На обороте картины

На обороте картины стёртая неразборчивая надпись. Приглушённые тона говорят со зрителем о небе, море и скрученных ветром лопастях флюгеров на маяке. Глядя с точки, находящейся далеко среди ультрамариновых волн, трудно различить фигурку смотрителя маяка на балконе. Но он там. Надеясь на маяк, о смотрителе давно все забыли, но он помнит обо всех тех, кто смело подставляет обветренное лицо путеводным звёздам и, конечно, о тех, кто остался в море. О тех, кому не смог помочь.
Покрывая лаком готовое полотно, не задумываясь о том, какие стены будет украшать это окно в другой мир, художник отдаёт частичку себя этому нагромождению мазков и мыслей.
И смотритель, натирая каждое утро медный колокол, и протирая перила на длинной, как жизнь лестнице, тоже дарит всем частичку себя.
Сегодня получил очередное письмо. Читать его так вкусно и тепло. И хоть написано оно всего неделю назад, воспоминания уже стёрты и чтение умиротворяет.
Кстати, нужно купить бумаги и чернил!
Может потешить себя открыткой с курортных островов? Там, на атоллах, так красиво наблюдать ныряльщиков за жемчугом и кораллами, что хочется этим поделиться. Но будет ли время написать? Вечерние развлечения, флирт и тягучая дневная жара отнимает столько сил и времени…
Топор совсем затупился. Не беда – недавно провели газ, и теперь совсем просто будет накормить всех гостей вкусным ужином. Они вот-вот прийдут. Лук выдавливает слезу и заставляет постоянно теребить больной глаз – так сильно пострадал он в последней драке, когда, напившись рома, уже и не помнил, что делал.
Открытая бутылка вина дышит на столе, и ей плевать на всю суету, что вокруг. Стол накрыт, но гости не спешат. Уже и костюм подготовлен и ботинки начищены так, что могут соревноваться в блеске с Самим Господином Колоколом.
Ботинки жмут, но это так торжественно и приятно…
Гостей всё нет.
Последние приготовления. Букет красных роз умирает в вазе посреди стола, столовые приборы перемигиваются, отражаясь друг в друге, и только хмурое, старое ружьё недовольно. Оно не получает писем, у него нет друзей в этом скромном доме, ему хочется говорить.
Кого выбрать в собеседники? Вот этот, суетящийся пожилой человек, изредка берущий в руки шомпол, но так и не удосуживший его своим вниманием подойдёт.
Где же гости? Усталые глаза, отражающиеся в зеркале, задают немой вопрос.
Не идут. Забыли.
Робко покачнувшись, красный лепесток рухнул на самую середину белоснежного блюда. Блеск столовых приборов нагромождает миганием сознание, и хочется вдохнуть терпкий воздух с криком чайки.
Ветер треплет волосы. С высоты маяка так просто рассуждать о никчемности своего бытия и значимости своей миссии. Что так давит на плечё?
Деревянный приклад так удобно лёг в руку. Он шепчет о том, как рос на опушке леса. Точно такой лес смотритель видел вчера во сне, когда под утро, устав от дыма и ветра уснул возле камина.
Выстрел совсем не был слышен. Сильно ударило затылком о каменную стену.
Ботинки больше не жмут…