Фиаско

Он смотрит в ее глаза, как в застывшую воду ночных озер, в которых ничего, кроме той глубины, которая затягивает, словно праздник, с застольем, звоном хрусталя, и радиоточка звучит подобно старой пластинке, проигранной  задом наперед. Люди за столом, знакомые с детства, беседуют и смеются. В каждом их слове, в каждом жесте насмешка над всякой трагедией — и в жизни, и на сцене. Но стоит лишь распахнуть окно, как в комнату врывается ветер, наполненный пением птиц, и гасит свечи. В комнате полумрак… Он встает из-за стола, выходит в коридор, чтобы проверить, не выбило ли пробки, и убедившись, что с ними все в порядке не спеша, идет на кухню. Там, садится на  корточки, прислонившись спиной к холодильнику, и закуривает. За столом, у окна, сидит соседский мальчик. Мальчик читает книгу в терракотовом переплёте, и покачиваясь взад вперед, монотонно бормочет слово «фиаско». В его руке горбушка хлеба и, крошки падают на стол, миниатюрными игральными костями. Слово «фиаско» звучит подобно чуть различимому шепоту листвы в июльский полдень. Оно напоминает соленый бриз, который, проникает в комнату, слегка теребя шторы, принося с собой шум прибоя, к которому они прислушиваются, лежа плечом к плечу. Они, прищурившись, всматриваются в потолок, как в белый лист своей будущей жизни. И при этом нескончаемая череда реминисценций возникает в их телах, словно предчувствие приближения зимних ночей, в которых лишь музыка и сны напоминают о прогулках по улицам и скверам. И когда-нибудь, кто-нибудь из них, в одном из снов, обязательно увидит комнату, погруженную в полумрак. Гости давно разошлись, аккуратно прихватив с собой по кусочку торта. Остались только эти двое. Он смотрит в ее глаза и молчит, не в силах что-либо возразить. Отступать больше некуда — он понимает, что потерпел фиаско. Он берет ее за руку и притягивает к себе.