Витя! история произошедшая в лифте

Ох уж эти лифты! Неотъемлемый атрибут нашей тесной городской жизни, тысячи порталов, открывающие нам путь в третье измерение и неустанно несущие нас вверх и вниз вдоль бесконечных этажей офисных высоток, гостиниц и обычных жилых домов! «Сундуки», «гробы», «саркофаги» – какими только эпитетами не награждали их благодарные пользователи, и, заметим не всегда безосновательно. Сколько нервных клеток отняли у нас эти железные ящики, заставляя дожидаться себя в минуты острейшего цейтнота или неожиданно застревая на неопределенный срок где-нибудь посередине своих бездонных шахт? Правильно, и не сосчитать! А еще этот запах, скверные надписи местных острословов на стенах, бр-р-р-р!
А как эти штуки укрепились в нашем сознании! Лифт – символ интеграции и вертикального прогресса, экспресс, что мчит нас прямехонько в долгожданный космический век! Да, честно говоря, господа, я ни капли не удивлюсь, что когда придет мне время покидать этот бренный мир, моя несчастная душонка первым делом попадет именно в лифт, который и доставит ее в место дальнейшего пребывания. Лифтер (вероятно, это будет святой Петр) оценит меня мудрым проницательным взглядом и выберет одну из двух кнопок на панели управления – «вверх» или «вниз». И лифт мягко тронется в путь…
Однако я немного отвлекся. Пожалуй, уже пора перейти к моей короткой истории. Без лифтов, как вы понимаете из длинного названия и философского предисловия, дело в ней тоже не обошлось.
Итак, эта небезынтересная история приключилась в одном московском небоскребе (из соображений политкорректности не буду уточнять в каком именно), где мне довелось одно время работать в небольшой фирме, занимающейся социальными опросами и составлением общественного мнения по разным темам на злобу дня (работа эта навела меня на многие умозаключения, в том числе и на приведенные выше, касающиеся «железных ящиков»). Офис мой находился на самом верху, и каждый день, попадая в упомянутый небоскреб, я преодолевал многометровое расстояние, отделяющие меня от рабочего места, с помощью скоростного лифта. И вот в один прекрасный день... Совершенно верно! Этот мерзкий лифт застрял, попросту остановился на каком-то участке своего избитого маршрута и с холодным равнодушием игнорировал нажатие кнопок на панели управления, включая и спасительную клавишу «Вызов диспетчера».
Кроме меня в число пострадавших от «лифтового безобразия» попало в тот день еще четверо: двое солидных мужчин в дорогих костюмах, делавших их сильно похожими друг на друга, невероятно занятого вида (то бишь «деловая») женщина лет тридцати, и молоденький парнишка из местного технического персонала с живым лицом и большими беспокойными глазами.
- Эге, - сказал один из мужчин, когда стало понятным, что мы застряли, - да мы, похоже, застряли!
- Безобразие! – не замедлила прокомментировать случившееся занятая женщина. – У меня встреча через пять минут, - она нервно посмотрела на свои часы. – Между прочим, уже через три!
- Надо что-то делать, - проявил инициативу второй мужчина и обратился к парнишке, – Ты, случаем, не знаешь как его запустить? – тот отрицательно покачал головой. – Понятно. Тогда, если кнопка вызова не работает, остается только кричать, - он сделал короткую паузу, на случай если кто-нибудь захочет возразить или предложить что-нибудь альтернативное, набрал полные легкие воздуха и выдал неожиданно звонкое, но не очень громкое «Э-э-э-э-э!»
- Э-э-э-э-э! – басовито повторил его клич первый  мужчина, после чего оба оратора выжидательно уставились на меня.
- А может, попробуем раздвинуть двери? – высказал я очевидную идею, аккуратно уклоняясь от своей обязанности издать положенный крик.
- Мысль! – одобрил второй мужчина и ухватился пальцами за левую створку. – Помогите-ка!
Минуты две мы все (исключая, разумеется, даму) искренне тужились, пытаясь открыть себе путь к желанной свободе, однако у нас, к сожалению, ничего не вышло – двери были сделаны на совесть, с совершенно садистским предвидением нашей внештатной ситуации. Удалось лишь разглядеть номер этажа, где мы так неудачно остановились – 10-й. Казалось бы, какая разница на каком этаже застрять? Однако парнишка-техник отреагировал на известие о нашей вертикальной координате довольно импульсивно: встрепенулся, поднял брови, правда, ничего не сказал.
После неудачи с открытием дверей сразу вспомнили о сотовых телефонах. Мужчины – счастливые владельцы мобильных устройств - с достоинством вытащили из своих костюмов маленькие черненькие пульты и принялись неизвестно кому звонить.
- Не цепляет! – в сердцах выпалил первый, перебрав несколько номеров.
- У меня тоже! – сообщил второй тоже после серии неудачных попыток.
Мужчины порядочно расстроились, и определенно не тому, что им не удалось разрешить с наскока проблему непредвиденной остановки, а тому, что их новенькие телефоны оказались недостаточно дорогими, чтобы преодолеть железобетонную преграду, отделяющую их от свободного информационного пространства. Наблюдпая их «мобильный» траур, я в который раз в своей жизни испытал ни с чем не сравнимое чувство морального превосходства перед обескураженным абонентом сотовой связи.
Немного передохнув, решили опять кричать. Мне на этот раз улизнуть не удалось, и я, поначалу немного стесняясь, вставил свой хриплый баритон в многоголосый хор нашей кабинки. Единственным, кто не издавал призывов о помощи, был парень-техник. Он как-то уж совершенно разнервничался, сел в угол и принялся ломать себе руки, по-видимому, у него была клаустрофобия. Я предложил его не трогать и остальные пассажиры охотно со мной согласились.
Кричали мы минут пять. Но то ли кабина лифта была сделана из какого-то звукоизолирующего материала (от этих «негодяев» – конструкторов лифтов – можно было ожидать всего), то ли вокруг просто не было людей (замечу, что история происходила в разгар обеденного времени), но нам никто не откликнулся.
А в кабине тем временем становилось жарко и душно. В принципе, ничего страшного в этом не было – умирать пока никто не собирался, но, как вы наверное знаете, очень часто при попадании какой-то изолированной группы в ситуацию аналогичную нашей, среди членов группы через определенный срок заключения появляется человек, старающийся всеми силами разжечь панику и придать этой по сути банальной ситуации самый драматический характер. В нашем случае эту глупую роль взяла на себя занятая (теперь она больше выглядела запуганной) женщина.
- Господи! – завопила вдруг она. – Прекратите немедленно кричать, у нас кончается кислород! Мы же тут задохнемся, если вы будите так кричать!
- А что же делать? - обратился к ней первый мужчина. – Надо же нам как-то сигнализировать?
- Стучите! Стучите ногами по двери, идиоты! 
- Ну вы полегче, - буркнул мужчина и кстати заметил. – Тут на панели должен где-то быть рычажок вентилятора. Сейчас включим и проветрим. Ага! Вот он!
Он нетерпеливо потянулся к маленькому синему рычажку и… и с этого момента наша ситуация действительно вышла из рамок банальной и переросла в настоящую критическую. Как только мужчина переключил рычажок в режим “ON”, вместо ожидаемого гула вентилятора и потоков свежего воздуха извне, раздался противный треск, посыпались искры и откуда-то сверху повалил пахнущий горелой изоляцией ядовитый серый дым.
- Замкнуло, - сказал с ужасом второй мужчина.
- Мы же теперь задохнемся, задохнемся! – закричала не своим голосом женщина.
Тут даже я со всем своим скептицизмом понял, что дело плохо. Задохнуться в такой ситуации было проще простого. Меня незамедлительно посетили стандартные мысли о смысле жизни и ничтожности смерти, под действием которых я стал шнырять бестолковым взглядом по нашей кабинке (видимо, в поисках святого Петра) и неожиданно наткнулся на забившего в угол парнишку-техника. Парнишка весь дрожал, глаза его были абсолютно круглыми, как пятаки, и в них горел такой лютый страх, что и меня самого, едва я в них заглянул, покинули все глубокие думы и пробрало близкое к панике чувство. И вдруг парнишка заорал. Громко и пронзительно, почти фальцетом. Орал он только одно слово:
- Витя!
- Ты что, парень? - уставился на него первый мужчина.
- Витя!
- Оставь его, - махнул рукой второй и принялся долбить ногой в дверь. – Давай стучать, может, услышат.
Но ни стук, ни крик по-прежнему не приносили никаких положительных результатов. А в кабине становилось все хуже и хуже. Едкий дым разъедал глаза и неотвратимо отравлял легкие. Вскоре все, кроме парнишки, который сидел внизу, где концентрация дыма была ниже, охрипли и стали кашлять. Парнишка же с прежним усердием призывал к себе некого мифического Витю и был, казалось, в полном трансе.
- Заткните его, - простонала женщина. – Он сведет меня с ума своими криками.
- Да как его заткнешь, - отозвался второй мужчина. – У него крыша съехала!
- Витя!!!
- Идиот слабонервный, - она пихнула его каблуком. – И что нам делать?!
- Ждать пожарных, - вставил я с надеждой успокоить коллег по несчастью, - или службу безопасности. Я уверен - нас скоро вытащат.
- Мы тут сдохнем к этому времени! - неожиданно выдал первый мужчина, едва не срываясь на плач. – Сдохнем, пока твои чертовы пожарные приедут!
«Не исключено», - подумал я и сглотнул слюну. У меня уже начинала кружиться голова, да и «коллеги», судя по их виду, чувствовали себя не лучше.
- Витя! – вновь раздалось из угла.
- Последний воздух забирает, недоумок!
- Витя-я-я!
Прошло еще две минуты, описанием которых не хочу вас утомлять. Нас охватило отчаяние, мы кричали из последних сил (получались какие-то нелепые хрипы), колотили по дверям, стенам, панели управления, пару раз досталось и вопящему «Витя!» пареньку. Женщина в конце концов упала в обморок, я почувствовал что-то вот-вот отправлюсь вслед за нею, как вдруг... Раздался скрип нехотя поддающегося чужой силе могучего механизма и в кабину проскользнула полоска белого света. Кто-то открывал двери - нас выручали! Скрип усилился, вскоре двери разъехались сантиметров на десять и в щели показалось напряженное мужское лицо. Осознав, что произошло, я поспешил нашему спасителю на помощь. За мной сразу же последовали двое мужчин и даже паренек, переставший по такому поводу орать. Общими усилиями двери были раздвинуты на положенное расстояние, спустя несколько секунд мы уже были на свободе и с наслаждением вдыхали чистый воздух хорошо проветрененного помещения.
 Отдышавшись, я внимательно оглядел человека, который, быть может, спас в тот день наши жизни. Это был огромный, именно ОГРОМНЫЙ мужчина лет тридцати в синей рабочей униформе, с соответствующими ОГРОМНЫМИ мозолистыми руками, в которых не было зажато никакого инструмента, с помощью которого было бы наверно легче нас вызволить. Он неловко переступал с ноги на ногу и смущенно улыбался, морща лоб и посматривая на нас немигающими глазами, в которых, может, и не светилось ни грамма ума, но зато был виден бесконечный источник искренней душевной доброты.
Пришедший в себя парнишка-техник сразу бросился ему на шею.
- Витя!
Гигант похлопал его широкой ладонью по спине и произнес что-то невнятно-ободряющее. Паренек громко расплакался.
- Не плачь, - ласково успокоил его Витя.
И тут мы все невольно засмеялись, а симметричные мужчины даже пожали друг другу руки. Так вот стояли и смеялись, радостно переглядываясь друг с другом; запомню эту картину на всю жизнь. Подоспевшие минут через десять пожарные (или это была служба безопасности?) так и застали нас в таком хохочущем и нисколько ни стесненном положении. В ответ на их недоуменные вопросительные взгляды мы дружно указали на гиганта, по-прежнему прижимавшего к своей груди перепуганного парнишку.
- Витя!

1.08.2001