Половинки

Половинки


Дверь подъезда скрипнула и с грохотом отворилась. Послышались шаги и странные звуки. Девушка бежала вверх по лестнице и производила такой шум, что беспокойные жильцы один за другим высовывались из своих норок, желая лично убедиться, что ничего не произошло, а точнее – не произошло ли чего?..
Дверь с таким же скрипом отворилась и со страшным громыханием захлопнулась. Раздались крики. Вверх по лестнице бежал молодой человек лет 22-х, в пальто нараспашку и без шапки. Он то и дело успокаивал жильцов, заставляя их не вмешиваться, не привлекать милицию, и кричал на весь подъезд: «Граждане! Освободите свои сердца от оков скуки, освободите их во имя любви! Все мы – дети цветов и трав! Мы будем вместе молиться солнцу!.. Боже мой, боже мой, она не верит мне! О, зачем я бегу, куда же я бегу!? Аллочка! Алла!..»
Кто-то просто захлопнул дверь, жалуясь как всегда на нынешнюю молодежь. Кто-то начал громко ругаться: «Сейчас вызову милицию!», потом процедил: «Напился, пугает девчонку…» – и захлопнул дверь. Некоторые покрутили пальцем у виска, а один толстый меланхолик слезно воскликнул: «Эх, молодость! Где ты?..»
Между тем девушка добежала до самого последнего этажа, быстро достала ключи и отперла дверь. Очутившись в укрытии, еле переводя дыхание, она прислонилась к двери и с облегчением вздохнула.
«Боже мой!.. Ну, и что же дальше?.. Нет, мне от него так просто не отделаться, надо что-то придумать, кхмм… Буду делать вид, что меня нет. Пусть звонит и стучит, сколько хочет. А потом все равно уйдет, поздно ведь».
Тут послышались шаги, раздался звонок в дверь и чей-то жалобный голос промолвил:
- Аллочка, откройте! Я люблю вас!..
В это время Аллочка уже переоделась и сидела в кресле, продолжая думать. Звонки и признания не прекращались. «Настойчивый тип, - подумала она, - Не подойду ни за что на свете. Пусть попытается сломать дверь». Лицо ее приняло самое решительное выражение.
Звонки не прекращались, начались отчаянные крики и пинки в дверь. Становилось очевидно, что отделаться от пинающего будет непросто, скорее всего – невозможно. «Сумасшедший», - подумала Аллочка. Она сидела и боролась сама с собой, чтобы не пойти на переговоры. Эти крики сделались таким сильным раздражителем, что она встала с кресла и, быстрыми решительными шагами, направилась к двери. Несколько секунд она молча стояла и прислушивалась. Необходимо было открывать ответный огонь. Аллочка приняла самый воинственный вид и громко сказала:
- Немедленно прекратить безобразие!
Звонки и стуки тотчас прекратились, и в подъезде воцарилась тишина.
- Вы идиот? - спросила девушка.
-   Может быть, но это вы свели меня с ума! – послышалось за дверью.
- И долго еще вы собираетесь тут торчать?..
-   Если вы меня не полюбите и не впустите, тогда – пока не замерзну, хотя лично я настроен на мирное урегулирование вопроса.
-   Но ведь насильно мил не будешь, - и Аллочка нахмурила брови.
-   Я полюбил вас с первого взгляда, а вы полюбите меня со второго, я вас уверяю. Вы только откройте дверь и взгляните еще разок. Я добрый, никакой не маньяк…
«Так, уже про маньяков заговорили… Прямо так я и сделаю!». Аллочка отошла подальше от двери.
-  Поверьте, любимая, - не унимался Лавр Пчелкин, - мы с вами дуальны, мы с вами – две половинки единого целого и мы нашли друг друга. Вы должны прыгать от радости, а вы запираетесь, заставляете частичку вашей души, вашу вторую половинку мерзнуть под дверью!
-   Этого не может быть! – вздохнула Аллочка. - Я всего каких-то полчаса вас знаю, а вы уже смертельно мне надоели! Даже самого большого зануду, какого только видел свет, я бы могла терпеть час-два. А вы – вы меня уже бесите! Вы не понимаете, что нельзя так глупо себя вести, и мне вас очень жаль, слышите!?.
Она его нисколько не жалела, но уже жалела, что заговорила с ним. Но делать ей было решительно нечего. Родители на два дня уехали к старшему брату, на завтра намечался выходной, ужин был готов, и разговаривать было не с кем, кроме сидящего за дверью Лавра. Она сидела на коврике, спиной к двери, уже переодетая в домашний наряд и тапочки, вполне спокойная – и даже находила этот разговор забавным.
-   Поверьте, звезда моя, любовь с первого взгляда существует! Это целая теория. Я вам расскажу, в чем тут дело. Понимаете, - начал сидящий по другую сторону двери влюбленный Лавр, - Все началось с того, что раньше, в допотопные времена, все земные существа не разделялись на мужчин и женщин, а были чем-то средним, заключающим в себе оба начала…
-  И каким же образом они размножались? – смеялась Аллочка.
- Они рождали самостоятельно…
- Самостоятельно!? О!
-  …таких же, как они сами, детей и были вполне довольны своей организацией. Но – неизвестно по каким причинам – бог разгневался и разделил все существа на половинки, которые беспорядочно разметал по всему свету. С тех пор каждый человек, сознательно или бессознательно, но всю жизнь, пока не найдет, ищет свою вторую половинку – ту частичку, которая когда-то была ему родной! И вот я, который уже отчаялся было найти ее – вижу вас и понимаю: это она! Поверьте, мы с вами дуальны, мы…
-  Но почему же я-то не нахожу в вас свою вторую душу? – перебила его Аллочка. – Ведь если, как вы говорите, мы с вами действительно частички чего-то целого, то и я должна была это почувствовать… Браво, маэстро! Ваша теория разбилась в дрободан! Придумайте что-нибудь другое.
-   Если вы откроете дверь и посмотрите на меня внимательно, то, клянусь, вы это почувствуете! Ну, откройте же мне дверь, я замерзаю!.. – кричал Лавр, дрожа от холода.
-  А если вы и правда замерзнете? Почему вы не надели шапку? – Аллочка хмыкнула и пошла на кухню, где разогревался ужин.
- Я думал о другом. Я ощущал ваше приближение…
- Так надо было подготовиться, приодеться.
- Хм… Скажите, пожалуйста, у вас есть термометр?
- Конечно, на улице минус 30 градусов
- Как вы думаете, любимая, какая у меня степень обморожения? Кажется, у меня уже опухают уши.
-   Симулянт, - сказала Аллочка, устраиваясь на коврике перед дверью и пододвигая к себе еду, - Ничего у вас не опухает. – Раздалось швырканье и стук ложки о тарелку.
-   Что вы делаете? – спросил голос из-за двери.
- Ем, - ничуть не смущаясь, ответила Аллочка.
- Да как вы можете есть!? – возмутился влюбленный.
-   А вы имеете что-то против мясного бульона? Вы, часом, не вегетарианец?..
- Да как вы можете есть, в то время как другой человек страдает? – опять возмутился уже проголодавшийся Лавр.
-  Страдайте, пожалуйста, страдание есть великая и мощная созидательная сила, только бы это не мешало пищеварению.
-  Химера! – крикнул разгневанный Лавр. – А я-то думал, что нашел свой идеал, что мы теперь навсегда вместе, что наши души соединились, как две половинки единого! Целого! А вы тут силите со своим бульоном и швыркаете!
- О, надеюсь, горькое разочарование вернуло вас в реальность! И вы, наконец, исчезнете!? – спросила Аллочка, на которую никак не подействовало только что сказанное, сытая и довольная.
-  Никогда! – послышалось за дверью, - Я не из тех, кто любит проигрывать. К тому же, как ни прискорбно, я все еще люблю вас, моя химера!
-  Ну, вы как хотите, а я пошла смотреть телевизор, - сказала химера и отправилась в зал.
Она села на диванчик, укрылась пледом и включила телевизор. Не найдя ничего лучше, Аллочка стала смотреть новости. Аллочка Птичкина не любила ни новостей, ни развлекательных передач. Она обожала романтические фильмы с любовью, приключениями, опасностями и счастливым концом. Отсутствие в финале свадьбы или какого-либо другого радостного события до такой степени ее поражало, что она не могла сдержать гнева и весь вечер пила валериановые капли. Аллочка Птичкина была натура добрая и впечатлительная, а в детстве часто плакала.
Поэтому уже через некоторое время Аллочка не могла спокойно смотреть телевизор. Ей действительно стало жаль сидящего в холоде Лавра Пчелкина. «А что если он и в самом деле так сильно влюблен в меня? – думала она, - Он ведь может замерзнуть, простудиться и умереть там, на холодной лестничной площадке, а я буду раскаиваться, что не впустила его, и плакать всю жизнь! Боже мой! А если и правда половинка?.. А ведь на улице уже совсем темно и так страшно, так страшно…»
С такими сентиментальными мыслями Аллочка выключила телевизор и пошла к двери. Она остановилась и напрягла слух. В подъезде стояла нерушимая тишина.
- Эй, вы, Лавр! – строго сказала она, - Вам не холодно?
Ответа не последовало.
- Что-нибудь нужно? Лавр! Ну, вы хоть живы? Скажите что-нибудь.
Но никто ничего не сказал, ответа не было и на этот раз.
«Господи! Умер, умер!» – испугалась она и судорожно начала отпирать дверь. Она выбежала на лестничную площадку и с ужасом обнаружила, что Лавр исчез.
- Где вы?!! – кричала она, - Лавр, Лаврик, ну где же вы?
Ответа не было.
«Он не мог уйти, - думала она, - потому что любит меня и собирался ждать сколько угодно. Следовательно, - и лицо ее исказилось от ужаса, - его заставили уйти, его увели, может быть, ему угрожает опасность! Господи!»
Аллочка в страхе вбежала в квартиру и заперла двери на два замка. Она села на свой диван и накрылась с головой пледом. С минуту она сидела и ждала чего-то, и вдруг послышались пронзительные крики:
- Алла! Алла-а-а! Помогите!..
Выражение ужаса застыло на ее лице. «Боже! Его мучают!..» – подумала она.
Крики доносились откуда-то снизу. Аллочка подумала, что он на улице перед домом, быстро набросила шубку и выбежала на балкон. То, что она увидела, поразило ее: Лавр, с испуганным, но улыбающимся лицом, обеими руками держась за карниз и отчаянно крича, висел между жизнью и смертью.
- Как вы сюда попали?! – закричала Алла, помогая ему перелезть на балкон. 
- Да вот, пошел к вашим соседям и попросил их меня впустить, - отряхиваясь, говорил запыхавшийся Лавр, - Вот, говорю, наша с Аллочкой квартира, а у нас, говорю, замок сломался… Можно ли мне через ваш балкон на свой перелезть? Ну, они меня и, короче, впустили! Только я сорвался и повис. А вот вы меня спасли, и теперь я люблю вас еще больше! – заключил Лавр, торжественно улыбаясь.
- Что же мне с вами делать-то, страдалец? – жалостливо проговорила Алла. – Ну, милости прошу в мой дом!
Лавр торжествующе посмотрел на Аллочку и еще более торжествующе пробрался в комнату.
- Вы не ушиблись? – заботливо спрашивала она его. – Садитесь вот сюда, сейчас я приготовлю вам горячий чай, - Аллочка быстро пошла на кухню.
Для Лавра Пчелкина это было верхом счастья. Он видел ее перед собой, она с нежностью предлагала ему чай, она сама побежала на кухню, чтобы своими руками приготовить его. Для него! Он не верил в то, что это происходит на самом деле.
- Это сон! – сказал он с выражением счастья на лице. Он снял пальто и башмаки, походил по комнате, осмотрел картины, книги, поделки – и сел на диван. Лицо его сияло.
«Да, - думал он, - она любит меня, она тоже теперь не может без меня жить! Она – моя Аллочка, моя любимая, моя половинка».
«Да, - как будто в ответ на его мысли думала Аллочка, ставя на плиту кипятильник, - Он любит меня, свою половинку. А я? А я тоже люблю его, но только со второго взгляда».
Она вошла в зал и взглянула на него так, чтобы он не видел ее. Но он ее заметил, вскочил и молча стал смотреть в ее волшебные глаза. Чайник уже закипел и свистел как сумасшедший, а они стояли неподвижно и смотрели друг на друга, рассеянно улыбаясь, не решаясь подойти друг к другу, взяться за руки и заговорить. Они так несколько минут молча стояли, смотрели друг на друга и не могли наглядеться, а потом обнялись и пошли вместе на кухню заваривать чай – эти два счастливых существа, две частички, две половинки единого целого.