Сарагон часть 10

                Кровь на песке.


Странное везение вело меня в боях.
Самые сильные рыцари попадали под меч или копье друг другу и Горнеру с Берканом. А мне достался молодой и не в меру горячий Ланир Рыцарь Северного Оленя и израненный в прошедших схватках старый Яранд.
И все равно я чудом уцелел. Несколько раз мне с трудом удавалось отбить или увернуться от смертельных ударов. Иногда мне казалось, что Громовержец думает за меня. Что он живой и разумный. Может, так оно и есть?
Но, что бы там ни было, а к концу третьего дня нас осталось пятеро. И снова везенье. Я оказался без пары.
Сел на чурбан за оградой ристалища и стал наблюдать, как  дерутся со своими соперниками Беркан и Горнер.
В прошлых боях герцог Горнер убил двоих из четверых противников. «Светлый Рыцарь» не оставил в живых никого. Ему уже в пору менять свое имя. Панцирь – темно-серый. Даже волосы потемнели.
Нет, принцесса. Пусть мне придется нарушить все правила и взойти на плаху, но ты не станешь второй раз женою Черного рыцаря.
Сегодня долгие бои. Противники равны по силе.
Горнер сражался с могучим бароном Драго, знаменитым Вепрем Южных Лесов. Тот орудовал тяжеленным двуручным мечом с легкостью и изяществом жонглера.
Но герцог был великолепен. Он не получил ни одной царапины, только щит был раскромсан на куски. И, выбрав момент, Горнер нанес один  единственный точный удар, «Змееруб» вонзился в щель между наплечником и нагрудником.
Драго выронил меч и сел ни песок. Горнер отбросил оружие. Подошел к старому товарищу, что-то сказал ему и, осторожно подхватив под локоть, отвел к краю ристалища. Его сопровождал одобрительный рокот толпы.
Беркан и Шраждронд дрались по-другому. Темнолицый принц Гарждании был быстрым, ловким и умелым. Беркану приходилось туго. Они бились очень, очень долго, нанесли друг другу несколько незначительных ран, но все равно продолжали так же легко махать мечами. Казалось, это будет продолжаться бесконечно.
Случайность. Хотя случайность ли?
Принц споткнулся на ровном месте. Беркан, словно ожидая этого, нанес сокрушительный удар по шлему, рассек его и, когда противник повалился к ногам, перехватил меч и пригвоздил соперника к земле, пробив навылет спинные и грудные доспехи.
Его победу встретили тяжелым молчанием. Страх уже сопутствует ему. Пока еще безотчетный. Скоро, очень скоро он превратится в ужас и ненависть. Очень скоро.


Они медленно шли навстречу. Их доспехи теперь одного цвета. И мечи похоже сверкают. Зеленоватым – Змееруб, тускло-свинцовым – Лунный. Тишина. Все, затаив дыхание, вглядываются в две маленькие фигурки, от которых зависит будущее. Меня в расчет не берут. И это логично. Что значу я в сравнении с любым из этих рыцарей?
Они сошлись. Стоят, подняв мечи, и выжидают.
У кого крепче нервы? У Беркана. Горнер нанес удар первым.
И зазвенела сталь. Они еще не дерутся, лишь пробуют силы. Проверяют, чему научился противник за прошедшие месяцы, что не скрещивали они тупые клинки в дружеских поединках. Научились многому. Особенно Беркан. Как уверенно и легко стал он пользоваться оружием, с каким чутьем предугадывает удары! Но за Горнером опыт. Десятки турниров, сотни поединков, долгие годы войны. Но это расслабляет, притупляет внимание. Герцог пропустил удар. Простой на вид выпад завершился стремительным секущим ударом. Беркан не пробил броню, но ощутимо ее промял. Отскочил на шаг назад. Как показалось мне, с насмешкой поглядел на врага. Он точно рассчитал. Слишком хорошо он знает Горнера. Герцог впал в ярость и кинулся в атаку. Нет, он не потерял голову. Ярость его холодна и расчетлива. Но теперь он бьет в полную силу, показывая все свое мастерство и виртуозность. Беркан ушел в глухую оборону. Он выиграл психологически. Остался для Горнера «черным ящиком», вынудил его тратить силы на бесполезный напор.
Герцог это осознал и, немного остыв, отступил. И это «Светлый рыцарь» тоже использовал сполна. Перехватил инициативу и, проведя сложную комбинацию, скользнул мечом под щит, ранил Горнера в бедро. Герцог Западного удела потерял подвижность. Теперь ему пришлось вертеться на месте, отбиваясь от быстро перемещающегося противника. Но Беркан рано радовался, и, улучив момент, опытный рыцарь нанес мощный удар, отбросивший в сторону Лунный клинок и пробивший доспехи на правом боку. Серый панцирь окрасился темно-багровым. Беркан отступил. Его удары замедлились и потеряли изящество. А Горнер воспрял. Стал теснить «Светлого рыцаря».
Светлого?
Нет!
Черного.
Антрацитовое пятно на груди, где под панцирем спрятан Камень Судьбы. И знакомое темное облако над головою Горнера. Герцог внезапно застыл с занесенным  мечом, и Беркан, рванувшись вперед, отбросил ударом щита щит противника, разворачивая герцога левым боком, навстречу лоснящемуся свинцовым свеченьем клинку.
Он пронзил его от бока к боку, навылет. На уровне сердца.
Падал герцог Горнер уже мертвым.


Вот и настал мой черед.
Опять тишина на трибунах. Тягостное ожидание неминуемого. Черная тень нависла над ристалищем, над замком Лорена, над всем Средиземьем.
Рождение Черного Рыцаря.
Беркан уже не прячется. На ристалище он вышел в черном.
Аспидно-черный шлем зажат под правой подмышкой. Быстро же ты зарубцевал свою рану, маг. Теперь у меня нет и этого преимущества. Ты обогнал меня во всем.
На Громовержца у тебя есть Лунный меч, умение, сила и опыт. На Волны и Небо – Камень Судьбы.
Только в одном ты слабее меня.
У тебя нет любви, а за мной принцесса Арни. Я могу не выиграть, но оставить тебя в живых не имею права.
Я никогда никого не убивал.
Что ж, восполним пробел в личном опыте.
Я иду к тебе навстречу.
И каждый шаг наполняет меня упругой силой Волн и легкостью ветра, а сердце закрывает щит любви. На Камень Судьбы у меня есть ответ, а на Лунный клинок и умение драться – есть Громовержец.
Игра закончена. Настала жизнь.
В сторону – мешающий щит. Обе руки держат длинную овальную рукоять, чуть приподняв и отведя вправо клинок. Он не похож на обычные прямые мечи, и на кривые южные сабли не похож. Громовержец, словно не из этого мира. Но как знакомы его очертания. Я знаю, что десятки раз держал его в руках. Не здесь, в иной реальности, за гранью снов и сказок.
И знакомым памятью тела движеньем я отклонился назад, перенеся тяжесть в правую ногу, прокручивая всеми мускулами рук легкий клинок. И чудовищный удар Лунного меча скользнул по моему лезвию, ушел в сторону.
Как нехорошо смотрит Беркан в прорезь забрала.
- Ты покойник, Сквор! – скрежещет его голос. – Я во всем тебя сильнее.
Глаза в глаза. И молниеносно промелькнувшая картина: отец Дунвар валится на манускрипты, а из спины его торчит кинжал. На пальце руки, что сжимает его – печатка сэра Горнера. Но фигура не его – Беркана.
- Зачем?
- Я расчищал себе дорогу.
Почему ты взял себе этот трофей, Светлый рыцарь? Зачем позволил злу войти в свое чистое сердце?
Мне жаль тебя, Беркан, но иначе не остановить наползающее зло.
И Громовержец заплясал. Свистящие круги и молнии ударов. Мы с мечом слились в танце, в песне, в поэме. И удивление во взгляде врага сменилось опасением и страхом. И черной, наползающей волной. Из сердца. Через сверкающий черным огнем амулет.
Волны и небо!
Сила на силу. Огонь на огонь. Два потока сошлись невидимо для окружающих. Только придворные маги, я знаю, закрыли лица руками, отвернулись от страшного неощутимого взрыва.
Тишина.
Мы сорвали друг с друга защиту. Мы истратили до дна запас магических сил.
Беркан, в твоих глазах проблеск прежнего света. И мучительное ожидание приближающейся черноты. Ты отбрасываешь щит и, распахнув руки, словно в объятья кидаешься на мой клинок.
Я не успел убрать его с твоей дороги.
- Береги принцессу, - прошептали синеющие губы.
А в глазах за болью и смертной поволокой – радость.
Не поглотит тебя черный поток.
- Мир тебе, Светлый рыцарь. Прости меня.



Судьба Камня Судьбы.


- Надень его, Сквор.
Я резко оборачиваюсь, чуть не выпустив из рук тяжелый, вделанный в серебро, сверкающий камень Судьбы.
Принцесса, как ты прекрасна! У меня замирает сердце. Ты приближаешься почти вплотную, так, что я чувствую запах твоих волос, ощущаю легкое дыхание на своем лице.
Теплая ладонь мягко коснулась моей щеки. Твои глаза – бездонные колодцы. Я упаду в них, захлебнусь.
- Нет, погоди, - твой голос сбивчив, тороплив. – Положи его.
Я слушаюсь без вопросов, без сомнений. Кладу амулет на столик.
- Сквор, я хочу... сначала... Что же ты стоишь, суженый?
А я не стою. Я уже стискиваю тебя, застонавшую, в объятьях, в неистовстве страсти приникаю к твоим раскрывшимся навстречу мне губам.
Я сошел с ума.
Мы сошли с ума.
Мир сошел с ума.
Наплевать!
Он может катиться в пропасть. Империи могут гореть. Но я не расстанусь с тобой.
Жаркий огонь захлестнул нас, спалил и вновь возродил из пепла.
Нет больше Сквора и Арни.
Я и Ты.
Мы.
Неразрывное, единое целое.
Мне не нужно колдовство.
Полеты в небе – ползанье на месте.
Вот истинное Небо!
Мы летим.
И нет ничего на свете, кроме нас.
И нет времени. Мгновенья растянулись в вечность.
Есть я и ты.
И это пламя не угаснет.
Оно лишь спрячется вглубь сердца и души.
Пусть только отгремит, умолкнет эхо взрыва. Что бросил нас в объятия, сорвал одежду и нагромождение запретов. Соединил в одно. Поднял над Миром, вплел в него двумя переплетенными волокнами, ярко-розовыми от страсти и зелеными от любви.
Ты тоже это видишь, милая моя.
Ты тоже знаешь, что соединились не одни тела.
Переплелись, смешались наши души.
И в тихом упоении паренья, прижавшись обнаженными телами, мы замерли.
- Теперь надень Его.
- Ты не боишься?
- Нет, родной, я не боюсь. Я верю.
Я потянулся, взялся за цепочку.
- Постой! Дай мне.
Она взяла его двумя руками и, осторожно, словно хрупкую хрустальную вещицу, надела мне на шею.
Камень холодом ожег мне грудь.
И сразу стал теплеть.
И делаться все легче.
И превращаться в легкий призрак.
Все.
На шее у меня серебряная цепь.
- Ушел, - тихий шепот.
- Ушел! – громко и раздельно молвил я.
Мир стал единым.
Потому что я стал цельным. Сам собой.
И потому, что рядом – ты.
А это важнее всего.