Дабы неотвыкнуть

Ты-гы-дым, ты-гы-дым, ты-гы-дым… Животное, в котором каждый узнает лошадь, рысью бежало по лесной тропе. Тропе, которую современники лошади гордо именовали центральным трактом. На спине лошади довольно уверенно сидел ее хозяин и, одновременно, герой этого повествования благородный рыцарь Джефф. Облачен он, по моде того времени, был хрен знает во что из кожи и металла. Ехал Джефф не абы как, а в гости к своему закадычному другу Иванхое, то же рыцарю, в евойный, Иванхоевский замок.
Надоев биться седалищной частью своего организма о прародителя кавалерийского седла, Джефф одновременно ударил пятками скакунью по бокам, приведя ее в состоянье галопа. Лес быстро кончился, и взору нетерпеливого путника открылся вид на искомый замок, в окруженье полей и огородов.
Тем временем, еще один герой этой повести, Иванхое вел беседу со своей молодой женой Биатрисс о той долгой и прекрасной дружбе, связывавшей его с Джеффом долгие годы. Дружба та не жижделась на меркантильных потребностях друг в друге, а была абсолютно бескорыстна с обоих сторон, что, собственно, не мешала оказывать друзьям обоюдные услуги, иногда, весьма даже существенные.
Между тем Джефф подъехал к воротам замка и постучал в них, посредством эфеса. Старый слуга, с лицом современного алкоголика, принял лошадь, и наш рыцарь прошел известной по частым посещениям дорогой в главную залу замка. После дружеских объятий, рукопожатий, похлопываний и постукиваний друзья сели за стол. Отдав последние указания по поводу закуски, к ним присоединилась и Биатрисс.
Первый тост произнес Иванхое, и этот тост был посвящен Джеффу. Его силе, уму, верности. Джефф ответил Иванхое тем же. Потом пили за дружбу. Несколько раз. За любовь пили тоже. А потом у Джеффа уехала крыша. Руки нащупали рукоять меча. Глаза налились краснотой…
Из всех обитателей замка выжил только старик слуга, да и тот недосчитался четырех зубов. Правда пострадал он не от разбушевавшегося рыцарского меча, а поскользнувшись в луже крови, когда утром похмелял несуразного гостя.