Воронко

В новогоднюю ночь в сказочном городке на площади Революции шло праздничное веселье. Сверкали огни огромной елки, кружилась карусель, с горки с веселыми криками катились ребятишки.
И вдруг среди разноголосого шума послышался звон бубенцов. Мимо меня, словно сказочное видение, быстро пронеслась украшенная разноцветными лентами стройная черная лошадка, запряженная в кошевку. Старинный русский обычай - кататься в зимние праздники на тройках, Я смотрела на эту красивую лошадку и неожиданно вспомнила давнее-давнее: Воронко!
В трудную военную зиму 45-го годы мы с бабушкой жили в селе Пески на Курганщине. После получения «похоронки» на моего отца бабушка тяжело заболела, и дядя, директор местной школы, забрал нас к себе. Мамы у меня не было, она умерла, когда мне было всего пять дней. Дядя долечивался дома после ранений.
Время было тяжелое, голодное. Жили за счет того, что удавалось вырастить в саду и на огороде. А единственным транспортным средством была лошадка, наш любимец, наш друг, наша надежда - Воронко. Он был неутомим: исправно возил дрова для школы и для всей деревни, сено, картошку. Его запрягали, если кого-то нужно было отвезти по делам или в больницу в Шадринск.
Ребятишки любили Воронка, и хотя сами жили полуголодными, угощали его, делились с ним последним - то половинкой картошки, чуть-чуть посыпанной сопью, то горсточкой зернышек, то кусочком жмыха.
Запомнился мне и новогодний праздник, который устроили взрослые для нас, школьных ребятишек. Гриву Воронка расчесали, вплели разноцветные ленточки. В кошеву с высокой изогнутой спинкой настелили соломы, закутали нас в тулуп, а дядя под возглас; «- А ну, давай Воронко!» - промчал нас по деревенской улице, а потом - по льду озера. Звенели под дугой бубенчики, как будто рассыпались по озеру льдинки-горошинки, звонко цокали копыта, и Воронко летел, словно сказочный конек-горбунок.
А когда возвратились к школе, Воронко получил прибереженное для этого случая последнее ведерко овса. Мы смотрели, как он ест, бережно подбирая губами каждое зернышко, благодарно поглядывая на нас, и приговаривали, ласково поглаживая нашего друга:
- Ешь, Воронко, ешь, голубчик!
Через месяц дядя снова уехал на фронт. Он еще не вылечился после ранения, но никак не мог допустить, что Победу добудут без него. Провожали его всей деревней. И когда он, прихрамывая, подошел к кошевке и поклонился провожающим его, женщины заголосили. Воронко взял с места и повез его на станцию.
Воронко не был старым, просто он отощал от бескормицы и тяжелой работы, которую ему приходилось выполнять. Но никто не думал, что нас подстерегает еще одна большая беда.
Однажды ночью я проснулась от встревоженных голосов взрослых.
- Воронко пал!
Я быстренько оделась и выскочила во двор. Двери конюшни были широко распахнуты. На полу неподвижно лежал наш Воронко. Его пытались поднимать жердями, что-то вливали в рот. Воронко печально смотрел на нас своими огромными синими глазами. Потом они закрылись, и он перестал дышать.
Это было в те дни, когда в воздухе уже пахло весной, и через недельку пробилась первая травка.
Мы ждали дядю домой. Но за несколько дней до 9 мая в школьный дом пришла «похоронка», третья «похоронка» в нашей семье,
Обо всем этом я вспоминала в предновогодний вечер на площади Революции, когда мимо меня пронеслись расписные санки с ребятишками, запряженные стройной черной лошадкой.