Кошелек

- Товарищи, граждане, чей кошелек? Кто кошелек обронил!

На углу Освободителей и Циолковского, в полусотне метров от входа на рынок, стоял высокий, крепкий молодой человек и держал в поднятой руке коричневый кожаный кошелек. Прохожие, не очень многочисленные в виду раннего времени, проходили мимо и дружно, как солдаты перед генералом, вытягивали лица в его сторону. Точнее, сначала в сторону кошелька, а потом того, кто его держал. Большинство печально и мечтательно вздыхали, мысленно укоряли себя, что нужно было смотреть под ноги, а не на женщин или лавки с нижним бельем. Опускали глаза, словно надеясь увидеть в пяти метрах еще один бесхозный кошелек, и уныло шли дальше – рассказывать вечером дома, что «буквально передо мной сегодня люди кошелек нашли… эх!» Немногие притормаживали, оценивали обстановку и готовили реплики.

- Так кто кошелек потерял? Не вы, бабушка?

Чуть согнутая в поясе старушка с выцветшим полиэтиленовым пакетом испуганно отшатнулась и едва слышно заворчала:

- Издеваются, ироды, над стариками… Дожили!

Прошла несколько метров, призадумалась и, наверное, поняв, наконец, в чем дело, торопливо вернулась. Но там уже и без нее было густо.

- Это я, наверное, - смущенно бормотал седой интеллигент, робко протягивая к кошельку тощие белые пальцы. Ему было страшно и стыдно, но он хотел мяса и хотя бы одну бутылочку пива. Пышная торговка секондхендом бодро и уверенно пыталась схватить заветный коричневый прямоугольник и при этом выкрикивала ругательства вперемешку с:

- Давай сюда… давай, тебе говорят… слышишь, ты… кошелек отдавай!

- Ты руки-то свои убери! Ишь, тянется! – отталкивал ее кругленький мужичек, еще один любитель пива и мяса, правда, не теоретик, а практик. Он по-приятельски, улыбаясь и подмигивая, приближался к держащему кошелек парню. – Я его, братан, обронил. Спасибо, что не увел! Есть еще честные люди!

- Позвольте, как это вы! Это мой кошелек! – возмущенно, выпячивая усохшую грудь и длинный прыщавый нос, заявляла короткостриженная дама лет сорока пяти.

- Не позволю! – закричал молчавший до сих пор дедушка, который то ли хотел добавки к пенсии, то ли просто подошел поучаствовать в споре. – Не на того напала!

- Я с вами вообще не разговариваю! – выдохнула дама, но тут их всех начал теснить второй эшелон, который уже сообразил, что кошелек  пока ничей.

- Э, мужик, это мой кошелек! А вы чо тут собрались!

- Люди! Кошелек отняли! Там пенсия, за полгода. Караул!

- Да дайте же пройти! У меня ребенок грудной дома остался.

- Ну и вали к своему ребенку! Чего лезешь?

- А что дают? Товарищи, что дают?

- Таким как ты – подзатыльники! Иди, иди, куда шел!

Страсти накалялись. Уже багровели лица и сжимались кулаки, все активней шли в ход локти, кое-кто повернулся лицом к своему обидчику и готовился сказать ему большую гадость, а над дедушкой витала гроза в образе полуторакилограммового кулака с рандолевой печаткой на среднем пальце, когда бабушка с выцветшим полиэтиленовым пакетом разродилась очень актуальной и своевременной мыслью:

- А давайте поглядим, чего в нем лежит.

Недосказанные требования, жалобы и ругательства повисли в воздухе. Добрый десяток рук снова потянулся к кошельку, теперь уже не просто с намерением овладеть им, но и с благородным желанием принародно опубликовать его содержимое.

- Нет, ребята, так не пойдет, - молодой человек опустил руку, давая понять, что удовлетворить свое любопытство народ сможет только через его весьма гипотетический труп, создать который будет очень непросто даже всем коллективом. – Кошелек откроет его хозяин или никто. Ясно?

- Чего ты! Не томи! Дай поглядеть!

- Короче! – парень повысил голос. -  Чей кошелек?

- Мой! Мой!

- Хорошо, - молодой человек ткнул пальцем в интеллигента. – Начнем с тебя.

- Почему с меня? – испугался тот. – Я что, крайний?

- Будешь крайним! Сколько в кошельке денег?

- Н-не знаю, – интеллигент растерянно посмотрел вокруг и увидел только злорадные лица. Смекнув, что его сейчас просто попросят вон, возможно даже пинками, он наскоро выпалил: - Двадцать пять!

- Хорошо, - молодой человек быстро заглянул в кошелек, отталкивая слишком любопытных, и торжественно объявил: - Не угадал!

- Ишь, умник! Кошелек он чужой захотел! – радостно закричали остальные кандидаты, чьи шансы теперь немного возросли. – Так и норовят чужое заграбастать, алкаши! Гони его, поганца!

- Да я не хотел! Я не пью! Простите! - но интеллигента уже никто слушал, его тянули за рукава и толкали в спину. – Давай, иди отсюда! Коз-зел!

- Теперь ты, красавица, - сказал парень, помахивая кошельком над головой круглобокой торговки. – Если он твой, то сколько ты в него положила? Сойдется – отдам. А ну-ка, напрягись.

- Что положила – все мое! Так я тебе и рассказала! – но, почуяв как к ней уже приближались цепкие руки конкурентов, выпятила сверхобъемистую грудь и вызывающе заявила: - Пятьсот! Точно не помню.

- Не угадала! – весело отрезал парень. Толпа возликовала.

- В шею ее! Ишь, бахчу свою развесила, корова! Следующий! Следующий!

Дальнейшее действие напоминало игру «Поле чудес», только очень злую. Проигравшим не давали в утешение утюги или кофемолки, их провожали не аплодисментами, а колкостями и грубостями. Народ, держа небольшую дистанцию, все теснее жался вокруг молодого человека с кошельком. Место вылетавшего – почти буквально – под громкое «следующий, следующий» тут же занимал новый искатель счастья. В порядке очереди выбыли: студентка непонятного факультета (судя по ней – сексуальных проблем и сношений), очень худой и изможденный базарный грузчик, прыщавая дама с усохшей грудью и кругленький мужичек, бесславно напрашивавшийся в приятели, друзья и братья. Многие так увлеклись, что позабыли с чего все началось, и рассказывали новоподошедшим разные небылицы. Те, в свою очередь, либо присоединялись, либо устраивались поудобнее и смотрели бесплатную комедию.

-  Это ж надо, до чего народ довели! – судачили они между собой. – А у нашего мэра рожа – поперек шире. Я вот на прошлой неделе читал…

Тем временем, правда с начала действия его прошло немного – минут пять, страсти накалялись. В воздухе запахло финалом, причем для многих очень скверно. Кое-кто уже тянул друг друга за петли и настаивал отойти за угол.

- А вы, бабушка, почему молчите? – спросил молодой человек у старушки с полиэтиленовым пакетом, круговоротом толпы заброшенной в самую гущу событий.

 - Так кошелек-то не мой! – просто ответила она. Толпа пораженно затихла.

- Как не ваш? А что же вы стоите? – удивился молодой человек.

- Да что, мне и постоять нельзя! – рассердилась она. – Вот, милок, смотрю, чем это кончиться.

Кольцо людей стало рыхлеть, некоторые краснели и уходили прочь. Только самые отчаянные еще разражались негромкими бурчаниями:

- Шла бы ты, мать, дальше. Не мешала людям!

- Ну вы хотя бы попробуйте! – парень улыбнулся чисто и приветливо. – Вот угадайте, что в этом кошельке?

- Как только милиция тебя не видит! – бабушка назидательно подняла палец. – Дальняя дорога да казенный дом, вот что там! Добро, сынок, на дороге не лежит!

- Вы угадали! – воскликнул парень. – Поздравляем вас!

Народ недоуменно зашумел. Тут сквозь толпу протиснулись  мужчина в кожаной жилетке, с большим микрофоном в руке, за ним – паренек с видеокамерой. 

- Итак, дорогие телезрители, - заговорил тот, что в жилете, смотря в камеру, - победителем нашего шоу стала э-э… - он поднес микрофон к лицу старушки, - Представьтесь, пожалуйста!

- Тамара Федоровна, - растерянно ответила она.

- Тамара Федоровна выиграла путевку в знаменитый санаторий «Форос» -  известный ведомственный дом отдыха бывшей партноменклатуры! Мы поздравляем ее! А вы, дорогие телезрители, смогли увидеть как простые россияне выходят из необычной ситуации. И помните – следующими героями нашего шоу «Замочная камера» можете оказаться вы! А теперь – реклама!

- Ах ты, ирод! – старушка с размаху хряснула пакетом парня с кошельком. – Санаторий мне он уготовил! Голову людям морочил! Да тебя, нехристь, в крематорий надо, глумник окоянный!

- Опять нас надули! – зашумели неудачливые участники шоу. – Нет в жизни не правды, не счастья! Куда только бог смотрит!