Каменные музыканты

Случилось это коротким осенним вечером. Уже сгущались сумерки, горная степь оживала тенями и шорохами… У большого валуна занялся огонёк, всколыхнув три короткие тени… Костёр разгорался ярче, освещая задумчивые лица. Уставшие за день люди заворожено смотрели на пляшущее пламя. Было тихо, - только в огне потрескивали дрова, да где-то неподалёку ухала охотница-сова.

- А далеко здесь до ближайшего посёлка? – проронил молодой парень, подкладывая в огонь тонкую сухую ветку.
- Да наш посёлок, Лёш, и есть ближайший, - отозвался сидевший напротив пожилой алтаец. – Считай три дня ходу. Только вот, думаю, зря мы сюда залезли – редко здесь, кто бывает.
- Это почему же?
- Да потому, что если зачем нынче и сунутся в заповедник, так это за маралом. А марал здесь и летом-то редкость. Что ему здесь есть-то… - он ниже пасётся. А, Георгий, что скажешь?
Георгий был старшим в группе. Он немного помолчал, оправил густую чёрную бороду:
- Будет тебе, дед Семён! Утром всё решим.

И снова стало тихо, только ... что это? Словно кто-то тронул струну на домре.
“Дзон-н-н-ау-ау-ау...”
Все вздрогнули и переглянулись. Звук плавно истаял в тишине, но за ним родился другой, чуть выше.
“Дзон-н-н-ау-ау-ау...”
Не успел истаять второй, как родился третий... Они набегали словно волны - то тихие и гладкие, то пенные с множеством брызг - переливов. Алексей и Георгий поднялись и стали оглядываться по сторонам. Но было уже совсем темно, и только пушинки звёзд невинно мерцали на ночном небе.

Семён же сидел спокойно. Он по-прежнему глядел то на горящее пламя, то на дымящийся котелок. Потом радостно потёр руки и, улыбаясь, промурлыкал:
- Вода закипела… Хорошо…
Казалось, он совсем не слышал этих странных звуков.

А они врывались в тишину всё чаще и чаще пока не слились в одну могучую таинственную мелодию. Звёзды, костёр, тёмная горная степь и музыка – было в этом что-то нереальное, неземное.

И даже дед Семён со своим невозмутимым спокойствием будто становился частью этой картины. Он  по-прежнему не проявлял никакого интереса к музыке. Так же, не спеша, он достал из рюкзака две консервных банки, аккуратно открыл их и с удовольствием начал выкладывать содержимое в кипящую воду.
- Это каменные люди поют, - прокряхтел он, помешивая варево.

Тем временем странная музыка стала стихать, словно таинственный музыкант уносился на своём вольном коне дальше в степь.
- Что за каменные люди-то, Семён? - спросил Георгий.
- Что-что. Садись вот лучше, да хлеб из рюкзака достань.
Дед Семён осторожно снял котелок с толстого прута: Ну, вы что, в самом деле! Рты разинули, не слышали разве этой истории? Давайте поедим - потом расскажу.

Днём путники очень спешили, обедали наскоро, оттого и второго приглашения к ужину не потребовалось, а горячий походный суп казался самым вкусным блюдом на свете. Вскоре сытые и уставшие путники легли на ночлег, а дед Семён начал свой рассказ.

Степь эта не всегда была такой дикой и пустынной. Здесь были хорошие пастбища, зверя разного много было. Жил здесь и народ добрый, и среди прочих он славился своей музыкой. Бывало у соседей праздник какой наметится - так обязательно ищут кого-нибудь из этого роду-племени. В общем, уважали их и ценили за музыку, хотя они преуспевали и в охоте, и в конях толк знали. Среди этого-то народа и жил один мастер – домры ладил. Славный инструмент делал - почти весь народ на его домрах играл. А ещё был у того мастера глаз меткий. Оттого и в охоте ему равных не было. Ну, словом, мастером он был на все руки.

И вот как-то случился сильный голод. Пастбища выгорели за лето, и зверь ушёл в поисках лучших мест. Жалко было богам смотреть, как погибает народ-музыкант. Обратился один из них в старушку и сел на пути мастера, когда тот возвращался домой с неудачной охоты.
- Нет ли у тебя немного воды, сынок? - спросила старушка.
- Отчего же нет, - найдётся, - ответил мастер.
Отпила чуть-чуть старушка и спрашивает: Почему ты такой грустный?
- Да вот не повезло на охоте. Зверь ушел далеко.
- Я могу тебе помочь. Есть у меня волшебный лук, который всегда найдёт тебе зверя. Но, кто будет есть пищу из него приготовленную, в скором времени потеряет свою музыку. Есть у меня и волшебные струны. Если будешь одевать их на свои домры, - душа музыканта будет петь, и  музыка его будет переливаться красотою звуков, но тело… Тело всё более будет превращаться в камень. Ну, мастер, выбирай... что дороже?

Что он выбрал - понятно. Скоро по всей степи полилась такая музыка, какой никто ранее и не слышал.
 
Каждого, кто брал домру, мастер предупреждал о волшебстве, да только никто не хотел брать обычный инструмент. Так с песнями народ и пережил голодное время. Степь полнилась новой музыкой. Но миновал год, другой и то тут, то там стали появляться каменные люди.

- Всё. Давайте-ка спать…
Дед Семён повернулся спиной к тлеющему костру. Осторожные шорохи наполнили чуткий ночной воздух. Где-то неподалёку хрустнула ветка. Георгий поднял голову.
- Да, это конь, - заверил Семён, – Свои кони, наши… Пусть отдохнут… Ты спи лучше…

Утром, позавтракав, путники решили спуститься в соседнюю долину. Ехали на некотором расстоянии друг от друга, для лучшего обзора местности. Минут через десять-пятнадцать Георгий остановил коня. Перед ним стоял каменный человек - неуклюжий, с грубыми  чертами, едва угадывающимися в старом камне.

- Неужели это правда? - подумалось ему - Или ветер вчера чудил?
Конь фыркнул, заиграл, затоптался нетерпеливо на месте.
- Конечно, ветер.

Георгий тронул поводья, и конь, словно выпущенная стрела, полетел по степи.