Заложница

Марина вернулась домой после 16-дневного отсутствия. Она пришла уже заполночь, открыла дверь своим ключом. Слава Богу, Пашка спал. Она потихоньку прошла в ванную и включила воду. Она не успела даже раздеться, как в дверь постучался проснувшийся Пашка.
—Марина? Это ты? Открой.
—Паш, подожди, я через полчасика выйду.
Маринка после всего пережитого без ванны никак не хотела показываться перед мужем. Пока обмывалась, она стала вспоминать все, что с нею приключилось. Все началось больше месяца назад. Даже полтора. Со свадьбы. Все было прекрасно: и свадьба, и начало медового месяца... Но только начало. Они не прожили еще и двух недель, как попали в аварию. Досмеялись. Уж очень весело начинался тот день, и в машине они ржали после каждого слова. Как на перекрестке Пашка, решив проскочить на желтый, въехал в джип... У джипа крыло и дверь, а у их копейки даже стойки повело… Ну а дальше, все как в кошмаре... Братки, прикинув на глаз объявили, чтобы через две недели пять штук баксов было, иначе... Походы по знакомым и родственникам, упрашивания, унижения, гарантии — занимали, продавали... К концу второй недели набрали только две тысячи. Хозяин джипа, Иван, приехал к ним домой вместе с охранником... Забрали эти несчастные баксы, потом долго-долго разговаривали с Пашкой на кухне… Крики, грохот посуды, потом затихло все. Пашка вышел с фингалом под глазом и весь какой-то потерянный, затравленный. Иван безапелляционно объявил Пашке свое решение:
—Так, у тебя еще целый месяц.  А чтобы ты сильно не расслаблялся, я в залог возьму твою жену.
У Пашки рот открылся, наверное, это и для него было неожиданностью, но возражать уже не стал. Иван взял ошарашенную Марину за руку и, как та была в халате, так и повел к своей машине. И вот через 16 дней она вернулась домой. Оба не понимали почему. Конечно, у каждого были свои причины и объяснения, но что-то не стыковалось даже для самих себя...
—Привет,— поздоровалась Марина, войдя в комнату.— Ты рассчитался?
—Не совсем...  Где-то половину отдал... А тебя отпустили? Может, ты расскажешь за что?
—Давай завтра... Я так устала.
—Расскажи...— настаивал Паша.
—А что ты хочешь узнать?
—Правду.
—А она тебе нужна? Рассказывать-то нечего. Попала в тюрьму на полмесяца. Лучше поделись, где ты взял деньги?
—Я заработал. Что ты считаешь, я не могу заработать?
—Столько???
—Да... Но если тебя отпустили, что это значит? Может и ты там заработала?
—А если да, то что?
—Тогда меня интересует только одно: чем?
—А какая разница?
—Да большая. Значит, ты продавалась направо и налево?
—Ты не говоришь, где ты заработал... И я, вообще, ничего не буду говорить. Давай спать.
—А я не заражусь?
—А я?— парировала Марина.
Повисла тяжелая пауза... Конечно, каждый мог рассказать, но было ли это надо другому? И что бы сделали они, узнав правду? Да, они очень непросто прожили эти полмесяца, каждый по-своему... но ведь у каждого своя правда, и каждый чувствовал себя виновным... Тем более, завтра Паше предстояло принять окончательное решение...
—Пашка! Так я могу тебе доверять?
—Ты хочешь, все-таки, рассказать?
—Да нет... Я про твой вопрос... последний...
—Наверное... тем более, говорят, что сейчас все лечат,— Паша улыбнулся в первый раз.— Я тебе почему-то верю.
—Представляешь, и я тебе,— улыбнулась Марина.— А то я подумала, грешным делом, что ты по мне и не соскучился.
С этими словами Марина распахнула халат и села на колени мужа, она обняла и прижалась к его обнаженному торсу. Кровь взыграла у Паши вне зависимости от того, что он только что придумывал про свою жену, и в плавках уже было тесно. Марина целовала лоб, глаза, нос, губы... Через несколько долгих секунд поцелуя она отодвинулась:
—Так ты говоришь, что не хочешь меня? А я тебе не верю,— она провела рукой по натянувшимся плавкам и оттянув резинку выпустила его член на волю.— Я твоя,— прошептала она на ушко.
Пашка выбросил все дурные мысли из головы, поднялся, и освободив себя и ее от остатков одежды, уложил Марину на кровать. И засмотрелся... Марина лежала, немного раздвинув ноги. Ее руки, безвольно лежали вдоль тела. Глаза приоткрыты. Весь ее вид выражал готовность и ожидание. Паша прилег рядом, потянул ее на себя и немного нажал на плечи, предлагая опуститься ниже... Она целовала его грудь, живот, взяла в рот... «Она так раньше делала это? Или подучилась?»— Пашу терзали сомнения. Хотя, если честно, то он не мог точно вспомнить, как именно делала минет она. Он взял ее за голову и повернул ее так, чтобы можно было увидеть ее глаза. Марина смотрела, не выпуская его член изо рта. Паше казалось, что он видел там вопрос: «Ну, как? Не разучилась?» Он потянул ее выше... пока их губы не встретились... Пробравшись одной рукой, он погладил ее мокрые половые губы, и через некоторое время Марина, уже не выдержав, освободилась от поцелуя и прошептала:
—Давай... Я хочу...
Он медленно ввел и, придерживая ее за талию, регулировал ритм, то ускоряя, то притормаживая. Она двигалась, как заведенная. Она приподнималась, выгибалась, вертела попкой... Творила, что хотела... Но он кончил раньше... Когда он, изливаясь, содрогался в оргазме, она разочарованно подумала, что снова не получилось... Хотя ее ощущения стали приятнее, должной разрядки не произошло. Она продолжала двигаться до тех пор, пока совсем обмякший член не выскользнул. Тогда Марина решила взять инициативу в свои руки. Она легла рядом с мужем и потянула его на себя, причем, повторила тот же жест... приглашая... Чтобы он ее... там... Да, раньше он никогда такого не делал, но сегодня ей хотелось кончить во что бы то ни стало... Поэтому она не отпускала свои руки до тех пор, пока он не провел своим языком по расщелинке. Марина выгнулась и приподняла ноги, чтобы облегчить ему доступ...
Он вылизывал вытекающую из влагалища свою же сперму. Долго-долго. Потом принялся всовывать туда язык, потом слегка прикусывал большие губы... Марина снова взялась распоряжаться, негромко командуя и направляя его действия, пока Паше не удалось найти этот злосчастный клитор. Но найдя его, и поколдовав с ним минуты три, он был вознагражден: Маринка захлебывалась в ощущениях, она издавала нечленораздельные звуки, ноги судорожно сжимали Пашину голову, руки держали так, что он рисковал задохнуться. Но не вырваться... Наконец, она успокоилась. Успокоился и Паша: «Да братки не будут ей лизать ****у. Значит, не трахали. С одной стороны, хорошо, но что-то непонятно... Надо будет у Ивана спросить. А то, может, и не придется больше... Хотя... А может, Андрей отдал? Он же знает Ивана. Поэтому и мне дал время до завтрашнего вечера. Тогда, выходит, я зря на Маринку пёр».
Паша перебрался повыше. Маринка, приобняв его и прошептав слова благодарности, быстро заснула на его плече. А Паша задумался: «Вот тебе и задача. Как теперь решать? И главное, что мне грозит? Зря с Мариной так начал... Ох и зря... Может, надо было все самому рассказать?» Помучившись полчасика, он заснул. Утром, проснувшись первым, он быстро оделся и, уже готовый к выходу, поцелуем разбудил Марину:
—Я на работу бегу... А ты поспи еще... Я сегодня, скорее всего, буду поздно. Перезвоню. Прости, я ночью был не прав.
* * *
Выйдя на улицу, он из телефона-автомата позвонил Ивану, тот ему сказал, что долг за него отдали.
—Весь?— удивился Паша.
—Ты ничего мне не должен,— раздраженным тоном сказал Иван.
—А Марина?
—А что ее не привезли? Все, мне некогда...— в трубке пошли длинные гудки.
Паша набрал номер Андрея.
—Привет! Это я...
—Ты так быстро решил?
—Пока нет. Ты сколько Ивану отдал, можно спросить?
—Пока полторы, как и договаривались... А что?
—Маринка вернулась... Что там с ней делали...
—Ничего вроде бы...  Она все время с Машей была... Иван же он не по этой части, ему и Машки хватает. Ты ее видел?
—Видел. Тогда совсем непонятно. Можно я к тебе приеду?
—Давай... Я сейчас на работу как раз собрался. Приезжай. Может, что и выясним...
* * *
Марина так больше и не заснула, она лежала и вспоминала эти две недели. Все, с самого начала. Ей очень хотелось разобраться во всем. По порядку... Ведь вчерашний день был такой... непонятный. Почему ее в самом конце вечера забрал охранник, посадил в машину и увез домой, она даже с Машей не успела словом перемолвиться. И вообще, может, у нее что-то произошло? Ведь в 8 часов они закрылись в спальне с Иваном... И больше она ни Ивана, ни Маши не видела... Только этот охранник... А от него и в нормальный день слова не добьешься, но тут все же сказал в ответ на истерику, которую закатила Марина: «Не ори! Домой!»
* * *
Иван привез ее на свою дачу. Если бы Марину сейчас попросили рассказать хотя бы примерно, где она находится, она бы только и смогла сказать, что ехать туда... минут 30-40, хотя в первый раз добирались часа полтора, не меньше. Итак, большая трехэтажная дача среди леса, за огромным забором. Как только Марина вошла в дом, ей показали на кресло и оставили в покое. Сначала это ее обрадовало, несмотря на то, что люди вокруг нее жили своей жизнью, приходили и уходили, разговаривали о чем-то полушепотом или громко рассказывали анекдоты, ели, пили... На нее никто не обращал внимания... Но через час-полтора одинокого сидения она не выдержала и решила проверить. Лишь только она приподнялась с кресла, как охранник сразу насторожился и не отрывал от нее глаз, пока Марина снова не села. Теперь она стала накручивать себя: сейчас она под присмотром, так что убежать вряд ли удастся… да и смысл какой. Ведь, все равно, найдут, или у них на квартире, или у родителей. Как бы хуже не было. Да, бежать некуда. Сейчас она никому не нужна, а ночью? Сознание рисовало страшные картины: вот сейчас настанет ночь и ее пустят по кругу... Сколько тут мужиков? Штук шесть не меньше. Изнасилуют, мало не покажется, а если еще и бить будут, издеваться... Она представляла, что может быть и содрогалась. Что же ей предпринять? Расслабиться и получить удовольствие? А получится? Ведь она не железная и не ****ь какая-то, чтобы трахаться со всеми сразу... Время шло, никаких поползновений, что страшило еще больше... Наступил вечер. Уже хотелось и есть, и в туалет... Даже непонятно, чего больше... Марина терпела... Но когда рядом с ней проходил Иван, она, смущаясь, попросилась... Иван строго посмотрел на нее, как будто только что заметил, и кивнул охраннику:
—Проводи! Только смотри там, без глупостей.
Охранник подошел к Марине и жестом пригласил следовать за ним. Они прошли полдома, он показал на дверь. Марина с радостью чуть ли не вбежала, но... Только она хотела закрыть за собой дверь, как охранник поставил ногу, и дверь осталась открытой. Марина растерялась… Что ей теперь даже в туалет ходить под присмотром? Это так положено? Или как?
—А можно, я дверь закрою?— покраснев, спросила девушка.
Охранник бесстрастно отрицательно покачал головой.
—Я сейчас описаюсь...  Пожалуйста...— из глаз уже катились слезы. Марина терпела на пределе.— Почему нельзя?
—Ты — дикая, можешь глупостей натворить.
—А если я пообещаю, что не буду ничего делать, только в туалет схожу и выйду.
—А тебе можно верить?
—Один раз, пожалуйста, я прошу вас! Поверьте мне, пожалуйста… Я вам обещаю, что ничего не случится.
—Ладно, только дверь не запирай. Выломаю.
—Я согласна. Спасибо!
Охранник убрал ногу, Марина закрыла дверь и долго-долго писала — накопилось за целый день, она даже обрадовалась, что за дверью будет слышно, как журчит моча, иначе, дверь откроется немедленно. И сразу же, чтобы не вызывать подозрений, она быстро натянула трусики и, одной рукой оправляя халатик, другой уже открывала дверь. Охранник одобрительно улыбнулся.
Когда они пришли обратно в холл, там появилась девушка, она о чем-то мило беседовала с Иваном. Да, это же она и есть, его подруга, в тот самый злосчастный день она тоже была в джипе. Иван, заметив появление Марины, кивнул в ее сторону и сказал, обращаясь к девушке:
—Вот и она! Забирай, достала она уже всех. В случае чего, крикнешь... Ага?
—Да, ладно, я думаю, мы с нею договоримся,— улыбнулась девушка и сказала Марине:— Пойдем!
Марина покорно двинулась следом за подругой Ивана на второй этаж. Они вошли в спальню... Почему спальня? Так ведь основную ее часть занимала огромная кровать, на которую девушка сразу же завалилась, а Марина осталась стоять в своем домашнем халате посреди комнаты. Девушка повернулась к ней и, опершись на руку, смотрела. Обе молчали. О чем говорить?
Марина тоже рассматривала девушку, и та все больше ей нравилась. Идеальная, совершенная фигурка, которую даже одежда не могла скрыть, идеальное лицо, почти без косметики, черные длинные волосы... Глаза — ласковые и нежные. Угрозы от девушки явно не исходило, поэтому Марина решилась заговорить:
—Меня зовут Марина...
—Я знаю...  а меня — Мария... Похоже?— Маша улыбнулась по-доброму, что разрядило напряженную обстановку.
—Мария...— повторила Марина,— очень приятно...  Вы бы не могли мне помочь?
—Тебе помочь? Тебе нужны деньги?
—Нет... деньги, конечно, нужны... Я бы не решилась у Вас просить. Я не о них я хотела... Что мне делать? Я боюсь... Я тут чужая... Я не знаю, что мне можно, что нельзя... а главное... Это же на месяц... Хотя Пашка все равно не найдет такие деньги... Что со мной будет?
—Это ты у Ивана спросишь. Он сам, наверное, пока не знает,— Маша перевела разговор на другую тему:— А что бы ты хотела сейчас? Конкретно...
—В туалет ходила под присмотром...— глаза наполнились слезами,— и есть, конечно, хочу... Но, скажите, можно мне определить... что можно, а что нельзя.
—Ну и, по-твоему, что тебе нельзя?
—Уйти отсюда... насколько я понимаю... пока больше ничего... Чем мне можно заняться? Я с ума сойду в том кресле...— слезинки одна за другой текли по щекам и капали на пол, Марина не решалась даже вытереть их.
—А ты бы согласилась побыть моей фрейлиной?
—Кем?— не поняла Марина.
—Может, помнишь? У королев, цариц и даже принцесс были фрейлины... Много... А мне нужна одна: почти служанка, но не служанка — служить королеве — это честь, кроме этого нужна еще девушка: доверенное лицо, подружка... Понимаешь? Я бы уговорила Ивана. Ты согласна?
—Да... Я постараюсь. А что я буду должна делать?
—Если у меня будет просьба к тебе — выполнишь... Будешь всегда под рукой, только не мешайся, когда не нужна... Вообще, все просто... выполняй все приказы... А когда их нет, будешь доставлять мне удовольствие — развлекать. Так ты согласна?
—А меня есть выбор?
—Выбор всегда есть,— Маша улыбнулась.
Марина молчала. Из нее хотят сделать служанку? Или еще хуже? А развлекать чем? Доставлять удовольствие… какое?  А выбор из чего: служанка или кресло? Ведь, если не считать охранника, то больше никто, кроме Маши с ней и не разговаривал…
Маша долго ждала, наконец, не выдержала и сказала:
—Уговорила, не надо выбирать. Можешь идти в холл... Я тебя не держу,— сказала Маша и отвернулась.
Тут Марина совсем потерялась. Один лишний вопрос и все... Она больше не нужна Маше. Это неправильно!!! Она не хочет в то кресло!!! Но теперь Маша не обращала на нее внимания. Марина решила упросить, она подошла к кровати, опустилась перед ней на колени положила в знак покорности голову возле ног госпожи, и зашептала:
—Мария, простите меня, пожалуйста... Я поняла свою ошибку, я больше не буду таких вопросов задавать... пожалуйста, простите... Я согласна…
Маша лежала, будто это ее не касалось, она даже не повернулась к ней...
—Я согласна, я на все согласна, Ваше Величество...— слезы катились не переставая. Но уже не из-за того, что она так унижается, а что ее не хотят простить. Да, она виновата, но она согласна даже понести наказание, но только не полное отвержение. Марина заметила, как вздрогнула Маша, когда услышала последние слова. Только после них она обернулась. Увиденная картина поразила ее... да ведь она же почти пошутила, а Марина согласна? Но почему? Но раз есть такая роль, Маша протянула ей руку. Марина бережно взяла ее обеими руками, и стала покрывать ее поцелуями, обливаясь слезами благодарности и униженности.
—Никогда так больше не называй меня — засмеют… Обеих.
Марина, не прекращая целовать ее, подняла заплаканные глазки... Как же тогда называть свою королеву, если не так?
—Зови меня Маша... Если сможешь, то на Вы...
—Спасибо, Ваше Велич... простите, Маша... Для меня это будет означать одно и тоже. Спасибо!— она снова стала целовать ее еще более страстно и нежно.
Когда Маше удалось отобрать у нее руку, Марина посмотрела чуть ли не обиженно, как ребенок у которого отняли самую главную, самую любимую игрушку. Она вспомнила, что была готова получить наказание за свой проступок, потому обида в глазах исчезла, появилась покорность:
—Маша, спасибо Вам, что простили… Только не гоните меня, пожалуйста... Я считаю себя виноватой... Хотите накажите, я согласна.
—Перебьешься... Я сейчас не хочу тебя наказывать. А ты для меня можешь станцевать?
Марина поднялась от кровати и встала посреди комнаты, готовая исполнить любой танец для своей принцессы... Маша дотянулась до столика взяла пульт от центра и включила Women in Love в исполнении Барбары Стрейзан. Да!!! Оно!!! Под эту музыку она станцует! Марина двинулась танце: она импровизировала, она придумывала новые движения, ей самой нравилось, как она танцует для своей Маши. И она видела, что той тоже нравится. Она уже вся включилась танец. И тут она обратила внимание на свою одежду... которая так не шла к этому действу... Она взглянула на Машу... И ей показалось, что та тоже заметила это несоответствие, потому как через несколько тактов, Маша тихо-тихо произнесла:
—А ты можешь раздеться?
Да!.. Конечно! Она может, мало того может, она уже хочет. Аккуратно расстегивая в такт музыки пуговички на халате, она обнажалась под довольным взглядом Маши. Марина медленно стаскивала халат, пока, не освободилась от него полностью. Она отшвырнула его в сторону. Немного подвигавшись в одном белье, которое тоже не слишком подходило для такого танца, она расстегнула бюстик, медленно стащила его с одного плеча, потом с другого... И он последовал за халатом... Одобрительный взгляд Маши заводил, подогревал, требовал... Марина медленно снимала трусики. Все — женщина в любви заполнила музыкой и голосом эту огромную комнату. И тут же, обнаженная девушка самозабвенно творила свой танец любви, посвященный своей принцессе. Вот и все... Прозвучали последние аккорды, и Марина застыла с поднятой головой и в элегантной позе...
И тут раздались несколько хлопков и голос Ивана:
—Браво, браво...
Девчонки, увлеченные стриптизом, и не заметили, когда он появился. Но когда Иван себя обнаружил, Маринка бросилась за халатом, схватила его и прикрылась, Маша разочаровано поднялась и села на кровати. Она тяжко вздохнула.
—Вот решил посмотреть, чем вы тут занимаетесь. Интересное кино... Да, Марина, танцевать ты умеешь... А сейчас, давай, улепетывай отсюда!
Марина, чуть ли не со слезами на глазах, голая выскочила из комнаты. Уже в коридоре она надела халат, застегнулась... Все белье осталось в комнате. Она, ступая босыми ногами по холодным ступенькам, спустилась в холл, аккуратно присела в свое кресло. Слава Богу, до нее снова не было никому никакого дела. Теперь Марина рассчитывала, что просидит тут всю ночь, раз Иван пошел к Маше. Она уже подумывала, как она тут будет спать, может, на полу лучше бы было? Но не прошло и двадцати минут, как в холле снова появился Иван. Он, не подходя, кинул на ходу Марине:
—Поднимайся, плясунья, Мэри тебя зовет...
—Спасибо!
Ивану на сегодня больше не было дела до этих баб. Пусть сами разбираются. Марина чуть ли не бегом поднялась в спальню, из которой была так недавно вытурена. То, что она увидела там, потрясло и покоробило ее. Ее принцесса сидела полуголая с растрепанной прической, расстегнутой блузкой, очень грустная и чуть не плакала.
Марина подумала, что это все из-за нее, поэтому сразу бросилась на колени перед кроватью:
—Простите меня, пожалуйста!!! Маша! Простите, я так виновата...
—Да причем тут ты...— разочаровано произнесла Маша, отвернулась и заплакала.
Марина так и не решилась подняться с колен, пока ее госпожа не проревелась и не успокоилась хоть немного. Когда Маша обернулась и увидела умоляющий взгляд Марины, она пододвинулась к ней и спросила:
—Хоть ты-то меня любишь?
—Да. Вас нельзя не любить, Вы такая красивая, такая добрая...
—Забирайся ко мне, тебе же неудобно так стоять, милая…
Марина села на кровать, Маша положила голову на колени Марины и начала жаловаться:
—Представляешь, скотина бесчувственная... пришел трахнул куда хотел и ушел, а еще и подъебывает. Сволочь! Как же он мне надоел! Ничего, кроме себя не видит и не замечает,— Маша обхватила руками талию Марины, пододвинулась повыше, прижавшись к самому животу, который теперь ощущал тепло ее дыхания.
Вот тебе и королева, вот тебе и красавица! Пришли трахнули куда попало и бросили. Пошел заниматься своими делами... И какая она королева? Правильно она сказала — засмеют. Девка, шлюшка... но это они так считают, я-то не так о ней думаю. Она хорошая маленькая девочка, которая мне очень нравится. Марина нежно гладила черные волосы Маши, а другой рукой стала ласкать предоставленное в ее распоряжение тело, ведь расстегнутую блузку можно было и не считать, а больше ничего на Маше не было. Она ласкала живот и талию, потом решилась провести по этой соблазнительной попе, потом по упругой груди... Маша застонала... Она отодвинулась и попросила Марину снять халат, а сама сняла свою блузку... Маша притянула к себе голову Марины и поцеловала в губы, сильно и страстно, нежно... Потом легла и попросила:
—Ты меня погладишь еще?
—Да, принцесса!
Она гладила ее везде. Марину возбуждали вздрагивания Машиного тела под ее руками, но вдруг ей показалось этого мало… Она целовала жилки на шее, она целовала груди по очереди. Маша, казалось, улетала, а Марина радовалась, что смогла угодить своей принцессе... Чем дальше, тем больше становилось поцелуев... Марина перецеловала: все и ножки, и живот, и все лицо... и все тело...
—Марина, миленькая, поцелуй сюда, пожалуйста,— Маша направила губы Марины прямо к ее черному кустику, который Марина умудрилась пропустить... Вообще-то, она стеснялась, она только один раз провела там рукой... там было влажно... очень влажно... И чтобы не доставлять Маше неприятных ощущений Марина вытерла руку о свое бедро и продолжила гладить везде, кроме писеньки Маши. Теперь она просит!!! Поцеловать туда! Страшно, но разве она сможет ей в этом отказать?
Марина провела языком по всей щелке снизу доверху. Рот заполнился чем-то новым, неповторимым… Нет, вполне приемлемо, она ожидала, что будет хуже. Марина усердно заработала языком, она выцеловывала все эти вкусы, запахи... она даже обсасывала мокрые волосики, она пыталась добраться туда, в самый низ, ближе к попе, она всовывала свой язык глубоко во влагалище, насколько могла, потом... потом она нашла клитор. Она почувствовала, что это он... Волны наслаждения сотрясали Машино тело... Еще немного, и она кончила, следом за нею кончила и Марина... ей никогда, даже с Пашей, не было так приятно, как сейчас...
—Вам понравилось?— спросила Марина, когда перебралась повыше и лежала рядом со своей королевой и снова ласкала ее везде, куда могла дотянуться.
—Тебе... Не говори мне больше Вы... Я не выдержу... Только на людях будешь... слышишь, только на людях — и на Вы, и подчиняться беспрекословно... Он разрешил, что ты будешь служанкой в моем полном распоряжении, тогда тебя никто не тронет. Мне очень понравилось... А тебе?
—Я для Вас все готова сделать... Я просто умираю от счастья, что Вам... тебе хорошо... Я готова целовать тебя и ласкать все тридцать дней, не прекращая...
—А потом?
—А потом меня убьют...  но я ни о чем не буду жалеть.  Я твоя... Все 30 дней, а потом... как Бог даст.  Давай не будем загадывать...  Я сейчас счастлива с тобой... принцесса моя!
—Я не принцесса, а проститутка... и боюсь, что из тебя он то же самое сделает... А я не хочу... Ты мне нравишься...
—Ты не проститутка... ты маленькая хорошая, моя любимая девочка. Это для меня, пока эти 30 дней не истекут, есть еще смысл о чем-то думать... а потом, как Бог даст... Превратят в проститутку или убьют... Вообще, какая разница... Сейчас у меня есть ты. И я бы хотела, чтобы эти дни для меня не прошли даром. И когда ты сказала, что я должна тебе доставлять удовольствие... Я не поняла, как это возможно... А теперь знаю... Вообще-то сбежать отсюда, наверное, тоже можно... А я не хочу... Я уже все передумала, когда сидела в холле в том самом кресле... Оттянуть миг смерти... А смысл? Превратить свою жизнь в ад из-за какого-то крыла, за пять штук баксов... Унижения... я все уже получила, когда деньги искала... Сегодняшние, твои, это игрушки, по сравнению с теми... тут есть тот, кто принуждает, а там — сама... Вот такие дела... Заработать здесь можно, если мне это будет позволено, но, похоже, что этого не надо пока... Так что, я нашла для себя занятие, которое мне понравилось... и этим я готова заниматься все время... Хочешь, я тебя сейчас поцелую туда еще раз? Или ты устала?
—От этого устать? Да как же можно?
Они еще кувыркались в постели пару часиков, пока утомленные не заснули, обнявшись. Засыпая Марина думала, что зря она так загрузила Машу, но она компенсирует, она будет ее целовать вечно... то есть, сколько у той сил хватит... Для себя самой Марина такой ласки даже не допускала... Да, ей нравилось, когда Маша целовала ее в губы, когда она гладила грудь или спину... Но допустить чтобы она вылизывала ее там, да еще немытую... Она не могла... даже представить, что вот это прекраснейшее личико будет между ее ног, а язычок будет слизывать остатки мочи... эти выделения... она даже попробовала пальцем, понюхала, лизнула... Нет... Это не для нее... Не для Маши! Пусть только принимает эти поцелуи... А Марине этого не надо! Ей и так хорошо!
* * *

Продолжение следует...

© Ю.Миронова, 2001