Вот Вам история одного молчания...

Вот Вам история одного молчания...

Ныне неприятно холодно смотреть на часы. Какая уж тут эстетика, если они действительно напоминают гильотину .. Секунды летят с помоста на потеху развлекающейся публике. И все слишком увлечены физиологией.
В своём завещании Сезанн напишет: "Je ne donne rien aux pauvres parce que je suis pauvre moi тете." Ему уже действительно было нечего оставить бедным, поскольку был беден сам...
Из меня вытекают краски дня- По их застывшим каплям-бусинкам можно было бы определить старый путь. Но падающий снег растает только весной. Иным глазам удобнее просто смотреть... Смотреть и видеть (чувствовать) - есть одна из составляющих души.
21 сентября 1905 года он напишет "Je me suisjure de mounr en peignant.." - "Клянусь умереть с кистью в руках..." То, что исполняется дословно - закономерно. Поэтому я бесконечно далёк от атеистических мировоззрений, а сны мои больше в небесах…

Похороны были негромкими- шёл дождь и вызывающе-рыжая глина липла к башмакам могильщиков с откровенным отчаянием запутавшегося во всём и вся человека. За просто так. До (может быть и наконец-то !) последнего глубокого вздоха земного отсутствия. Плакать же было некому кроме дождя …

В большинстве своём всё происходит слишком остро. Но острые осколки чьих-то зеркал уже не страшно брать в ладони, они тают как лёд. поэтому в доме всегда есть вода для цветов.

Однажды, любимый мною Райнер Мария Рильке утешительно заметил: " ..присвойте себе себе то, что Вам покажется достойным присвоения..."  Это, конечно же,  не о плагиате. О другом, большем - периоде ученичества:
мастер - ученик. Или, если ещё проще, о постижении науки таяния острых осколков стекла. Мы все представлены фрагментарно, и пока ещё (слава Богу) ученики на пути к тому о чём писал Хокусаи: "Только в возрасте семидесяти трёх лет я стал понимать подлинные формы и природу птиц, рыб и растений." Смысл наших словесных формул иногда далёк от того, что так хотелось сказать. Так гранят алмазы... Одной плоскостью: "...стал понимать..." Это вселяет оптимизм.
Первой я присвоил Библию. Не поймите превратно, ведь речь идёт о молчании. Да и то, что под этим подразумевал, слишком велико для границ письма. Но всё-таки жизненно важно даже в непросказанном виде. Смотря сугубо вдаль, при этом ещё и видя... Итак, ночь на исходе. Уже возможно физиологично посмотреть на часы - секунды замедлили свой бег в прошлое. Конечно же, на время, но и этого будет вполне достаточно для того, чтобы идти дальше...

Закончу слегка алогично. Не помню уж кто, но одно несомненно, что человек с иронично-философским взглядом на жизнь, сказал: "Когда у вагоновожатого меняется мировоззрение, трамвай сходит с рельс..." Ничего не имею против технического прогресса, но так, знаете ли, приятно было говорить с Вами... Пускай даже и в форме метафизически одностороннего монолога...
Пожалуй, пора о конце, но о нём - близоруко:
Наш город не знает основ сопромата,
Он каждое лето в плену тополиного пуха,
И все мы, конечно, покинем беднягу когда-то...

02.12.1997г.