История одного серого дельфина

A.S/B

… Я никогда не думал, что буду смотреть на гладь воды как на границу между мирами, таинственную плоскость соприкосновения жидкости и воздуха, вот так – с ожиданием чуда. Никогда поверхность моря, озера или реки не была для меня ничем особенным, кроме как зеркалом, отражающим небо и каждое малейшее передвижение по нему. Никогда я не думал, что эта плоскость может вызывать столько беспомощности, быть непреодолимой преградой. Однако, судьба распорядилась по-иному.
   Я мог бы написать что-нибудь более оригинальное; например, о необычайном вкусе бабочек, обмакнутых в сметану или чудесных галюциногенных свойствах порошка из перемолотого лунного камня, но я напишу о том, что было.

1
… В одном приморском городке, который летом превращался в шумный муравейник, а зимой тоскливо пустовал, жил врач-экспериментатор. Конечно, оправдать его опыты с животными и рыбами очень сложно, но сам посыл и стремление к чуду этого человека уже заслуживают уважение. Говоря простым языком, практика доктора Бултакова была связана с тем, что сейчас принято называть мутацией. Пересаживая клетки, изучая наследственность и изменчивость, Сергей Иванович тайно желал совершить переворот в науке, объединив своей методикой живой мир суши и моря. Не скажу, что в своих экспериментах он продвинулся очень уж далеко. В городе его стали считать сумасшедшим после того, как он пересадил паре соседских кошек рыбьи жабры. Несчастные животные были вынуждены переселиться в море, но в силу неприспособленности к такому образу жизни, издохли. Негодованию жителей не было конца. Неудавшийся эксперимент почти поставил крест на будущей практике доктора. Помогло лишь счастливое стечение обстоятельств, которые, ясное дело, история скрывает. Поговаривали, что делами Бултакова очень заинтересовался некто из городской администрации. Так или иначе, Сергей Иванович сохранил свой дом с импровизированной лабораторией и безупречную репутацию чудака, с головой ушедшего в какие-то опыты.
   Шли дни, доктор всё реже появлялся на улице и люди постепенно стали забывать странное происшествие с плавающими кошками. Городок мирно жил своей весенней жизнью,  ожидая горячего и прибыльного лета.

2
   Дел вытащил доску и парус на песок и прихрамывая направился к сидящему под флагом “F2” человеку. По бухте ходили островки ряби. Ветер менял направление и постепенно стихал.
- Сегодня я развил рекордную скорость, - бросил он, на ходу расстегивая гидрокостюм.
- Видел, видел. Быстро вышел на глиссирование. Но ты снова не закрыл парус. Надо было передвинуть петлю по гику на пару сантиметров от мачты. Легче было бы уваливаться.
- Вечно ты со своими советами, Профессор, - усмехнулся парень, разминая ногу.
- А с ногой что? Опять слишком глубоко  поставил  стопу в петлю? Смотри, не к добру это. Перекинет тебя как-нибудь и привет. Или забыл как чешется нога под гипсом?
- Тебя послушаешь, так и на воду выходить стрёмно.
Двое подхватили доску и парус и занесли их под тент.
- Знаешь, Проф, если бы ты не был таким скептиком, я бы рассказал тебе о том, что видел сегодня у мыса.
Проф кашлянул, поглаживая бритую голову, явно мешкая.
- Ага! – обрадовался Дел.
- Дел, ну ладно тебе. Ты же знаешь, что ветер не любит лихачей которые не готовы к скорости, - с этими словами он постучал себя по блестящему лбу указательным пальцем -, а спасать тебя если ты долбанешься на доске как следует что-то не тянет. Что там у тебя? Опять нудисты?   
Теперь уже мешкал Дел. Сняв гидрокостюм, он вывернул его наизнанку и повесил сушиться.
- Ну, ты долго будешь томить меня? Я уже изнываю от любопытства! – в голосе Профа слышалась ирония. Казалось, под темными  стеклами очков были видны его смеющиеся глаза.
- Ты не поверишь, но… я видел то, что называют русалкой.
Проф уже корчился от хохота.
- Что? Ру-са-лку???? Хахаха!!! А Лох… лохнеского чудовища не встретил? Хахаха! Ты это… заканчивай с психотропными веществами… Совсем плохой стал…
Дел нахмурился.
- Но я правда…
- Иди проспись, - перебил его Проф -, тебе ну жен отдых, если не помощь профессионала! Давай, до вечера!
С этими словами он развернулся и всё еще откашливаясь от приступа смеха пошел в направлении хранилища досок, где его уже ждала компания новичков.
Дел, немного раздосадованный словами Профа, переоделся и направился в кафе перекусить и обдумать увиденное.
   
Сидя за столиком, помешивая капучино, Дел находился в прострации. Мысли двигались как-то вяло и неохотно. Может и впрямь показалось? На скорости всё мелькает, а брызги из под доски вообще ослепляют. Нет это определенно была девушка. Она смотрела на него несколько секунд, а потом нырнула. Нырнула, ударив по воде хвостом. Ерунда. Может это был просто дельфин?
Или просто купальщица? Тогда что она делала так далеко от берега?
Понимая, что усталость просто блокирует всякую возможность для рациональных решений, Дел сконцентрировался на еде. Расплатившись, он взял  такси и отправился к себе на квартиру спать.

3
   Ночь спустилась с гор плавно, перекрасив море в зловещий темно-синий цвет. На небосклоне проступили звезды, выложив собой причудливые фигуры созвездий.
    Сергей Иванович стоял на пирсе. Его сутулая фигурка выражала беспокойствие. Он то и дело поглядывал на часы, включая зеленоватый огонёк подсветки.
Аруса опаздывала.
Этот ночной звонок всё перевернул. Эксперимент шел своим ходом и внезапно спонсору понадобились результаты. Ну какие могут быть результаты в обстановке строжайшей секретности? Однако слишком многое было на кону – лаборатория, дом и единственная дочь доктора Бултакова. Никогда еще Сергей Иванович не брался за опыты с людьми. Но скандал с кошками и угроза быть высланным, а значит брошенным на произвол судьбы, заставила его положить на операционный стол собственного ребенка.
   План не предусматривал провала, хотя риск был очевидным. Сердце доктора обливалось кровью, когда он был поставлен перед фактом, что должен любой ценой совершить прорыв в науке и привлечь всеобщее внимание к курорту. Замысел спонсора был прост и ясен как день. Но почему он был основан на риске для доктора? Сложнейшая операция требовала соответствующих препаратов, а не только энтузиазма, которого у Сергея Ивановича с каждым днем становилось всё меньше. Аруса очень сложно переносила адаптационный период. Доктора сильно беспокоила ее бледность и прерывистое дыхание. Возможно, это было вызвано низкой температурой воды. Но в любом случае, показывать ее в таком состоянии кому-либо было очень опасно.
Да, мутация нижней части тела почти завершилась, но впереди еще более сложный этап адаптации организма к новой оболочке. Мысль о том, что бедная девочка не выдержит не покидала доктора. До окончательного превращения в дельфина оставалось 15 дней. Сейчас, на данный момент еще можно было отказаться, вернуть всё назад. Остаться ни с чем, но сохранить жизнь дочери. Доктор всё отчетливей понимал, что Аруса не продержится. В море слишком холодная вода, а  пока новая кожа не сменила старую она была уязвима для гипотемии.
- Папа… - её голос слился с всплеском воды.
- Аруса, доченька!!! – Сергей Иванович, как ужаленный бросился к воде, где из темной воды смотрела на него еще более бледная от лунного света девушка.
- Господи! Да на тебе лица нет! Боже мой! Всё! Завтра я вколю тебе абортирующее средство и реакция остановится.. Еще не поздно.
- Но папа… Как же…
- К черту всё. Если ты погибнешь, я не прощу себе этого. Завтра мы изменим всё. Бедная моя девочка! Если бы твоя мать могла знать то, что случилось с нами, она бы сошла с ума от горя.
По лицу доктора бежали маленькие, торопливые слёзы.
- Не говори так. Она всегда хотела, чтобы ты добился чего-то в этой жизни.
- Доченька! Твой папа просто глупец. Я поставил на карту единственное, что есть у меня в этой жизни – тебя. Дом, лабораторию – эти ублюдки могут забрать себе всё, но они никогда, слышишь, никогда не отнимут у меня тебя!
Доктор кашлянул, поспешно утирая слёзы.
- Завтра мы изменим всё. Мы пойдем против течения.
Аруса молчала.
Отплывая от берега, то и дело оборачиваясь, чтобы взглянуть на маленькую фигурку отца, она с грустью отметила, что он очень сильно постарел за эти дни. Превращаясь в дельфина она не могла перестать любить. Ночь поглотила доктора на пристани. Вокруг Арусы возобновился мрак воды, спокойный и баюкающий, словно объятия матери… Завтра она вернется на берег. Вернется из этого ласкового одиночества глубины.


4
   Доктор Бултаков долго ворочался и не мог уснуть. Мысли о грядущем дне не давали покоя и осаждали мозг с варварской настойчивостью.
   Донор. Арусе нужен донор. Человеческие клетки, кровь, которые способны повернуть процесс вспять. Но кто согласится? Как объяснить Рекину, что эксперимент прерван? Слишком много свалилось на Сергея Ивановича. Слишком много.

Рекин позвонил рано утром. В его властном голосе чувствовалась радость и предвкушение.
- Иваныч! Как там наша рыбка? Всё в порядке? Сегодня я хотел бы на нее взглянуть. Порадоваться успеху науки, так сказать!
- Да,да… - промямлил Бултаков. Конечно.
- Ну, добро. Я подъеду к тебе вечером. И давай это… без ерунды. Чтоб всё было на высшем уровне. До связи.
В трубке щелкнуло и по проводу поплыли короткие назойливые гудки.

5
Дел никогда не считал себя прагматичным человеком. Всю свою сравнительно долгую жизнь он только и делал, что тыкался головой в закрытые двери, совершал массу ошибок, затрачивая при этом уйму энергии.
   Утренний штиль и безветрие не обещали хорошего дня в плане катания на виндсёрфинге. Слоняясь по пляжу, наблюдая как Проф с ребятами пытается вталдычить чайникам принципы владения парусом, Дел не мог не убедить себя в нереальности увиденного и забыть.
   Проф откровенно считал, что у парня приключился солнечный удар и вообще не переживал по поводу озадаченного вида Дела. В конце концов, считал он, парнишка мог долбануться головой о мачту в падении, а тут не мудрено увидеть и Горгону Медузу со всей греческой мифологией вместе взятой. Тоскливый вид Проф списывал на безветрие, которое, увы, вызывало у любого хоть немного продвинутого сёрфера самые грустные чувства. Дунет ветерок, думал Проф, и порядок. Снова силком из воды не вытащишь.
   Однако всё у Дела обстояло намного серьезней, чем представлял себе проф. Услышав краем уха, что кто-то видел ночью сумасшедшего доктора на пирсе, он будто бы оживился. Позабыв про втер, точнее про тоску, вызываемую его отсутствием, Дел слонялся по пляжу, ища возможную связь видения с личностью доктора Бултакова. Сейчас ему как никогда был нужен совет, но обратиться за ним к Профу означало признать утрату рассудка.
   Поэтому, дождавшись заката, Дел отправился прямиком к дому Бултакова, расположенному в восточной части города.
6
    Сергей Иванович подобрал Арусу на выходе из бухты около семи вечера, погрузил в специальный резервуар в кузове грузовичка и отвез в лабораторию. Состояние  резко ухудшилось. Руки уже стали срастаться с телом, образуя тем самым единое целое. Время катастрофически ускользало и работало против доктора.
   В лаборатории  было тихо. Аруса лежала в ванне и постоянно просила пить. До приезда Рекина оставалось менее получаса. Сергей Иванович находился в полной растерянности. На руках у него была умирающая дочь. Суть разговора с Рекиным была ясна заранее. Лишь бы он не устроил погрома и, об этом доктор даже боялся думать, не причинил вреда Арусе.
   В дверь постучали.
- Странно. Неужели он так торопится? – идя к двери Сергей Иванович вытирал сухие руки полотенцем чтобы скрыть и унять дрожь.
 Когда дверь распахнулась, перед Бултаковым стоял молодой человек лет двадцати с голубыми глазами. Внешний вид его выдавал сильное смущение.
- Я… Я могу вам чем-то помочь? – наконец-то нарушил неловкую паузу Сергей Иванович, в которую к нему вернулся дар речи.
- Да… Э… Я шел мимо… Понимаете…
Юноша шагнул через порог.
-    И… - попытался продолжить Бултаков, пытаясь понять чего от него может хотеть этот незнакомец. Отчетливо понимая, что не понимает ничего вообще, Сергей Иванович хмурил брови и пытался изображать спокойного и уверенного в себе человека, к которому регулярно захаживают незнакомцы в столь поздний час.
- Там на пристани… Что вы делали там на пристани… Ночью? – переводя дыхание сказал парень.
Сергей Иванович всплеснул  руками. Еще чего! Не хватало теперь только свидетелей. Сейчас нагрянет Рекин и… Уняв дрожь в руках, придав сорвавшемуся голосу оттенок беззаботности, доктор выпалил:
- Гулял! Гулял, - соврал он на пол тона тише, - прогуливался, знаете ли…
- А… Я так и думал, - пробормотал незнакомец, - так и думал.
Казалось, он чем-то сильно смущен.
- Да-да. Я гулял. – уверовав в собственную легенду, доктор решил перейти в наступление, - и вам, молодой человек желаю того же. Свежий воздух, знаете ли. Растущий организм…
Возникла еще одна неловкая пауза. Нарушить ее вновь отважился Сергей Иванович:
- Ну… если я не могу быть Вам полезен…
- Русалка! –выпалил парень. – Я видел русалку вчера на выходе из бухты!
Ноги Сергея Ивановича подкосились и впервые за свою многолетнюю практику он упал в обморок. Очнулся он тут же. Незнакомец уже успел склониться над ним, вопросительно вглядываясь в его обезумевшие глаза.
- Ох… Ох… Юноша… Какая у вас группа крови? –слабо прошептал Бултаков.
- Первая, - проронил незнакомец, весьма озадаченный таким вопросом человека только что потерявшего сознание.
- Голубчик мой! Я не зна… не знаю как вас зовут, но прошу вас… - торопливо залепетал старик
- Дел. Меня зовут Дел. – приподнимая доктора с пола сказал парень.
- Дел, Голубчик… Прошу вас. Спасите мою дочь! Я умоляю вас стать её донором. Не дайте ей умереть. То что вы видели в море – не иллюзия, а моя доченька Аруса, которая сейчас умирает внизу в лаборатории. Прошу вас…
Дел помог старику подняться и последовал за ним по темному коридору. Вскоре взору его предстала неописуемая картина – в центре слабоосвещенной комнаты, между столов с инструментами и стеклопосудой, в резервуаре с водой лежала бледная девушка. Где-то чуть ниже груди человеческая кожа сменялась серым, влажным покровом, скрывавшим под водой очертания длинного, ч плавником на конце, хвоста. Девушка. По-видимому, спала, но звук шагов заставил ее приоткрыть глаза.
- Папа… Кто здесь? – прошептала она чуть слышно.
- Всё в порядке, доченька. Это друг. Наш с тобой друг. – со слезами на глазах прошептал доктор.
Он всхлипнул, засуетился, забегал по лаборатории, ища что-то, звеня инструментами и громыхая металлической посудой.
- Проходи, Дел. Чувствуй себя как дома. Дорогая, это Дел. – крикнул он уже с другого конца комнаты, доставая какой-то предмет из-под стола.
- Да уж… - слегка улыбнулся Дел, - такого дома у меня не было, сказал он не отводя глаз от лица девушки.
Аруса перевела усталый взгляд на юношу.
- А какой у тебя дом?
- Обычный… - проронил он задумчиво, - но на самом деле по-настоящему я живу только в море, когда еду на своей доске.
- Так это был ты? – щеки Арусы слегка порозовели, - это был ты там, на выходе из бухты?
Дел оживился.
-  Да. Ты видела меня?
Девушка кивнула. Говорить было трудно.
- Так… Молодой человек, позвольте вашу руку, - нараспев сказал доктор.
Дел даже не ощутил укола. Всё его внимание сейчас было сосредоточено на необыкновенной девушке, чья беспомощная, беззащитная красота вызывала умиление. Слегка вздернутый носик, непокорный изящный подбородок и самоуверенные черты лица будто бы говорили ему: «Да. Я – русалка. И что здесь, собственно такого?»
- Вот так. – Сергей Иванович уже колдовал над шприцом и каким-то зельем.
- Та-а-ак… - проговорил он тоном строгого врача, - где наша больная? Сейчас мы сделаем ей укол и она повеселеет.
Доктор носился по лаборатории как пчелка, порхал от столика с инструмента к резервуару что-то жужжа себе под нос, то и дело бросая реплики в адрес Дела и Арусы.
  Стук в дверь оборвал всё. Сергей Иванович замер и мгновенно переменился в лице. Реторта выпала из его рук и звонко разбилась. Доктор беспомощно переводил взгляд с дочери на юношу. Он настолько увлёкся и уже поверил в безоблачное будущее, что звонок просто выдернул его из мира иллюзий и вернул на землю. Дел заметил, что Бултаков как-то осунулся, сгорбился и, шаркая, направился к двери.
- Дел… - прошептала Аруса, - уходи, прошу тебя. Благодарю тебя, но ты должен уйти. Если эти люди увидят тебя…
- Но… Что за люди?
- Уходи… Не спрашивай… Тебе нельзя тут оставаться.
Дверь хлопнула и в прихожей послышались голоса. Еле различимо что-то лепетал доктор и властно говорил другой незнакомец. Голос второго постепенно нарастал. Бултаков умолк.
- Добрый вечер. Что мы имеем? – с этими словами в полумрак лаборатории вошел полный мужчина средних лет в коричневом костюме. Его сопровождали двое, по-видимому охранника.
- Ага… Новоиспеченная рыбка и эээ… как бы это лучше сказать.. помощник доктора – легендарный Броменталь? Уверяю, вы войдете в историю! – в голосе Рекина переплеталось раздражение и жалящая ирония. Он подошел к резервуару и пощупал серую кожу.
- Что ж, папаша. Неплохо. Но нам нужен стопроцентный дельфин! Дельфин с человеческим интеллектом. А я тут наблюдаю пока нечто среднее. Конечно, смотреть на пышный бюст твоей дочери несказанно приятно, но мне нужна дельфиниха.
- Вы ее не получите, глухо сказал Бултаков.
Тень пробежала по лицу Рекина. Рывком он подскочил к доктору и, держа его за плечи, зло улыбаясь, сказал:
- Да… Видно крыша твоя, Иваныч окончательно съехала. Недаром в городе про тебя болтают.
Через секунду он уже тряс старика и орал:
- Ты что же, сука, играть со мной решил? В психушку захотел? Или под суд? Устроим. А кильку твою я детям в зоопарке за деньги показывать буду. Понял.
- Полегче… - не выдержал Дел.
- А это кто у нас? – прищурив глаза, Рекин уже обходил резервуар, приближаясь к парню. – Рыцарь прекрасной дамы? Нравится рыбешка? Ты мне дорожку не переходи – споткнешься, а руки я не подам. – с расстановкой проговорил он. Повернувшись к доктору, он бросил:
- Иваныч. Человек ты неделовой.  Жаль. Хотел с тобой тихо мирно, но… Ребята. Старика – в дурку, рыбка пока пусть тут прохлаждается. Может еще детишек порадует.
Старик застонал. Рекин, присел на край резервуара и закурил. Сбрасывая пепел в воду, он качал головой и задумчиво повторял:
- Глупый у тебя папка. Не хочет о мной дружить. Не хо-чет…
Амбал, ведущий Сергея Ивановича, подтолкнул его к выходу.
- Ублюдок! – выпалила Аруса.
- Это вы мне? - отрешенно спросил Рекин.
- Тебе не видать дельфинихи. Мне вкололи абортирующее средство и через 12 дней  я встану на ноги.
- Вот тогда я тебе их и переломаю, - с ласковым ехидством шепнул Рекин, - папашу жалко твоего. Как он там? А? Но вот ножки заживут – будешь навещать его.
Швырнув сигарету, он со всего размаха ударил Арусу ладонью по лицу. Девушка взвыла и закусила губу.
- Нельзя со мной шутить, - трясясь от ярости, тараща глаза и задыхаясь, орал Рекин, - И грубить мне нельзя. Со мной можно только то, что я разрешаю. Ты – никто! Ты мутант – калека! Будет так, как я скажу.
- Эй ты… - Дел словно очнулся. Его голос звучал глухо. Не смей бить её. А то…
Рекин с налитыми кровью глазами уже стоял подле.
- А то что? –сипло спросил он, - продолжай. Мне очень интересно. Что ты сделаешь? Может в милицию позвонишь или маму позовешь? А? Жалобу напишешь? Ще-нок!
С этими словами он толкнул Дела на тол с инструментами.
Послышался звон, грохот, треск. Через секунду Дел уже был на ногах и молниеносно ударил Рекин ногой в живот. Тот взвизгнул, получая повторный удар в пах. Третий раз ударить корчащегося от боли толстяка он не смог. Что-то тяжелое врезалось в его затылок.
- Не успел…

7
Дел очнулся в постели, укрытый простыней. Он не знал сколько времени прошло. Ужасно болела голова и ломило всё тело. Окинув взглядом всю комнату он различил широкое окно с белыми занавесками, шкаф с книгами, картины. Параллельно его постели стояла еще одна постель. В ней лежала Аруса, укрытая простыней. Она смотрела на него. Дел попробовал улыбнуться.
-   Привет… - шепнула она. Ты очень долго спал
- Да. Отоспался что надо. Который час?
- Четверть одиннадцатого.
Дел присвистнул. Ему трудно было шевелиться. Постель была влажной и от этого он чувствовал себя неуютно.
- Знаешь, я хотела сказать тебе….
- Перестань. Не благодари. Любой бы на моем месте поступил бы точно так же. Набить ублюдку морду – одно удовольствие.
Аруса осторожно улыбнулась.
- Да. Это было здорово… Но я хотела…
- А как отец? – Дел оживился, чувствуя, что очень рад увидеть ее снова.
- Папа в больнице. У него приключился улар после того как…
Аруса осеклась. Казалось, она чего-то недоговаривала.
Дел насторожился.
- Но с ним всё  порядке?
- Да. Да… Конечно. –Аруса сделала попытку улыбнуться, - послушай меня…
В дверь постучали.
Лицо ее потемнело. Она медленно поднялась с кровати, сбросила простыню, представив его взору нормальные, человеческие ноги.
Дел встрепенулся.
- Я спал так долго? Твои ноги! Это просто чудо!
Аруса прильнула к нему и обняла. Дел чувствовал ее слезы у себя на щеке.
- Прости меня. Прости за то что я подплыла тогда к тебе и позволила увидеть себя. Если бы я знала… Я много раз видела тебя на доске, смотрела на тебя из под воды, но не могла пересилить себя и остаться там…
Стук в дверь усилился.
- Аруса. Я не понимаю что происходит…
- Я люблю тебя. Вот что происходит. - Она держала его голову руками и смотрела в глаза, - отца заставили…. Я должна открыть, иначе он вышибет дверь.
- Кто он?
Аруса, вытирая слёзы, выбежала из комнаты. Послышался голос внизу и через минуту перед Делом стоял Рекин, самодовольно улыбаясь.
- Ну-с, больной, как самочувствие?
  Дел молчал. Ярость вновь охватила его. К своему удивлению он ощущал, что тело не слушается его. Руки и ноги не хотели шевелиться. Казалось, он был связан.
Рекин подошел к его койке. Аруса присела на свою кровать и, спрятав лицо в руках, зарыдала.
- Сёрфер, значит? Любишь скорость?
С этими словами он сорвал простыню, обнажив тело дельфина, которое уже подступало к ключицам.
Аруса плакала.
Рекин хохотал
Дел закрыл глаза.
Всё падало в пропасть.

8
Через 7 дней маленький грузовичок остановился на краю косы у выхода из бухты. Два человека вытащили что-то из кузова и снесли в воду. Это был серый дельфин, который лежал на мелководье, переворачиваясь, подставляя солнцу то спину, то живот.
   Сергей Иванович наклонился и похлопал его.
- Прости, голубчик. Лучше плыви отсюда, а то эти мерзавцы не дадут тебе жизни. Я буду скучать.
Старик, кряхтя, вышел из воды и захромал к грузовику.
Казалось, дельфин понимал каждое слово. Он лежал в воде, медленно шевеля хвостом.
Аруса села в воду и прижалась к дельфину.
- Что я наделала. Ты ведь всё слышишь, всё понимаешь… но не можешь сказать… Никогда не смогу простить себе этого.
Дельфин зашевелился, будто бы протестуя и уткнулся носом в ёё живот.
- Нет. Понимешь, я была там, в этом ласковом мире одиночества моря. Там я увидела тебя. Теперь мы здесь и между нами вновь гладь воды, которая делит нас. Прошу тебя. Уплыви очень далеко отсюда чтобы они не нашли тебя. Я знаю, что говоря о своей любви я делаю это еще сложнее для тебя. Прости меня и знай, что никто, нигде и никогда не будет любить тебя сильнее чем я.
Из глаза дельфина выкатилась слезинка.
- Ты остался человеком внутри и ты можешь сопереживать, чувствовать, любить… Это такой тяжелый груз для глубины… Как жалко, что ты не можешь говорить сейчас, когда мне так нужны твои слова и мысли. Мне нужен ты. Я найду тебя там. Не знаю, кем я буду… Никогда не заплывай в эту бухту. Я найду тебя. А теперь – плыви.
Дельфин шевельнулся. Аруса встала, освобождая его от объятий. Нырнув, он высунулся из воды поодаль и что-то прощебетал на своем языке.
- Я тоже…, прошептала Аруса. Ветер играл ее волосами, ее платьем, ее душой.
Еще долго она смотрела, как удаляется от берега серая спина и плавник, обгоняющий барашки волн, покуда он совсем не растворился в синеве моря.

9
Ветер усиливался. Проф возился с досками. Новички не донимали его и он мог отдаться любимому делу – ухаживанию. В пестром окружении легких синкеров, швертовых громадин и изящных фанов он чувствовал себя в обществе женщин. Каждой он уделял внимание, промазывая специальным составом, проверяя петли. Казалось, доски благодарили Профа за каждое прикосновение.
   Увлеченный своими мыслями он заметил как под навес вошла  девушка с темными глазами маслинового отлива.
- Скажите, -сказала она, - это и есть винд-сёрфинг?
- Да. – Проф снял очки и улыбнулся. – А что, хотите попробовать?
- Очень…
- Тогда помогите донести эту доску до воды, - подмигнул он.

… Я никогда не думал, что буду смотреть на гладь воды как на границу между мирами, таинственную плоскость соприкосновения жидкости и воздуха, вот так – с ожиданием чуда. Никогда поверхность моря, озера или реки не была для меня ничем особенным, кроме как зеркалом, отражающим небо и каждое малейшее передвижение по нему. Никогда я не думал, что эта плоскость может вызывать столько беспомощности, быть непреодолимой преградой. И я всегда разрываю её плавником своей доски так как это делает серый дельфин. С яростью и вожделением.                  август     2001   L.Vokyalop