Рыцарь по пустыне брёл

Рыцарь по пустыне брел, влача с трудом свои доспехи.
А конь его давно отстал, обоим вспоминались реки, вооды.
И жажда только на уме, однако рыцарь жаждал более любви.
На смерть давно он искоса смотрел.
Но конь не разделял его мечты, ему хотелось более воды, простой воды.
От этих мыслей ум коня тупел, а рыцарь был неколебим.
Хоть он и влек доспехи на себе, его к себе влекла любовь.
Одну ее он видел впереди, и про коня ему пришлось забыть.
Любовь же не забудет никого, обычно забывают все ее.
Не раз мерещилась вода на горизонте, но рыцарь умудрённо доверял лишь сердцу своему.
И потому все шёл и шёл вперёд, казалось, нет конца пустыни.
Доспехи вот остались позади, - что мне они, - он говорил, - могу добыть их вновь.
Но одного не мог оставить он, и то была его любовь.
И всё же плоть брала своё, ужасно захотелось пить.
Увидев кактус вдалеке, направился к нему.
Он знал, что в этих произведениях, на первый взгляд для всех колючих, внутри таится влага жизни.
Разрезая сухой побег, он выдавил струю воды.
Она была тонка, но океаном показалась изможденному вояке.
И насладился, однако понимал, что не на долго, и, немного отдохнув, опять пошел вперед.
Затем задумался и оглянулся, нарушая закон пустыни.
Но вспомнил сразу, что не прав, любовь поставил он перед собою вновь и к ней пошел уверенно и быстро, как только быстро разрешала ходить пустыня.
Ему казалось, что он летел.
И он не понял сам - он полетел или во сне все это происходило? он не понял.
На краю пустыни оказавшись, он начал понимать, что он дошёл.
И ворон, мимо пролетая, его окаркал, но ему не повредила бы и целая война.
От радости его ни что не смело оттолкнуть.
Внутри него все сердце трепетало, и тихо, пока еще, благодарило любовь.
Виновницу всего.