Чаули

Этого места не было на картах города, а нынче нет и в реальности. Но я была там. Виною всему Доска Почета, которой теперь тоже нет, как нет и той узкой улочки с пыльными художниками и душными дувалами обжорных рядов. Судьба или стечение обстоятельств? Не знаю.
Не помню, чтоб назначала свидание юному Демону, поймавшему меня за руку. С ним я и стояла перед Доской, когда та же неведомая сила привела к нам проводницу в то волшебное, таинственное, порочное место сырой, угрюмой романтики тех, кто именует себя детьми Цветов и Любви. Дом был полон тихих шорохов, пыли, запаха масляных красок. В нем находились утомленные эльфы и падшие ангелы с запавшими, от бессонницы глазами. Усталый рыцарь, над шкафом, глядел вдаль, а смерть трогала его за плечо, торопя и предупреждая, что отдых в пути удлиняет дорогу к цели.
Первого эльфа я встретила, блуждая среди вековых дубов, и восхитившись им, загадала что, однажды буду ему другом. Этот эльф  и был хозяйкой старого дома – обители солнечно-пыльных лучей и заикающегося проигрывателя. На ступенях этого замка я целовалась с малознакомым министрелем, посвятившим меня в красоту Иероглифа Людей из Ниоткуда.
 В замке же я нашла кумира, чей образ несу до сих пор, чьи глаза смотрят на меня ежедневно с портрета на рабочем столе. В них смеющихся отражаются: древний диван, стоящий на стопках книг, тусклое зеркало шифоньера, темная закопченная кухня, ведра воды, перевернутая крыша автобуса на палой листве.
Входя в заполненный жухлыми травами и листьями переулок, я замечала рыжую кошку спешащую покинуть его, едва мы вступали в чертоги тайного места. Индеец с планеты Б 612 объяснял это тем, что мы выталкиваем своей массой бедное животное, занимая его место в пространстве.
 Однажды придя как обычно в пристанище отчаявшихся и гонимых, я обнаружила его разрушенным. Не пристойно-жестокое солнце освещало картины на стенах: туманного распятого, женщину с ухом-бабочкой, нежное лицо мадонны, не защищенные ветхой крышей они медленно умирали выгорая. Пол был устлан обломками штукатурки. Тогда, чувствуя отчаяние и последние судороги предсмертной агонии ветхого, древнего как динозавры замка, я поняла, что детство прошло, подарив мне воспоминания не только о сладком.