Муму - Контроль

Виталик смотрел в окно на падающие листы, ему было грустно оттого, что скоро будет совсем холодно и со скамеек придется перебираться в грязный подвал. Еще ему было грустно оттого, что он просрал вчера Фашисту в очко кусок, а тот шутить не любит у него тариф на задержку – полторы сотни в день... Виталик смотрел на листья и думал, где бы раздобыть деньги. Да уж, Фашист не шутит, подождет – подождет да и повесит в подвале на трубе, как тех котов, которые там рядком висят... А может дома что-нибудь взять?... Нет, последний раз за обручальное кольцо, которое они с Гавнюком поменяли цыганам на два грамма, отец от****ил его так нещадно, что домашние вещи, как источник денег, полностью отпадали. С малолеток столько конечно тоже не натрясти, да и по карманам в трамвае не насшибать... Отогнав от себя тяжелые мысли, Виталик взял ручку и жырными буквами, высунув от старания язык, начал выводить на парте только что придуманный им слоган КОМАРОВА – ****А... Закончив, он снова посмотрел на падающие листья, неспеша опускающиеся на землю, и добавил к написанному ****АЯ...
Ольга Николаевна, учительница литературы выглядела гораздо старше своих лет, изрядно потрепанная жизнью и учениками, она увлеченно что-то декламировала... Окружающая ее действительность, жалкие и нерегулярные учительские гроши, сын-лоботряс сгорбили ее, подернули некогда красивые волосы ранней сединой, покрыли лицо паутиной морщин... Свое спасение Ольга Николаевна находила только среди книг и литературных героев, говорила с ними, изливала им душу. Герои, прошедшие с ней всю ее нелегкую жизнь молчаливо сочувствовали, но сходить со страниц не торопились... В молодости Ольга Николаевна мечтала, как она идет под венец с красавцем князем Болконским, как она смущенно, прикрывая глаза, перед алтарем чуть слышно молвит «Да... Я согласна.»... Но сон как всегда таял и вместо князя Болконского в маленькую общажную комнатку вваливались пьяные старшекурсники, курили, поили соседку по комнате, а потом, матерясь и смеясь, просили Олю погулять где-нибудь, пока они «пообщаются»... Однажды она проснулась оттого, что кто-то лезет к ней в кровать со словами «Не бойся. Это я, Вовка.»...
Вовку Котова, застенчивого рас****яя, взял с собой на ****ки его старый школьный приятель... «Поехали, Вован, со мной в ЦПХ, там у меня курятничек с двумя отличными цыпочками, не обидят – проверено!»... ЦПХ - так называло мужское студенческое население общежитие педучилища, где многие набирались первого сексуального опыта... Хоть и охранялся «курятничек» ребятами в форме, которые сидели на вахте, пытливые-похотливые студенческие умы всегда находили лазейку к сладенькому... Чем Котов, никогда не имевший успехов на этом поприще, взял неприступную Олю, осталось загадкой даже для нее самой... Ей снился в ту ночь князь Болконский, который почему-то назвался Вовкой, он был так нежен и обходителен... Он покрывал ее лицо и шею поцелуями и тело пробуждалось от вечного сна, выгибалось и содрогалось... Неведомое раньше чувство наполняло ее и, прикрыв глаза, она прошептала  «Да... Я согласна.»... Так появился сын Колька.
Ни Ольга Николаевна, ни Колька больше никогда Вовку не видели, словно дух божий, пришедший ночью к деве Марии, Вовка одарил ее мальчиком и исчез...
Колька вырос без отца, а «божий дух» влачил свое существование в грязной двухкомнатной конуре... Он так и не выучился ни на кого, иногда подрабатывал где придется, а все остальное время пил... много пил... Жена давно ушла от него, оставив ему дебеловатого сына Виталика, заделанного по пьянке... Сына Вовка часто и крепко бил. Однажды он хотел заложить золотое кольцо, обнаружив его пропажу, оторвал ножку от табурета и обхаживал ею малолетнего вора, пока тот не потерял сознание... Когда Виталик наконец пришел в себя, отец налил ему полстакана водки и изрек истину «Не воруй!»... потом выпил сам из того же стакана и добавил «...там где живешь.»...

Виталик сидел и смотрел на падающие листы, вспоминая боль постижения первой истины. Ольга Николаевна с выражением читала письмо Татьяны Онегину:
«Я знаю, ты мне послан богом,
До гроба ты хранитель мой...
Ты в сновиденьях мне являлся,
Незримый, ты мне был уж мил,
Твой чудный взгляд меня томил,
В душе твой голос раздавался
Давно... нет, это был не сон!...»
Ольга Николаевна вкладывала в чтение столько чувств, что Виталик прислушался к стихам и у него почему-то даже встал ***.
Сын Ольги Николаевны, Колька, пошел явно не в мать, он был менее чувственен или даже совсем бесчувственен, в данный момент он сидел в подвале и обжуливал малолеток в карты. В свои шестнадцать он был уже законченным наркоманом со стажем и развлекался тем, что кастрировал котов опасной бритвой и вешал их на подвальной трубе, за что и получил прозвище Фашист. Матери, жившей в своих книжках и тетрадках, до него не было ни дела, ни времени, ни денег, которых ей не платили уже полгода...

После уроков Ольга Николаевна зашла в учительскую, где завуч распекала Виталика Котова, который стоял, понурив лохматую голову...
- Ну что, Котов, мы будем с тобой делать? Опять у младших деньги отбираешь?
- ...
- Что молчишь? Тогда пригласим твоего отца и поговорим вместе с ним!
- Это... Не надо отца... - Виталик весь съежился при мысли об отце, которую сменила мысль о Фашисте и он съежился еще сильнее...
- Надо, голубчик! Завтра вместе с ним ко мне!
Виталик знал, что отцу он ничего не скажет, не враг же он себе, уже выходя из учительской он услышал снова голос завучихи:
- Ольга Николаевна, как вы вовремя, зайдите в бухгалтерию, там зарплату дают сразу за апрель и за май, поторопитесь, если сегодня хотите получить.
- Как чудесно! А то Колька мой в одних обносках бегает, как раз куплю ему штаны новые и куртку на зиму...

Ольга Николаевна получила заветные деньги, спрятала их подальше в сумочку, накинула старое пальтишко и пошла домой... По дороге она хотела зайти в кулинарию и купить по такому случаю торт и еще чего-нибудь вкусненького - побаловать сына, который так незаметно вырос. Настроение было прекрасное, хотелось закружиться в танце, разбежаться и полететь, она подумала, что наверное именно так чувствовал себя Игрок после редких выйгрышей... Чувства переполняли ее как никогда, улыбаясь она плыла домой... от удара чем-то тяжелым сзади по голове она потеряла сознание... Когда она очнулась, то вокруг не было ни души, сумочки с деньгами тоже нигде не было... Ольга Николаевна тихонько заплакала...

- Эй, Фашист!
- Че надо, Котяра? Бабки принес, сука?
- Принес... вот...
- Так-то бля лучше... А теперь ****уй, глаза не мозоль!

Все могло бы наверное кончиться и по-другому... Если бы Фашист в тот день не поехал к цыганам за наркотой... Если бы он не поставил себе двойную дозу в честь такого большого улова... Если бы мать, ища его ночью, не зашла бы в подвал и не наткнулась на повешенных котов... Если бы он успел домой вовремя... Если бы наркотики не были такими доступными... Если бы учителям платили зарплату... Если бы время было другое... Если бы у этого времени были другие ценности... Если бы люди были другие... Если бы... Если бы...