хозяин бакинского кафе

Хозяин бакинского кафе
Было уже поздно: обе стрелки наручных часов встретились друг с другом ровно в полночь. Ночь, Каспийское море и бесснежная зима в Баку в декабре, похоже, имеют один цвет - черный, и были одинаково влажны и холодны. Я бродил по берегу Каспия в поисках кафе, голодный, промокший и озябший на холодном ветру. Лишь в одном кафе горел свет, и дверь была открыта. И от этого сразу стало немного теплей.
За столом сидел мужчина лет тридцати в белом засаленном халате. Несложно догадаться, это был повар, хозяин кафе. Он смотрел мимо телевизора, куда-то в даль, и даже не заметил, как я вошел. Я поздоровался с ним. Услышав мой голос, он привстал, ответил на приветствие. В отличие от других хозяев бакинских кафе, у него не свисал аквариумом живот. Парень был похож на военного, заступившего в наряд по кухне - хорошая офицерская выправка. Он был чем-то расстроен.
- Вы, кажется, не местный? Откуда? - спросил он по-русски, не выражая никаких эмоций.
- С Урала.
- С России?! - он сразу оживился, хотел еще что-то сказать, но уголки его губ молча опустились вниз.
Но гость есть гость, и хозяин кафе начал разогревать ужин.
- Видишь, у меня даже русская водка есть?! - он раскрыл шкафчик и продемонстрировал нераспечатанную бутылку. - Я угощаю тебя за свой счет: ты - мой гость.
На этот раз его радость была искренней.
Вскоре запах жареной картошки и рыбы наполнил остывающее маленькое кафе. Хозяин разделил содержимое сковородки на две части, одну принес мне, а вторую, что оставил себе, отнес за другой столик. После этого он распечатал бутылку, предложил выпить за мой приезд, спросил, какое впечатление произвел Баку, где я остановился, и долго ли еще буду в этом городе.
Вагиф (именно так звали его, как выяснилось позже) налил нам по сто грамм. По русскому обычаю понюхал ломтик белого хлеба, что заменяет закуску, после этого достал пачку сигарет. Он курил за своим столиком одну сигарету за другой, не проронив ни слова. А я тем временем утолял голод.
- Знаешь, - вдруг он окликнул меня, - у меня в России был друг. - и присел за мой столик. - В принципе, он и сейчас жив... День у меня сегодня такой: десять лет назад из Афганистана вывели советские войска.
Глаза Вагифа повлажнели:
- Я с ним в Афгане делился последним: и хлебом и одеялом. Мы были с ним как родные братья. Я его, раненого, из боя вынес, на себе тащил... Понимаешь ты это?!
Вагиф посмотрел мне в глаза, а потом резко отвернулся: не хотел, чтобы кто-то увидел выступившие слезы. Я почему-то утвердительно кивнул головой.
- Думал, вот закончится война, вернусь домой, заработаю на свадьбу... - продолжил Вагиф, украдкой вытирая лицо рукавом. - Но в Карабахе началась война: армяне и русские наемники захотели отнять наши земли...
Конечно, как журналист, я имел другую точку зрения, но не стал перебивать Вагифа. К тому же, русские наемники действительно воевали в Карабахе, и не только наемники.
- Я был вынужден снова взяться за оружие. - глаза Вагифа загорелись. - Воевал, был в Карабахе командиром отряда. И вот... однажды ночью мои ребята взяли в плен трех армянских боевиков и двух русских наемников. Среди них оказался мой друг, Ваня.
Он был сильно избит, лицо - в кровоподтеках, едва держался на ногах. Блондин, с родинкой над верхней губой - таких бывает немного. Я как увидел его, чуть в объятия не бросился от радости, но опомнился. Ваня тоже узнал меня, хотел улыбнуться мне, но я крикнул: "Всех в камеру!", и быстро ушел прочь. А ночью вызвал его на допрос. Одного, без свидетелей.
"Ты помнишь Афган?! - спросил я его. - Что ж ты, сука, пришел в мой дом с войной?!" Он сказал мне, что его обманули: "Вагиф, я не знал, что я окажусь в Карабахе. Нам сказали, что нас отправят на Северный Кавказ. А я офицер, ты это знаешь. Отказаться не мог." "Сколько человек ты убил ?!"
Вагиф вдруг посмотрел на меня с какой-то ненавистью, будто этот вопрос он адресовал именно мне.
- Ваня начал клясться, что приехал в Карабах только вчера, даже повоевать не успел. А после этого он рухнул на пол: потерял сознание. Да, сильно побили его мои ребята, поломали даже ребра... - Вагиф улыбнулся. - Я купил ему билет на поезд, отправил обратно в Россию. Дал денег на дорогу, и сказал: "Прощай!"
Водка Вагифа сделала свое дело - я стал сентиментальным. Он налил еще по одной, а потом продолжил рассказ:
- Сегодня он позвонил мне. Он долго молчал, ждал, когда я отвечу. Но я тоже молчал, потому что сразу понял: это он! Я почувствовал это. Позвонить в этот день и молчать мог только он. Мы молчали минут пять, а потом Ваня назвал мое имя. Я сказал ему, нарочно изменив свой голос: "Не туда попали!", и положил трубку.
- Но, Вагиф! - вдруг у меня вырвался крик - водка сделала свое дело, - слезы чуть не брызнули из глаз, а душа была готова разорваться на части. - Ведь с того времени уже прошло столько лет! Он же тебе сказал, что его обманули. Он не знал, что окажется в Карабахе. Почему ты не можешь его простить?! Ты же сам сказал, что вы были с ним как родные братья!
Я не мог и не хотел скрывать от Вагифа своего негодования. Был готов отбросить к чертям собачьим весь его ужин.
- Ты, знаешь, - сказал он очень тихо, и взял небольшую паузу, словно дожидаясь, когда моя душа успокоится, - если он сейчас позвонит и скажет, что ему плохо, я брошу все и поеду к нему - в Россию.
Последние его слова, как алкоголь, вновь забередили мою душу. Мне вдруг стало тепло, и в то же время зябко. Я молча пожал ему руку.
... "Мне б такого друга!" - думал я по пути в гостиницу. И словно военный пакет с очень важной и секретной информацией я нес за пазухой его письмо Ивану, в котором было только два слова на непонятном мне языке.


Примечание: впервые этот рассказ был напечатан в интернет журнале "Периферия" (выиграл конкурс) и в Англии, второй вариант опубликован на сайте (Аrt of War). Это последний вариант.