Ноябрьская дорога зарисовка

Покуда хватает взора кругом бескрайние поля, уже занесенные снегом, отороченные вдали серым безликим лесом; низкие, плотной пеленой окутавшие все грязно-серые облака и идущий непрерывной стеной мокрый снег, липнущий на лице и забивающий глаза. А под ногами жидкая и осклизлая дорога. Кругом ни души, никакой птицы. Холодно, ветрено и безмолвно. Одним словом: начало ноября.
На сапогах налипший снег с грязью, брюки из неплотной ткани – хоть отжимай, на коленях же – уже задубели от ветра. Охотничья куртка насквозь пропитана талой водой снаружи и потом изнутри. За воротом и на шапке – снег. Глаза слезятся и почти ничего не различают перед собой: поволока.
Губы тихо нашептывают проклятия в адрес этакой погоды. Каким затерянным и беспомощным чувствуешь себя в такой момент! И думы только о теплом доме и горячем чае. Но сейчас ты слившийся с непогодой, становишься ее частичкой, без которой эта мрачная картина была бы совершенно безжизненна.
Закоченевшие и мокрые руки сжимают в карманах куртки спички и табак. Закурить нет возможности: все промокло, хоть выброси! И ты утешаешь себя мыслью о том, что через каких-нибудь пять-шесть верст ходьбы ты окажешься перед горячим самоваром, и будешь сушить белье и табак. И ноги с новой силой отбивают шаг по мерзлой земле.
Вот позади и темная шумная речка. Она катит мутные воды вдоль грязно-белых берегов. Теперь уж не далеко!
Поднявшись, наконец, на скользкие ступеньки дома и очутившись в сенях, сбрасываешь пудовую одежду, и еще раз выругавшись, ступаешь в теплый и сухой дом.
За окном по-прежнему жутко. Размаривает. Голова склоняется к столу и, кажется, нет на свете никакой силы, которая была бы способна выгнать сейчас тебя на двор. Под шум ветра, стук падающих капель с крыши, в тепле дома ты засыпаешь. И, уже во сне, видится пройденная дорога, и губы сами расплываются в блаженной улыбке. Ты теперь дома…

1995, Заречье - Гатчина