Почти шекспир

Почему все талантливые люди - гандоны? И к кому из них мне причислить себя? И стоит ли радоваться тому, что если я и гандон, то талантливый, а если, к примеру, Бог не удосужился наделить меня литературным гением, то я, как следствие, хотя бы не вызываю у людей отрицательных эмоций? И хотя, мне доводилось видеть достаточное количество эгоцентристов, стяжателей, некомпетентных начальников и иже с ними, но что-то я не замечал в них никакого таланта. Правда, обратными наблюдениями, связанными с наличием у талантливых людей элементарной порядочности (в общепринятом значении) я, к сожалению, похвастаться тоже не могу. Отсюда вывод: все талантливые люди - гандоны.
      Олег, перелопатив все мои диски, наконец-то нашёл, что искал. Это был диск «Earth Wind & Fire». Он держал его в руках, словно талисман… После непродолжительной паузы он заявил: «Клёвая музыка. Ты слушал?». Спасибо тебе, Олежек, за то, что открыл мне глаза на содержимое диска, находящегося в моей фонотеке.
      Гамлет ел омлет и почитывал «Леди Макбет». Его шпага основательно затупилась (он, с её помощью, зарабатывал на жизнь, изготавливая зубочистки) и, поскольку точильщик был в декретном отпуске, она более ни на что не годилась. Разве, что для использования в качестве вилки.
      К нему зашёл Отелло, весь чернее ночи.
       Он перед этим Дездемону задушил.
       Своею собственной могучею рукою.
       За то, что та, не постирав платка,
       завесой лжи во ржи укрывшись,
возьми и выдумай историю с изменой
(о, Брут, ты тоже тут!!!).
Лентяйка. Думала, сойдёт
ей это дело с рук.
Сначала нигер, взявши кнут,
собрался, было выпороть родную,
       затем подумав, мол, какого чёрта?
       (ведь, всё равно, она урок поймёт едва ли)
Наняв двух плотников и заплатив вперёд,
Он, виселицу сколотил
по быстрому (ведь время поджимало)
и напоследок лишний раз спросив
(несчастная была уже с петлёй на шее):
«Где мой
платочек носовой?»,
но ничего в ответ не получив
(его post box забит был до отказа)
он, со словами: «Сдохни же, зараза»
собственноножно выбил стул
из-под усталых тапочек её.
- Что случилось? - спросил своего чёрного брата Гамлет, большой, к слову сказать, почитатель рэпа.
- Ничего волшебного. Она меня достала, - принц Датский знал о бесхозяйственности Дездемоны, а по сему, его последующий вопрос имел скорее утвердительную, нежели вопросительную окраску:
- Похоже, тебе опять пришлось самому готовить себе яичницу?
- Да к этому уже привык я.
               Тут похлеще дело.
               Я дал ей свой платочек носовой
               затем, чтоб от соплей моих она его освободила,
               посредством порошка и мыла.
               А эта сука выдумала бомбардира
               и рассказала мне,
               что он бомбил её и в хвост, и в гриву.
- И, что ты сделал?
- Убил её я на хрен.
До сих пор болтается, - Гамлет не понял, как может убитый человек где-то болтаться и                спросил:
- Где?
- Не где, а в чём. Она болтается в петле.
И злые чёрные вороны
клюют её глаза и уши.
Ну, и другие части тела тоже,
мне о которых, в столь прискорбный час,
распространяться как-то не с руки.
- Yo, D. J. что это с тобой?
               Неужто вездесущий Вознесенский
забил твою курчавую башку
хорея с ямбом ерундой? - не заметив, что сам стал испражняться рифмой, спросил Гамлет у Отелло.
      На мониторе утра нарисовалось солнце. Не сотрёшь. Где-то в потёмках предшествующей ночи эти двое бились над проблемой - почему же мавр вдруг стал излагать свои мысли рифмой? Версии, связанные с приготовлением Отелло по утрам собственными силами яичницы и затупившейся шпагой Гамлета, они отмели сразу, как несостоятельные, потому что далёкому предку Майкла Джордана постоянно приходилось готовить себе завтрак, но однако раньше он не наблюдал за собой склонности к стихоплётству; а о том, что шпага Гамлета тупа, словно топ-модель, он вообще не знал.
- Быть может, смерть твоей супруги
                так повлияла на тебя?
- Ерунда.
Не может смерть какой-то сучки
Так замутить мозги мои,
Что я вдруг пятистрофным ямбом
Стал излагать бы свои мысли.
      Они ещё долго ломали голову в поисках причины, свалившейся на них метаморфозы, пока, под сиянием Полярной звезды их не осенило: кто-то над ними издевается.
      Я не знаю каким образом, но они меня вычислили. Сначала, монитор моей машины погас. Затем, появившаяся на его экране, изумрудная точка стала излучать рассеянный, едва уловимый, но затем всё более отчётливый свет. Через минуту на нём появилась чёрная рука (на самом деле рука была коричневого цвета. Дело в том, что не я придумал афроамериканцев звать черными), которая, каллиграфическим почерком, оповестила меня о том, что сейчас в мою дверь постучат. И это не смотря на то, что звонок работал… И, действительно, в неё постучали. Я, встав из-за простуженного стола, на котором проживал мой компьютер, подошёл к двери и посмотрел в глазок. Там я узрел две вытянутые рожи. Одна из них была явно не русской, потому что тяжело быть русским негром. Раньше мне никогда не приходилось общаться с представителем негроидной расы и поэтому я, не смотря на пространственные предупреждения моего компьютера о мнимой опасности, с предвкушением чего-то необычного, открыл дверь.
      Необычное не заставило себя ждать. Мне прямо в нос смотрело небольшое зло израильского производства, которое именовалось «Узи». Затем всё было коротко и просто, как смерть. Как смерть, разрывающая мои мысли и мозги, автоматная очередь. Боли не было. Это последнее яркое впечатление, запечатлённое моим, заляпавшим всю стену, мозгом. Потом всё погасло.

                22.05.01 г. Ялта.