Драконья смерть, драконья жизнь

Драконья смерть, драконья жизнь.

Пакрусу очень хотелось попасть в замок до темноты, и он пришпорил своего коня. Тот недовольно фыркнул, но скорости прибавил. Коню хотелось в замок ничуть не меньше, чем его увешанному оружием хозяину.

Пакрус был воин, наемник. Причем наемник благородных кровей, бывают ведь и такие, и их не мало. Обычно это младшие сыновья всевозможных провинциальных графов и баронов. После смерти папаши старшие по-братски делят все наследство. Что досталось Пакрусу, я думаю, догадаться труда не составит. То же, что и всем другим младшим сыновьям всех времен и народов. Я имею в виду не триппер, а верного коня, острый меч, доспехи, зачастую ржавые. Кстати, тут Пакрусу повезло - его броня была еще относительно нова. Все остальное - замок, земли, деревушки, расхватали его старшие братья. В семнадцать лет он оказался фактически на улице. Но люди благородных кровей так просто не пропадают, нет, это не про Пакруса.

Он быстро нанялся к какому-то графу на очередную войнушку и неплохо там подзаработал. Потом еще к одному, на еще одну войнушку. Так прошло лет десять, точно не скажу - Пакрус не следил особо за временем. Он оказался хорошим солдатом, проявил не только свое умение махать мечем, но и некоторый организаторский талант. А что вы хотите? Кровь не водица...

Под его началом были отряды до пятидесяти человек, чем он заслуженно гордился, и он всегда четко исполнял приказы командиров. Однако хотел ли он этого? Сложно сказать. Мне кажется - нет. Он хотел славы, власти, поклонения, мести за загубленное детство. Может быть, у него что-то такое и имелось, но этого было мало, очень мало. Достоин ли он был всего того, чего хотел, что снилось ему по ночам в походах, что он видел в пламени горящих крепостей? Я точно не скажу, но он явно считал, что достоин. Ну а что вы хотите, что морщитесь? Кровь не водица, я ведь уже говорил.

Еще надо сказать вам, что у Пакруса была определенная интуиция, а почему бы ей и не быть? Очень даже неплохая интуиция. Вот однажды его нашли некие люди и предложили присоединиться к разбойничавшей в лесах банде. То есть, это жители города, где тогда остановился Пакрус, считали их бандой. На самом деле среди этих служителей ночи был какой-то тип, с упорством, достойным много лучшего применения, называвший себя сыном недавно почившего короля. Король был всего лишь лет на десять его старше, но дело вовсе не в этом.

Суть в том, что этот разбойник собирался взойти на трон и имел для этого вполне достаточную армию. Ему хронически не хватало толковых командиров для организации атаки на город, и Пакрус мог бы помочь. Как вы думаете, польстился ли воин на это заманчивое предложение? Ничего подобного! Послал эмиссаров куда подальше, и продолжил глушить свое любимое пиво. А почему он не согласился? Был бы сейчас большим человеком. Более, менее. А вот не согласился, и все тут! Интуиция подсказала.

Как показало время, поступил он правильно. У Его Покойного Величества нашелся еще один сынок, известный в округе своим неуважением к короне барон. Он собрал хорошее войско и показал всем сомневающимся в его родословной, где раки зимуют. Некоторые поговаривали, что барон этот будет покойного короля на пару лет старше, да кто ж их будет слушать, некоторых то? Они ведь и при жизни пахли мерзко, а уж в петле и самый благочестивый человек так заблагоухает, что хоть стой, хоть падай. Такие вот дела. А любители генеалогических древ потом удивляются... Простых истин не знают.

А нынче ехал Пакрус вовсе и не на войну. Целью его был замок Шангерон, на северо-восточной границе крупного королевства Стания. Король Стании был человек властный, сильный. Он давно уже не допускает крупных междоусобиц на врученной ему Господом земле. Наемников тут особо не жаловали - в войске короля народу хватает, собирающих себе воинов в дружину феодалов мало, если кому и нужны солдаты, то не для войны, а так - смердов попугать. Не для Пакруса это, почета явно мало.

В очередной харчевне, куда Пакрус заглянул в поисках ночлега, пива, девок, знакомых... Да мало ли что он там мог искать, в харчевне в этой! Не в том дело. Обнаружил он там четверых старых товарищей, что бывали под его началом в разных заварушках разков этак пять.

Попили они пива, вспомнили старые дела, старых друзей. Зашла тут речь о драконах и прочих чудесах.

- Глупости это все, бабушкины сказки! Так вот я полагаю. - сказал высокий, голубоглазый красавец-блондин. Звали его Ферсоном.

- Ну, не скажи. Зачем же так категорично-то. Мне вот знающие люди говорили, что, к примеру, если ведьмы или лешие какие, домовые чудятся кому только по пьянке, так ведь троллей горных видели многие, драконов тоже. Ты, вот, Маркус, как думаешь? - спросил говоривший широкоплечий крепыш со странным именем Крокоскин у своего соседа.

Тот, кого назвали Маркусом, лишь неопределенно вздохнул и грустно улыбнулся. Все знали, что у него сын пошел с каким-то графом и еще полутора десятком удальцов дракона воевать. Вернулось их вдвое меньше, чем пошло, и, разумеется, Маркусов отпрыск оказался среди невернувшихся. Приволокли они с собой какой-то здоровый кусок мяса, наполовину сгоревший. Сказали, что, мол, это - драконья голова. Кто ж им поверит, шустрикам эдаким? Закабанили корову чью-то, над костром покоптили, вот и получился огнедышащий дракон. Не верить, однако ж, тоже нельзя. Все-таки граф, хозяин на своей земле. Обидится еще... хлопот не оберешься.

- А вот, поговаривают, что тут где-то на севере тоже дракон завелся. - бросил пробный камень Пакрус.

- Да? - иронично бросил Ферсон. - А больше у них нигде ничего не завелось?

- Я тоже слышал что-то подобное. - сказал немного смуглый длинноволосый наемник по имени Парт, до того в разговоре принимавший участие лишь эпизодически. - Говорят, что за дракона этого король местный денег отвалить может, неплохих денег. Может и земельки. Как, Крокоскин, попробуем?

- Ну, а почему бы и нет? Много времени мы не потеряем...

- Да нету тут никаких драконом, говорю я вам. - встрял Ферсон - Да и деньги за драконью голову дают, небось, только тем, у кого родословная хорошая, происхождение то, а не таким хамам, как мы.

- А вот у Пакруса кровь-то как раз, что надо. - задумчиво протянул Маркус.

- Да что вы зациклились на этом драконе! Бог с ним, пусть летает себе. - снова высказался Ферсон.

- Сейчас уже поздно, спать пора. - положил конец дискуссии Пакрус. - Завтра с утреца я разузнаю все подробности этого дела, и решим, стоит ли овчина выделки. Если наших сил не хватит, может, я еще кого знакомого тут найду. А сейчас - спать.

На следующее утро не теряя даром времени весь отряд отправился по старому северному тракту, прямиком на Шангерон. Через два дня езды они оказались в селении Малля, где немного уставший Пакрус решил остаться на ночь. Все остальные побрезговали грязным трактиром и решили, сделав решительное ускорение, поскорее достичь замка Шангерон, откуда и отправиться в экспедицию на дракона.

Проснувшись, Пакрус быстро поел и собрался уже было выезжать, как в небольшой трактирчик, где с утра сидело всего-то два человека, не считая самого Пакруса, ворвался, а по-иному этого и не назовешь, отряд из десятка самого что ни на есть гнусного вида людей. Рваные лохмотья рубах, натянутые поверх видавшей виды кольчуги, безошибочно выдавали в них людей, жадных до чужого добра, а именно - бандитов и разбойников, заскочивших в трактир с большой дороги подкрепиться браконьерским мясом и контрабандным вином. Полюбопытствовать в карманах посетителей они тоже не отказывались.

Лицо хозяина, и без того особого веселья не излучавшее, сразу сделалось таким грустным, как будто это не простые бандиты, а, к примеру, инспектор из королевского казначейства. Это, конечно, преувеличение, этакая поэтическая аллегория. Представители казначейства в той части Стании, в которой влачило свое жалкое существование сельцо Малля, появлялись не иначе, как с хорошим отрядом молодцов, человек до полутораста. А с таким отрядом они по каждой гнилой забегаловке не шныряли, а двигали сразу в замок, где угнездился ближайший феодал. С него-то и взимали налог за все трактиры, благо он их всегда мог безнаказанно разграбить, а представитель казначейства его величества короля Стании появлялся в этой богом забытой и дьяволом заброшенной местности раз в два года, не чаще. Такие вот особенности национальной фискальной политики.

Но, как бы то ни было, соображения эти Пакруса, как, в прочем, и трактирщика, особо успокоить не могли, так как "работники ножа и топора", как написал про них один известный поэт, будучи застигнут ими в безлунную ночь на пустынном тракте, сразу же обратили на нашего благородного наемника свое внимание и дружно сели за его стол, придвинув к нему соседний, даже не спросясь на то разрешения.

Хамы, что и говорить. Хамы и парвеню. Можете себе представить, как чувствовал себя в их окружении Пакрус, человек, без сомнения, благородный, к тому же жаждущий славы. Ведь, к чему притворство, все это дельце с драконом задумывалось им только ради известности, почета и, конечно, власти. Человека, который избавит целый округ от всеми проклятого порождения сатаны, с которым местные графики ничего не смогли поделать, обязательно должен заметить король и дать в наследственное владение какой-нибудь замок. О, да! Этим Пакрус, откровенно говоря, грезил и день и ночь.

А вот теперь такое дело. Ну кто, спрашивается, звал сюда этих разбойников? Я так думаю, что пересказывать весь разговор гордого воина с такими деклассированными и асоциальными элементами нет никакого смысла. Интерес может представлять лишь та часть их диалога, где речь зашла о цели пребывания Пакруса в этой дыре.

- Нет, нет, вы слышали?! - нагло заржали разбойники - Вы слышали чего ему у нас надобно?

- Вот это потешил, так потешил! Еще один герой выискался! Да знаешь ли ты, рыцарь траханный, что желающие зашибить нашего дракошу появляются в Шангероне у старика Зальцана раз в две-три недели. Человек по десять! Да и не чета тебе, скомороху ярмарочному.

- Ага! - встрял самый молодой бандюга - Вон, как с месяцок то назад прикандыбал сюда барон целый. Так мы его добро до сих пор все не пропили.

- Точно! И половины не пропили еще! А с тебя, придурка, что взять? Денег у тебя вовсе нету. Говоришь, с товарищами отправил? Черт, нужно было их брать, авось чем бы и поживились.

- Снять, что ли с него железо все?

- Да, не худое железо. У барона, кажись, даже послабжей було.

Пакрус не принимал участия в обсуждении своих собственных достоинств вовсе не потому, что ему нечего было сказать. Нет, совсем наоборот. Просто так получилось, что сидел он лицом к двери. Очень даже, знаете ли, открытой двери. Между ним и свободой был лишь легкий стол. Отшвырнуть его в сторону ничего не стоило. Дальше - пока эти ворюги не опомнились - бегом на улицу, там на коня - и в Шангерон, скорее в Шангерон. Пакрус подумал о черепе, с некоторых пор лежавшем в седельной сумке, и его сердце забилось быстрее.

С разбойниками потом разберемся, безнаказанными они не уйдут, уж это точно. Пакрус представил себе, что, когда он получит в здешних местах графство, первым делом повесит этих нахалов. На их собственных кишках повесит.

На этом месте Пакрус прервал мечты полет и попытался реализовать свой хитрый план. Стол полетел в одну сторону, пивная кружка в удивленную рожу бандита, державшего Пакруса с другой и - вперед, со всех ног. Сбив какого-то пацана, дежурившего при входе, Пакрус в мгновение ока пролетел то расстояние, что отделяло его от его коня, и галопом понесся прочь от этого проклятого трактира. Кстати, нужно будет его как-нибудь на досуге сжечь, а трактирщика утопить. Свидетелей своего позора Пакрус оставлять не собирался.

Через некоторое не очень большое время Пакрус заметил, что скачет он не в ту сторону. Не приближается к Шангерону., а, наоборот, удаляется. Поворачивать назад нельзя ни в коем случае. Стук копыт бандитских лошадей и так прекрасно слышен. Свернуть в сторону? Некуда сворачивать - кругом лес. Ну, а что делать? Придется совершить круг по дебрям. Как Пакрус решил, так и поступил.

Ох, и тяжело продираться через эти чертовы заросли, знали бы вы как это тяжело, нудно, неинтересно и абсолютно недостойно будущего графа. Особенно, если будущий граф не знает местности. После четырех часов слепого мотания по лесу Пакрус таки вышел на небольшую поляну.

Посреди неё располагалась какая-то деревушка, с дюжину домов. Она была обнесена на удивление добротным для такой глуши частоколом. Ворота были заперты наглухо, на лежащем перед ними возделанном поле не видать ни души. Это было странно и непонятно. Это было неправильно. Крестьяне должны работать, а не прятаться за стенами. Да и от кого им прятаться? Никакой разбойник сюда не сунется, злата тут в глаза не видывали, это как пить дать. Разве что дракон...

А помогут ли от дракона деревянные стены? Чушь! Пакрус понял, что думает о чем-то не о том. Драконы в таких дырах не прозябают. Драконы - в заброшенных рыцарских замках, в разгромленном королевском дворце, в пещере рядом с крупным городом, на худой конец. Чем в этой деревне питаться дракону? Девушками? Приличная зверюга захарчует всех тутошних прынцесс за пару недель. А много ли будет чести освободить от жестокого гнета жуткого огнедышащего дракона этот медвежий угол, вот что интересно?

Последняя мысль не понравилась Пакрусу больше всего, и он решил, что неплохо было бы, наконец, пообедать, а, заодно, и разузнать, что здесь творится. Он направил своего порядком измученного коня в сторону ворот, следуя заботливо проложенной тропинке. Вокруг виднелись ростки устойчивой к здешним холодам пшеницы, еще какие-то культурные растения. Если дракон тут и пролетал, то съел явно не всех.

- Эй, вы там! - закричал Пакрус, подъехав к воротам. - Открывайте, да побыстрее. Мне есть хочется, ужасть как!

Из-за ворот раздавалось громкое молчание. Нет, ну что за хамы. Ты их, понимаешь, спасать от страшного дракона хочешь, а они засели за вбитыми в землю бревнами и молчат, как рыбы. Никакого понимания исторического момента. Пакрус забарабанил по воротам.

- Господин! - из-за стены раздался испуганный крик. - Мы - бедные крестьяне, никому ничего плохого не сделали, у нас ничего нет! Не трогайте нас, пожалуйста, проезжайте дальше.

- А ну, впустите меня, живо! Я заблудился в ваших чертовых дебрях, не имею ни малейшего понятия, куда идти. Я голоден, черт возьми! Вам что, жить надоело?! Отворяйте эти чертовы ворота.

Пакрус был человеком благородным и не привык, чтобы всякая дрянь держала свои двери перед ним на замке. Из-за ворот раздался ожесточенный шепот, будто кто-то яростно ругался. Когда Пакрус уже было потерял всякое терпение и собирался трахнуть по тяжелым дубовым створкам копьем, хорошенько разогнавшись, шептуны пришли, наконец, к компромиссу.

Ворота раскрылись легко, без скрипа. Петли были хорошо смазаны. Это могло говорить о многом. Может быть, тяжело вооруженные гости тут не в диковинку? Вряд ли, в округе нет никаких следов приличной дороги. А может все дело в том, что кто-то заставляет быть поселян наготове. Как в крупных городах - вроде опасности нет, но враг может появиться в любой момент и ворота должны закрываться буквально за секунды. Но кто может появиться здесь? Черт его знает.

Внутри все было, как и должно было бы быть. Добротные деревянные срубы, в беспорядке разбросанные хозяйственные постройки, центральная площадь с самой большой в деревне лужей и жирной грязной свиньей посередине. Однако, нельзя сказать, что они бедствуют. Зря деревенский староста, крепкий, но уже стареющий мужик лет сорока - пятидесяти заливал из-за стены. Все-то у них в порядке, но что они скрывают?

Староста привел Пакруса в один из домов, стол уже был накрыт. Обычная деревенская еда, Пакрус давно привык к такой за долгие годы скитаний. Но держались с ним местные как-то странно, слишком свободно, что ли. Кланялись, вроде, как положено. Однако, что-то не то.

- Слушай, как тебя звать-то? - Поинтересовался Пакрус у старосты.

- Атан, ваша милость.

- Атан, какого черта вы мне ворота не открывали?

- Ну, так боимся мы. Разбойники какие, чи что... - Атан явно чего-то недоговаривал. "Кто, интересно, ими владеет, трусливыми такими?", - подумал Пакрус и спросил:

- А что, хозяин вас защитить не в состоянии? Или дружина его мала?

От этого вопроса деревенский староста заметно дрогнул, в глазах пробежала непонятная испуганно-злорадная искра. Пакрус понял, что попал в точку. Только не понял, в какую.

- Ну, так... ведь... Без хозяина мы живем, ваша милость. Сами по себе, на отшибе. Так уж получилося, мы не виноватые.

Ах, вот в чем дело! Это объяснило Пакрусу и отсутствие дорог - деревушка не стремилась поддерживать связь с внешним миром, и нежелание впускать его. Местные жители каким-то чудом умудрились остаться свободными, без господина. Видно, что это положение их вполне устраивало, и всяких пришлых рыцарей они боялись как огня. Мало ли что.

- А как у вас тут со всякой тварью лесной? Никакие волки не докучают?

Староста насторожился.

- Да нет, ваша милость, какие тут волки? Если малость и есть, так ведь у жилья человеческого они не показываются. Ваша милость, извините за наглость, можно спросить у вас?

- Ну, спрашивай. Чего надо?

- А чего это вы интересуетесь? Вроде не каждому рыцарю благородному интересно, что у мужичья за проблемы. Вам-то что?

- Мне-то? Да так... Добрый я сегодня, вот что.
Пакрус вспомнил трактир и то, что в нем произошло, нахмурился.

- Вот, съехал с тракта, заплутал. Как мне на Шангерон выйти, не скажешь?

Странное, затравленное, что ли, выражение глаз старосты стало еще затравленней.

- Скажу, ваша милость. Как не сказать. Дам вам проводника, парнишку. Он вас прямиком на замок и выведет. - Сказал староста и поднялся.

Ага, подумал Пакрус. Уже спроваживают. Однако, быстро. Ну что ж, постановил Пакрус, раз спроваживают, так спроваживают. Пакрус решил, что уже и так задержался. Что бы попасть в Шангерон засветло нужно поторопиться. Молодой светлый парнишка быстро проводил воина до тракта и показал направление. Очень уж быстро. Видимо, не в первой.

Теперь Пакрус ехал по дороге, ведущей к замку Шангерон. Уже темнело, но он знал, что не опоздал. Время еще было. Высокие стены уже показались на горизонте, осталось только около получаса езды и Пакрус мог быть уверен, что ночевать в лесу не придется. Так и было. Как Пакрус объяснил свою задержку товарищам, он уже и не помнил. Договорились на следующий день выступить.

Граф Зальцан, хозяин замка, согласился дать им провожатого, что бы тот показал, где обитает проклятое сатанинское творение. Также граф Зальцан выразил свое восхищение смелостью героев, что наполнило душу падкого на лесть Пакруса радостью и самодовольством. Когда Зальцан сказал, что убийц терроризирующего округу зверя всемилостивейший король Стании Потранк Второй обязательно щедро наградит, сердце Пакруса готово было буквально выскочить из сковывающей его грудной клетки. Он снова, как и в злосчастном трактире на дороге, подумал о черепе, спрятанном в седельной сумке. Он улыбнулся. У того барона, что приезжал сюда месяц назад, такого точно не было.

На следующее утро Пакрус вымылся и легко позавтракал. Идти в бой с набитым брюхом опасно, но с пустым еще хуже. Ферсон еще раз попытался отговорить приятелей, но его никто не слушал. Он махнул рукой и сказал, что, так уж и быть, пойдет с ними. Все равно, никакого дракона нет, и он хочет посмотреть на лица этих обалдуев, когда они вынудят признаться мальчишку-проводника.

Через пару часов скачки по лесу в сторону гор на горизонте показались какие-то стены. Было еще далеко, чтобы сказать что-либо определенное, но Пакрус решил поинтересоваться у мальчишки, что это такое.

- Это, милостивый государь, и есть драконье обиталище. Когда-то давно, очень давно, когда ни меня, ни моего деда и на свете-то не было, там жили люди. Но сейчас башни разрушены, стены полуобвалились. Точнее вам никто не скажет. Там же дракон.

Пакрус снова подумал о черепе, что покоился в седельной сумке. До поры, до времени.

Прошло некоторое время, дело клонилось к полудню. Воины выехали на большую поляну, носившую многочисленные следы стоянок. Посреди неё было старое кострище, которое нередко использовали. Учитывая близость дракона, даже слишком часто. Крокоскин подозрительно посмотрел на мальчишку-проводника.

- А это что еще такое? Кто тут бывает? Почему не предупредил?

- Э-э-э... Господин рыцарь, не гневайтесь. - Паренек говорил явно с неохотой. - Вы ведь не первые на дракона то на этого войной идете. Кто раньше шел, они иногда тута и останавливались. Некоторые с ночи выходили, чтоб к утру до драконья логова поспеть. Некоторые отобедать тут решались...

- Ты что, хочешь сказать, что их... Мать твою, да сколько же народу на зверюгу на этого перехаживало!? - Вскричал Ферсон, хватаясь за свой меч и лихорадочно оглядываясь, словно ожидая, что дракон вот-вот выскочит из-за куста и полыхнет пламенем.

- Черт, выходит, что зверюка непобедима... - задумчиво проговорил Парт.
На лице всегда спокойно-печального Маркуса вдруг появилось зверское выражение. Он поднял над головой топор и закричал:

- Ах, дрянь этакая!!! Это, небось, та гадина, что моего сына угрохала, или родственница её! Убить суку!!!
Пакрус и Парт, наиболее рассудительные в группе, отняли у него топор и успокоили. Они объяснили Маркусу, что сына уже не вернешь, а дракон вряд ли тот же самый, но убьют они его обязательно, только не надо спешить. Он кончил волноваться, но тут неожиданно психанул Ферсон.

- Вы как хотите, а я разворачиваюсь! Этот дурацкий поход мне с самого начала не нравился. Сожжет нас скотина, как пить дать сожжет. Как Воленский дракон, помните? Все, я ухожу.

С этими словами Ферсон поворотил коня, ударил шпорами и скрылся за поворотом. Пакрус призадумался. Воленский дракон, говоришь? Ох, неспроста это, ох неспроста.

Пакрус, конечно, знал историю Воленского дракона. В королевстве Сария в столице, крупном городе Волене, однажды посреди рыночной площади плюхнулся здоровый дракон. Никакой старожил такую громадину припомнить не мог. Дракон начал полыхать вокруг струями пламени, и началась паника. Часов через пять один из королевских маршалов, которого потом стали величать Воснагер Отважный, собрал дружину добровольцев идти на дракона. Таковых набралось человек пятьдесят - стражники, солдаты, просто храбрые местные жители. Описать саму битву не берусь, но через полчасика дракон был мертв. Из добровольцев в живых осталось человек пятнадцать.

Им, конечно, была и слава и почет, однако через некоторое время по городу поползли слухи. Мол, отстали они по дороге. Подождали, пока самые храбрые погибнут, дракона измотав, а потом сами подкрались и полудохлую зверюгу прирезали. Слухи, оно конечно, врут. А кто их знает?

Естественно, и Парт, и Крокоскин, и Маркус восприняли слова Ферсона о Воленском драконе, как намек на огромные габариты твари. Однако же в Волене они не были и всех подробностей этой истории никогда не знали. А Пакрус был. И знал, что был там Ферсон.

Как бы то ни было, мальчонка-проводник на этой поляне их покинул, указав направление пути и клятвенно пообещав, что там уж они не собьются. Четверо воинов поторопили своих коней и через некоторое время действительно оказались под стенами старого замка.

Стены - это громко сказано. Сколько сотен лет назад они начали разваливаться, никто точно не скажет. Собственно, кроме остова той стены, со стороны которой подъехала дружина Пакруса, ничего уже от некогда гордого и неприступного сооружения не сохранилось. Из осыпающихся бойниц торчали ветви росших внутри деревьев, толстым затейливым гобеленом стену покрывал плющ.

- Ну, и где же здешний дракон? - немного иронично поинтересовался Крокоскин.

Лучше бы он этого не делал.

Внезапно ветки, выглядывавшие из одной из бойниц, наверно из самой обвалившейся, зашевелились, раздался звук мощного удара, как будто тараном, и из плющевого покрывала под грохот осыпающихся камней вырвалось нечто огромное, темно-серое.

Маркус грубо выругался, схватился за топор, однако же его конь, не разделявший воинственных намерений всадника, зато очень хотевший жить, внезапно рванулся в сторону. Маркус упал, что, без сомнения, спасло его от верной гибели. Над его головой пронесся исполинский хвост чудовища, которым оно, не задев Маркуса, сшибло находившегося рядом и ничего не ожидавшего Парта. Воин, не издав ни звука, отлетел в сторону, встретился по дороге с деревом и тихо сполз на землю.

Крокоскин и Пакрус, предварительно выхватив из ножен мечи, спрыгнули на землю. Бить дракона с коней очень хорошо и удобно, однако же конь для этого нужен к виду дракона привыкший и ужасной бестии не боящийся. Стоил такой целое состояние, и, естественно, у друзей таких коней не было. Их животные при виде дракона понеслись обратно по той дороге, по которой недавно прискакали. Пакрус едва успел сорвать со своего седельную сумку.

Маркус наконец-то выкарабкался из-под упавшего коня и, немного припадая на правую ногу, приготовился защищаться. Прямо перед ним стоял огромный крылатый ящер, только что проломивший стену и, по всей видимости, собиравшийся проломить сейчас самого Маркуса. Росту в нем было - с трех человек, друг другу на голову поставленных, а свирепости и вовсе не занимать. Дракон был совершенно черного цвета, как сейчас сказали бы - мокрый асфальт. Он ходил на мощных задних лапах изредка припадая на небольшие, большей частью болтавшиеся в воздухе, передние, равновесие поддерживал хвостом и перепончатыми крыльями. Эдакая помесь летучей мыши, кенгуру, крокодила и огнемета.

Однако же Маркуса все эти соображения волновали мало. С громким воинственным криком он, раскрутив топор над головой, ринулся в атаку. Дракон немного удивился, промедлил с реакцией, за что и поплатился - получил здоровым боевым топором по пузу. Толстая, покрытая мелкими шипами, кожа не сумела выдержать удара, однако же немного смягчила его. Рептилия заревела от боли и дернула одной из своих верхних конечностей. Та попала воину аккурат по голове. Маркус приземлился в шести метрах со сломанной шеей. Рядом с ним лежал его окровавленный топор. Та же кровь, кровь странного светло-серого цвета, лилась из брюха чудовища.

В это время сбоку к дракону подскочили Пакрус и Крокоскин. В этот раз древняя рептилия не дала застать себя врасплох. Дракон ловким ударом крыла выбил у них из рук оба меча, развернул свою уродливую голову и открыл пасть. По всей полянке перед развалинами пронесся огненный смерч. Крокоскин не сумел уклониться от широкой струи огня, заслонился рукой с утолщенным бронированным нарукавником, но это мало помогло. Он заметался по земле, пытаясь сбить пламя, однако у него это никак не получалось.

Пакрусу тут повезло больше. Я ведь говорил уже - кровь, унаследованный опыт предков-воинов. Он перекатился под ноги крокодила-переростка и сделал то, от чего у дракона аж глаза на лоб вылезли. Он, вместо того, чтобы нанести удар кинжалом, вытащил из своей сумки какой-то непонятный предмет. Этим предметом Пакрус провел по залитой кровью дракона земле и, резво отскочив, побежал в сторону замка. Видимо у дракона кончился запас горючего газа в легких, и он не стал изрыгать пламя в спину убегающего человека, а, развернув крылья, взлетел вслед за ним.

Тем временем Пакрус, которому страх придал немало дополнительных сил, влетел сквозь одну из многочисленных щелей в замок. Прямо перед ним была глубокая яма. Вероятно, когда-то это были подвалы замка, сейчас они обвалились. На дне что-то белело. Это были кости, но какие - Пакрус не видел, в ямине была такая густая тень, что, чтобы разобрать детали, требовалось воистину звериное зрение.

Дракон приземлился по другую сторону провала и только теперь смог разглядеть то, что было в руках у воина. Пакрус держал старый, но неплохо сохранившийся и непонятно почему не потрескавшийся человеческий череп. Челюсть черепа была измазана свежей кровью с песком. Это была кровь дракона. Рептилия в ужасе попыталась даже не взлететь, а попятиться назад. Вы видели когда-нибудь, как пятятся драконы? Нет? Вот и я тоже. Они просто не умеют ходить задом, конечности их для этого не приспособлены. Конечно же, чудище не рухнуло на спину, не такое же оно неуклюжее. Дракон сел на хвост и разинул пасть. Зря. Лучше бы улетел.

С торжествующим криком Пакрус метнул череп через яму прямо в дракона, попал тому в голову. В тот же миг произошел громкий взрыв, шея у рептилии изогнулась под неестественным углом. Зверь повалился на бок и заметался по плитам, еще покрывавшим часть внутреннего дворика. Потом он испустил дикий вопль, не имевший решительно ничего общего с тем ревом, который он издавал во время боя. То был вопль существа, воочию увидевшего свою смерть. И свою жизнь.

Пакрус торжествовал. То, на что ушло столько времени и сил, наконец свершилось. Достать артефакт, посредством которого можно убить дракона, было совсем не просто. И не дешево. Однако сейчас - лучший миг его жизни. Он крикнул бы "Остановись, мгновение! Ты прекрасно!", если бы мог что-то кричать. Язык не ворочался во рту, он замер. Пакрусу хотелось расправить плечи, выпрямиться во весь рост. Ха! Да теперь весь мир для него мал! Он может все. Он станет всем. Стоит только захотеть, как он выйдет из этой примитивной и, к тому же, изрядно обгоревшей одежды. Он сотрет в порошок всех своих врагов. И этих несчастных воров, небось, сидят сейчас в своей пивнушке, и ту чертову деревеньку, куда его отказывались пускать, и предателя Ферсона, всех, все остальных. За убитого дракона король ему... Да что король, мало ли их тут?! Он и его уничтожит. Да как нечего делать! Прочная боевая броня разъехалась по швам и опала.

Пакрус расправил свои огромные крылья и представил, что он сделает с этим изменником и трусом Ферсоном. Он огляделся по-хозяйски. Пора менять замок. Этот немного староват. А вот Шангерон - в самый раз будет. Пакрус оглядел напоследок поле боя, взглянул вниз. На дне ямы он четко различил тушу поверженного дракона, его светлой кровью были обильно покрыты гнившие там кости. Это были скелеты еще около десятка драконов, на некоторых виднелись куски мяса. Там же валялось и несколько человеческих черепов, но прочих костей скелета почему-то видно не было. Пакрус очень удивился этому обстоятельству, но не стал долго раздумывать, а взмахнул крыльями, взлетел и взял курс на Шангерон, используя хвост как руль.