Н. затеяла уборку

Уже давно следовало навести порядок в квартире, и Н. затеяла  уборку. Это случилось утром: внезапно и внепланово, внепонятно, как говаривал один знакомый Н., недавно найденный мертвым.
 Когда она мочила в ведре тряпку, в дверь позвонили. Н. подошла, вытирая руки, и  притаилась около. Более не звонили. Н. отошла,  продолжила с тряпкой,  но когда  выкручивать  стала,  позвонили  опять. Тряпка  влажно вцеловалась в паркет,  и Н.  снова застыла под дверью.  Так  простояла  она минут десять,  но звонка все не было. Через  одиннадцать  минут  ее терпение истекло. Н. прошла в комнату и включила хорошую громкую музыку. Квартира наполнилась саундом и Н., встрепенувшись, воспряв,  сызнова подошла к двери,  но поборола в себе желание открыть ее и прошла в ванную,  налила  в  ведро  воды  и  принялась искать тряпку; нашла ее около ведра с водой.  Опорожнив лишнее ведро прошла на кухню, пересчитала попавшиеся на глаза бутылки,  подсчитала их залоговую стоимость, ввела  данные  в  память  калькулятора  и  принялась  всячески оперировать полученным числом.  Пересчитав пальчиками содержимое  кошелька, пересчитала еще раз. Закурила сигарету. Табачный  дым, терзая близорукие глаза, совершенно размывал  собою четкость предметов,  превращая их в  мешанину  красок,  купюрировал все, на что ни посмотрит Н.,  - перед глазами  ея  кружились купюры,  исключительно они мерещились ей, смиражированные  дымком, растиражированные воображением.  За окном  вертелись  желторвотные  листья, рванокрасные ладьи,  - их багрили в бугры и сжигали как  могли, задымляя окрестности, создавая неповторимо-изменчивый муар заоконья;  докурив,  Н. вскочила  и, внезапно что-то вспомнив, кинулась к входной двери и  отперла  ее;  вошел  незнакомый мужчина с большим-большим бумажным пакетом,  какие бывают  на заводах для  асбеста  и для писем в редакциях обремененных читательским (зрительским) вниманием.
 Мужчин, таких как этот, что вошел, тянет именовать дядьками.
 - Однако долго вы открывали,- упрекнул визитер  и  спросил: "Или  пакет пусть постоит снаружи?»
 - Не знаю, - сказала Н. равнодушно. - Пускай себе стоит.
 - Вы случайно не Н.? - снова спросил дядька снимая  шляпу  и  массируя кончиками пальцев упревшую кожу головы,  тормоша свои  седые  слипотившиеся волосы,  распространяя их запах;  затем вытер ноги,  положил шляпу на полку (она упала,  не вместившись по центр тяжести, но он не поднял,  а сделал вид, что не заметил оказии); придирчиво рассматривал девушку.
 - Я Н., -сказала Н.
 - Н.? -переспросил дядька.
 - Н.,-подтвердила она.
 - Угу, - понял он и кивнул.  Затем разулся (он был в туфлях) и прошел  в комнату.  Проходя мимо тряпки,  он вступил в натекшую  лужу  и  моментально почувствовал сквозь тонкий носок прохладу воды,  ее мокро;  сел на  стул  и снял вымокший носок.
 - Носок высушу и пойду, - сказал он Н.
 - Да,- ответила она.
 - Вы уборку затеяли?- спросил он.
 - Я?- переспросила Н.
 - Уборку затеяли?
 - Да.
 Дядька сидел и деловито выкручивал носок под себя, на пол.
 - Все равно ведь мочить будете,- сказал он.
 - Верно,- сказала Н.
 - Вот. Совсем другое дело...- произнес дядька, суя  руку  в  излившийся носок и растопыривая там пятерню. - Батареи горячие?
 - Попробовать?- спросила Н.
 - Да, пожалуйста.
 Н. прошла на кухню. Среди листьев кружилась чья-то шляпа и Н. долго глядела в окно,  наблюдая  падение  неведомого  головного  убора, который почему-то казался ей до боли знакомым.Влистомассившись, шляпа успокоилась на гребне занимавшегося огнем желто-красного холмика,  рядом  с крантами нестарых, полных влажными листьями туфлей.
 У кого ж она могла, совсем недавно, видеть такие туфли? Н. пожала плечиком, включила под чайником газ и поднесла спичку.  Вдруг в голове возникло что-то вкусное - давно такого  не было. Н. схватила простой карандаш и написала на пластике кухонного стола:
 «Подобно  брошенному  псу
Лист  увязался
Лишенный ласки».
 Самурайщина!  Н. стерла запись.Затем  решила  все  же  написать  и посвятить сие творение Митеньке, ввиду подобия образов. ( Не у Митеньки ли такие туфли?  Н-нет, тю на меня,  ведь он пожизненно в кроссовках!).  «Туфли эти дорогие,  пойти, что ли поднять?  Лишние деньги не помешают»,- думала Н.
 Закипел чайник. Наболтав себе чаю, она  распространила  замысел  на шестнадцать строк  и посвятила стихотворение Васе.  Выпив остывший чай, Н. вспомнила,  что собиралась  затеять  уборку. По  дороге  в  комнату  она остановилась у телефона и набрала васин номер.
 - А Васю можно?- спросила у поднявшей трубку сестры.
 - А Васи нету дома,- ответила поднявшая трубку сестра.
 - А где он?- снова спросила Н.
 - А я *** его знает,- замысловато ответила васина сестра.
 Н. положила трубку. В комнате она застала дядьку.
 - Ну что батареи?- тоскливо спросил он, теребя уже подсохший носок.
 - На месте,- ответила Н.- Чаю не хотите?
 - Ой, только,  пожалуйста, если  можно  -  безотлагательно!-  горячо попросил гость.
 - Хорошо,- улыбнулась Н., а  потом  не  удержалась  и  расхохоталась, сложившись вдвое, словно ее ударили в живот. Дядька тоже смеялся. Потеплело.
 - Я мигом,- пообещала Н. и метнулась на кухню. Наболтала дядьке чаю.
 - Вы с печеньем?- крикнула.  Дядька видимо не слышал. Она  прошла  в комнату. "Только осторожно,  горячий», - предупредила она  небрежный  дядькин порыв к чашке.
 - О, Господи! И давайте сюда этот ваш носок... и сидите, сидите! Сейчас вам тапки принесу.
 - Синие?- заинтересованно спросил дядька.
 - Ой, не помню, а что?- неуверенно спросила Н.
 - Да так, ничего, - отмахнулся дядька.- Просто сострил...
 - А-аа...
 Дядька снял кислопахнущий кожаный плащ и бросил его на диван. Расстегнул ворот  наглухо застегнутой мышино-серой рубахи,  обнажая  волосы. Н.  скрылась с носком в ванной и развесила его на трубе  подачи  горячей  воды. Затем пошла на кухню и выглянула в  окно. Пара  небритых  подозрительных субъектов выясняла между собой отношения, смешно  передвигаясь  по  рингу автостоянки, и вырывая друг у друга кожаный плащ. Н.  подумала о нынешней цене за такой  плащ  и  ее  мысли  потекли вольготно и гулко,  войдя в привычное русло бизнесс-арифметики.  Стемнело.  Н.  вспомнила о предстоявшей уборке и  прошла  в  комнату.  Магнитофон гундосил и  светил  -  запись  давным-давно  закончилась. Она поставила другую кассету и заструившаяся  по  комнатам  музыка  навеяла  ей образ Сергея.
 «Нужно позвонить Сергею», - подумала Н., взяла тряпку,  бросила в ведро и вынесла в ванную;  развесила на  батарее  подачи  горячей  воды. Затем включила воду, вымыла голову и высушила волосы феном. Зазвонил телефон. Она сняла трубку. Сергей.
 - Привет, - сказал он.
 - Приветик, - сказала она. - Соскучился?
 - Вот еще! - оскорбленно возразил тот.
 - Зачем же тогда звонить? - уязвленно и сердито спросила она.
 - Ну и пошла!..- злобно и обиженно выкрикнул Сергей и бросил трубку.
Н. было слышно, как та разбилась.  «А ведь телефоны нынче дорого стоят»,- подумала Н. - Дурак он, этот Сережа!»
 Во время разговора с Сергеем она думала о Митеньке. Он такой преданный. Вечно его все предают. У него черные глазки и белые-белые волосы, что  просто восхитительно. "Позвоню-ка...»- начала думать она,  как вдруг раздался звонок в дверь.
 Открыв дверь, она увидела соседа, который  обратил  ее  внимание  на большой-большой  бумажный  мешок  стоявший  около  ее  двери. «Спасибо»,-  произнесла Н., но сосед уже юркнул к себе и заперся.
 Н. втащила пакет в квартиру.  По дороге на кухню  он  (весь  отчего-то размокший) расползся и явил миру того самого дядьку-визитера. Однако  на этот раз мужчина был голый, мертвый, окоченевший. Из его рта торчал носок.  Глаза были укоризненно-остекленевшие. Брови удивленно подняты.  Руки и ноги застыли в неестественных для мирно усопшего изгибах.
 Н. засунула труп под стол, к синим тапкам, и продолжила уборку,  окуная в ведро с водой тряпку сделанную из какой-то древней мышино-серой рубахи.
 Вымыв полы в обеих комнатах,  коридоре и ванной, Н. переместила холодное скрюченное тело дядьки на балкон и  помыла  на  кухне. Зазвонил телефон.  Это был Коля. Его  звонкий  радостный  голос, его  искренняя заинтересованность ее персоной растормошили Н.  и она,  предвкушая приятную ночь, пообещала через часок к нему заскочить. Положив трубку,  Н.  кинулась одеваться, но в это время позвонили в дверь. Она открыла.  Это был Вася. Они кинулись друг другу в объятия и очнулись лишь заполночь. Целуя  небритую васину щеку, Н. думала о Сергее.
 Вася приподнялся на локте, обнял теплую и приятную Н. и спросил:
 - О чем ты думаешь?
 - У меня на балконе труп мужчины,- спокойно ответила  Н.-  Хорошее тело...
 - А-аа,- усмехнулся Василий. - А я-то думал: опять о деньгах!
 - Вот такая я нехорошая,- рассеяно сказала Н.  Вдруг она  вспомнила  о муже, который скоро должен вернуться из Киева,  которого она очень любила и без которого жить не могла.
 - Надо в квартире, наконец, убрать!  -  сказала  вдруг  она, и сползла с кровати на пол.
 - Ты ж ведь, как я зашел, убирала! - напомнил ей Вася, и сполз с кровати на Н.
 Лежа на полу и глядя в небо васиного лица, Н. мечтала о такой любви, как в том недописанном…

Запорожье, 7,9.11.1993г.