Большой драконий секрет

Этот "рассказ" на самом деле является просто главой некоего неоконченного произведения, при чем далеко не первой. Вкратце, что бы было понятно, сознания нескольких человек из не очень далекого будущего переносятся в сознания различных существ фэнтэзийного мира (как -????? ?????????).
........................................................

БОЛЬШОЙ ДРАКОНИЙ СЕКРЕТ

...Есть, конечно, еще и обычные драконы. Но это так, летающие ящерицы. Тупые и безвольные создания, позволяющие людям ездить на себе. Рабы, дети овец...
...Цепочкой жирных навозных мух разворачивается эскадрилья. Нет, они даже слова такого не знают - эскадрилья. Интересно, что это для них: стая, рой или может быть стадо? Да, стадо. Стадо тупых ублюдков, недостойных носить рога. А эти уроды в шипастых доспехах, которые тычут им в бока длинными шпорами и направляют концом короткого зазубренного копья - драконоводы, что ли? ...Наши драконоводы выполнили и перевыполнили план по сдаче рогов и копыт в закрома родины... Тьфу. Я смачно сплюнул. Длинный язык пламени лизнул гранитную стену пещеры.
Забавно, как переплелись у меня в голове две личности: моя и драконья. Даже не переплелись, а слились. Я не человек, который стал драконом, я дракон, который когда-то был человеком. Я дракон, у меня тело дракона, рефлексы дракона, самосознание дракона. Забавно, не правда ли?
...Тяжелая пехота настороженно следит, укрывшись за высокими плоскими щитами, за неспешно разворачивающейся в небе сетью. В ее узлах - драконы с наездниками на чешуйчатых спинах. Отступать к замку уже поздно, остается только ждать, когда сеть опустится на землю, накрыв огнем застывших латников.
И она опускается. Огненные шары, один за другим. Их много, словно само небо запылало. Воздух горит. Раскаленный металл, запах горелой плоти, сернистая вонь подсмоленных волос. И визг, тупой и бессмысленный, в десятки драконьих глоток. От него закладывает уши и холодными руками лезет за ворот паника.
Надо отдать должное тяжелой пехоте графа. Она не  дрогнула. Когда схлынул первый шквал огня и драконьи всадники заложили вираж на новый заход, железная гусеница раздвинула щитки и выплюнула в небо ядовитую щетину копий (акт сам по себе бесполезный - драконы летали гораздо выше, чем могло достать копье, пусть даже пущенное самой сильной рукой - но характеризующий не сломленный дух солдат), слаженно развернулась и маршевым шагом под звуки волынок зашагала к замку. Драконы плотоядно заулюлюкали и вновь вошли в пике. В это время ворота замка растворились и выпустили в поле несколько баллист. Баллиста - это огромный лук на деревянном лафете, с колесами, стреляющий окованными железом бревнами и длинными копьями. Драконий рой рассыпался веером, уклоняясь от смертоносного железа. Нескольким не повезло. Сбитые, они, кувыркаясь, сверзились с небес на пыльную дорогу. Словно черепки разбитого кувшина разлетелись шипастые доспехи наездников. Пока драконы перестраивались, пехота вернулась в замок. Но две последние баллисты спасти не удалось. Просмоленное дерево вспыхнуло и перепуганные волы, тащившие орудия, заметались у замковой стены. Один из драконов нагло спикировал к самым воротам и на виду у лучников, застывших между зубцами стен, зацепил лапами вола и утащил в сторону небольшой рощицы, где расположился неприятель. Летающим драконам, дышащим огнем, не нужно ни керосина, ни греческого огня. Их единственное топливо это мясо.
Замок перешел на осадное положение. Ворота закрыли и забаррикадировали, стены ощерились копьями. За зубцами притаились стрелки с двухметровыми арбалетами. Но это мало помогало. Драконьи налеты повторялись по несколько раз в день. Их дикий первобытный визг был слышен даже в моем подземелье. Горела трава, проросшая сквозь камни стен, плавились камни. Уже через два дня в замке не осталось ни одной деревянной постройки, а у большинства зданий не было крыш.
И тогда граф пришел ко мне.
Двери моей темницы растворились, и свет факела вырезал из темноты лицо графа. Оно было разделено на две половины - темную и светлую, и напоминало погребальную маску.
- Дракон, - сказал граф, - твои родичи досаждают мне.
- Скорее это твои родичи, человек. Они такие же рабы как и вы, люди, - я высунул язык и издевательски покачал раздвоенным кончиком у лица графа. На то, что бы сжечь его, у меня не было сил - слишком давно я ел.
  Отказываясь от родства с зелеными драконами, я кривил душой. Они - продукт близкородственных браков, дети вырождения. Тупы как кролики, зато также быстро плодятся.
Граф выдержал насмешку. Я представлял, чего это стоило ему, напыщенному дворянину. Видно, я и впрямь оставался его последней надеждой. Что ж, это мне льстило.
- Чего ты хочешь? - резко сменил я шутливый тон на деловой и серьезный.
- Я хочу, что бы ты помог мне отогнать этих визжащих ублюдков от замка. А с людьми мы и сами как-нибудь справимся. Ты знаешь, как это сделать.
- С чего ты взял, что я знаю? - поинтересовался я.
- Ты тоже дракон, - что ж, в логике ему не откажешь.
- Что мне за это будет? - самый главный вопрос.
- Тебя не убьют.
- Тут я покатился со смеху. Он угрожает меня убить, надо же! Он, которому жить осталось от силы три дня. Отсмеявшись, я перекатился на спину и указал пальцем на грудь.
- Тогда убей меня сейчас, человек. Бить лучше вот сюда, здесь находится сердце. Я умру с улыбкой, потому что знаю, что тебе жить не намного дольше.
Граф злобно оскалился. Но дальше этого дело не пошло. Убивать меня в его планы не входило. Во всяком случае, пока.
- Ну, что же ты медлишь? Сможешь напоследок полакомиться драконьей печенью. Или ты боишься, что доедать ее придется не тебе? Не хочешь делиться?
- Это в твоих же интересах. Когда замок падет, они убьют и тебя, - видя, что угрозы на меня не действуют, граф сменил тактику.
Я вновь перекатился на живот:
- С чего ты взял? Я ведь здесь узник, - я многозначительно звякнул кандалами, - Когда меня отыщут, я найду, что сказать этим зеленым драконам, что бы они не дали меня в обиду.
Говоря это, я рассчитывал на то, что людям наши драконьи разборки неведомы. Дело в том, что зеленокожие ненавидели первородных драконов за нашу красоту и ум, и поэтому при случае мстили нам за свое уродство. Если их было немного, то это было не страшно. Но если стая, как сейчас, то... Уж лучше пусть граф вырежет мне печень по живому. Но человек то этого не знает. Так что я продолжил свой блеф.
- Выбирай, граф, либо ты принимаешь мои условия, либо мы не разговариваем вообще. И тогда ты, надеюсь, вспомнишь, где у меня сердце.
Граф покатал желваки по щекам и сказал, как выплюнул:
- Чего ты хочешь?
Я задумался. Сначала неплохо было бы пожрать. От той дохлой собаки, что скормили мне полгода назад, даже отрыжки не осталось. Хоть я и рептилия и ем редко, но  не на столько же!
- Вола и бочонок пива, - о, как давно я не пил пива.
- Вола? - граф призадумался.
Для замка в осадном положении один вол это много. Но сделать ему пока было нечего, и он решил дослушать до конца.
- Что еще? - процедил он.
- Еще? Пусть с меня снимут это железо, - я тряхнул оковами, - это все равно ничего не меняет, коридоры слишком узки для меня. Потом пусть разберут участок потолка, чтобы прошла  моя голова - мне надо получше рассмотреть этих тварей. Тогда я и дам окончательный ответ.
- Так ты еще не можешь дать окончательного ответа?! - взорвался граф. - И ты хочешь, что бы я скормил тебе дневной рацион замка?!
- Я не бог. И волшебной палочки у меня нет. Мне нужно посмотреть на них и подумать.
- А что тебе еще надо?!
- После того, как я отгоню драконов, ты выпустишь меня. И, раз ты уже сам спросил, еще мне нужен заложник, чтобы быть уверенным в твоей честности.
- А моего слова тебе мало? -  возмутился граф.
Я проигнорировал вопрос.
- Мне нужен не просто заложник. Мне нужен твой сын.
Тут у графа отнялся дар речи. Он переменился в лице от гнева, швырнул в пол факел и выскочил из темницы.
- И не вздумай обмануть меня, человек, - крикнул я ему вслед. В ответ мне загремели засовы.
Я лег на пол, положил голову на лапы и закрыл глаза. Мы, драконы, умеем ждать.
Граф вернулся спустя несколько часов.
- Хорошо. Ты получишь все, - сказал он через окошко в двери.
Вероятно, эти уроды что-то разрушили, раз он так быстро согласился. Я открыл глаза и благосклонно кивнул. Меня накормили, напоили. В моем каменном потолке проделали дыру, и на меня голубым глазом взглянуло небо.
Я высунул голову, вернее, только морду и глаза. Рога не прошли.
На дворе было утро. Пахло паленым и навозом. Высоко в небе, вне досягаемости стрел, кружился дракон. Сторожит, выглядывает. Интересно, что ему видно оттуда? Муравьи, снующие возле полуразрушенного муравейника? Но меня он точно не видит. Не ожидает просто. Я для него сюрприз.
...Атаку предварял громкий визг. Опять заметались огненные шары, грозя опалить мой любопытный нос, высунутый из-под земли. Я глядел, как эти свиноголовые ублюдки по одному ложатся на крыло, боком спускаются, выплевывают огонь и вновь уходят ввысь, и думал, как мне выполнить договор. Можно было бы самому выйти в небо и затеять с ними грызню. Это прошло, будь их пять или десять. Но против пятидесяти - пустая трата времени и сил, нелепая бессмысленная жертва. Магия?... Не так уж это и просто, тем более я в ней далеко не адепт.
А драконы все кружили, пикировали, взлетали. И все это сопровождалось надсадным вибрирующим криком-хохотом. Он, в конце концов, начал доставать даже меня. "Ну и твари. Визжат не хуже мух, "- раздраженно подумал я. И тут меня осенило...
...Драконы - одни из самых крупных и сильных существ. Мы злы, жестоки, коварны и главное, наделены недюжинным интеллектом. Острый ум и прочный панцирь из роговых пластин  - вот что защищает нас на земле, в воде и в воздухе. Панцирь, а, вернее, кожа, покрытая чешуями, пластинами и щитками, способно пробить не всякое копье, не говоря уже о стрелах.
Есть только одно живое существо, способное одним своим видом привести в панику даже самого бывалого дракона. Не льстите себе, это не человек и не другое крупное позвоночное. Это насекомое, муха. Вернее не муха, а перепончатокрылое,  вроде пчелы или осы. Наездник. Драконья муха.
Всем хороша шкура дракона. И гибка, и прочна. Но в самой середине живота, между третьим и четвертым брюшными щитками есть место. Туда не может дотянуться ни одна из четырех лап. Мертвая зона. Именно туда и атакует наездник. Он садится на живот и вгоняет под третий щиток длинный саблевидный яйцеклад. И откладывает яйцо. Одно-единственное.
Из яйца выходит личинка - толстый белый безглазый червяк. Выходит с одним только желанием - поесть. И она начинает есть, вгрызаться в живую плоть, причиняя своему хозяину-дракону невыносимую боль. Всего несколько дней - и личинка, насытившись, превращается в куколку. Но за эти несколько дней несчастный дракон умирает в жутких мучениях, а после того, как труп сгниет, из него, пробив себе дорогу жвалами, выбирается молодой наездник с еще мягкой хитиновой оболочкой.
И ничего нельзя сделать. У меня на глазах распорол себе брюхо о скалы молодой дракон, чтобы унять невыносимый зуд и боль под кожей. Дракон упал бездыханный, а из раны вывалился этот червь, личинка. Он лежал на влажной почве и судорожно извивался. И никто, ни один из драконов, наблюдавших эту сцену, не решился подойти и растоптать его. Страх... Потом мы сожгли этот участок леса, погребя в огне своего товарища и эту мерзкую тварь...
...Это было давно, когда я еще жил на юге, в тропических лесах близ экватора. Именно там прародина драконов. Но потом, во многом из-за этого насекомого, мы разлетелись кто куда. Туда, где холоднее. Сюда, где холоднее...
Вот уже много поколений драконов не видели драконьих мух. Но страх остался. Он сидит в крови, словно медленно действующий яд. Извечный страх. Именно его я и собирался использовать.
Я позвал графа и сказал ему, что знаю заклинание, настолько мощное, что позволит стрелам лучников развеять стаю драконов как дым. Для этого, сказал я, мне нужен будет музыкант. И напомнил о нашем уговоре на счет заложника. Граф сплюнул, но просьбу выполнил. Через некоторое время в мое подземелье, теперь освещенное коптящими факелами, привели двоих. Первый был мальчик лет двенадцати, старший сын графа. Храбрый вид и испуганные глаза. Он сразу же отошел в самый дальний угол, сел на пол и, обхватив колени руками, поблескивал оттуда глазами. Другое дело музыкант. Это был старик с перепутанной копной седых волос на голове. Длинная борода и сухие руки с паучьими пальцами. В его возрасте либо не удивляются уже ничему, либо всему подряд. Этот экземпляр не удивлялся. Он лишь небрежно скользнул взглядом по мне и уставился в стену.
- Сможешь сделать трещотку? - спросил я у него.
- Смогу, сынок, от чего ж не смочь? Какая тебе надо: чтобы гремело или шуршало?
Тут я встал перед проблемой. Как объяснить, передать словами звук. Особенно при помощи моих драконьих, змеиных, в общем-то, губ и гортани. Подумав, я заказал старику десяток трещоток с разным звучанием. Спустя некоторое время он вернулся и по очереди продемонстрировал мне этот духовой  оркестр. Ни одна трещотка меня не удовлетворила. Пришлось выбрать две наиболее близких к желаемому звучанию и заказать старцу вариации на их ноты. Он сделал и принес. Я послушал и забраковал. Может только на пятом десятке прослушанных трещоток, когда у меня уже барабанные перепонки опухли от их звуков, получилось то, что я искал. Под кожей у меня забегали противные мурашки - отголосок извечного страха.
- Сможешь сделать сотню таких и привязать к стрелам?
Старик степенно кивнул.
Потом он принес опытный образец. Вложив стрелу на тетиву, он тщательно прицелился...
- Эй, старик! Ты что, обалдел? Ты же мне глаз высадишь! - отшатнулся я.
-   Извини, сынок, - дед опустил лук - А куда целить?
Тут до меня, наконец, дошло, что у музыканта с глазками лажа. То ли видит совсем плохо, то ли не видит совсем. Слепец, мать его.
- Повернись направо, - предложил я.
Дед послушно повернулся, поднял лук и выстрелил. Звук резанул по ушам и вновь разбудил муравьев под кожей. Стальное жало стрелы выбило искры из камня.
- Пойдет, - одобрил я и велел позвать к себе графа.
Потрепавшись с сюзереном, я высунул голову в дыру в потолке. На замковом дворе уже было все приготовлено. Горой лежали свежеприготовленные стрелы, в глубокой чаше дымилась свежая кровь. Чашу понесли к моей морде, я с многозначительным видом плюнул туда и громко прочитал невнятный набор слов - заклинание. После этого стрелы обмакнули в кровь и раздали стрелкам. Супероружие было готово...
...Налет случился перед самым закатом. На фоне бардового неба драконий рой смотрелся особенно зловеще и ужасающе. Жирные черные мухи вначале, потом они превратились в птиц, постепенно увеличивающихся и принимающих змеевидные очертания. Лучники на стенах за оплавленными зубцами застыли в напряжении. Губы шепчет молитвы, пальцы терзают  бахрому на одежде.
Стрельбу начали по сигналу горна. Десятки стрел взмыли в небо и с жужжанием устремились к драконам. Навряд ли человеческое ухо различило это жужжание  в обычной песне оперенной стрелы. Точно так же нам, драконам, не слышно жужжание комара.
Вы пробовали когда-нибудь заснуть в комнате, в которой есть хотя бы один этот маленький кровопийца? Ну и как оно? Скорее человек не услышит низколетящего самолета, нежели это маленькое пищащее насекомое. И он крутится в постели, пытаясь по звуку определить, где же находится комар, и поймать его в темноте спальни. Спрашивается, почему он так нервничает? Ну что комар? Он выпьет от силы одну десятую миллилитра крови, не убьет же! Так нет, люди понимают это, но заснуть все равно не могут. Нечто извечное, страх перед полчищами гнуса, донимавшими предков, заставляет людей ворочаться и не спать.
Так же и эти стрелы. Сами по себе для кожи дракона они практически безвредны. Но звук. Он заполонил воздух. Даже я, создатель этих стрел, прекрасно знающий, что драконьих мух здесь нет и в помине, задрожал и инстинктивно спрятал голову назад в подземелье. А потом страх обрушился и на меня. Я прижался брюхом к каменному полу, закрывая самое слабое место, и тревожным взглядом следил за отверстием в потолке - а не влетит ли кто. Звук впивался мне под кожу, неслышимый, почти ультразвуковой. И это я, интеллектуал! Что же тогда творится с этими свиноголовыми ублюдками?
А с ними творилось вот что. После первой  волны стрел из глубин их скудной памяти поднялся извечный страх. И они заметались. Они сталкивались друг с другом, натыкались на башни замка, сбрасывали седоков, охваченные одним единственным желанием: улететь прочь отсюда, спрятаться, скрыться подальше, чтобы только не слышать этого звука. Чтобы избавить свое брюхо от невидимых клешней, сжимающих его между третьим и четвертым брюшными щитками. И они улетали, поколение, не видевшее тропических лесов и даже не знающее о полосатых мухах с саблевидными яйцекладами. Их гнал извечный страх.
Ворота замка растворились, выпуская конницу. За ней  маршевым шагом вышла тяжелая пехота. Граф лично, на вороном коне, повел свою армию...
Потом, когда все закончилось, мне разобрали потолок, и я без промедления взмыл в небо. Мои крылья, отвыкшие от полета, поначалу были как деревянные, и от того я лишь медленно планировал над замковым двором.
- Эй, дракон! - крикнул граф. На его испачканном кровью лице гуляла довольная улыбка, - может останешься? Погостишь у меня...
- Нет уж, человек, спасибо. Я соскучился по небу, - ответил я и начал разворот.
- Ну, как знаешь. Тогда -  счастливого пути, - сказал граф и сделал знак рукой стоящему рядом с ним лучнику.
Тот достал из колчана стрелу, одну из тех самых, с трещоткой. Специально оставил, наверное. Стрела ушла вверх с противным жужжанием и ткнулась мне в брюхо. Но, вопреки ожиданиям собравшихся на замковом дворе людей, ничего не случилось. Стрела отскочила, как от камня. А я развернулся и выплюнул огненный шар. Лучник вспыхнул, как факел Граф переменился в лице и отшатнулся от охваченного пламенем солдата. Я захохотал, потом высунул язык и глумливо помахал его раздвоенным концом. И улыбнулся змеиной улыбкой. У меня не было времени на этих людей. Они уже и так злоупотребили моим обществом. Небо ждало меня.
Я улетел, оставив этого невежественных суеверных дураков недоумевать, почему не сработало супероружие. Слишком уж они верят в силу заклятий и жертвенной крови. Я раскрыл  самый большой секрет своего племени, а они даже не заметили этого. Вряд ли смогут они восстановить это супероружие, повторить свой сегодняшний успех в сражении с драконами. Ведь единственного человека, слепого старика-музыканта, который мог бы рассказать секрет стрел, уже нет в живых. По моему совету граф принес его в жертву, и именно его кровь плескалась в глубокой чаше...
Я взял курс на северо-запад и летел до тех пор, пока не нашел эту самую пещеру. Она принадлежала кому-то из моих сородичей, умершему или погибшему от руки какого-нибудь честолюбивого охотника на драконов. Сейчас пещера была пуста, и я спокойно расположился в ее темной гранитной утробе. Это - мой новый дом...
Вас, наверное, удивляет то, с какой легкостью я говорю от имени дракона и привожу воспоминания тех времен, когда я еще не слился с ним сознаниями, как свои собственные. Мне тоже это странновато, но слияние  наше столь полно, что я действительно ощущаю себя драконом. Все его воспоминания от момента рождения стали целиком и полностью моими. Мы - единое сознание, единый ум. Просто теперь у дракона, каким я являюсь вот уже не одну сотню лет, появилось вдобавок около двадцати дополнительных лет человеческих воспоминаний.
Вся эта история о большом драконьем секрете, припомненная в связи с безмозглыми зелеными драконами, интересна в несколько ином смысле, нежели просто поучительный анекдот из жизни рептилий. А именно в психологическом. Наглядная иллюстрация идей глубиной психологии. Привет от дедушки Юнга. Все эти архетипы, паттерны, пренатальные матрицы... С ней перекликается другая история, о том, как один видный современный юнгианец боролся с оленями, портящими его поля. Жил он в Англии. Так вот, этот корифан купил в зоопарке львиного дерьма и рассыпал на границах своих земель. С тех пор оленьи набеги прекратились. Навряд ли здешние английские олени в течение прошедших двадцати поколений встречались со львами. Там, в Англии, уже и волки то редкость. Но мелочь, запах, разбудил в них, поднял из глубин подсознания извечный страх...