравится? И невдомек этим горлопанам, что неугодное можно просто НЕ читать. Не замечать и тем не поощрять. А вот тексты автора на его личной странице – его же личное дело. Там Его Святая территория, и свободен он, хоть сортир немытый устраивать, хоть храм возводить – по сему и отношение к нему будет и читательский интерес.
Лично мне изделия Ширли понравились – своей смелостью, нормальным юмором, эмоцией.
Хватит об этом. Идем в топу.

(Отсюда и далее: название произведений совсем необязательно соотносить с именем автора.)
1. Больное сердце Ежикова Отца.
Почему сердце, а не голова? Я долго медитировал над этой темой. Ответ пришел по пси-каналу от самого Ежа. После славной удачи на живописьной выставке он нажрался водки, одел шубу наизнанку и, одурев совсем, спер сей шедевр у Генераленко, отдыхавшего в пьяной коме. Но, то, что текст недоделанный, заспиртованные мозги определить не сумели. Вывесил. А потом поздно было – набежали BHF, Наф-Нафы и Ниф-Нифы и устроили публичную порку. Но знаете, грамматику и некоторые смысловые огрехи можно вполне простить (тем более текст то пробный). Простить, потому как рассказка хороша, темы охвачены, какие только бывают или даже не бывают. И взгляд на них, если не свежий, то такой прикольный, что шея к монитору изумленно гнется. Читайте, пока Геня не очнулся.

2. Я с вас тащусь, Галина Галькина.
«Я с вас тащился без понтов кабацких,
То под вальтами был, то в мандраже...» - ни разу. Ну не мысль эта Галины. Напротив – мысли, изложенные такими вот словами, она крайне порицает. Критики внизу бодро соглашаются с ней: «Не место блатным и бранным словам в нашей лятературе!». Угу. Я вот только – либерал осторожный. Пусть место словам каждый для себя определяет сам. Даже мат, в некоторых случаях, слово очень даже русское и поэтичное. Не всякие классики без него обходились. А  то, что умирает язык или культура, или дух некий абстрактный – эти склочные разговоры шли с тех пор, как Адам дар речи обрел. Ни фига никто не умирает – ни одного тела еще не вынесли. Чем больше слов разных, эмоций, оттенков в них -тем лучше. А вот ограничение, запрет и есть застой и скорая смерть.
Читайте Галину – она тоже права.

3. Старый мир - Наташа Нежинская.
Сама Наташенька -  мир, разумеется не старый, а очень даже молодой, свеженький такой. Мы с ней, еще как с Вокзальной шлюхой познакомились. И много в ней этакой возбужденной энергии да органики живой очень. Язык ее шустрый. говорит, что шершавый, но я чувствую – ласковый.
А еще она мне стих посвятила, обещала иголкой проткнуть – ну как ее не любить после этого. Описывать прелести ее произведений – эт все равно, что собственную невесту перед гостями раздевать. Ну, рука не поднимается!
Наташку не читайте – я ее сам читать буду.

4.  Банальная история.   Liliblack.
Название в цвет соответствует содержанию. Если раньше Лили  серые холсты мазала пестрой акварелькой, то теперь – хрен. Она по серому пишет серым, ну и черное добавляет, чтоб ужасом ситуации скорее кончить читателя.   Вот Миэлла так сказала: «С самого начала чувствуется - добром это не кончится…».      Я же продолжу: умерли все, ну или почти все.
Рекомендую к чтению рыдающим хронически людям - Данилин вам Кладбище№2 посвятит.

 
   5.  Мои Любимые Вещи        Юлия Алехина
Этот труд признаю самым ценным за всю историю Прозы. Читать, вникать и исполнять поданое Юлей обязательно. Тогда наконец опустеют городские свалки, очень легко решатся проблемы экологии, и сталевары дружно ринуться читать Достоевского. Вот  зайдите и подумайте, над чем вы никогда не думали. А империалисты проклятые пусть совсем загнуться от перепроизводства.
И памятник Алехиной при жизни долгой на Красной площади. Ура, товарищи!


     6. Сказ о том, как Буратино Мальвину убил.   Александр Маслов
К этому автору я всегда испытывал бесконечное уважение, даже любовь. Его мысли очень ясны мне, слог – музыка по ушам. Памятник ему вместе с Алехиной.
Ну, а не читать его – преступление против человечества. Хвала Сашке Маслову!


7. Серендип 2100.   Игорь Маленький
Атас! Случай небывалый - фантастячее произведение не в жопе, а в топе! Соответственно, Игорек – герой эпохи. Знаете откуда огроменные статуи на острове Пасхи? А почему у них такие печальные рожи? Так вот – Серендип виновен. Написано чуть пресновато, но, кто жанр «Ф» хоть как-то принимает, прочесть будет в состоянии полном.


8. Грилона  А.Лавренов
Сам автор убедительно просит не читать это. Если же вы ослушаетесь, вас ждут несколько строк не очень русского текста. И несолько сот строк комментариев. Комментарии почти по-русски.


9. Цветы зла     Станислав Караджич
«Цветы зла, ночные цветы, они распускаются на могилах в полночный час, их стебли напитаны кровью мертвецов… Я поставил цветок в вазу и вскрыл себе вену, слил хлынувшую кровь в нее…». Каково?! Ась?! Я тащюсь со Стасика, когда он тащится с себя. Не, в натуре, миниатюрка вполне приличная. И концовка есть. Подлинный Караджич. Те, кого тронули приведенные строки – читайте! И ночные кошмары до конца дней будут вам наградой.


10. ПРОСТИТУТКА    Миэлла
Миэлла, я же умолял: «смените вывеску!» На Прозе уже столько этих проституток, что и сайт в пору величать «****ский дом».  Пестренько так написано, но не без вкуса. И проблема стоит – хрен согнешь. Кто проститутка? А? Он или она? Миэлла меня пытала после рецы, но я скромно молчал. Теперь, пока ее нет, говорю: «Оба!». Кому близки морально-этические ребусы – читайте. Быть может, список подозреваемых куда более вырастит.


11. В своей постели  Борис Гайдук
Когда человек пишет хорошо, над ним еще больше поиздеваться хочется.
Прежде всего эта рассказка о подушке. Потом широко, основательно и мощно – об одеяле. «Добром одеяле, семейном». И «Ни одной любовницы под этим одеялом не было, ни одной за все годы». Что ж похвально. Куда нам! Облик морали! Немного и че то про акции и снова о постели: «Была у меня всю жизнь мечта – обязательно умереть дома, в своей постели.» Ну, желание, как в доброй сказке… исполняется скоро.


12. Облака   mc_arenko
Автор проснулся, встряхнул головой и «какая то мерзость, ощущение что раздавил таракана - большого, жирного, самку.» Но, что бы я не сказал дерьмового, опорочить сей труд не удастся. Просто хороша миниатюрка. Образы неожиданные и ясные до физиологии. Колондайк на тридцатку расщедрился. Эт много – я вам не вру.


13. Экспрессия  Анатолий Восточный
Антония сказала: «Эх, как тебя понесло....))» И рассмеялась страшным голосом.
А Наташенька, которая Нежинская подошла очень близко и тоже сказала, что экспрессия здесь случилась в основном по орфографии.
НУ и фик? Мы же не орфографию пишем, а душу дерущие тексты. Так вот: текст там есть. Какой – не скажу.


14. Там, в твоей темноте  Джен
«я хочу знать, что там творится – внутри у тебя» - это Джен говорит. А кто сомневался, что она такая, любопытная, вдобавок и прозекторскими наклонностями. Мне тоже очень интересно, что у нее внутри. Ну, даст Бог, как-нибудь свидимся. Поговорим предметно – наглядно о физиологии. «Ноль эмоций, только звериный расчет» - эт тоже от нее. Я бы сказал – одна из ее характеристик. И жуть берет, встречи уже как-то меньше хочется. «Но никого здесь нет, чтобы спасать меня или гнать» - это уже не Джен, это кусок ее сознания, отколотый томагавком Кастанеды. Че? Джен гонит? Да, нет, она то и на велосипеде ездить не умеет.
Читайте, может тожа умными местами станите.


15. О богатстве лексикона неких малозначительных бумагомарателей  Данилин Павел
Если бы Паша – строгий моралист, совесть дней наших, не обозначил бы там свое светлое имя, хрен бы я додумался, что такое написал он. А вдохновил его на сей труд не кто иной, как Norm. Дась, Norm, вообще, пацан нормальный, но, отныне он – Пашина муза. Цитировать их текст я не смею – процессор кома моего сгорает от слов таких. Вот только очень емкий стих Сальвадоры: «Какого *** здесь стою
И гимны дворникам пою?
Ну ладно, в следующий раз
Я про попов сложу рассказ...» - спасибо, девочка наша сладкая, рассказ ждем.



16. Почувствовать себя женщиной    Liliblack
Бух! Ой! Извиняюсь, со стула я упал. Лили, ну что за проблема? Смешно! Право, Вам таким вопросом задаваться смешно! Список ваших поклонников уже не умещается на сервере. Сам otc вседа подле Вас, как тень половая. И опыт у него богатый – бомжихи, уборщицы, пожарники. Он полон потенции творческой. Так почувствуйте себя и парня на тему новую вдохновите. Чур, я первый рецензент!
А отзыв Пмяуха весит Нобелевской премии: «Вот о чём, женщины думают в наших постелях!!! Здорово!»





Эээ… не судите, да не судимы будите.
 Кто сказал?