Ссора сценка из провинциальной жизни

Петр Иванович Канапухтин с самого утра сидел за карточным столом своего старинного друга Евграфа Николаевича Водичкина на его просторной веранде. Петр Иванович проходил мимо дачи Водичкина во время утренней прогулки и заглянул на чашку чаю. Но теперь он уже сожалел о том, что зашел столь рано.
Время шло к обеду, а друзья-картежники не переставая забивали партию за партией. У обоих, кроме утреннего чаю, во рту и маковой росинки не было. Петр Иванович начинал страдать легким жжением в желудке и непрестанно поглядывал на часы. А Евграф Николаевич делал вид, что не замечает этого, и продолжал сдавать карты.
- А что, Евграф Николаевич, может, будет на сегодня-то? Вы уж меня, ей богу, уморили!
- Подожди, Петруша, - не спеша начинал говорить Водичкин, аккуратно произнося каждое слово. – Я отыграться хочу.
- Да, извольте, Евграф Николаевич, но давайте хоть передышку устроим! И время обеденное! – Канапухтин снова посмотрел на часы.
Эти слова не коснулись ушей Водичкина и он сдал карты по новой, позвонив в колокольчик. Вошла прислуга.
- Лизавета, подай-ка чайку, да побольше, а то мы заигрались!
Водичкин кинул из колоды карту и, тяжело вздохнув, произнес с некоторым сожалением:
- Опять твои козыри, Петр Иванович! Не везет мне что-то сегодня.
И они принялись играть снова. Канапухтин играл безо всякого удовольствия, Водичкин же – напротив, со все нарастающим азартом.
- Шельма ты, Петруша! Шулерничаешь!
- Да, полноте, Евграф Николаевич, как же можно? Я же не виноват, что карта так идет!
Принесли чай. Господа испили по первой чашке. Канапухтин налил вторую, взял с блюда кренделек и принялся его жевать. Водичкин засуетился.
- Петр Иванович, давайте еще одну партеечку сыграем. Я уж который час отыграться не могу!
Наконец, выиграв у Петра Ивановича, Водичкин тут же помрачнел, и исподлобья взглянул на Канапухтина.
- Ну, вот! – начал тот. – Вы, батюшка, выиграли. Теперь-то вы позволите…
- Ты специально мне поддался! – мрачно перебил его Водичкин. – Эта партия не в счет!
- Позвольте! – голос Канапухтина начинал дрожать. – Это я поддался?!
- Да, ты!
- Ну, уж! – и Канапухтин сделал обиженную гримасу. Все его надежды покончить с этой игрой рассеялись, как утренний туман, а голод уже начинал изрядно донимать. Водичкин же пил чай и потчевал им гостя, а на счет обеда не распоряжался.
- Ладно, не сердись, Петруша! Давай еще разок, я обязательно должен отыграться. А то так не хорошо!
Заканчивалась и эта партия. Петр Иванович делал тяжелый вздох, выбрасывая карты на стол:
- Ну, вот я и проиграл. Теперь пора бы закусить чего-нибудь!
Лицо Водичкина потемнело, как грозовая туча:
- Опять поддался, шельма? Шалишь!
Тут уж не выдержал Канапухтин:
- Да как вы смеете, Евграф Николаевич! Пошутили и, будет! В конце концов, я не собираюсь до утра с вами в карты играть! Думайте, что хотите, а только я больше играть не стану, вы на часы взгляните!
- Ну и что? – удивился Водичкин. – Четверть пятого. Уж не спать ли вы собрались?
- Боже! – взмолился Канапухтин. – Понимаете? Время пятый час, а мы все вот так сидим и сидим!
- Так давайте же еще чаю! – удивился Водичкин и потянулся за чашками.
- Нет, увольте! С меня хватит! – встрепенулся Канапухтин. – У меня от чая уже живот вспух!
- Вот те раз! – обиделся Водичкин. – Так что же вам еще надо? В карты играть не хотите, чаю – тоже?
Голодная судорога свела живот Канапухтина и во рту начала обильно выделяться слюна. Он начал вспоминать, что ел вчера на ужин, что  - на обед. Когда он очнулся от своих воспоминаний, то узрел сидящего напротив Водичкина с картами в руках.
- Давай же, Петруша, теперь мои козыри!
- Баста! – вскрикнул Канапухтин и сам испугался своего голоса. – Я ухожу!
- Как же так? Вот так прямо встанешь и уйдешь?
- Да, прямо встану и уйду!
- Значит, вот такая твоя дружба? – Водичкин начинал закипать. – Обыграл меня и отыграться не даешь? Так ты еще и жулик к тому! Шулер! Я то вот всем расскажу, что Петр Иванович в карты жулит! Шулерничает!
Канапухтин застыл в изумлении.
- Да как ты посмел? Ты… Да ты знаешь кто? Ты подлец!
- Это я-то? – Водичкин вскочил из-за стола, и карты разлетелись по полу. – Это ты мне говоришь в благодарность? Просидел тут у меня с самого утра, от дел отрывал, чаю опился и еще меня подлецом? Сам подлец! Тьфу!
- Я подлец? – заверещал неистово Канапухтин. – Это я чаем опился? Так ты же, хозяин, обеда в срок не подал! Ты жадина и скупердяй! Ты – не хозяин! – и он выбежал с веранды, хлопнув дверью, и быстрым шагом направился к калитке. Внутри у него все клокотало.
- Ну и убирайся к черту! – догнал его окрик Водичкина. – Я тебя больше знать не хочу! Шулер!
Петр Иванович развернулся, хотел что-то сказать, снял в сердцах картуз, сжал его в кулаке, сплюнул и быстрым шагом пошел домой.

1993