ад за углом

АД ЗА УГЛОМ.
1)Лесбиянка.
Голоса доносились, как сквозь толщу воды, кажется, звали меня. Я же утопал в море золотого света и был за сотни тысяч километров от этой мрачной комнаты в коммуналке на Садовой. Единственное, что меня раздражало - это голоса. Постепенно я стал различать отдельные слова.
Мужской голос что-то доказывал, убеждал. Высокий женский что-то требовал, иногда срываясь на визг. Потом пришла боль, выбросившая меня в реальность, где воняло кошачей мочой и апельсиновыми корками. Я хотел заорать, чтобы эти двое заткнулись, но не мог ни разжать губ, ни пошевелить распухшим языком. Кажется, мне удалось что-то промычать и я был услышан.
«Ларсон? Эй мудвин, ты меня слышишь?»-я узнал голос Куба, а потом и увидел его склонившееся надо мной лицо с бородавкой на подбородке. «Ну вот. А ты хотел его из окна выкинуть.»-сказал женский голос, не поддающийся идентификации. Я потрогал рукой рот и пальцами нащупал здоровенную булавку пронизывающую нижнюю губу и распухший язык. «Чтобы не задохнулся, а то ты чуть язык не проглотил,»-услышал я обьяснение этому украшению на моей физиономии. Осторожно, медленно я вынул булавку. Рот сразу наполнился вкусом крови. «Говорил я тебе, что этот перец мощный, от него Андрюха вчера кинулся, а ты мудило еще и кокса туда добавил. Камикадзе ***в,»- Куб одновременно оправдывался и обвинял меня в легкомыслии. Я поднял голову, гудевшую и тяжелую, и огляделся. Все как обычно. Светлый коврик на полу перечеркивали многочисленные бурые полосы крови из промываемых баянов (сколько раз просил не делать этого, и все равно каждый считал своим долгом слить контроль на ковер), пепел от сигарет,  стол в черных пятнах копоти со дна изогнутых ложек, комки ваты со следами крови и уныло глядящая в пустое блюдце персидская кошка Анфиса принадлежащая моей подруге Ольге, которая, кстати, должна скоро вернуться с работы и закатить мне очередной скандал, застав на принадлежащей ей территории эдакий небольшой джанк–сейшн. Больше всего, ее, конечно, взбесит присутствие существа женского пола, чей голос я слышал, приходя в себя, а теперь еще и разглядел.У окна сидело существо похожее на паука - барыга , услугами которой я часто пользовался. Иногда во время секса с Ольгой я представлял, что трахаю ее волосатую подмышку - это оттягивало мой оргазм на долгое время. Тот факт, что существо женского пола - лесбиянка - ее не успокоит нисколько. «Уходим,»-севшим от героина голосом приказал я вставая с незаправленной кровати. Куб суетливо начал убирать со стола. Ольгу побаивались все, даже я, знакомый с ней уже лет двенадцать. Через несколько минут мы стояли на троллейбусной остановке, намереваясь попасть к раздаче у канала Грибоедова. На метро было бы, конечно, быстрее, но и опасней-мусора легко определяли в толпе спешащих людей таких как мы, т.е легкую добычу. Обычно они отметали деньги и отпускали на все четыре стороны. Деньги у нас были, но не для того чтобы спонсировать плотоядных представителей метрополитеновской фауны  на бесплатную выпивку. Нужно было заранее побеспокоиться о завтрашнем утре, которое могло превратиться в кошмар, если... Нет, никаких если. Все должно срастись, с нами ведь Лесбиянка (начисто забыв как ее зовут про себя я ее так и называл), у которой куча знакомых барыг. Да и сама она в то время приторговывала, разбавляя перец ремантодином, хитрая сука. Ее разовая доза потрясала воображение даже таких старых джанки, как Куб. Позже, когда она сожрав конкурентов, осталась одной из основных на Невском проспекте и его окрестностях, я часто был свидетелем процесса ее вмазки. Она была подобна львице в окружении шакалов. Она никогда не позволяла кому-либо поставиться до того, как она это сделает. Как же! Ей нравился весь этот цирк. Сначала долго выбирался подходящий парадняк, где все располагались поближе к ней, затем медленно доставалась вся кухня. Жадными глазами мы смотрели, как она высыпает в ложку пол-грамма чистого, заливает все это дело кубом воды, чиркает дорогой зажигалкой и готовит раствор, коричневый и вязкий, пахнущий опиюшником, как выразился Куб «пятерым убиться - двоим умереть». После этого ритуала она останавливала взгляд своих змеиных глаз на мне и молча протянув шприц, ждала, когда я найду на ее руке место, где можно было добраться до вены. Та еще работа. Наверное похожие чувсва возникают у невооруженного миноискателем сапера на минном поле. Благодаря знакомству с ней я обращаюсь со шприцем как медсестра с десятилетним стажем. Практически каждый раз я находил вену, и все вздыхали с облегчением, но пару раз мне приходилось прощупывать своими тонкими пальцами музыканта артерии и в зарослях ее пахнущих кумарным потом и дорогим дезодорантом подмышек, или в столь же волосатом, но еще неприятней пахнущем паху. Я терпел многое и, каждый раз вводя раствор ей в вену, мне было любопытно: кинется она или нет. Не кидалась. Лишь взгляд мутнел и довольная усмешка появлялась на ее прыщавом лице. Ее интеллект позволял расшифровать мой любопытный взгляд, я же понимал, что означает ее змеиная усмешка. Она словно говорила: «Не тебе плясать на моей могиле, мудак.» После этого в рядах шакалов происходило оживление, обычно разборки  - кому достанется ложка с толстым налетом героина, а кому ватка - где тоже его немало.
Так как я шел вторым, то мне доставалась ложка, куда досыпалась четверть из запасов Лесбиянки. Я чувствовал ненавидящие взгляды остальных, тех, кто на кумаре весь день ловили клиентов по всему Невскому проспекту и приводили их к нам в какое-нибудь кафе, где под столом происходил процесс обмена денег на маленький пакетик-чек таджикского дерьма пополам с ремантодином. Часто в залог оставляли куртки, часы или что-нибудь из золота. Если человек не приносил вовремя деньги, вещи мы делили между собой. Все это продолжалось довольно долго, благодаря ее змеиной хитрости и изворотливости. Она знала, что менты давно обьявили на нее охоту и все же нагло продолжала банковать в самом центре Города, за что и поплатилась. Ненавидели ее все. Я чувствовал, что конец близок и слился в Москву прихватив с собой граммов пять неразбавленного пороха - чтобы продержаться какое-то время до больницы.
Ее приняли через пару дней после моего бегства из Города. Я вспомнил ее имя-Эва-по моему самое то для Лесбиянки.
«)Черт Саша.
Вот чего я не ждал, так это ножа, летящего узкой молнией мне в правый бок. Тем не менее я успел его блокировать и одновременно локтем врезать по переносице этому похожему на черта барыге. Сзади я услышал топот убегающих вниз по лестнице торчков, которые должны были мне помочь кинуть придурка. Еще я  услышал хруст переносицы и тонкий вскрик. Не знаю как, но я скрутил его в одну секунду, не давая опомниться от болевого шока, и, вырвав из выкрученой руки кухонный, источенный нож, прижал его к горлу извивающегося, как глист барыги. Тот истерично заорал: «Ну, давай, режь сука, че медлишь.» Я прижал нож к его шее сильнее, пока не выступила из-под лезвия кровь. Он прекрасно понимал, что я не буду его убивать. Хотя крови было много. Кровь текла из его сломаного носа, из порезанной шеи, и смешивалась с моей кровью из порезанных тупым лезвием пальцев. «Где все лежит?»-хриплым голосом спросил я.
«Ни *** я тебе не скажу, можешь резать, чего ждешь?»-в его голосе была сила. Если бы я сразу знал, что этот урка отсидел двенадцать лет, то ни за что не вписался бы в этот замут. «Ладно, давай поговорим,»-сдался я. «Надо сначала кровь смыть. Мать у соседей, может прийти в любой момент...»-деловым тоном сказал он. Я отпустил его, с ножом в руках я чувствовал себя спокойнее. Некоторое время он возился с тряпками вытирая пятна крови, я же изнемогал от дикой ломки. «Поправь меня, и я уйду», -прохрипел я. Он пошел в свою комнату, жестом дав понять, чтобы я следовал за ним. В комнате он вытащил пузырек из под пеницилина, полный коричневатого порошка откуда-то из за шкафа, столовую ложку с закопченным дном и два инсулиновых шприца. Высыпав половину содержимого пузырька в ложку и залив все это дело кубом воды, он приготовил раствор. Я выбрал половину и, быстро найдя вену, ввел героин домой. Накрыло меня сильно. Сквозь туман кайфа я наблюдал как он делает тоже самое и...отъезжает!
Передоз. Финито. Я быстро прошелся по его карманам, в которых обнаружил что-то около девятисот долларов – видно, удачное было начало дня у мужика, сунул в карман пузырек с остатками героина и  вышел на лестницу, оставив дверь открытой. По-кошачьи тихо я вышел на улицу.Моих подельников и след простыл. Из автомата позвонил в неотложку и объяснил в чем дело, не называя себя. В ту пору на такие вызовы врачи приезжали с оперативниками из отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков и встреча с ними в мои планы не входила. Через несколько дней я позвонил ему домой и его мать мне сказала, что Саши нет и долго не будет. Это могло значить только одно-Черта свинтили снова. Ну чтож, по крайней мере жив остался, а ведь тот день был явно не его.
«») Три.
У него было все. Жена, ребенок, любовница и куча денег. Для приехавшего в столицу из провинциального Барнаула очкарика этого было мало. Ему хотелось быть Джимом Моррисоном. Он сочинял стихи. Его подруга тоже была поэтессой и работала в банке. Эта парочка часто приходила в киоск, где  я работал продавая компакт-диски и кассеты, принося с собой много алкоголя. Напиваясь, они читали свои произведения, посылали на *** клиентов и вообще вели себя по хамски. Несколько раз они пытались трахаться и просили меня к ним присоедениться. В общем устраивали бардак. И я все это терпел, а что мне оставалось делать? Они каждый раз оставляли кучу денег скупая все новинки. В то время я был на грани развода с женой, сильно депрессовал, ходил в футболке Death In June их же и слушал. Несколько раз пробовал героин. В принципе очкарик Игорь мне нравился, но я чувствовал, что рано или поздно он себя убьет. Есть такая категория людей, и к сожалению их суицидальные настроения заразны. Его постоянные пьянки меня начали доставать, и я предложил ему как то купить у негров пару шаров героина, думая что  это лекарство отодвинет его самоубийство на какое то время. Мне это во всяком случае помогало. Я еще не знал, что такое «подсесть» по настоящему и что это может убить его еще быстрее при его заработках. Хотя до меня он уже пробовал это зелье и он с радостью поддержал мою идиотскую затею. В тоже самое время на вечеринке устроеной газетой Living Here я познакомился с королевой рекламного бизнеса англичанкой Дженифер и мне стало не до банкира-декадента. Своих демонов хватало.Я с головой окунулся в ночную жизнь большого города. Вечеринки с кокаином, таблетками, безумным количеством секса. Я растворился в этом. Но вот он никак не мог успокоиться и часто доставал меня звонками по ночам с просьбой приехать к нему потому что он видете ли хочет со мной попрощаться перед тем как сунуть голову в духовку и открыть вентиль. Я не приезжал. Я посылал его на хуй. Я не мог с ним нянчиться. Мне самому нужна была помощь. У меня появился постоянный барыга-негр, огромный как Майк Тайсон и спустя пару месяцев я уже не мог прожить ни дня без героина. Мне нужны были деньги и тогда я снова вспомнил про Игоря, который не мелочился и покупал сразу граммов десять. Я накидывал 50%, отсыпал себе и на какое-то время снова пропадал в ночной жизни Москвы. В какой-то момент я одурел от всего этого и решил соскочить, и когда Игорь позвонил в очередной раз я сказал ему об этом. Кажется он даже был рад. Спустя пару часов он приехал ко мне с кучей лекарств, которые он накупил на Лубянке. Сделав мне коктейль из трамала, реланиума и натрия оксибутерата он как заботливая медсестра проследил за тем, чтобы я все это выпил. Я плавно съезжал в долгий сон, а он сидел и смотрел на меня. Таким я его и запомнил. Несколько дней я грузил себя лекарствами которые он оставил, ходил как зомби по квартире. Постепенно мое физическое состояние пришло в норму, осталась как всегда тяжелая депрессия, которую я пытался заглушить алкоголем и кокаином(совершенно идиотское решение, но у меня небыло опыта). В результате ко всему прочему добавил паранойю.И вот однажды в моей квартире зазвонил телефон, как раз в тот момент я искал вену, чтобы вкатить себе очередную порцию номера первого. «Чарли» был высшего сорта. Чувствуя сумасшедший приход я поднял трубку. Звонила подруга Игоря. Плача, она рассказала мне, совершенно охуевшему, о том, как Игоря нашли дома мертвым-он вкатил себе кубов двадцать релашки оставив на столе записку: «Я хотел жить честно». Короче good buy cruel world. Я повесил трубку и налил себе Мартеля. Потом сделал еще укол и снова услышал как зазвонил телефон. «Что на этот раз?»-мелькнула тревожная мысль. Подняв трубку я снова услышал женский плачь. Это была Кристин-жена Айка, моего чернокожего громилы-диллера. «Ike is dead. OD. I need your help...»-после этих слов сердце мое дало сбой и я потерял сознание. Падая я успел подумать: «Три-счастливое число», и душа моя покинула тело. «Ну и мерзость!»-возмущенно думала душа, глядя из под потолка на распростертое внизу тело в трусах. «Мог бы как нибудь поэстетичнее упасть, сволочь,»-ее возмущению небыло предела. «Нет, определенно так это оставлять нельзя,»-подумала бесплотная субстанция и вернулась обратно.
«»»). Осечка.                «This is the song for Duglas after his death...”- Current 93
Меня хоронили несколько раз. Я уже привык слышать вместо приветствия удивленное: «А мне сказали что ты умер!» Причины моей смерти одни и те же:Suicide,  ОД, СПИД, бандитская пуля... В редакции меня окрестили «восставшим из ада»-hellraiser. Должен признать, что поводы для этих слухов я давал сам, пропадая на месяцы, меняя квартиры, города,страны, свое собственное сознание и восприятие реальности посредством субстанций класса А, потом, появляясь после очередного бегства от самого себя, бледный и худой как смерть в старой квартире на Малой Бронной начинаю обзванивать знакомых и выслушивать очередные версии моей гибели. Я притягиваю к себе неприятности, причем это приобретенное качество, раньше я за собой такого не замечал. Люди стали сторониться меня, я растерял всех друзей, развелся с женой, моя английская подруга улетела в Лондон бросив сверх доходную работу, из квартиры которую я снимал меня попросили съехать, я потерял редакторскую должность и все это в течении одного лета. В конце-концов когда мне позвонил Седой и попросил посторожить его разбитый новенький мерседес я подумал почему бы и нет. Падать так до конца. К тому же таким как Седой лучше не отказывать. В «мерине» я провел всю осень. Раз в день ко мне приезжал кто-нибудь из команды Седого и привозил еду и чек героина смешанного с коксом. За два с половиной месяца я выбирался из машины несколько раз, чтобы помыться. В первый раз за мной заехала подруга Седого Лора-миниатюрная брюнетка с вечным кокаиновым насморком. Когда мы оставались одни она жаловалась на полное отсутствие секса, презрительно называя Седого импотентом. Она отвезла меня на дачу-один из этих домищь из красного кирпича. Дальше все развивалось как в фильме категории В. Смыв с себя недельную грязь и побрившись я стоял и кайфовал под струями горячей воды. Лора зашла без стука держа в руках чистое полотенце, я прикрыл рукой стоявший член. Отложив полотенце в сторону она стала раздеваться глядя мне прямо в глаза и странно улыбаясь. Я онемел от такого поворота дел. Просто стоял и молчал, глядя на стриптиз бандитской подружки. Встав со мной рядом под душем она одной рукой обняла меня за шею, другой лаская мой... Ну в общем, дешевое кино, но острое чувство опасности возбуждало. Я отчетливо представлял как разлетятся по кафелю мои мозги, войди сюда Седой. Он расставался с «береттой» только когда спал. Закончив, мы долго валялись на их супружеском ложе. Она положила на кровать зеркало высыпав на его поверхность  две  горки порошка,одну белую-кокаин, другую, серого цвета-героин. Мы смешали эти две кучки в одну большую, сделали по две длинных жирных дороги и жизнь показалась мне не такой уж и плохой, а страх, что нас могут увидеть вместе уменьшался так же  как таяла горка волшебного порошка на зеркале. Дождавшись момента когда Лорка отлучилась в туалет я разделил кучку на две части, высыпав большую в пакетик из фольги от сигарет из-за чего у нас произошла небольшая ссора-она упрекала меня в воровстве, а я ее в жадности, потом, добив оставшееся мы снова занялись любовью.  В тот раз все обошлось, но ей было мало одного раза и в результате нас застал вместе шофер Седого Юра. Разбитый «мерс»-его рук дело, (он уснул за рулем)  и поэтому, желая как-то загладить свою вину перед шефом он все ему рассказал по телефону (тот в то время находился  в Тольятти проворачивая очередное темное дело) и получил указания насчет меня. Лорка, надо отдать ей должное, успела меня предупредить и я вовремя слился оставив осто****евшую машину на растерзание автолюбителям без страха и упрека. Нашли меня через четыре дня. Я был уверен, что никто не знает где я живу и за это жестоко поплатился. Меня сдал наш общий знакомый, он же посодействовал в моем задержании. Поздно вечером раздался звонок в дверь. Я посмотрел в глазок и увидел улыбающуюся физиономию этого Иудушки. Когда я открыл дверь и увидел кого он с собой привел, то почувствовал как холодный липкий ужас змеей вползает в мое затуманенное остатками Лоркиного кайфа сознание. На пороге стояло трое крепких ребят из команды Седого. До этого они привозили мне в машину еду и кайф, теперь пришли по мою душу. Стоявший ближе всех ко мне Слон ударил меня в лицо выбив два моих передних зуба. Не меняя ленивого выражения застывшего на его толстой губастой роже  он достал из за пазухи «макаров» и абсолютно лишенным эмоций голосом скомандовал: «Собирайся сука, Седой тебя хочет.» Я стал собираться, панически соображая как мне выкрутиться из этой ситуевины но ничего путного в голову не приходило. Когда я нагнулся завязывая ботинки, Слон врезал мне рукояткой пистолета по затылку. В голове сверкнула молния и я провалился в темноту, которая не рассеивалась даже когда я открыл глаза. В нос ударила вонь бензина и до меня дошло, что я лежу свернувшись как эмбрион в багажнике машины и руки у меня связаны, а голова раскалывается от пульсирующей боли. Рядом с головой булькала канистра с бензином. На ухабах машину сильно трясло, ехали по грунтовке и наверняка в лес. «Сначала пуля в голову, а потом сожгут к ****ой матери,»-мелькнула мысль. Хорошо если так, а вдруг наоборот? Ехали мы долго и для подобного рода мыслей времени хватало. Из салона доносились голоса и смех. «Веселятся ублюдки!»-с  яростью подумал я и заплакал от боли и бессилия и что все так глупо... Машина резко затормозила и я ударился головой о канистру, чуть не отключившись от очередной вспышки дикой боли в голове. Заворочался ключ в замке багажника и через секунду я увидел мрачное лицо Седого. Взяв меня за ворот куртки он выволок меня наружу и швырнул на снег. Потом достал нож и наклонился ко мне недобро усмехаясь кривой, мерзкой ухмылкой. Я напрягся и закрыл глаза ожидая удара в спину холодной стали ножа, но вместо этого я почувствовал, как этот самый нож перерезает веревки освобождая мои затекшие руки. «Вставай пидор, че разлегся ****ь, петух крашеный...»-прогудел Седой. Затем помолчав добавил: «Дайте ему лопату, пусть сам себе яму роет.» Кто-то швырнул мне лопату и я трясясь от унижения, страха и злости стал молча долбить замерзшую землю. «Копай глубже ебарь-террорист,»-подбадривал меня Седой. Я копал, а что оставалось мне? Потом я долго думал, что же именно меня спасло, но так и не разгадал этого, да так ли это важно? Я помню как Седой достал пистолет, свою любимую «беретту», которую он когда-то давал мне подержать и я выронил лопату. Помню как щелкнул в морозном воздухе предохранитель и лунные блики отсвечивали на стволе. Помню подумал: «Хорошо, что пуля. Нож гораздо хуже.» Помню как лицо мое превратилось в мишень и как палец Седого нажал на курок, и... металлический щелчок вместо разрывающего тишину грохота выстрела. Осечка. Я понял, что намочил штаны. Рука с пистолетом опустилась. Седой коротко хихикнул. Потом заржали все участники экзекуции, кроме, конечно, меня. Раскатисто хохотал Слон, противно ржал Мотыль, хихикал Юра... «Ладно, поехали отсюда,»-прервал веселье Седой. «Везучий ублюдок,»-прокомментировал садясь в машину Слон. Мои колени дрожали. Я без сил опустился на снег. Взревел мотор и я смотрел как удаляются желтые огни «ягуара» в багажнике которого меня привезли сюда. Сидел и смотрел им вслед и слезы застилали мне глаза. Я смутно помню как добирался до дороги через ночной лес. Помню, что шел очень долго и ужасно замерз. Ко всему прочему меня уже начинало «кумарить» и это усилило боль и отчаяние овладевшее моим сознанием. Помню машины проезжали мимо меня не сбавляя скорости, игнорируя мою поднятую руку. Наверное я
действительно тогда был похож на восставшего из ада призрака, окровавленного и обоссаного. Подобрали меня ехавшие в сторону Москвы дальнобойщики наконец остановившие «КАМАЗ» и не испугавшиеся моего вида. Ребята, выслушав мою историю, посоветовали мне валить из города пока бандиты не передумали. Узнав, что я питерский, они предложили уехать вместе с ними. Через два дня они должны были ехать обратно и могли подбросить меня по пути. Я не раздумывая согласился. Добравшись под утро до квартиры, которая все это время оставалась открытой, я налил в ванну горячей воды, сделал себе укол и провалился в глубокий кошмарный сон в котором фигурировали водители-дальнобойщики, голые брюнетки и дантисты в смокингах. Проснулся снова жутко замерзнув в остывшей ванне и чуть в ней не утонув во время сна (вот это было бы совсем глупо!) я перебрался в постель и не вылезал из нее двое суток сильно болея из-за сотрясения головы. Ребята-дальнобойщики сдержали свое слово и заехали за мной через два дня, как и обещали. Еще через день я стоял на Невском проспекте и рассказывал эту историю внимательно слушающей Лесбиянке, с трудом выговаривая шипящие согласные из-за выбитых передних зубов. С минуту она молчала, после чего сделала нечто неожиданное-обняла меня и прижалась ко мне щекой приговаривая: «Милый Ларсон, бедняжка..Не переживай, я о тебе позабочусь.» На меня удивленно и с завистью смотрели все джанки мерзнущие на маленьком мостике у канала Грибоедова, они прекрасно понимали, что сегодня я вмажусь на халяву. Через несколько часов я снова искал место куда воткнуть иглу на ее изуродованой руке. И в этот раз я не был уверен в том, что мне удасться станцевать на ее могиле.

«»»»»)),