Родничок

Осень - мое любимое время года. Осень - и этот сквер над рекой Миасс возле Дворца культуры ЧЭМК. Здесь, напротив, в доме номер 45-а по улице Российской, началась моя жизнь более полувека назад, здесь прошло мое военное детство и юность.
В этом сквере назначались первые свидания, проливались первые слезы. Сюда, на берег Миасса, я приводила потом своих детей - дочку и сына, а когда они стали взрослыми - внучек, Машеньку и Настеньку, приведу и внука Илюшку, когда он подрастет.
Этот сквер, маленький зеленый островок среди большого шумного Челябинска, обладает какой-то волшебной способностью успокаивать, возвращать силы и надежды. Я часто прихожу сюда одна, особенно осенью, когда все чувства обострены до крайности, и все видится в черном цвете.
Сегодня я снова стою на гранитном выступе обрыва. Вокруг все серое: небо, воздух, вода в Миассе. Крупные капли редкого дождя тоже серые. В разрывах туч изредка показывается скучное солнышко, совсем ненадолго, и тут же тучи прячут его в свои глубины. Ветер налетает порывами и швыряет под обрыв сорванные с берез листья. Покружившись в воздухе, они исчезают внизу. Над серой пеленой воды стремительно проносится чайка и тоже исчезает. Как только они тут живут? Еще десять лет назад в Миассе можно было купаться. Сейчас нельзя, настолько он грязен. Но ребятишки купаются. Река все же.
Под обрывом, как раз подо мной, есть маленькое чудо - родничок с живой водой. Вокруг грязно, замусорено, а он, упрямый, пробивается из горы, по капельке - прозрачный, холодный, чистый. До чего же вкусна вода из него! Когда мне совсем худо, я собираю в ладошку эти драгоценные капельки и, наслаждаясь, пью. Живая вода.
Темнеет. Напротив, на том берегу, в девятиэтажках засветилось множество окон. А когда-то на месте этих громад был поселок из маленьких деревянных домиков. Ни один из них не был похож на другой. Во время половодья Миасс становился грозным, и первые две-три улицы от реки заливало до самых окон. Возле домов дежурили на лодках, чтобы случайно льдиной не задело домик. Зато весной, в пору цветения, и на этой стороне можно было опьянеть от аромата цвету щей „сирени и черемухи.
Ничего этого больше нет. Но есть сквер. Есть крутой обрыв над Миассом. Есть родничок с живой водой. Есть осень. И есть я. Здесь начало моей жизни, и здесь, только здесь она окончится.