Мечта Ловеласа

«У меня зазвонил телефон.
Кто говорит?» нет, не слон, а Лена. Лена – это мой друг и необходимо заметить, что очень симпатичный. Хотя, какая разница какую внешность она имеет, если она друг? Но, согласитесь, что гораздо приятнее иметь друга, когда он не Квазимодо какой-нибудь, а довольно симпатичная дама. Подозревая, что большая часть нашей читающей братии – ребята – палец в рот не клади, я, всё же, сознательно оставил это неоднозначное «иметь», внося известную долю пикантности в повествование.
- Послушай, - сказала она, - если бы ты захотел уединиться, то как должно выглядеть это место? – и зачем ей это надо? Но вопрос задан и не грех на него дать какой-нибудь ответ:
- Это должен быть остров, - понятное дело. Что же ещё? Вы, молодой человек, оригинальностью не страдаете.
- Где-нибудь в Океании? Чтобы песок, пальмы и море, вернее океан?
- Угу.
После довольно короткой процедуры, именуемой прощанием, я приступаю к тому, чем занимался до того, как меня разбудили, то бишь, я снова пытаюсь заснуть. Однако, мне это не удаётся, потому что телефон – это чудо цивилизации – вновь и довольно успешно отвлекает меня от попыток пообщаться с Морфеем.
- Да, - я постарался скрыть раздражение и, похоже, мне это удалось.
- Игорь, это опять я, - это опять она, - а какое время суток должно быть при этом? День или сумерки?
- Солнечный, либо дождливый день, - дело в том, что в сумерках довольно сложно что-либо разглядеть.
- Я так и думала, - она так и думала. Хорошо, что отдельным личностям это ещё удаётся. Вот у меня, сколько я не пытался, ничего не получается.
Со второй попытки нам удаётся распрощаться окончательно. По крайней мере, на сегодняшний вечер. Сказав: «Всего доброго!» этой милой во всех отношениях даме я, вдруг, вспомнил о том, что когда-то, почти в детстве, я вынашивал мечту, как я теперь понимаю, достаточно банальную, но всё-таки мечту. И мечтал я о том, что, познакомившись с какой-нибудь особой ослепительной красоты, мне удастся сделать так, чтобы она согласилась провести со мной вечер (а где вечер там и ночь. Дальше – это уже дело техники), и при этом должны присутствовать все необходимые в данной ситуации атрибуты: шампанское, аккуратная ваза с фруктами и две свечи, с пламенем которых играл бы в прятки лёгкий прибрежный ветерок. Место для их игр у меня было. Вернее оно было не у меня, а у моего друга. Эдакое бунгало, уютно и несколько рискованно расположившееся на самом краю скалы, с которой открывался великолепный вид на море и на прилегающую к нему часть Нижней Ореанды. Всё-таки Л. И. Брежнев был далеко не дураком, потому что дурак не стал бы обосновывать свою летнюю резиденцию в таких красотах. Однако, вернёмся от политики к лирике. Домик был не большой, но довольно уютный и я во всех подробностях представлял себе, как наливаю, искрящееся в свете свечей, шампанское той, которая согласилась разделить со мной тёплую южную ночь. А потом мы, доведённые до экстаза этим лёгким, как воздух, напитком, до самого рассвета любили друг друга, и Луна, раздосадованная тем, что о ней забыли, без спроса забралась в нашу постель. Ну и шут с ней, пусть узнает, что такое настоящая любовь. И лишь познав её, золото Луны неохотно уступило своё место солнцу.
Примерно так и в крайне сокращённом виде, я вынашивал свою мечту. Носился я с ней долго, где-то около года, или даже больше. Мне всё никак не удавалось собрать в одно целое составные (т. е. наличие денег, заветного ключа от домика и той, которую я собирался ублажать в этом самом домике) мероприятия именуемого моей мечтой. Но, как пела Алла Борисовна: «Если долго мучиться, что-нибудь получится». Правда, я не стал бы говорить, что кандидат в соратники по постели мне попался, как говорится «выше крыши», однако, уровень чердачного помещения, тоже не так уж и плохо. В конце концов «по Сеньке и шапка». Договорившись на ночное рандеву, ничего общего с песней не имевшее, я стал, как ошпаренный, но, мурлыча при этом джазовый мотивчик, который не так давно написал мой друг Алик, носиться по магазинам, в поисках ингредиентов, необходимых для создания комфортного антуража.               

Скормив трём бездомным котам две котлеты и приобретя всё необходимое, я решил побаловать себя любимого двумя-тремя бокалами пива. Благо деньги позволяли мне эту незапланированную вольность. Была поздняя весна или раннее лето и настроение у меня было подстать этому кудрявому времени года. Я был молод, беззаботен и весел, как лёгкий морской ветер. Ну, что для счастья ещё нужно? Оказывается, не так уж и много: кусок хлеба, когда ты голоден, глоток воды, когда испытываешь жажду и наличие подушки, когда хочется спать. Всё! Всё остальное излишества, придуманные в рекламных целях цивилизацией. Но, что поделать, если я, одурманенный этой цивилизованной рекламной кампанией, как дебил из анекдота: «А где тётя Зина?», кричу: «Хочу! Хочу!» и очень сильно расстраиваюсь, когда мне не дают желаемого. И, как следствие, я, не получив очередной игрушки, становлюсь самым несчастным человеком на земле. Однако, в момент потребления пива, я ни о чём подобном даже не помышлял. Я наслаждаясь каждым глотком, целенаправленно вливал в себя напиток, именуемый жидким хлебом, и время, казалось, застыло шапкой пены, на ещё не початой кружке.
Я был счастлив. И не просто счастлив, а я был самым счастливым человеком в мире. Если от любви до ненависти один шаг, то от несчастья до счастья и того меньше.

Ну, что ж, ключ, любезно выданный мне Игорем Геннадиевичем (именно так нарекли родители хозяина вожделенного домика на скале), у меня в кармане, бутылка шампанского, литр водки, килограмм бананов, три огромных груши и сто пятьдесят граммов сыра в пакете и номер телефона, приговорённой к ночи в моём обществе, на клочке бумаги, втиснутой между пачкой сигарет и её целлофановой оболочкой. Звоню. Договариваюсь. Жду. Приходит. Такси. Нижняя Ореанда. После непродолжительной прогулки по довольно живописной тропинке мы оказываемся возле предела моих годовалых мечтаний, то бишь, около хижины дяди Игоря, этой дачи, этого особняка, этого замка, этого дворца моих желаний. И, похоже, что спутницу мою всё это, тоже заставило неровно дышать, так же, как и меня, когда я впервые увидел безбрежную лазурь моря, плавно и почти незаметно переходящую в синь небес, и посреди этого великолепия – утлый домишко, гордо восседающий на самом краю скалы, в котором я собирался провести ночь и, как вы понимаете, не один. Вдоволь налюбовавшись красотами, открывающимися нашему взору, я довольно ловко, как заправский официант, справился с бутылкой шампанского и налив даме стакан (откуда, в этом забытом Богом, но божественном месте, бокалы?), я приступил к водке.

Судя по всему, литр водки на одного – это много, потому что, проснувшись, я никого рядом с собой не обнаружил. Зато, я нашёл на тумбочке лаконичную записку, в которой губной помадой было написано только одно слово: «Козёл». На этом вся любовь. Пока я добирался до ближайшего пивняка, в моей голове крутилась фраза, которая никак не могла отскочить от зубов. И, лишь поправив своё пошатнувшееся здоровье, я сумел, огранив её, как алмаз и придав ей форму драгоценного и сверкающего всеми цветами спектра, бриллианта, выплюнуть: «Рождённый пить – иметь не может». Надеясь на то, что большая часть нашей читающей братии – ребята – палец в рот не клади, я всё же сознательно оставил это неоднозначное «иметь», внося известную долю пикантности в повествование.

                30.03.2000 г. Ялта.