Очень сексуальная штучка

Он был молод, красив, богат и, может быть, несколько худощав, хотя, я бы предпочёл назвать его просто жилистым человеком. Однако один недостаток у него всё-таки был. Женщины сей недостаток сочтут милым, а мужчины… Бог им судья, мужчинам. Им бы накушаться водочки и в люлю с какой-нибудь куколкой. Короче говоря, он ни разу в своей жизни не был с женщиной в постели, из-за чего очень переживал. Но мы то с вами, убелённые сединой своих сексуальных побед и глядя на эту, с позволения сказать, проблему с вершин своего такого обширного опыта в области любви, знаем, что печаль эта вовсе таковой не является. Просто нужно быть немного посмелее, немного понаглее и чуть-чуть понапористей. Иначе говоря, нужно быть проще. Недаром ведь говорится: «Будь проще, и к тебе потянутся люди» (читай: женщины). Правда, есть ещё одна поговорка (или пословица, чёрт их разберёт, с их классификацией), которая гласит, что «простота хуже воровства». Благо, герой наш был не столь подкован в области пословиц и поговорок, потому что, знай он о существовании последней, непременно бы расстроился и, окончательно утратив веру в себя, навсегда остался бы девственником, таким образом лишив меня возможности о нём писать, а вас читать. А ведь он мне уже симпатичен – будущий ловелас наш. Предвидя ваше недоумение в вопросе: «А почему же он не воспользовался услугами жриц любви?», скажу…, только для начала ответьте-ка мне на один вопрос: чувствовали ли вы себя когда-нибудь кошельком, с которым к тому же развлекается в постели женщина-вамп? Зная, что именно ответит мне большинство (по крайней мере, мужчин), замечу, что наш герой – парень глубоких моральных устоев, и, в отличие от некоторых, не хотел испытывать на себе подобное чувство. Говоря иначе, он ждал, если не большого и светлого чувства, то, по крайней мере, какой-нибудь взаимной симпатии.
И она пришла к нему в лице новой и, естественно, симпатичной секретарши, которую, в тайне от него, подсунул ему папа – человек более богатый, а посему более могущественный, нежели он.
Почему, собственно говоря, я всё время пишу: он? Ведь есть же в этом не совершенном, но таком приятном мире масса имён. Вот, скажем, Джек или Джон. Ну, чем плохи эти распространенные имена? Своей распространенностью, говорите? А мне нравится. И я полагаю, что исходя из имени, вы догадались: действие моего бурного сексуального повествования (в будущем. Потерпите немного) происходило, отнюдь, не в бывшей стране советов.
Секретаршу звали Энн, но я для краткости обозначу её одной буквой – «Н». К тому же звучит это совершенно одинаково. Вы, наверное, думаете, что я, приступив к описанию внешности последней, облачу её в коварную мини-юбку, в лёгкую блузку с умопомрачительным декольте и в чулки со швом, поставив её на туфли с высоченным каблуком? Нет. Вы глубоко заблуждаетесь, ну, или почти глубоко, потому что Н, действительно, приходила на работу в туфлях на высоком каблуке, но в остальном полное фиаско с вашей стороны. Она была в строгом дорогом брючном костюме, который два или три раза в неделю менял свой цвет (из чего можно сделать вывод, что это был не один костюм, а два или три) и под которым, впрочем, легко угадывались довольно соблазнительные формы.
В лице этой привлекательной женщины ничего особенного не было, разве что (прошу прощения за банальность) глаза. Большие, в обрамлении огромных пышных ресниц зелёные глаза, излучающие к тому же невинность. Небольшой, но орлиноподобный, с маленьким камушком-серёжкой носик. Чувственный, с пухлыми губами рот и волевой подбородок с едва заметной родинкой. Как видите, я вас не обманул и приведённым выше наборчиком может похвастаться едва ли не каждая женщина. Разве что серёжка в носу. Но это дело наживное. И всё-таки папа Джека или Джона был по части женщин дока и знал, кого присылать своему дражайшему сынуле.
В течение недели события в интересующем нас направлении не развивались никак, и дальше бесед на производственные темы дело не шло. И Н уже было подумала, что её новый шеф, похоже, человек, предпочитающий из всей палитры цвета, голубой, как в один из дней, а именно, в пятницу к ней подошёл Джек или Джон и предложил вместе поужинать. Предложение с вежливой сдержанностью, но всё-таки было принято. Договорившись встретиться у её подъезда и получив информацию относительно месторасположения последнего, Джек или Джон, в прекрасном расположении духа направился домой для того, чтобы почистить пёрышки перед первым в своей жизни рандеву.
Ровно в восемь вечера к подъезду фешенебельного здания подкатил шикарный автомобиль, марки которого я не знаю (я и в отечественных-то машинах практически не разбираюсь и с величайшим трудом могу отличить «Жигули» от «Москвича») и в котором, как вы уже догадались, находился наш Джек или Джон.
Н опоздала ровно настолько, насколько было нужно опоздать для того, чтобы дать возможность его воображению разыграться, и, подойдя к машине, она с удовлетворением отметила, что добилась желаемого. Мальчик был готов. Но обстановка требовала, чтобы все приличия были соблюдены до конца. А мальчик, действительно, был готов, но не потому, что в ожидании Н, его воображение рисовало заманчивые сексуальные картины, будоражащие кровь где-то в области паха. Его ошеломила внешность Н. Дорогое, плотно облегающее стройную фигуру и открывающее её красивые, длинные ноги и не менее красивые плечи, платье чёрного цвета выгодно и достаточно откровенно подчёркивало её большую, но упругую грудь, повергнув его в состояние близкое к шоку. И он подумал о том, что красивая женщина в таком шикарном платье более привлекательна и желанна, чем без него. Ну, что ж, ничего нового в его мыслях нет, и я с ним категорически согласен.
Она села на переднее сидение. Наверное, для того чтобы он по достоинству смог оценить качество её соблазнительных ног. Но стала об этом жалеть после первого же светофора, потому что Джек или Джон чуть было не сшиб, мирно переходящую дорогу и ничего не подозревавшую, старушку, никак не отреагировав на наличие красного цвета. Однако всё обошлось, и это главное.
Худо-бедно (хотя, здесь было бы более уместным, к сожалению, не существующее в русском языке, наречие: круто-богато), но, тем не менее, достаточно быстро они добрались до ресторана, где их уже ждали. Странно, но в ресторане, кроме них, никого не было. Скажу вам по секрету, это для своего сынка постарался папа и, заплатив дневную выручку хозяину этого заведения, сделал так, чтобы никто во время вечерней трапезы им не мешал. Знаю, знаю: на языке у вас вертится вопрос: «А откуда папа то узнал о том, что они собрались в ресторан?». О вопросе-то я знаю, а вот относительно папиной осведомлённости ничего сказать не могу. Я сам, типа, в полной непонятке, братишка. В ресторане ничего замечательного (от слова: замечать), кроме подаваемых омаров, ананасов и дорогого вина, не было. А посему не станем переливать воду из пустого в порожнее (хотя, откровенно говоря, мне вообще всё это хозяйство напоминает именно этот процесс) и пропустим их пребывание в этой местной Мекке гурманов.
Всё началось в машине. Едва они отъехали, раззадоренная вином, Н, позабыв о приличиях, положила свою холёную руку на коленку Джека или Джона (а он и не возражал) и приступила к достаточно интересному путешествию, поднимая её (в смысле, руку) вверх по его слегка напрягшейся ноге. Учитывая то, что Джек или Джон был девственен, как леса Амазонки, несложно догадаться, что приплыл он гораздо раньше, чем рука Н успела добраться до финиша, хотя (используя спортивную терминологию) она и вышла на финишную прямую. На этом, в принципе, можно было бы закончить это повествование, потому что о наличии первого сексуального опыта нашего героя мы с вами узнали. Но это только в принципе, а в частности же всё только начинается.
В лифте они жарко целовались, и в процессе этого Джек или Джон, дав волю рукам, исследовал её тело вдоль и поперёк, в основном уделяя своё внимание её высокой, волнительно вздымавшейся, под учащенным дыханием, груди и упругим, от чего приятным на ощупь, ягодицам. Лифт, открывшись, подарил коридорному впечатляющую картину, состоявшую из моря страсти и океана желания, чем крайне удивил последнего, но не своим откровением (к подобным картинкам, из жизни постояльцев, он успел привыкнуть), а тем, что в подобном безобразии был замешан такой скромный и сдержанный человек, как Джек или Джон. Поздоровавшись с коридорным, они, раскрасневшиеся (но только слегка) и подгоняемые морем и океаном (смотри выше), прошли в его не маленькие апартаменты, в которых без диалога мне никак не обойтись, а по сему:
- У тебя есть сигареты? – спросила Н, чем застигла врасплох Джека или Джона.
- Я не курю, но могу пойти спросить у коридорного, - ответил тот. В непонятку он попал не столько из-за вопроса, сколько из-за того, что он был задан именно в этот момент.
Н, глядя на недоумевающего Джека или Джона, с опозданием, но всё-таки поняла свою оплошность и поспешила исправиться:
- Не стоит. Это я, наверное, от волнения. Иди ко мне, - и она протянула к нему свои руки, - я хочу тебя.
На что он с готовностью, не заставляя себя ждать, ответил:
- Ты знаешь? – говорил он в порыве вожделения, между поцелуями, которыми одаривал обнажённую грудь Н, - Я в детстве мечтал стать астронавтом, - она помогла ему освободиться от пиджака, галстука и рубашки, - ты только представь себе: летишь, а кругом звёзды, - и, что-то относительно того, что в его руках управление большим, но послушным, кораблём (на кушетку полетели брюки).
- Да, да, да, - шептала Н, то ли соглашаясь с ним относительно кайфа, заключённого в межгалактических путешествиях, то ли отвечая на его ласки. А он в сексуальном бреду продолжал:
- И никого вокруг нет. Только ты и только звёзды, - её медленно, но верно начинал доставать этот космический бред и для того, чтобы он заткнулся, она решила приступить к тому, что она умела делать лучше всего и, что нравится всем мужчинам. Минет. Вот двигатель прогресса, а не реклама, как утверждают снобы от торговли (правда, данное утверждение грешит одной неточностью, но, я полагаю, что мне, учитывая название этого рассказа, её можно простить), - а в кабине пилота, - продолжал этот несбывшийся астронавт, - много разных кнопочек и мигающих лампочек, - похоже, что Н добилась лишь того, что речь его стала менее осмысленной, но не прекратилась, а стала похожей на сексуально-космическую глоссолалию.
- Перестань, - не выдержав этого звёздного кошмара, она, сама того не подозревая, вывела его из транса.
- Что?
- Я хочу тебя, - ответила Н, обрадованная тем, что Джек или Джон, находясь в забытьи, не понял или не расслышал крика её души, - войди в меня, - и он вошёл в неё (или же пошлости ради и разнообразия для: «оседлал кобылку», «запихнул дурака под шкуру» и «зарезал её кожаным ножом»).
- О! Джек или Джон, - шептала она, - мне так хорошо с тобой… ну и так далее и тому подобное.
Процесс семяизвержения мне описывать лень, а посему коду додумайте сами, кому какая больше нравится.
Проснувшись, он обнаружил, что в квартире находится один. Любят у меня женщины уходить от своих соратников по постели ни свет, ни заря. В понедельник на работе её тоже не оказалось, и её место занимала старая (читай: предыдущая) и не молодая женщина, которая, правда, работу свою всегда выполняла на отлично.
Ну, что ж. Пришло время расставить точки над «I». Постарался здесь папа. Наблюдая, как мучается (на почве сексуальной неудовлетворённости) его сын, он нанял дорогую проститутку, которая, если надо, даже овладевала смежными специальностями (для создания правдоподобности) и входила в жизнь потенциальных клиентов, отнюдь, не той женщиной, которой являлась на самом деле, помогая им справиться со своими проблемами на почве секса.
А что касается Джека или Джона, так он, приобретя первый и такой необходимый сексуальный опыт, полностью освоился в этой сфере народного хозяйства и не пропускал ни одной, мало-мальски достойной его внимания, юбки. Только женщины, обсуждая его сексуальные возможности, недоумённо отмечали тот факт, что он почему-то в момент возбуждения, неугомонно распространялся на темы безбрежного космического пространства.

09. 07. 2000 г. Ялта.