Признание

«Чему вовсе не быть
Так того не сгубить
А чего не сгубить
Тому нету конца на земле»

Эдмунд Шклярский.

Это была, наверное, самая красивая девушка, которую я встречал в своей жизни. И красота ее была не только внешняя. Ее чары рождались где-то глубоко в душе, согревались, и мягким, нежным волшебством ласкали все мои чувства. Взгляд ее, добрый и ласковый, но в то же время сильный и уверенный, многих сводил с ума. И голос, тихий, убаюкивающий. Когда я слушал ее, то словно бы погружался в сказочный сон.

Мы давно были знакомы, еще с детства. Вместе ходили в детский сад, потом учились в одной школе. Жили мы в соседних домах и потому виделись довольно часто. У нас был общий круг друзей, мы вместе гуляли. С тех времен у меня остались только хорошие воспоминания. Даже в детском саду я, наверное, уже чувствовал ее особенность. Иначе, зачем бы я дарил ей свои самые любимые машинки, подносил пасочки? А потом, в школе, когда других девчонок мы безжалостно дергали за косички, охранял ее от подобных посягательств.

Повзрослев, я стал понимать, что между нами что-то происходит. Нет, определенное расстояние всегда соблюдалось. Мы, кажется, и за руки то никогда не держались. Но каждая наша встреча, каждый разговор оставляли неизгладимое впечатление. Ни разу никто из нас даже и не пытался устроить встречу где-то вдвоем, вдали от всех.  Мы словно боялись друг друга. А может быть, безграничное уважение не давало сблизиться. Да что там встречи! Я даже с чувствами определиться не мог. У меня было много девушек, со многими были довольно близкие отношения. Ей внимания противоположного пола тоже вполне хватало. Но всегда, когда я был с другими, то невольно вспоминал ее. Нечасто, мельком, отрывками чувств, но этого хватало. Я словно бы сравнивал ее со своими подругами.

В тот вечер я с ней танцевал. Вальс. Не знаю, что заставило меня решиться на этот шаг. То ли магическое влияние музыки, то ли сама атмосфера волшебного вечера. Шутка ли, в наше время попасть на бал! Но я туда пришел, пришла и она. Мы даже и не знали, что там встретимся. Пришли просто так, одни, без друзей. Наверное, она была там из-за музыки. Нравилась ей классика, как, впрочем, и мне. И увидел ее я случайно. Она стояла в углу, одна, и зачаровано рассматривала танцующие пары. И я пригласил ее на вальс.

Тогда я понял все. Наконец-то мне хватило смелости признаться во всем. Прежде всего, себе. Я уже не хотел бороться с чувствами. В тот вечер мне больше не нужен был никто. Я наслаждался невиданной доселе близостью. И ничего не было прекрасней, чем ощущать нежность ее теплых рук на своих плечах, вдыхать аромат духов, слушать мягкий убаюкивающий шепот. Это было то необъяснимое притяжение, которое всегда присутствовало между нами, но прорвавшее все границы. Как море, вышедшее из берегов. Это была Любовь.

Мы словно бы одни были в этом мире. Я уже больше ничего не видел, кроме ее глаз, а она словно светилась от счастья. Это был наш вечер, только наш. Мне ужасно хотелось сказать ей заветное «Люблю!», то, что не мог сказать раньше. Но слова мои словно повисли в воздухе.

Я вдруг понял, что она ответит мне тем же. Мы окунемся в океан любви, и тогда… Тогда начнутся будни. Со своими ссорами и скандалами, ревностью и местью, претензиями и обидами. Любовь ведь очень хрупкая вещь. Я не знаю, что руководило в тот момент мною, но я не захотел терять эту сказку. Мне показалось, что если во всем признаться, то волшебство утратит свою силу. Мы станем обычными людьми, дороги которых по каким-то причинам пересеклись. Я боялся разочарования.

Я тогда ей так ничего и не сказал.

Вечер закончился, я проводил ее домой. Мы болтали о всякой ерунде, вспоминали прошедшие годы. Но в ее интонациях угадывалось едва заметное разочарование. Наверное, она ждала моих главных слов. Очень ждала. А я молчал.

Не знаю, прав я был или нет. На прощание она подарила мне поцелуй. В нем было столько доброты, нежности, тепла и любви, что у меня закружилась голова. Мою душу разрывало желание рассказать открыто о своих чувствах, остаться с ней навсегда. Но снова я не смог перебороть себя. Я был словно мальчик перед своим первым признанием. Только причины моего молчания были другими.

После того вечера я  долго ее не видел. А потом, когда стал спрашивать у друзей, мне сказали, что она уехала. Кажется, навсегда. Я пытался узнать адрес, но тщетно. В квартире ее уже жили другие люди, а родственников никто не знал. Все, что у меня осталось, это лишь память о прошедших годах и о том вечере. Именно так: о прошедших годах и о вечере. Я бережно ее храню, потому что подобных чувств больше не испытывал ни разу…